крещенской ночью 2005 года…
(маленькая Екатерина Курдакова
повесть)
Люби лишь то, что редкостно и мнимо
что крадется окраиною сна,
что злит глупцов, что смердами казнимо;
как родине, будь вымыслу верна.
В. Набоков
– Бабуль, бабуля – это зовёт меня из ванной Верочка и моё сердце замирает от нежности.
– Принеси мне банное полотенце, я забыла взять!
Подавая махровое полотенце в приоткрытую дверь, я вижу протянутую влажную руку, половину девичьего розового тела, мокрые светлые волосы, собранные в узел на затылке, придерживаемые другой рукой. Знает ли она насколько совершенно и гармонично её тело, как нежна её тонкая прозрачная кожа с просвечивающимися голубыми жилками и венами? Вере пошёл семнадцатый год, она купается два раза в день, скорее всего, ей это просто нравится. Пока моя внучка не очень стеснительна: иногда на мой звонок, выскакивает из ванны голышом и переспросив кто там, открывает входную дверь, а затем возвращается в тёплую ванну. Я ценю её доверие – делаю вид, что не замечаю её наготы, считая это естественным в наших родственных отношениях, и это при том, что сама я во все времена очень стеснительна в таких обстоятельствах. Мне нравится видеть её после ванны: влажный шлейф нежнейшего парфюма сопровождает проход по коридору, и ещё какое-то время насыщает воздух квартиры. Без макияжа, в махровом халате с высоким тюрбаном из свёрнутого полотенца на голове, она напоминает мне восточную красавицу. Верочка неторопливо приводит в порядок ногти на руках и ногах, укладывает феном светлые волосы в пышную причёску. Наложив тени и подкрасив ресницы, Верочка превращается в современную красивую девушку-студентку. После ухода в её комнате зачастую остается лёгкий беспорядок: на кровати лежат учебники, остывший фен, щётка для волос, несессер с маникюрными штучками, блузка, джинсы, свитер, посреди комнаты – зимние ботинки (значит одела сапоги) и весенний запах духов – запах молодости и красоты. Я прибираюсь в комнате, раскладываю вещи и это доставляет мне определённое удовольствие. Я знаю, что завтра утром Верочка мне скажет спасибо что прибралась, но добавит, что она бы всё сделала сама, просто торопилась, опаздывала…
Верочка живёт со мной с 12 лет. Второе замужество моей дочери совпало с подростковым возрастом Веры. Нежелание девочки принять факт второго замужества матери выразилось в виде грубого протеста, непослушания родителям и отрицания всего и вся. Всё это вынудило поселить её у меня и, как показало время, это было правильное решение наших тогдашних проблем. К этому моменту умер мой муж, погибла любимая собака, и я была больна одиночеством. Спасала многолетняя работа в библиотеке, когда стены старинного здания становятся вторым родным домом, а коллектив почти СЕМЬЁЙ.
Моя старшая внучка с детства не обладала ангельским характером. С изумлением наблюдала я, во время частых приездов в гости в Усть-Каменогорск, отнюдь не нордический характер трёхлетней Верочки: отстаивание любой ценой своих маленьких интересов, нежелание соблюдать нормы поведения и делать что-то просто вопреки всем и всему. Например, зимой, придя с прогулки, она вдруг отказывается раздеваться. В прихожей валится в шубе на пол и орёт дурниной, не слушая никаких уговоров. Тепло одетая, она вскоре делается малиновой, но продолжает упорствовать. Тогда мы уходим в комнату, оставив её одну. Через минуту рёв прекращается и вскоре появляется Верочка, румяная и спокойная, уже раздетая:
– Я всё повесила на вешалку, пойдёмте обедать.
Или: рисует на новых обоях шариковой ручкой. Предлагаю листы бумаги – отвергает. Затем переходит на линолеум. Говорю: – нельзя! – можно только на бумаге! В ответ слышу: – хочу – буду – можно! На помощь мне приходит её мама и, пытаясь образумить дочь, награждает шлепком по попе, за что тут же получает два ответных шлепка и по тому же месту. Переключить Верочку на что-то другое в момент непослушания было невозможно. Она могла отвлечься на некоторое время, но потом спокойно возвращалась к прерванному.
Вместе с тем, Верочка была от природы ласкова и нуждалась в проявлении любви к ней. Видимо, в раннем детстве в воспитании девочки были допущены досадные педагогические промахи. Оправдывать её родителей можно начавшейся перестройкой, безработицей и массой нерешаемых житейских проблем, да и сами родители были просто молоды. Жили они самостоятельно, далеко от родителей и Верочка жила без бабушкиного догляда, сюсюканья – не оправданного педагогической наукой, баловства –необходимых в детском возрасте (всё это, конечно, на мой взгляд). Ненадолго приложил свою холодную неласковую руку многоуважаемый в то время доктор Спок (будь он неладен). Многие тогда поверили его новомодной системе воспитания детей, забыв исконно русское воспитание, заключающееся прежде всего в родительской любви. Вот и Верочкиным родителям мой муж, (будущий дед) по большому блату, достал эту дефицитную книгу, и будущие родители хорошо проштудировали её. Бедный младенец заходился в крике до посинения, к нему не подходили, – доктор Спок считал, что ребёнка без особой надобности нельзя брать на руки, нельзя, чтобы он брал верх над родителями, диктуя им ничем не оправданные хотенья. Я стучала в дверь, умоляя дочь дать мне успокоить Верочку и в ответ слышала истеричное: Нет! Нельзя! – успокоится сама, когда устанет и поймёт, что криком ничего не добьёшься.
Слава Богу, что наше русское, проверенное веками воспитание, вытеснило совершенно бездушное топорное воспитание, калечащее не только деток, но и психику молодых родителей. Книга вскоре была изъята дарителем и выброшена за ненадобностью. Ну а сейчас, наверное, мало кто знает и пользуется советами доктора Спока.
Пробовала и я приобщить внучку к каким-то нормам поведения и послушания, но потерпела фиаско: в тех достаточно редких случаях, когда она была в гостях у меня, я не могу похвалиться успехом воспитания – упрямство Верочки было природной чертой характера. Ну не могла же я в своём возрасте получать шлепки от внучки в двойном размере, а на уговоры у неё всегда находились свои доводы, достаточно логичные. Уже будучи взрослой Вера поставила нас в известность, что все нормальные и умные люди учатся на чужих ошибках, а она предпочитает на своих.
В один из очередных приездов я посоветовала дочери поставить Верочку в угол, но она сказала, что это невозможно. В ближайшем случае я убедилась в этом на примере: четырёхлетняя Верочка взяла отцовский технический справочник без иллюстраций и решила исправить этот недостаток. Она листала книгу и на каждой странице фломастером тщательно ставила какую-то закорючку. Девочка продолжала начатое озорство, игнорируя запрет матери. Она делала вид, что не слышит и даже добавила ещё кривулину. Книгу выдернули из рук и под дикий рёв объявили наказание: «постоять в углу». Но не тут-то было: вытерев слёзы, Верочка сказала, что в угол она не пойдёт и прощения просить не будет. Тут вмешалась я:
– Давай, ты немного постоишь, и мама тебя простит.
– Не хочу! Там скучно и неинтересно!
– А я тебе постелю коврик и дам игрушки.
– Ну ладно, немного постою.
Такое наказание превратилось, конечно же, в игру на короткое время. Я несколько раз предлагала Верочке попросить у мамы прощения. Короткий и дерзкий брошенный на маму взгляд, и – нет! Прощения она не просила, как и не дала обещания больше этого не делать, а из угла вышла по своему желанию, когда наскучило. Больше в угол её не ставили. Признаюсь, что с моими дочерями у меня подобных проблем не было, да и в ближайшем окружении таких детей я не встречала. Я просто не знала, что делать и как себя вести в подобных случаях. Видимо, в этот момент я поняла, что мой жизненный опыт в воспитании детей ничтожен, – я не знаю, как справляться с негативными проявлениями характера моей строптивой внучки.
И, когда в подростковом возрасте Верочка стала жить со мной, мои знания характера девочки, заставили меня избегать конфликты, предупреждая их появления. Я поняла для себя (спустя какое-то время), что лучше мирное существование, нежели угнетающая нас обеих накалённая, изматывающая атмосфера негодования и недовольства. И тогда относительный покой поселился в нашем доме, мы стали слышать друг друга. Незаметно появилось, терпимость, а вслед за тем взаимное уважение и доверие.
Природа щедро наградила Верочку творческими способностями: она была любознательна и мастеровита и оттого всегда при деле, прекрасно рисовала, рано научилась читать и в дальнейшем, читала без принуждения. Уже взрослой Верочка удивила меня способностью к шитью и вышивке. Вдруг, сшила из джинсовых брюк модную мини юбку (хотя я убеждала, что это невозможно), да так, что просили подруги повторить для них. Шила и вышивала из джинсы прекрасные сумочки и кошельки и раздаривала подругам.
В школу Верочка пошла с 6 лет, в то время были проблемы с детсадами, многие закрылись «за ненадобностью» и детей отправили учиться. После недели учёбы в школе учительница предупредила родителей: если в ближайшее время ничего не изменится, Веру придётся забрать, т.к. она вертится, разговаривает и отвлекает детей от учебного процесса. Да и просто маленькая! Через месяц выяснилось, что, несмотря на неусидчивость, ребёнок прекрасно усваивает учебный материал.
Закончила Вера учебный год отличницей и в дальнейшей учёбе проблем не было – училась стабильно на отлично. Причём ей одинаково давались как гуманитарные предметы, так и математические. У Верочки была прекрасная память – на подготовку уроков она не тратила много времени, а о зубрёжке даже понятия не имела. Видимо, способности к учёбе, а особенно к математическим предметам девочка унаследовала от отца – инженера-электронщика – по материнской линии мы все сплошь гуманитарии.
Верочка обладала лидерскими способностями: всегда в компании одноклассников: кого-то организовать, на что-то подбить, куда-то сбегать после уроков, отметить незабываемо чей-то день рождения, придумать как провести классное мероприятие – нет, с такой не соскучишься! В кругу двух верных подруг решались девичьи проблемы и отношения с мальчиками, совместно в магазинах обсуждались покупки нарядов к праздникам. И только верной подруге Лене доверялись сердечные тайны.
Первой школьной любовью Веры был Валерий. Высокий, худощавый мальчик с тонкими чертами лица и нежным румянцем на щеках. Он жил далеко от нас, в другой части города, однако ухитрялся не опаздывать и в школу, и в первую смену они шли вместе. Однажды утром, через дверной глазок я нечаянно увидела, как он на лестничной площадке по-детски чмокнул её в щёчку. В порядочности Валерия я не сомневалась и отпуская с ним внучку, всегда была спокойна. В какое-то время мне даже показалось, что детская дружба перейдёт в нечто большее. Однако жизнь, судьба всё расставит по-своему.
К концу 10-го класса Вера успешно закончила водительские курсы и получила права на вождение автомобиля. С этого момента началась обработка родителей на приобретение машины. И это ей удалось: японская, очаровательная малолитражка стала её собственностью. И опять я любовалась своей внучкой: в короткой юбчонке, золотистые с рыжинкой волосы золотым нимбом светятся над головой, между загорелыми ногами руль, сияющие озорные глаза – мне такое и не снилось!
Верочка поступила в престижный технический казахстанский ВУЗ и училась без особого напряга. Валера учился в колледже. У него появились новые друзья, а вместе с ними выпивка. Он вдруг быстро по-мужицки огрубел, стал сквернословить, опростился в поведении. И Верочка не приняла нового Валерия. Они часто стали ссориться и вскоре расстались.
Молодость моей внучки совпала с серединой перестройки: магазинные полки уже были полны китайским ширпотребом, не совсем качественным, но выбрать что-то можно. Да и продуктовые магазины не пустовали, не очень радуя продуктами, напичканными химией, но есть-то можно. Пресловутые ножки Буша поражали наше воображение некуриной красотой и размерами (не знали мы тогда, что США избавляются от своих просроченных стратегических запасов). Герболайф сулил исцеление от многих болезней, а также красоту и стройность фигуры. Наверное, мы были смешны для Запада, похожи на папуасов, за нитку пластмассовых бус, продающих богатства земных недр. На смену обанкротившимся предприятиям пришли кооперативы, которые просуществовали недолго, не выдержав конкуренции с дешёвым китайским ширпотребом. Много безработных нашли себя в челночном бизнесе, кто-то даже преуспел, открыв позже магазины. Безработица тех лет породила нестабильность жизни, приведшая к воровству и бандитизму. Но самым страшным, с долговременными последствиями для советских людей, стало открытие границ нашей страны. Оказалось, что наше национальное целомудрие и моральное здоровье не так уж и крепко при нездоровом климате в обществе. Совершился прорыв чуждой культуры через телевиденье, через миссионеров, нахлынувших в нашу страну и разъединяющих людей с помощью внедряемой новой религии. Пришла невиданная доселе свобода, сродни анархии – делай что хочу! О, эти страшные ночные клубы конца девяностых и начала двухтысячных годов. В нашем районе открылся ночной клуб с глумливым названием «Большевик», где на красном полотнище были изображены серп и молот. Дети, рождённые в конце 80-х уже не знали социализма и со смехом попирали ценности и мораль родителей, считая их отсталыми элементами прошлого. Пивные заведения и кафешки на каждом шагу с недорогим пивом, подсаживающим молодых на долговременное употребление, сродни алкоголизму. Возникла молодёжная мода ходить по улицам с пивной бутылкой. Но самоё страшное – наркотики! И наши дети подсаживались, и умирали в грёзах, страшных судорогах, не приходя в сознание. В те времена наша страна ещё не до конца осознавала меру опасности, ведь всё это было так далеко, не у нас, на «загнивающем Западе», и казалось, нас никогда не коснётся эта напасть. Коснулась!
Наша Верочка с подружками бегала на танцы, всё это видела, и слава Богу судьба отвела её от такой беды. Нет, не встретился ей в этом бедламе верный и надёжный друг. Сплошные разочарования преследовали мою внучку. Вот и очередной друг Павел самовлюблённый красавец, похожий на павлина, какое-то время встречался с ней, и я видела, что Верочка влюблена и счастлива. Мне думается что она мечтала о замужестве, настолько полюбился ей этот парень. Но в какой-то момент всё рухнуло – оказалось у него есть другая! Всё произошло в новогодье. Они собирались провести его вместе, но Павел, придумав отъезд с родителями в гости к родственникам, пробыл все праздники в городе с другой. Вскоре всё выяснилось (в общем-то он не стал и скрывать). Вера была раздавлена. Она не могла взять в голову – как же так, ведь до сих пор право выбора было у неё, это она рвала отношения по своей прихоти, прислушиваясь к своему душевному расположению к парню. В старые времена при таких обстоятельствах девушки впадали в горячку, а иногда и пропадали от скоротечной чахотки (моя внучка к таким не относится). Такие случаи можно встретить в дореволюционной литературе. Всё это уже было в нашем несовершенном мире, случалось и не единожды… И всё же… двое суток пролежала моя внучка в кровати, отвернувшись к стенке, не желая разговаривать. Я пыталась её успокоить, убедить, приводя случаи из собственной молодости, что пусть это случится сейчас, а не потом в замужестве, когда всё будет сложнее и больнее. Верочка смотрела на меня сухими воспалёнными глазами, молчала, пила воду и снова ложилась, отворачиваясь к стене. Потом стала выходить из дома и общаться с верной подругой Леной, и как мне показалось, начала потихоньку выбираться из депрессии.
Медленно, но верно продвигаюсь я к основному сюжету моего повествования. Это случилось 18 января, в канун Крещения Господня. Пришедшая к обеду Вера вдруг сообщила мне, что намерена сегодня в 12 часов ночи купаться в проруби. А ещё она уговорила окунуться подружку Ленку, у той тоже были какие-то проблемы, кажется со здоровьем. Мои возможные возражения внучка сразу же опередила: если я против – могу остаться дома, это не изменит её планов. А у меня были возражения: во-первых – рождественские морозы -28 градусов, во-вторых – на другой день будут подготовлены водоёмы, теплушки и спецслужбы, ну а в-третьих –ночь… Но все мои рассуждения я оставила при себе – Верочка уже всё спланировала. Ну, а раз я участвую в данном мероприятии, то сейчас, пока светло, мы поедем выбирать место на реке, где будет удобнее совершить погружение.
В нашем городе две реки, и осмотр мы начали с ближайшего Иртыша. Однако, к огорчению Веры (я внутренне обрадовалась, не показывая вида), высокие сугробы препятствовали подходу к реке, да и забереги промёрзли, а там, где не замёрзло, ближе к середине, глубокое и сильное течение. Как мне показалось, мероприятие отменялось. Но не тут-то было: где-то в 11-м часу вечера Вера явилась с Леной, полностью экипированной всем необходимым для купания в реке. Её рюкзак остался в машине. Там-же в машине, к величайшему моему изумлению, дожидался их однокурсник Ерлан. Как мне объяснила Вера, в таком деле лишние руки не помеха, ну а он свой парень, надёжный. А окунаться они будут в Ульбе. Всё было окончательно решено и обсуждению не подлежало. Я собрала свои мозги и волю в кучку, чтобы всё предусмотреть и чего-либо не забыть. Верочка в своей комнате собирала бельё, в т.ч махровую простыню. Мне вдруг пришло в голову, что Ульба не замерзает и у неё опасное течение, может запросто унести, да ещё в темноте. Бросила в сумку клубок бельевой верёвки, туда же положила коврик из ванны. На всякий случай взяла домашней вишнёвой настойки. Напоследок, наполнила ванну горячей водой, (благо топят хорошо) почти кипяток. Свет в коридорчике оставила включённым.
В машине на заднем сиденье молча сидел испуганно-озадаченный Ерлан, рядом Ленка. Я – на переднем, рядом с Верой. Оказалось, что девчонки засветло не были на Ульбе, не присмотрели спуск к реке. И опять у меня появилась надежда несбыточности опасной затеи. Всё оказалось ещё страшнее, чем я предполагала: в целях экономии, в это время освещались только центральные улицы, весь город был объят темнотой. Мы медленно ехали по тёмной набережной Ульбы, часто выходя, освещая фонариком и высматривая проход через сугробы, чтобы найти спуск к реке. И вдруг, тонкая в один след, тропинка пересекла высокий сугроб и спустилась прямиком к реке. Было 12 часов по полуночи и в это время должно случиться чудо: разверзнутся небеса и посвятятся все воды на нашей многогрешной земле… Я подошла к кромке незамёрзшей реки. В чёрно-мазутной, слегка парящей медленной воде, в шаге от берега лежал плоский валун, как будто предназначенный для священного омовения с него.
Быстро договорились: раздеваться по очереди, после омовения, пока не оденется одна – другой не раздеваться. Одевать буду я, а Ерлан доставать из сумок и подавать мне сухие вещи и бельё. Первой решила окунуться Верочка. Бельевой верёвкой узлом обвязала я ей руку, крепко держа конец в руках. Вера спокойно шагнула на валун, а с него, перекрестившись трижды и произнеся: «Господи помилуй!» опустилась в воду. Воды оказалось достаточно, выше колен, чтобы окунуться с головой. После, шагнувшую на коврик Веру, я накрыла махровой простынёй и под ней начала снимать мокрое нижнее бельё. Ерлан наощупь, дрожащими руками, не всегда впопад, доставал и подавал бельё. Волосы Верочки моментально превратились в ледяные проволочки и мелодично позвякивали. Костяной перестук зубов заставил нас ещё более ускорить одевание. Но вдруг оказалось, что Лена уже разделась, перенервничала и не дождалась, когда оденется Вера. Я вынуждена была заняться ею, оставив Веру на попечение Ерлана. И Лена тоже благополучно сошла с валуна, и перекрестившись, трижды окунулась в воду. Теперь я одевала её, сама доставая из рюкзака белье, с трудом натягивая на мокрое, бьющееся рыбкой от мороза, девичье тело. Напомню, к ночи мороз был около 30-ти градусов. Одевший Веру Ерлан, помог ей подняться по тропинке наверх, к машине, где она включила мотор и отопление. Затем Ерлан помог забраться в машину и Лене. Сели в том же порядке. Тишину и сосредоточенность нарушал монотонный костяной перестук зубов замёрзших девчонок. Я достала из сумки приготовленную настойку и по стопке поочерёдно дала выпить каждой, на что Ерлан отреагировал: «Ну бабушка, супер-бабушка! А если гаишник?». Нет, город спал вместе с гаишниками. Выпитое вино не согрело, не уняло кастаньетный зубовный перестук, дрожь по-прежнему сотрясала девочек. Вера завезла Ерлана домой, несмотря на его протесты, а потом и Лену.
Зайдя в квартиру, в освещённом коридорчике, я быстро раздела Верочку, сбрасывая одежду на пол. Вода в ванне остыла до нужной температуры, и моя внучка с блаженством согрелась. Я прошла в комнату и перед иконой благодарила Всевышнего, что всё обошлось благополучно.
А после мы пили горячий чай с молоком и малиновым вареньем, и, наверное, в этот поздний час не было никого в городе счастливее нас.
Я долго стояла у кухонного окна. Сна не было. Нет, небеса не разверзлись, всё было, как всегда. Через чёрную сеть ветвей вяза проявилась равнодушная луна в сопровождении ярких звёзд. Напряжение всё ещё крепко держало меня в своих объятиях. Уснуть я не могла. Картины мёрзлой чёрной реки, очертания далёкого моста, украшенного цветными новогодними лампочками, мрак и тишина спящего города … А под утро пошёл редкий снежок. Он падал из бездонного космоса, ниоткуда, а возможно от престола Всевышнего. Наступило Крещенье, шёл 2005 год. И я спокойно уснула.
На следующий день я уже знала, что Вера и Лена благополучно, без осложнений, перенесли купание в ледяной купели. Слава тебе, Боже наш, слава! Что это было, для чего? Прихоть взбалмошной, истеричной девчонки? Выход из стрессовой ситуации с помощью температурной встряски организма? Пожалуй, это не было и крещением – Верочка была крещена в младенчестве. Нет, она не была активной прихожанкой ближнего храма; изредка посещала его, но не до конца выстаивала литургии. Была какая-то своя вера, – по душевной, скорее бытовой необходимости. Молилась, каялась, чего-то просила, ставила свечки… Я не всегда знала о её посещениях храма – это глубоко личное, – обсуждению не подлежит.
Вот и вся моя история. Хотя жизнь продолжается и много ещё жизненных испытаний выпадет Верочке и мне. Закончив университет, она уедет в столичный город и вскоре встретит своего единственного и родит мне двух правнуков и, хотя я общаюсь с ними в основном в скайпе, я счастлива, как в той сказке с хорошим концом.
Январь 2020 - 2022 г. Усть-Каменогорск