Патриоты и русофобы

Владимир Врубель
Русофобы – это те, кто выражают малейшее несогласие с российскими властями и не испытывают любви к президенту. Автоматически русофобами считаются российские граждане, постоянно живущие за рубежом.

Существуют специалисты с тонким обонянием, которые умеют определять, дышит ли эмигрант русофобией или нет.

Если эмигрант воспевает российскую природу и одобряет все действия властей, значит он не дышит русофобией. 

Тогда его можно перевести не в категорию патриотов, а в ту, которая похожа по аналогии с категорией, какую занимали фольксдойчи на оккупированной гитлеровцами советской территории.

Остальных русофобов можно даже назвать предателями, потому что они воспользовались статьёй Конституции, разрешающей любому гражданину выбирать место жительства.

На самом деле это вовсе не разрешение, а оселок, на котором проверяется, русофоб или патриот данный гражданин.

Патриоты – это те, кто одобряют все действия властей и любят президента. Они знают, что РФ окружена одними врагами, которые с 1945 года крадутся к границам страны, выжидая момент, чтобы на неё напасть и забрать все богатства недр.

Не напали враги до сих пор только потому, что за минувшие десятилетия такого момента не представилось. Патриот считает, что у РФ есть только два союзника: армия и флот.

Патриот ненавидит русофобов, живущих за рубежом, особенно если те рассказывают о своей хорошей жизни там. Патриот считает, что все должны жить только там, где их прописали после рождения. Исключение он допускает только для перемещения внутри страны.

Настоящий патриот поддерживает СВО, украинцев называет только «укры», радуется тому, что 16 миллионов украинцев стали беженцами, а остальные сидят без воды, света и тепла.

Патриот ненавидит американцев, называет их «пиндосы», а также ненавидит немцев, поляков, эстонцев, латышей, литовцев и далее по списку, короче - всех обитателей Европы, где нет мамы и папы, а родителей называют по порядковым номерам, и где творятся Содом и Гоморра.

Заветная мечта каждого патриота, чтобы никто не жил лучше, чем он, кроме, разумеется,  властей, исповедуя принцип: родители наши так жили, и мы проживём. Вот почему он тоскует о жизни в СССР и жалеет, что нет сейчас Сталина.