«Работа психолога с ПТСР и травмой: видеть статику состояния или динамику отношений?» ( некоторые размышления о концепциях работы психолога с психологической травмой)
Мы предложим некоторые размышления о том, как специфика выбранного психологом термина для описания человеческой ситуации, после которой имеет место травма, предопределяет тактику размышления человека о себе самом и размышления терапевта в выборе средств и тактики помощи человеку в связи с психологической травмой как сюжетом работы в эпизоде терапии. Поводом послужил разговор с коллегой о том, что аткое психологическяа травма, на личностном уровне на уровне психофизиоолгии. Мой оппонент продвигал концепцию "сила воздействия, которая оставила след", я настаивала на использовании концепции «неудачно сложившиеся отношения», в результате которых сложилась специфическая остановка процессов адаптации к новизне и саморегуляции, и контактняа гранциа стала застывшей.
Что я думаю как человек и как психолог, когда встречаюсь с эпизодом психологической травмы в опыте клиента? Это касается именно того, что мы в практике работы называем «психологическая травма», и обсуждаем это в контекста работы психолога в сессии с клиентом в связи с ПТСР. Напомним, как ПТСР. Имело место некоторое событие в жизни человека, в котором человек пережил интенсивный стресс в отношениях с внешним миром, если была угроза жизни и моральным ценностям. Если после завершения этого эпизода в психике человека сохраняется напряжение, то сам факт присутствия этого напряжения будет тем самым психическим механизмом, который запускает симптоматику ПТСР. Я могу сказать «воздействие внешних обстоятельств на человека было слишком сильным» или я могу сказать «человек оказался в ситуации, когда его взаимодействие с окружением сложилось неудачно». Первое определение звучит как-то более выразительно и привычно.
Однако мы попробуем ниже показать, что «рабочим» для практикующего психолога будет именно второе определение. Потому что первое определение в центр внимания ставит статику состояния человека ( это про неподвижность), а второе определение ставит акцент на динамику взаимодействия ( это про движение и подвижность)..
Частов популярных текстах используют рассуждения, что «травма это результат того, что воздействие оказалось слишком сильным». Как только я слышу «сильный», сразу приходит на ум вторая половинка полярности «сильный/слабый». Человек в некотором эпизоде был «слабым», воздействие «сильным», потому остался след… Что меня не устраивает в этом определении? На первый взгляд, реально понятие «сила воздействия» как будто бы дает нам прогноз результата негативного воздействия на человека со стороны его окружения в неприятных эпизодах его жизни. Мы рассматриваем такие эпизоды, когда есть событие ( неприятное событие) и после этого события мы наблюдаем у человека некоторые изменения в его психической саморегуляции, изменения в его отношениях с миром, появление неприятных симптомов, которые мы понимаем как эффект «психологической травмы». Что же меня как практика смущает в использовании понятия «сила воздействия»? ответ лежит в области концепции ДИАЛОГА и концепции «ОТНОШЕНИЙ», в применении к сложным (стрессовым) жизненным ситуациям. Если я буду понимать моего собеседника (моего клиента на сеансе психотерапии) как человека ( субъект, живое существо), а не как «Объект», то концепция «сила воздействия» будет явно редуцированной. Потому что этот термин, как ни странно, передаёт абсолютно пассивную роль моего собеседника в отношениях с окружающим миром. «Мир применяет действие, применяет СИЛУ, а человек это тот (объект), на который эта сила влияет» (что-то с школьных уроков физики). А мне бы, как психологу, казалось полезным предложить концепцию ОТНОШЕНЙИ, то есть концепцию, в которой имеет место взаимодействие человека и его окружения, некоторая встреча на контактной границе. И тогда важным будет не СИЛА, приложенная к человеку, а некоторая специфичность в динамике отношений. Может или нет человек сохранить свою подвижность и гибкость при встрече с действующей со стороны внешнего мира силой? Как должна быть организована ситуация в отношениях человек/мир, чтобы живость и гибкость на контактной границе были утрачены? И какие должны быть условия, чтобы человек мог восстанавливать свою свободу и гибкость (мы вспомним термин «резильентность») после события ( без образования ПТСР)?
Мы можем предложить вниманию читателя много практических наблюдений относительно того, как ситуация растерянности, как многозадачность, как дезориентация способствует формированию травмы, и много примеров того, как «доброжелательная не адекватна помощь» после события может способствовать сохранению и фиксации напряжения. Но об этом подробнее в другой раз.
Начнем с метафоры. Наверное, кто то из читателей имел опыт забивать гвоздь в доску на даче. И потому знает, что если доску положить на твёрдое основание, сильный удар молотком достаточен, чтобы гвоздь был забит в доску. А вот если держать доску на весу, (она сохраняет подвижность), то ситуация несколько меняется. Замах молотком тот же самый, а гвоздь совсем не желает отправляться в доску, почти не оставляет в ней следа...
В этой ( может быть и не слишком удачной ) метафоре мы стараемся привлечь внимание читателя к тому, что в области психической жизни, в области человеческих отношений , в области взаимодействия человека и окружения мы имеем негативные последствия ( напряжение и как следствие сохранённого напряжения, создающего симптомы ПТСР) некоторый результат взаимодействия. С этой точки зрения вопрос не в том, какая была СИЛА, а в том, как был организован опыт человека при встрече с этой силой действия, если сам человек имел резервы сохранять свою подвижность… Или по разным причинам застыл … То есть в центре внимания мы поставим не статическую характеристику «СИЛА/ИНТЕНСИВНОСТЬ», а динамическую характеристику «подвижность/застылость» опыта, или «СПОСОБ ОРГАНИЗАЦИИ ОПЫТА»
С этой точки зрения нам как практикам будет важно и то, что происходило в жизни человека непосредственно перед событием, и то, как его встретили близкие люди (окружение) после события. И естественно последовательность микроэпизодов самого события, после которого сохранился феномен перенапряжения.
В методологии гештальт подхода многие авторы указывают, что после травмы человек имеет напряжённый и в то же время застывший (мало подвижный эмоциональный фон, сохраняющейся в разных по сюжетам ситуациях отношении. Что человек утрачивает гибкость и свободу в организации своего опыта на контактной границе. Какие выводы может сделать психолог, если он выбирает как основании своей тактики статическую концепцию СИЛЫ? Он обратит внимание, что что человек избегает встречи в неприятным напряжением и потому избегает некоторых типов опыта и, естественно, не хочет повторения ситуации и далеко прячет сам от себя сохранившийся в памяти (в памяти тела и памяти эмоций) старый интенсивный опыт, в котором была направлена на него большая СИЛА. Например, ему могут показаться уместными такие техники работы с клиентом, в которых ОСЛАБЛЯЕТСЯ воспоминание о событии, или выбор тактик, в которых предпочтении оказываться актуальному изменению СОСТОЯНИЯ, например, непосредственной балансировке системы саморегуляции.
Какие выборы может сделать психолог, который берет в расчет концепцию ОТНОШЕНИЙ ( то есть динамику контакта человека и мира)? Его заинтересуют психические механизмы, которые в актуальной динамике контакта воспроизводят напряжение, или воспроизводят не благоприятную комбинацию в саморегуляции психики человека. Психолог обратит внимание на то, что часть симптоматики ПТСР связана с постоянным фоном сохраненного напряжения и тревоги, которая вызвана этим напряжением. Психолога заинтересует специфика организации отношений человек/мир в актуальном моменте и в той старой, оставшейся в прошлом, ситуации. Возможно, в центр внимания будет поставлена концепция «фиксация незавершенного действия» как причины сохранения напряжении и его тактик будут направлены на помощь в идентификации таких «застывших микроэпизодов» и психика способа «завершения не завершённых в прошлом начатых действий» и за счет этого восстановление гибкости и подвижности душевной жизни человека в его контактах с окружением.
Как предлагает автор, мы можем комбинировать подходы. Мы можем в качестве наиболее перспективного подхода выбирать именно ОТНОШЕНЧЕСКИЙ принцип в работе с последствиями травмы, с ПТСР, рассматривая статические тактики как временные вспомогательные приемы работы на промежуточной фазе терапии.
(ЕП январь 2023)