серия конспекты:
Э = Эмма Герштейн
А = Анна Ахматова
След от запрещенной Николаем I к печати «Моей родословной» Пушкина до его гибели
Анонимная заметка напечатанная в книге П. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина» - несколько измененная редакция секретного доклада барона Геверса, сменившего Геккерна в голландском посольстве. Впервые напечатан в русском переводе Н. Эйдельманом («Новый мир», 1972, N 3):
«Ответ Булгарину, в котором, отражая упреки аристократии, Пушкин с правом или без права нападал на самые высокопоставленные фамилии в России, – вот истинные преступления Пушкина, преступления тем более тяжкие, чем выше и богаче были его враги, чем теснее они были связаны с влиятельнейшими домами и окружены многочисленными приверженцами… Вот настоящие причины того недоброжелательства, которое известная часть дворянства (особенно та, которая занимала видные посты в государстве) питала к Пушкину при его жизни и которое отнюдь не исчезло с его смертью»
Этим ответом была как раз Моя родословная. Ее влияние на конфликт Пушкина с питербургским «высшим светом» в лице двух баронов Гекккерн-д-Антес оценивала А.Ахматова в 1949г:
««Я всегда была твердо убеждена, что стихотворение «Моя родословная» (1830) сыграло роковую роль в отношении к Пушкину тех людей, с которыми он собирался жить. По мысли Пушкина, она должна была нанести обиду «новой знати», потомкам фаворитов XVIII в., но Пушкин не рассчитал, что к его времени вся русская
аристократия так или иначе уже была в родстве с этой новой знатью, охотно заключая браки с детьми и внуками фаворитов, – так что он обидел ее всю. Я не надеялась найти где-нибудь документы, подтверждающие эту мысль. Чванные аристократы, думалось мне, ни за что не выскажут свою обиду.»
Эмма Герштейн уверяла: Главным виновником гибели поэта Ахматова считала великосветское общество. Но вот впервые выходит в свет переписка Карамзиных, и Ахматова решительно адресует свои упреки уже другой прослойке высшего света – писателям и ученым, конкретнее, не литературным врагам, а друзьям Пушкина, особенно к Карамзиным … в семье которых Пушкин оказался в «самой гуще врагов, которые … были гораздо опаснее, чем Уваров или Булгарин. Опаснее, потому что Пушкин их любил, был с ними или с их родителями откровенен, и, применяя военный термин, можно сказать, что Пушкин попал в окружение (под окружением подразумевалось проникновение Геккернов в дом Карамзиных).»
С подачи (замысла) опытного интригана Луи ванн Геккерна его псевдо-сын и партнер по amore muscuale д-Антес проник в «узкий круг своих» = семьи Вяземских –Карамзиных, в котором Пушкин оказался чужим и именно в котором возник злополучный ноябрьский пасквиль о рогачестве Пушкина
Агентом барона в этом кругу оказалась Машенька Валуева = дочь князя П.А. Вяземского
Но откровения Ахматовой по итогам ее расследования пошли дальше. В 1957 г в план книги о гибели Пушкина ею был включен пункт о «Моей родословной» с пояснением: «Отношение общества к Пушкину». В специальном примечании к нему Ахматова пишет: «Пушкин спас репутацию жены. Его завещание хранить ее честь было свято выполнено. Но мы, отдаленные потомки, живущие во время, когда от пушкинского общества не осталось камня на камне, должны быть объективны. Мы имеем право смотреть на Наталью Николаевну как на сообщницу Геккернов в преддуэльной истории. Без ее активной помощи Геккерны были бы бессильны. Это, в сущности, говорит и Вяземский в письме к в. к. Михаилу Павловичу».
Итак, вторым агентом Конгрегации клеветы питерского бо монда, бойцами которой охотно выступили два барона, явилась по Ахматовой жена Пушкина
Рисуя портрет Н.Н., Ахматова выделила мемуарные записи очевидцев трагедии %:
«Она бледнела и трепетала под его <Дантеса> взглядами» – Д. Фикельмон;
«Натали опускает глаза и краснеет под жарким и долгим взглядом своего зятя» – С. Карамзина, и пр.
«она не так искусно умела скрыть кокетство».
Ахматова задается вопросом: «Почему Пушкин просто не запретил жене говорить с Дантесом, как он запретил просватанной Катерине? – Он, как конфидент, слишком знал, что с ней происходит, и просто боялся чего угодно», – заключает она.
***
Источник:
Герштейн Эмма. Ахматова, А. Неизданная статья Анны Ахматовой о гибели Пушкина