Отрывок из романа "Упала тень на ясный день"
Затмение солнца до сегодняшнего дня, хоть и изучено со всех сторон, но также непонятно, волшебно и жутковато как и сотни веков назад. Представители животной и растительной части населения голубой планеты знают, точно временя его наступления без оптики и расчетов. Собственной шкурой чувствуют они грядущие перемены, но смотреть на них не очень то жаждут.
При современном развитии науки и техники и необыкновенной редкости предсказать затмение в состоянии даже самый ленивый астроном. Посмотреть же на него жаждут все движимые и недвижимые представители человеческой части населения Земного шарика, географически приближенные к осчастливленной зоне. К ним добровольно присоединяются научные и околонаучные работники всех рангов и мастей. Вооружившись приборами, приборчиками или просто закопченными стеклами, наблюдатели заранее выбирают места в «зрительном зале». Обставляют их с комфортом, будто не три минуты солнце будет вне видимости человеческого глаза, а, как минимум, тридцать три года.
Предсказанное солнечное затмение в городке областного подчинения Лисейске, обещало состояться строго в назначенное время, и поэтому места в без звёздочной местной гостинице были заняты и забронированы задолго до знаменательного события. Шустрые старушки умудрились сдать в аренду не только лишние комнаты в своих жилищах, но и пустующие сараи, курятники по цене столичных президентских номеров.
Около месяца город жил предвкушением близости великого события. Ожидалось, что одна маленькая, но очень смелая планетка, от зависти называемая «спутник», посмеет закрыть своим телом лик могучего, грозного светила. Публике же хотелось посмотреть, что из этого выйдет.
В назначенный день, любопытствуя и страшась, народ выходил на улицы. Любители и профессионалы, еще вчера установившие свои телескопы, вертелись около них, перепроверяя приборы и вновь их настраивая. Перегревшиеся на солнце теле и кино камеры сонно дремали на штативах.
Правда, были создания абсолютно равнодушные к подобным природным капризам - горы окружающие городок. Возможно они вздрогнули бы, поморщились, а может даже зашатались, почувствовав могучий пульс земли, но землетрясения в Лисейске не предполагались в ближайшие тысячелетия. Потому высочайшая и крутейшая (по меркам Лисейска) гора «Сим-Сим» просто нежилась под лучами весеннего солнца. Редкие деревца, окруженные цветущей жимолостью и волчьей ягодой, со снисхождением смотрели вниз, в долину, на суету громадного (теперь уже по их меркам) города.
К полудню улицы заполнились народом, и город стал похож на большой развороченный муравейник. Взрослые шумно приветствовали знакомых и соседей, с которыми им сегодня довелось увидеться не спехом и не на бегу. Гомонили ребятишки, взобравшиеся на крыши домов и сарайчиков.
На небольшой площади около заводского Сада культуры показался мужчина средних лет с малышкой. Девочка бежала впереди отца, её беленькие коски с большими розовыми бантами озорно подпрыгивали, легко касаясь худеньких плеч. Отец беспокойно следил за траекторией движения дочери. Его сильные руки были готовы в любую секунду подхватить дитя. Увидев знакомого, окликнул:
- Степан! Сколько лет, сколько зим… - тормошил он своего знакомого. - Где ты пропал? Зашел бы когда.
- Дела заели, - смущенно оправдывался Степан.
- Как же они тебя заели, если ты целый, - прозвенел снизу тоненький голосок.
- Никак Светланка с тобой, - расцвел Степан, - да, где же она.
Он шутливо поискал Светланку вокруг, заглянул даже под свою сумку.
- Папа, где же дочка то? – смеясь, спрашивал Степан.
- Нету дочки, – прозвенел голосок, - дома осталась.
- Кто же разговаривает тогда, - спросил Степан и заглянул за спину приятеля.
Светланка, прижавшись к папиной ноге, крепко зажмурила глаза и считала, что дядя ее увидеть не сможет. Долго стоять зажмурившись было скучно, и потому реснички дрогнули, приоткрылись. Голубенькие глазки озорно заблестели.
- Вот она я, - засмеялась малышка, радостно всплеснув ручками.
- Ну, Антон, и дочка у тебя: умница, да красавица, - подхватывая маленькое сокровище на руки, говорил Степан, - что же это с вами мамы то нет?
- На работе мама – печально проговорила девочка, по взрослому разведя руками, - её дядя начальник не отпустил.
Мужчины медленно пошли вдоль аллеи. В цветущей сирени ссорились воробьи. Они гонялись друг за другом, скакали по веткам, осыпая ароматные цветки. В воздухе держался устоявшийся запах весны.
Светланке надоело сидеть на руках у дяди, и она ужом выбралась из его объятий, присоединившись к ребятне, бегавшей по зелёному газону. Подросшая травка ласково сгибалась под лёгкими детскими ножками.
Площадь, Сад культуры, улицы постепенно заполнялись людьми.
Вдруг среди гвалта и говора тяжело завыл сторожевой пёс. Его агрессивно торчащий хвост скрючился и трусливо полез в пространство под брюхом. Роскошная метёлка собачьего «руля», спрессовавшись, намертво прилипла к мягкой, слегка опушённой коже живота.
Глаза собравшихся, как в молитве, поднялись туда, где беззаботное весеннее солнце щедро рассылало на расцветшую землю ласковые лучи. Волны тепла, достигая городка, шмыгали меж домов и деревьев, требовательно обтираясь о головы и руки, о плечи и спины жителей.
В светлой вышине неведомый бродяга слегка надкусил краешек ослепительного диска. Диск выщербился, но не потерял своего великолепия и силы.
Пригибаясь и извиваясь, над землей пробежал шорох изумления. Вздрогнули листья сирени, уронив зазевавшуюся, непросохшую ночную росинку на землю. Ощетинились сосны. Природа не понимала: как посмел этот неблагодарный земной спутник, этот холодный осколок покуситься на святая святых, на источник Вселенской благодати
Из выщерблины выдвинулась маленькая, ещё пока мало заметная тень. Поразмыслив, тень медленно поползла в центр Светила, пожирая свет, тепло и счастье тех, кто в восторженном параличе стоял на Земле, задрав голову к небу. Медленно натягивала тень своё липкое тело не только на солнечный диск, но и на ставшие крошечными каменные коробки зданий. Заглотив очередную порцию света, жабообразное чудовище изрыгнуло на мир зеленоватую, неестественную тьму. Было ощущение, что кто-то обернул вокруг Земли платок тьмы Египетской, затем поднял и завязал его в узелок.
Душно и тоскливо стало на дне узелка. От неожиданной остроты ощущений пришла тишина. Перестали петь птицы, притихли озорные пацаны, замолчали листья деревьев, меж ветвей спрятался озорной весенний ветер. Потянуло холодом.
Тень завоёвывала обжитое человеком пространство. Она проникала в разум и тело, взращивая в них доисторический, ничем необъяснимый страх. Тень страшила и привлекала одновременно, порождая любопытство.
Ещё мгновение и диск ближайшей к нам звезды почти полностью был закрыт чёрным зловещим молохом. Лишь маленький серп света напоминал о существовании источника жизни. Свет жиденькой струйкой вытекал из-под жадной лапы, но его было недостаточно для освещения голубой планеты. Наконец, молох поглотил и этот кусочек.
Над миром зависло чёрное Солнце не способное ни греть, ни любить. Оно пронзило животным страхом и неуверенностью обитателей уездного городка. С уютных горных склонов и округлых вершин, всегда таких мирных и добрых, повеяло тревогой и опасностью.
Даша передёрнула плечами от предчувствия беды, такой близкой и неизбежной, что по загорелой коже пробежал строй мелких, противных мурашков, вызывающих озноб и ощущение близкого конца света. С детства знакомая смотровая площадка старой колокольни показалась последним оплотом в бушующем океане мрака. Девушка инстинктивно прижалась к сильному плечу жениха, словно ища защиты.
Невысокая, по сравнению с Гималаями, гора «Сим-Сим», надвинулась всей своей массой, порождая ощущение мизерности человеческого бытия в огромной Вселенной, полной опасностей и тайн.
Бинокль невозмутимо созерцал возникшую чёрную дыру, слабо приближая глаза Сергея к Вселенной.
А чёрное Солнце, напугав живое на Земле, пылало по краям, будто костёр в Гиене огненной, не освещая и не согревая никого на свете. Его игольчатая корона, как и надлежало символу царской власти, была единственным светлым пятном в океане дневной ночи. Солнце перестало быть путеводной звездой, или светом в конце туннеля.
Считанные секунды торжествовало зло в чистом виде. Не успели наблюдатели вдоволь насмотреться и напугаться, как из-под плотной тени стали выбираться робкие лучики жизни. Обрадовавшись свободе, потекли к изумленной и растерявшейся Земле слабеньким ручейком. Осмелев от радости существования, они быстро множились, росли, сталкивая ненавистную тень в бездну. Вздох облегчения вырвался из душ людей, соскочил с посветлевших берёзок, взметнулся ввысь вслед за озорным ветром.
В унисон ему над городом пронесся не то вздох, не то гул. Будто тяжело перевела дыхание безобидная горушка «Сим-Сим», место детских игрищ и забав.
Открывшийся краешек пленённого светила высветлил твердь, а на ней инородное тело в виде гигантской таблетки, застрявшей пониже верхушки и перехватившей течение горного ручья.