— Пацан, подожди, пожалуйста, помощь нужна!
Хриплый прокуренный голос из подворотни вернул меня в действительность. Пятью минутами ранее я вышел из кинотеатра и еще переваривал просмотренный боевик. Общение с подозрительными людьми никак не входило в мои планы.
Тем временем из мрака на свет вышел средних лет дядька. Что-то в его внешности было знакомым.
— Другу плохо от водки, сознание теряет. И выпил-то всего ничего. Надо скорую вызвать, а у нас как назло телефонов нет. Подсоби, а? Набери 03.
Пострадавший от зеленого змия лежал поодаль на грязном асфальте.
Диспетчер ответил не сразу. Узнав причину звонка, медик стала ругаться.
— Вы что, издеваетесь?! Еще бы мы каждому алкашу машину направляли. Тут вызовов на полдня вперед, ваш пьяница нам даром не нужен.
Бросила трубку.
Меня такой исход сильно разозлил. Повторный звонок был принят другим медработником. Женщина устало записала мой номер телефона, примерный адрес подворотни и попросила ждать на месте. Машина должна была прибыть в течение получаса.
— А пока спасайте своего друга сами. Не давайте ему уснуть, он может не проснуться. Попробуйте вызвать у него рвоту. Если отключится, сделайте искусственное дыхание.
Я попытался сообщить, что это не мой друг, но в трубке уже шли гудки.
— Вот спасибо, братан, – приятель издыхавшего алконавта крепко тряс мою руку. — Андрюха, когда оклемается, тебе пузырь выкатит. Он вообще парень клевый, но не везет ему в последнее время. Ты иди, мы тут как-нибудь сами.
На всякий случай я решил подождать приезда скорой. Мало ли, может, потом меня будут разыскивать для дачи пояснений, если невезучий Андрюха совсем околеет.
В практике вытрезвителя всех пьяниц называют пациентами.
Клевый Андрюха лежал на заплеванном асфальте лицом вниз и, похоже, уже не дышал. Пришлось положить его на бок, чтобы он не захлебнулся в случае рвоты. Во время маневра бедняга издал крепкий звук. Значит, жив, курилка. Проверять сердцебиение не пришлось. Лицо пациента так же было смутно знакомым.
— А где ваш третий? – обратился я к мужику, который попросил вызвать скорую.
— Какой третий? – не понял он мой вопрос.
— Ну, обычно же втроем выпивают. А вас только двое.
Дядька посмотрел на меня, как на Маугли.
— Тю! Скажешь тоже. Давно уже нет такой темы. Можно и в одного нажраться. Мы с Андрюхой раньше после смены как накидаемся в ноль. И нам никто третий и даром не сдался.
В этот момент лежащее тело начало хрипеть.
Его приятель, чье имя было Микола, бросился к выпивохе.
— Братка, не спи, тебе щас нельзя, скоро врачи приедут, потерпи немного!
Когда видишь, как пьяные заботятся о попавшем в беду сородиче, просто диву даешься. Наверно, даже в слоновьей семье нравы более жесткие, чем у подобных бедняг.
Андрюха попытался сесть, опершись о кирпичную стену многоэтажки. Говорить он не мог, не хватало сил. Микола услужливо натянул на голову друга старую лыжную шапку «петушок». Вид у страдальца стал еще более глупым.
— Холодно, чёрт, замерзнет ещё пацан, – поделился своими переживаниями Микола.
— А что хоть пили-то? – поинтересовался я.
Николай молча вытащил из кармана куртки початую бутылку без этикетки. Жидкость внутри сосуда была мутной и с какими-то хлопьями. Открывать эликсир не хотелось.
— Купили недавно у бабы Дуси с 7-го дома. Она иногда самогон варит. По дешёвке можно разжиться на пару дней. Раньше к ее выпивке нареканий не было.
Я слышал про эту бабку. Она жила неподалеку на первом этаже хрущевки в угловой квартире. День и ночь к ней шли страждущие. Через окно им отпускалось волшебное зелье в обмен на мятые сторублевки. Бабку неоднократно накрывали полицейские облавы, но она упрямо продолжала спаивать население. Соседи грозились сжечь ее вместе с клиентами.
Приезд скорой помощи совпал с ухудшением состояния Андрея. Он медленно свалился на асфальт и замер. Микола бешено тряс его за полы старого драпового пальто. Горюн хрипел и ничего не мог сказать.
Женщина-фельдшер вместе с крепким коллегой бегло пощупали пульс несчастливца. Потом приказали нам с Миколой положить Андрея на носилки и поместить их в карету скорой помощи.
— Кто вызов делал? – спросила фельдшер.
Я представился.
— Поедете с нами. Ваш друг может в любое время умереть. Мы отвезем вас в приемный покой областной больницы. Там разберутся. А вы куда прёте, гражданин?!
Последние слова относились к Миколе, который деловито уселся на пол машины.
— Выметайтесь отсюда! – фельдшер накинулась на приятеля клевого Андрюхи. — Мы всех пьяниц туда-сюда катать не будем!
Микола начал объяснять ситуацию. Я поддакивал. Не хотелось терять время на такой идиотский случай.
В конце концов в лечебку поехала вся честная компания.
По пути Микола почувствовал недомогание. Фельдшер на ходу сделала осмотр, пощупала пульс, измерила температуру.
— Все нормально с вами. Господи, что за отраву только люди не пьют?!
Микола понуро молчал. Дюжий медбрат пробурчал:
— А я бы вообще запретил эти «фуфырики». Народ мрет, как мухи.
При слове «фуфырик» Андрюха застонал. Медики усмехнулись.
— Раньше мы таких, как вы, алкашей отвозили в наркологию. Потом там врачи взбунтовались. У них нет реаниматологов. Поэтому тащим вас в областную.
Я начал доказывать, что спортсмен, вообще не пью и не вхожу в когорту любителей Бахуса. По ухмыляющимся лицам медиков стало ясно: такие бредни они слышат часто.
В приемном покое нас встретили очень прохладно. Причем в прямом смысле. В комнате для осмотра больных было настежь открыто большое окно.
— Это чтобы алкашей не развозило в тепле, – пояснила дебелая медсестра. — Их привозят к нам полудохлыми, а через пять минут они оклемаются и мебель крушат, гады.
С Андрюхи мигом стащили верхнюю одежду, брезгливо бросив ее в угол комнаты. Сделали экспресс-анализ крови и ЭКГ. Горемыка начал внятно дышать. В тепле ему полегчало. Он уже мог полулежа сидеть.
— Сейчас врач придет и скажет, что дальше с ним будут делать, – сообщила медсестра. — А вы пока ждите. Надо будет еще документы подписать.
Я зарекся вызывать скорую незнакомым людям.
Пока ждали врача, немного продрогли. Персонал запретил закрывать окно. Слава богу, в тот момент в приемный покой никого больше не привозили. Микола на свой страх и риск накинул на друга его пальто и надел шапку.
Врач-терапевт пришел не один. С ним был кардиолог. Анализы у Адрюхи были так себе, больше вопросов вызвала ЭКГ. Лекари снова брезгливо выкинули в угол драповое пальто, шапку не тронули.
В результате консилиума было принято решение сделать Андрюхе какой-то укол и отправить домой. Заодно на всякий случай промыть желудок. По всем раскладам клевый алконавт должен был провести в больнице время до утра.
При виде большой желтой клизмы сердяга резко начал трезветь.
— М-ма, – в смотровом кабинете раздались жалобные звуки. — А-а, зэ-з…
— Ну, а чего ты хотел, ирод?! – ворчала медсестра, смазывая клизму. — Напился в зюзю, чуть не помер. Хорошо, у тебя друзья – молодцы, успели врачей вызвать. Ну-ка, где ты там? Готов?!
Андрюха непостижимым образом исцелился на глазах. Он встал посреди кабинета по стойке «смирно» и знаками дал понять, что чувствует себя отменно.
Медсестра рассмеялась. В смотровую заглянул дежурный врач.
— Так, уже лучше. Сделайте укол и отправьте домой.
Андрюхе велели снять штаны и стать ближе к окну, где свет от лампы был лучше. Медсестра набрала шприц. В этот момент ее куда-то срочно позвали.
Прошло пять минут. Андрюха продолжал стоять напротив открытого окна без штанов. Сердешный Микола заботливо накинул ему на плечи задрипанное пальто. Его полы Андрюха придерживал руками, чтобы получить укол. Пальто и так было коротким, а теперь и вовсе задралось и не скрывало срамные части тела страдальца. Несколько раз в смотровую заглядывали другие медсестры и, увидев мрачную картину, исчезали с недоуменными лицами. Я забился в дальний угол кабинета и делал вид, что все происходящее меня никак не касается.
Прошло еще пять минут. В смотровую вбежал врач.
— Что за дела?! Почему он так стоит? Где медсестра?
Мы с Миколой молча развели руками.
Врач исчез. Спустя минуту в коридоре раздался топот. В кабинет влетели несколько медсестричек. Одна молча в очередной раз выбросила в угол старое пальто. Вторая яростно вонзила Андрюхе укол в филейную часть. Третья сходу дала на подпись несколько пустых бланков. За меня расписался Микола.
Оказалось, окно смотровой выходило на оживленную улицу. В темное время суток все творящееся внутри прекрасно видно издалека. Бесштанный Андрюха с поникшим орудием наперевес, в петушке и с дурацким пальто на плечах вызывал массу вопросов у пешеходов и автомобилистов. Народ не мог понять, что происходит. Андрюха смотрелся, как статуя пьяного Давида. Если бы не пограничное состояние, он бы осознал, что стоит у всего города на виду, но разум его был еще помутнен. Поэтому горемыка отрешенно смотрел куда-то вдаль, ожидая укола и радуясь, что избежал клизмы. Наиболее активные горожане звонили в полицию и жаловались на пропаганду не наших ценностей. В конце концов стражи порядка с хохотом набрали номер приемного покоя и спросили, что там за Кончита Вурст позирует в открытом окне. Дежурному врачу прилетел нагоняй.
Спустя три минуты мы уже были за воротами больницы.
— Ну, брат, ты нас спас, – Микола крепко пожал мне руку. — Если бы не ты, не знаю, как бы все повернулось.
Андрюха все еще приходил в себя после укола, но уже подавал признаки жизни. Он смотрел на меня и силился что-то сказать.
Я прикидывал, сколько времени уйдет на пеший поход домой. Маршрутные такси и автобусы поздно вечером уже не ходили. На обычное такси денег не было. Я ведь и предположить не мог, что сразу после кино попаду в такой переплет.
— Братуха, надо выпить. За знакомство! Тем более у нас с собой есть, – Микола потряс мутной бутылкой.
Эти люди неисправимы.
— Не, ребята, я пас. Домой надо успеть. Завтра рано на работу. Да и вам тоже сегодня лучше не отмечать.
Друзья-алкоголики переглянулись. На их лицах читалась борьба двух вариантов: пить или не пить. Второй победил.
— Наверно, ты прав. Сегодня отдохнем. Все-таки Андрюха пока не боец.
— Слушайте, мужики, а где вы работаете, если не секрет? Просто лица знакомые, но вспомнить не могу.
Мои новые друзья еще раз переглянулись. Потом Микола горделиво выпятил грудь и произнес:
— Мы дорожные полицейские. Соловьи-разбойники. Наша служба и опасна, и трудна. С недавних пор в почетной отставке.
Так я спас двух самых вредных гаишников в истории города. Кому расскажешь – не поверят. Могут и побить…