Отношения с невесткой у Варвары Захаровны не заладились с самого начала. Вернее, никаких отношений и не было. Андрей просто привел будущую жену в дом и представил: «Это Кира, мы сегодня подали заявление в ЗАГС».
Варваре Захаровне сразу же не понравилось все – от имени, которое, по ее мнению, нормальной женщине вообще не подходило, и прикида, как говорит нынешняя молодежь (тонкий свитерок с вырезом, из которого бесстыдно выглядывала не отягощенная лифчиком грудь), до не менее бесстыжего взгляда, которым окинула ее Кира, как будто желая сказать: «Ну что ж, кончилось твое время!»
За столом (Варвара Захаровна все-таки накрыла ужин) невеста сына почти не разговаривала, на вопросы о семье, жизненных занятиях и проч. отвечала односложно. Сама ни о чем ни разу не спросила, только где ванная и туалет.
Варвара Захаровна уяснила, что познакомились Андрей с Кирой в какой-то общей компании - не то в клубе, не то на домашней вечеринке, что она учится на дизайнера на вечернем отделении некоего института, название которого ей ничего не говорило, но самое главное – что у нее есть собственная квартира, где молодые и будут жить. Позже Андрей пояснил, что отдельное жилье досталось Кире от бабушки, которую на старости лет забрали к себе Кирины родители.
В тот же вечер Андрей собрал вещи и переехал к Кире. Свадьбы не было. Молодые просто расписались в ЗАГСе и устроили небольшую вечеринку с друзьями, куда старших не позвали. Даже о росписи Варвара Захаровна узнала от Андрея постфактум. В утешение он сообщил ей, что родителям Киры тоже заранее не сказали. «А зачем? - искренне не понимал Андрей. – Мы хотели, чтобы все по-простому, так теперь модно».
У матери он появлялся крайне редко, в основном, чтобы забрать какие-нибудь свои вещи. Несколько раз Варвара Захаровна просила сына сделать что-то по дому, надеясь побыть с ним подольше, но Андрей либо ссылался на страшную занятость, либо, в особо серьезных случаях, когда что-то ломалось, давал ей деньги на мастеров.
Кира никогда не приезжала вместе с Андреем. Варвара Захаровна не спрашивала – почему. Ясно ведь, невестка свекровь ни во что не ставит! Напрямую обсуждать с Андреем тему Киры Варвара не решалась. Задавала лишь нейтральные вопросы – как у Киры дела. Андрей обычно отвечал, что «все нормально, привет тебе передает». Разумеется, никаких приветов Кира ей не передавала, но Варвара Захаровна делала вид, что верит.
Про рождение внучки она услышала тоже лишь после того как оно состоялось. «Вчера из роддома забрал, решили Лизой назвать», - сообщил сын по телефону радостным голосом.
На этот раз Варвара Захаровна не удержалась: «А по-человечески нельзя было сказать, что жена ребенка ждет, пригласить в роддом приехать к выписке?»
«Мам, Кира боялась. Беременность была сложная, девочка слабенькая родилась, недоношенная…», - ответил Андрей.
Потом, когда он уже положил трубку, Варвара стала все это анализировать. И доанализировалась до того, что ребенок не от Андрея. Потому невестка с ней и не желала общаться, чтоб свекровь раньше времени беременность не заметила и не сделала соответствующие выводы.
В гости посмотреть на внучку ее, разумеется, не пригласили. Ни через месяц, ни через два, ни через три. Андрей говорил, что у дочки проблемы со здоровьем, и нежелательно ее общение с посторонними людьми. Значит, она, родная бабушка, посторонняя! Если вообще бабушка…
Впервые Варвара Захаровна увидела внучку, когда той исполнился уже год. Андрей заехал к матери вместе с ней. Худенькая бледненькая девчушка в синем комбинезончике действительно выглядела не слишком здоровенькой. Варвара Захаровна поагукала, отдала заранее припасенный гостинец (подарки для ребенка в виде фруктов и игрушек Андрей принимал исправно, уж куда потом они девались, Варвара никогда не выясняла) и закрыла за гостями дверь. Пробыли они в квартире не больше пятнадцати минут, Андрей даже чаю не выпил. Взял что-то из своей бывшей комнаты и ушел.
Так и повелось. Андрей где-то раз в два месяца забегал вместе с Лизонькой. Девочка росла и уже не выглядела такой болезненной – щечки зарозовели, а сама она превратилась в умилительного карапуза.
Кира своими визитами по-прежнему свекровь не удостаивала. Несколько раз Варвара Захаровна пыталась приглашать сына с семьей отметить вместе то Новый год, то день ее рождения, но всегда получала вежливый отказ под весьма убедительным предлогом. Андрей, правда, приходил, поздравлял с праздниками, преподносил подарки «от меня и от Киры». Ну и тем все заканчивалось.
В три года Лизу отдали в детский сад, и Андрей стал все реже приводить ее в гости. По выходным он с женой и дочкой часто уезжал на дачу, принадлежавшую тестю и теще, а на лето они и вовсе все перебирались на «фазенду».
Сваты тоже не рвались знакомиться с Варварой Захаровной. Когда она раз робко заикнулась об этом, Андрей ответил, что спросит Киру, но, видимо, так и не спросил, или же получил такой ответ, что озвучивать его матери было неудобно. Впрочем, ей особенно и не хотелось общаться с Кириными родителями: ведь понятно, их вина, что у них выросла такая дочь!
Со временем Варвара Захаровна смирилась с ситуацией. Подруги говорили ей, что хорошо хоть Андрей вообще заходит, вон Зинаида Романовна с сыном поссорилась, и он больше к ней носа не кажет. А там тоже семья, двое внуков…
Так продолжалось до того рокового дня, когда Андрей погиб в аварии. Сразу после того как ей позвонили, у Варвары Захаровны приключился сердечный приступ и ее забрали в больницу. Вышла она оттуда только через три недели. За это время Андрея успели похоронить, похороны организовали родители Киры. Об этом ей поведал лучший друг Андрея – Ярослав. Он же свозил Варвару Захаровну на могилу сына. Вернее, в крематорий. Ярослав объяснил, что тело было сильно изуродовано, поэтому решили кремировать. Все, что осталось от Андрея, это замурованная ниша со скромной табличкой.
О подробностях аварии Варвара Захаровна поначалу Ярослава не расспросила, а потом он как-то быстро исчез с горизонта, вроде бы уехал за границу, сказал кто-то из общих знакомых, а нового номера телефона ей не оставил.
Про Киру и внучку Варвара Захаровна даже не сразу вспомнила. Прошло уже несколько месяцев со дня гибели Андрея, когда она решилась набрать номер домашнего телефона Киры. Именно по нему она обычно звонила сыну. Когда трубку брала Кира, то либо сразу же передавала ее мужу, либо безразлично говорила, что его нет дома.
Варвара Захаровна решила, что просто спросит, как дела у Киры и Лизоньки, и предложит встретиться. Может, даже пригласит приехать в гости. Она имеет право общаться со своей внучкой, и Кира не может ей в этом препятствовать. Да, еще можно спросить, не нужна ли какая-то помощь. Вряд ли нужна, но это повысило бы шансы на Кирину благосклонность. Кто знает, может, после смерти Андрея Кира изменит отношение к бывшей свекрови, ведь теперь им делить вроде нечего…
Увы, сколько она ни набирала номер Киры, в трубке раздавались либо длинные, либо короткие гудки. Адреса Киры она не знала, где та работает, в какой садик ходит Лизонька – тоже. Наверное, все это можно было выяснить, предприняв некоторые усилия, но Варвара Захаровна не стала их предпринимать. Да и совестно было обращаться к посторонним людям и объяснять, что она ничего не знает ни про невестку, ни про внучку, и все это время не поддерживала отношения с женой сына.
И снова Варвара Захаровна смирилась. Андрея больше нет, а Лиза… Ей было удобнее думать, что она не дочь Андрея. Она ей никто. И надо забыть.
Немногочисленные друзья и знакомые опасались напоминать ей про сына и его семью, и сама она научилась не затрагивать эту тему в разговорах. Про внучку ее ни разу никто так не спросил. Ей казалось, что несколько лет она о ней почти не вспоминала. Пока во сне ей не явился Андрей.
Он выглядел таким, каким она его запомнила, когда видела в последний раз – похудевший, в модной кожаной куртке и кожаной кепке – тоже модной, наверное.
Покойный Андрей молча смотрел на мать. Во сне она осознавала, что он мертв, и полуонемевшими губами произнесла: «Андрюша, зачем ты ко мне пришел?»
Ей показалось, что он что-то прошептал. Что было дальше, Варвара Захаровна не помнила, а на следующий день, наводя порядок в ящиках старого комода, вдруг наткнулась на фото: Андрей с Кирой и Лизонькой. Малышке здесь лет пять-шесть, видимо, снимок сделан незадолго до той аварии…
Взрослые на фотографии, явно сделанной в студии, лишь слегка улыбались, Лизонька же заразительно смеялась, обнимая обоих родителей. Но откуда этот снимок вообще взялся в ящике комода? Варвара Захаровна не помнила, чтобы Андрей дарил ей фотографии своей семьи, а ей самой как-то не приходило в голову попросить. Получается, снимок то ли оставил еще при жизни сам Андрей, то ли кто-то побывал в квартире, пока Варвара лежала в больнице с инфарктом, и положил фото в ящик.
Ключи были и у Андрея, и у соседки. Так что теоретически в квартиру могли попасть чужие люди. Хотя странно…
Недолгий разговор с соседкой ничего не прояснил. Та клялась, что ключи за все это время никому не давала, да никто и не просил. Оставалась Кира. Кто еще это мог быть?
Записная книжка с телефонами никуда не делась. Номер Киры был записан на имя Андрея. Помедлив, Варвара Захаровна набрала его – впервые за эти годы. Еще когда набирала, мелькнула мысль – Лизонька-то, наверное, уже в школу ходит. Да не забыть поздравить с Новым годом и завтрашним Рождеством – скорее всего, Кира неверующая, но так принято. Ой, как же про праздники-то из головы вылетело, ведь в ночь на первое января сидела одиноко перед телевизором с бутылкой шампанского, и было это всего несколько дней назад…
К ее удивлению, трубку сняли уже на втором гудке. Детский голосок весело произнес: «Алло!»
- Лизонька! – растерянно проговорила Варвара Захаровна. – Это ты?
- Да, я! – отрапортовал голосок. – Я Лиза!
- Лизонька, а мама дома?
- Нет, она на работе.
«Странно, - подумала Варвара Захаровна. – Сейчас праздники, какая работа! Хотя кто ее знает, где она работает, может, где-нибудь посменно, тогда у нее нет ни выходных, ни праздников».
Но расспрашивать про Киру Варвара Захаровна не стала, как-нибудь потом.
- Лизонька, а это знаешь кто говорит? Я твоя бабушка!
- Правда? – удивилась девочка, как показалось Варваре – радостно.
- Я мама твоего папы. Помнишь его?
- Папы? – казалось, ребенок был озадачен этим вопросом.
- Ты, наверное, не помнишь папу? Ты была слишком маленькая, когда его… не стало.
- Папа скоро придет, - ответила вдруг девочка.
Варвара Захаровна была огорошена. Потом она сообразила, что у Киры, должно быть, новый муж, и Лиза зовет отчима папой. Ну что ж, это совершенно нормально. Жизнь не стоит на месте.
- Ой, простите, папа пришел, - торопливо произнесла девочка и повесила трубку.
Общаться с новым Лизиным папой у Варвары не было никакого желания. Она вдруг поняла, что и с Кирой общаться ей не хочется. А вот с Лизой…
Она позвонила на следующий день, почему-то уверенная, что дома не будет никого из взрослых. Лиза на этот раз бодро отрапортовала, что «папа с мамой ушли в гости».
Варвара Захаровна начала с новогодних и рождественских поздравлений, на которые девочка отозвалась вежливым «спасибо». Затем она осторожно принялась выспрашивать Лизоньку о ее жизни. Была ли в этом году на елке, какие подарки получила, какие больше понравились, есть ли у нее подружки… Девочка охотно отвечала, не выражая никакого недоверия по отношению к незнакомой тетке, назвавшейся ее бабушкой.
- Лизонька, а ты бы не хотела съездить ко мне в гости? – набравшись смелости, спросила Варвара.
В трубке наступила пауза.
- Не знаю, - произнесла наконец девочка. – Если мама или папа согласятся меня к вам отвезти.
- Но ты ведь уже большая. Наверное, и в метро сама ездишь? А мой дом совсем недалеко от метро. Ну, у родителей твоих мы, конечно, спросим разрешения.
- Я не езжу одна в метро! Только с мамой или папой! И еще у папы машина, он меня возит.
- Лиза, а в каком классе ты учишься? – поинтересовалась Варвара Захаровна, пытаясь отогнать подступившую панику: что-то не так!
- Пока ни в каком. Я только в этом году пойду в школу.
- А сколько тебе лет?
- Шесть, - безмятежно прозвучало из трубки. – Я пока в садик хожу, в подготовительную группу.
- Прости, я, должно быть, что-то перепутала, - пробормотала Варвара Захаровна и положила трубку. Она не могла больше продолжать этот разговор.
Ее внучке было шесть лет, когда погиб Андрей. Это она помнила точно. Дата рождения Лизоньки была у нее записана, так как на день рождения она всегда дарила внучке подарки. А сколько же должно быть ей сейчас? Одиннадцать? Двенадцать?
И тут Варвару Захаровну как обухом ударило. Андрей ведь погиб не всего несколько лет назад – уже прошло больше тридцати лет! Как она могла это забыть? Все вылетело из головы – и ранний уход на пенсию по причине проблем со здоровьем, и как каждый год ездила в крематорий – помянуть Андрея в годовщину его смерти… И ведь погиб-то он как раз шестого января, еще подруги ее говорили, что только хорошие, светлые люди уходят из жизни в самый канун больших религиозных праздников… И вся жизнь Варвары Захаровны пронеслась перед ней – как муж бросил ее с маленьким сыном и потом бегал от алиментов, а она одна поднимала Андрюшу, хорошо еще, было это в советское время, цены на все не такие кусачие, медицина и образование бесплатные… И как Андрюша рос, болел, был в школе отличником, и она все переживала, поступит ли в институт с первого раза, чтобы не идти в армию… Но он поступил, и окончил, и устроился на хорошую работу на компьютерах, которые тогда еще были редкостью. А потом он встретил Киру, и женился, и родилась Лизонька… А потом он погиб. Тогда Варваре было чуть за пятьдесят, а теперь ей уже за восемьдесят. А Лизе… Сколько ей может быть? Под сорок вроде. Она давно взрослая женщина. Кто же тогда отвечал по телефону? Ее дочка? Или там живут совсем чужие люди, просто их дочку по совпадению зовут Елизаветой?
Завтра она позвонит снова. Выяснит, в какое время будут дома родители Лизы, и поговорит с ними. Ее внучку необходимо найти, будет кому оставить в наследство эту квартиру и скромные сбережения, ведь ей осталось, должно быть, недолго…
Восьмого января соседка, зашедшая угостить Варвару Захаровну остатками испеченного накануне праздничного пирога, долго звонила в дверь и наконец решилась открыть ее своим ключом. Варвара Захаровна сидела на диване, перед ним стоял журнальный столик, на нем стационарный телефонный аппарат со снятой трубкой… Позднее медики определили, что мертва хозяйка квартиры была уже не меньше суток.
- У нее родственники есть? – спросил у соседки участковый. – Оповестить бы надо?
Старуха, всего на несколько лет моложе Варвары Захаровны, пожала плечами.
- Не знаю. Сын со всей семьей, женой и дочкой, погиб еще в начале 90-х. Врезались на машине в столб. Сама она особо ничего не рассказывала, люди говорили. Как раз перед Рождеством это случилось, помню. Еще говорили, что похоронили их в разных местах – сына Вариного кремировали, а его жену и дочку подхоронили в могилу к жениной бабушке… Может, и есть какая дальняя родня, это надо телефонную книжку смотреть или в мобильнике контакты. Мобильник-то у нее был, обычный кнопочный, и она больше по нему звонила, а вот кому могла с домашнего набирать? Разве что «Скорую», если плохо стало. Сердце-то у нее было больное с тех пор, как сын умер и с ней инфаркт случился.
- Вы нам ее сотовый телефон отдайте, мы посмотрим контакты, поищем родственников, - строго проговорил участковый. Соседка бросилась искать мобильник, он быстро нашелся тут же, на столике у дивана…
- Папа, мама, а мне тут бабушка звонила, - сказала шестилетняя Лиза.
- Бабушка? – в унисон произнесли Андрей и Кира.
- Эта женщина по телефону сказала, что она твоя мама, - повернулась Лиза к отцу.
- И что сказала бабушка? – тревожно спросил Андрей.
- В гости звала. Я ответила, что только с тобой или мамой. Мы правда поедем к ней?
- Нет, это она теперь приедет к нам, - быстро сказала Кира. И посмотрела на фотографию на комоде. На ней были запечатлены она сама, Андрей и Лиза. Сбоку от Андрея проступали контуры какой-то фигуры, похожей на грузную пожилую женщину в темном бесформенном платье.
- Вот она, бабушка! – показала пальцем Лиза и заливисто рассмеялась, как умеют смеяться только дети.
Январь 2023