Вроде бы и умаялся за день Егор Емельянович, надергался за рычаги своего ДТэшки. Особенно в последнее время дошкурять стала его правая рученька в плече. Ноет по ночам. Шутка ли, когда при пахоте трактор всё время норовит нырнуть в борозду, вот и приходится его ставить на место, дергая правой рукой постоянно за рычаг. Как того коня тугоносого, которого обязательно нужно тянуть за повод. Чтобы шел куда следует, а не туда, куда его благородию хочется.
Умаялся, и вроде бы разоспался уже, а вот раз… и проснулся. Повернул голову тихонечко, у жены глаза в темноте блестят, не спит.
- Чо, проснулась то? Опять?
- Не знаю. Может, показалось.
Полежали, прислушиваясь. Тишина в доме, только дети в соседней комнате сладко посапывают. На улице, потревоженные кем-то гуси, недовольно погоготав, замолкли вновь. Тишина. Если не считать тявканья собачонки в другом конце деревни. Ну, та дура каждую ночь тявкает, и как только хозяевам не надоели ее концерты. А соседям, тем паче. Терпят, или внимания не обращают. Есть такие люди.
- Спи. Скоро вставать, корову доить.
Уснуть не пришлось. За стеной дома шебуршание послышалось, упало что-то и враз затихло всё.
- Притаился. Видать, паяльную лампу мою на пол уронил.
- Да, тише ты! Стенка то тонкая, он слышит всё.
- Ему мать сейчас не до нас. Ему предстоит нелегкая задача, попытаться на вышку залезть. В темноте, да без лестницы.
- Как без лестницы? Куда она делась то, всю жизнь там стояла?
- Да вечером к бане ее унес, трубу покосившую поправить. Да там и оставил.
Супруги замолчали, каждый думая о своём. Вернее, думали они об одном и том же, но каждый по своему.
- Увидит, что лестницы нет. Развернется и уйдет восвояси, как говорится, ни с чем пирог, - думала Мария Семеновна.
- Подумаешь, лестницы нет. Можно и по срубу попробовать вскарабкаться. Лаз на вышку, – вот он, рядом совсем. И не так уж и высоко. На то они и коты, чтобы лазать по ночам, - это так размышлял Егор Емельянович.
- Может выйдешь, да шуганёшь его хорошенько, чтоб неповадно было по ночам в чужих домах шариться.
- Счас! Размечталась! Делать мне больше нечего, как котов ночами гонять.
А прав то оказался Егор Емельянович. Непрошенный гость, сообразив, что легкий путь на вышку дома, то бишь, лестница отсутствует, значит придется ему по выступающим торцам брёвен попытаться забраться туда.
Грохот от разлетевших пустых ведер и прочей домашней утвари показал, что первая попытка покорения вожделенной вершины у ночного гостя оказалась неудачной. Вторая попытка была значительно лучше.
Но… дын-дын-дын, шмяк! И тишина.
- Господи! Зашибся насмерть, кажись! Ахти мнеченьки! Говорила тебе, выйди, шугани его.
- Ничего с этим котярой не случилось. Слышь, калитка скрипнула. Пошел восвояси, не солоно хлебавши, на этот раз, кот наш.
- Слышь, Егор, а скажи мне честно, как же ты умудрялся в своё время, лет двадцать назад, ко мне на вышку без всякой лестницы нырять? И ведь без всякого шума, что родители даже не слышали ничего.
- Так я же, дорогая моя, Марья Семеновна, по-умному всё делал. Я же, не как этот остолоп, я разувался, и сапоги свои внизу оставлял. А босиком я точно, как тот кот по срубу – раз! И в дамках! Давай, спи. Скоро утро наступит.
- А всё же, Егор, по отношению к Ваньке мы некрасиво поступили. Ведь он же зять наш будущий. Надо было сказать, что Ленка к подружке ночевать ушла. Расшибся парень, ни за что, ни про что.
- Ничего, мать, ничего. Умнее будет. И впредь обутки научится снимать свои там, где требуется, коли уж ты в гости намылился.
И опять тишина воцарилась в доме. Только малые детишки в соседней комнате посапывали сладко.
*** вышка – так называют чердак в деревенском доме в некоторых областях и краях России