КАК ПРЕКРАСЕН ЭТОТ МИР!
(трагикомедия-дистопия)
Действие происходит в духе «эпического театра» (театра «отчуждения») Б. Брехта, «биомеханики» В. Мейерхольда, частично – в духе революционного агиттеатра. В пьесе отсутствуют постоянные действующие лица. Исполнители меняют маски от сцены к сцене. Все образы в пьесе – отрицательные. Хор между сценами играет роль подтекста, антипода фантасмагории пьесы.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая
(Подсобное помещение, склад. Смотритель (сторож) и шесть манекенов. Полутьма. Смотритель обходит неподвижные фигуры, застывшие в гротескных позах. На авансцене – урна и заводные игрушки. По бокам сцены – зеркала. Звучит лирическая музыка, например «Rose Room» Б. Гудмана.)
Смотритель. Эх, манекены вы, манекенщицы маникюрные! Куклы атласные. Жизни не знаете, не видели. Стоите, ноги выставив, руки растопырив. Вроде люди, а внутри – пустота: чучела набитые. Только видимость всё. Ночь – как раз ваше время, когда нормальные люди спят. (Останавливается напротив каждого.) А сейчас в темноте – словно живые. (К одному.) Вот этот пальцы веером, словно взятку берёт! Казнокрад! (К другому.) Ух, важняк какой, корчит из себя олигарха, лишь бы в офшорах отсидеться. (К третьему.) А этот речи толкает, вроде – демагог, политикан. Знаем, знаем, всё будет хорошо в пятом поколении, а сейчас новые дырки в ремнях делайте, а то кишки выворачивает. (К четвёртой.) А это – стерва, журналистка продажная. Так и норовит оболванить, мозги промыть, прополоскать и высушить. (К пятой.) Ну, это – аферистка, сразу видно, торговка базарная или бизнезменша подколодная: продать подороже, купить подешевле, провести, обмануть, главное – маржу скосить. (К шестой.) Одухотворённая ты моя! Творческая – сразу видно – пишет, играет, малюет? Не ясно, но врёт всё одно… Во выпендриваются, гонору не занимать! А что задаваться-то! Ваша каденция закончилась. В утиль всех, новых привезут, свежаков, чтоб народ лучше оболванивать. А вы уже поизносились, примелькались. Вам веры нету… (Садится на авансцене.) Сезон новый, и одёжка к нему новая. Главное народ обмануть: скидки, распродажи. Не понимают людишки, что всё имеет свою цену, и дорогое по дешёвке не купишь, всё одно проходимцы семь шкур с вас сдерут.
(Смотритель наклоняется и заводит заводные игрушки. Манекены на заднем плане тем временем по одному оживают, переглядываются и незаметно для Смотрителя подходят и становятся за его спиной. Среди игрушек могут быть и неваляшка, и карусель, и железная дорога, и машина, и часы с кукушкой. Создаётся карикатурное впечатление окружающей действительности в миниатюре, ощущение хаоса. Смотритель некоторое время развлекается, затем засыпает. Манекены подходят по очереди к мусорной урне, достают оттуда маски и примеряют на себя, затем прихорашиваются у зеркал, словно готовятся к спектаклю в гримёрной. Все маски страшных и уродливых существ. Представление о них дают картины И. Босха.
Звучит песня А. Галича: «Всё наладится, образуется, так что незачем зря тревожиться, все безумные образумятся, все итоги непременно подытожатся. Были гром и град, были бедствия, будут тишь да гладь, благоденствие, ах, благоден-
ствие. Всё наладится, образуется, виноватые станут судьями, что забудется, то забудется, сказки - сказками, будни - буднями. Всё наладится, образуется, никаких тревог не останется. И покуда не наказуется, безнаказанно и мирно будем стариться». Под эту мелодию манекены танцуют. Механические движения. Танцуют бесстрастно, каждый сам по себе, возможно, передавая названные Смотрителем образы. Затем участники поворачиваются спиной к публике. Темнота.)
Сцена вторая
(Появляется Хор – один из участников. Возможна драматическая музыка на заднем фоне, например, “What’s New?” И. Хаггарта и Д. Бёрке.)
Хор. Хоть мы люди, но в нас пустота. Мы набитые чучела-люди. Полые люди, толпа, словно в церкви, мы стиснуты вместе. Лишь солома у нас в головах! Шепчем хором заклинанья укором. В наших высохших голосах тишина и бессмысленность ветра в сухой траве. Иль шуршание крыс меж разбитым стеклом в подземелье нашем сухом. Контур без формы, оттенок без цвета. Сила в параличе, жест без движения.
Эта земля мертва, и даже кактус поник. Идолы-камни стоят, рука мертвеца молит их. Это – погибели знак, тухнет, мерцая, звезда. Губы, уже никогда не смогут других целовать, им лишь отныне дано к камням равнодушным взывать. В этой земле мертвецов. В долине потухших звёзд, в этом саду увядших роз, в последнем приюте уснувших грёз, в сумрачном царстве высохших слёз на ощупь, хоть вместе, блуждаем мы врозь – полые люди.
Между идеей и реальностью, между движением и поступком падает тень. Между зачатием и созданием, между эмоцией и реакцией падает тень. Между желанием и спазмой, между способностью и существованием, между сущностью и падением падает тень. Вот так закончится мир. Вот так закончится мир. Вот так закончится мир – Не радости взрывом, но плачем жалостливым. (Т. Элиот, «Люди пустоты». Перевод автора.)
Сцена третья
(Звучат лёгкие, пошлые песни Веймарского периода Германии, например: «Das war in Sch;nenberg – Это было в Шёненберге», «Am Sonntag will mein S;;er… – В воскресенье мой милый хочет…», «Was machst du mit dem Knie? – Что ты вытворяешь с коленом?», «Mein Papagei frisst keine harten Eier – Мой попугай не ест крутых яиц», «P;ppchen, du bist mein Augenstern – Куколка, ты моя радость», «Wenn ich die blonde Inge abends nach Haus bringe – Когда я провожаю домой белокурую Ингу», «Was kann der Sigismund daf;r – Что Сигизмунд может с этим поделать», «Wo sind deine Haare, August? – Где твои волосы, Август?», «Ausgerechnet Bananen – Именно бананы», «Was macht der kleine Maier am Himalaya – Что коротышка Майер делает в Гималаях», «Mit dir, mit dir – С тобой, с тобой», «Ich hab das Fr;ulein Helen baden sehen – Я видел, как купалась фрейлейн Елена».
Они могут звучать в записи, либо на переднем плане их исполняет шансонье, на заднем плане танцует кордебалет. На авансцене под эту музыку танцуют 3-4 пары, участник без пары говорит реплику и разбивает одну из пар, затем свободный партнёр говорит свою реплику и т.д. Актёры одеты в костюмы того времени. Здесь, несмотря на смену партнёров, важно сохранить динамику действия)
1. Какой прекрасный мир!
2. Как славно жить в нашей Веймарской республике!
3. Какой удивительный мир!
4. Бывает, правда, перевернёшься бит, и недовернёшься бит!
5. Как хорошо нам в этом мире – мире нашей демократии,
где всем есть место…
6. … и правым, и левым…
7. … и красным, и коричневым.
1. Нет, определённо нужна сильная рука, нужен порядок.
2. Как славно жить в нашей Веймарской республике!
3. Что ни вздумать, ни взгадать, ни пером описать.
4. По усам течёт, а в рот никак. Живало-бывало, а хуже не бывало.
5. Так хочется чуда… Потом будет плохо, но – потом!
6. Ах, во всём виноваты интеллектуалы и эти… эти… космополиты…
7. … чужеродцы…без роду, без племени, эти нищеброды…
(Участники перестают танцевать и становятся, как в игре «испорченный телефон», оборачиваясь и говоря, словно на ухо друг другу.)
1. …время примерять новые одежды…
2. …время примерять новые взгляды…
3. …новое время по нашим часам…
4. …в наших часах так много песка…
5. …песок? Нет, это – пауза: актёры снимают маски…
6. …это – пауза: лицедеи смывают грим….
7… сладкое время перемен…
1. …время вперёд, зачем былое ворошить!
2. …новое время – демократия…
3. … время любить и ловить миг наслаждения!..
4. … время смеяться, танцевать и обнимать…
5. … время – не думать…
6. … время – разбрасывать камни, собирать их будут другие...
7… время разрушать – строить когда-нибудь потом.
(Участники на авансцене по очереди или хором поют короткие зонги (они могут их играть), танцуют разнузданно и цинично, вместе с ними может танцевать кордебалет. (Перевод с немецкого автора.)
1. Котик, ты свет моих очей!
Котик, тебя б я съел скорей!
Котик, мой сладкий тортик!
В тебе есть кое-что важней, чем ротик…
(На мотив «P;ppchen, du bist mein Augenstern – Куколка, ты моя радость».)
2. Наш Сигизмунд хорошо собой, отлично сложен,
И от него все наши дамы без ума.
И с этим ничего поделать он не может,
Что красота его всем женщинам нужна.
Наш Сигизмунд учтивый кавалер, и дамы
Привлечь внимание стараются его.
Хотя случаются при этом мелодрамы,
Поделать с этим он не может ничего.
(На мотив «Was kann der Sigismund daf;r – Что Сигизмунд может с этим поделать».)
3. Не мог я насмотреться, как купалась фрейлейн Лена,
В воде плескала свои ноги, бёдра и колена.
И вдруг неловко наклонилась – вот так!
Я смог увидеть кое-что, и это – Ах!
Когда слежу за фрейлейн Леной я на берегу.
От вида круглых бёдер удержаться не могу.
И лишь тогда Мужчина я,
Когда в воде она стоит совсем нага.
(На мотив «Ich hab das Fr;ulein Helen baden sehen – Я видел, как купалась фрейлейн Елена».)
4. Когда я красавицу Ингу
Домой провожаю в обнимку,
Как трудно нам проститься у её дверей!
Пусть время расставания пройдёт скорей!
Ах, славно как!
Когда я красавицу Ингу
Домой провожаю в обнимку,
О, наслажденье Ингу обнимать,
Сжимать в объятьях,
Сжимать в объятьях
И очень сладко, нежно, долго целовать!
(На мотив «Wenn ich die blonde Inge abends nach Haus bringe – Когда я провожаю домой белокурую Ингу».)
5. Что делает Майер, В Гималаях?
Как попал туда Майер?
Тот карлик Майер На вершины Гималаев!
Наверх он смог решиться!
Но вниз не смог спуститься.
Я так боюсь, что Майер
Сорвётся всё же и погибнет в Гималаях!
(На мотив «Was macht der kleine Maier am Himalaya –
Что коротышка Майер делает в Гималаях».)
6. Что ты делаешь коленом, Ганс,
Коленом, милый Ганс, в танце?
Нет, не делай это больше, милый Ганс,
Коленом, милый Ганс, в танце.
Почему ты так сильно качаешь плечом?
Скачешь ты, как блоха, всё тебе нипочём.
Что ты делаешь коленом, Ганс,
Коленом, милый Ганс, в танце?
(На мотив «Was machst du mit dem Knie – Что ты вытворяешь с коленом».)
(Внезапная темнота. Тишина.)
Сцена четвёртая
(Хор. Звучит тема Т. Монка «Около полуночи».)
Хор. Давно-давно я учился засыпать в старом яблоневом саду, где гулял ветер, считая свои деньги и бросая их на ветер, в саду, одичавшем от ветра, где растопыренные сучья слушали или никогда не слушали совсем. В кучке деревьев, где ветви ловили ветер в ловушку, а он свистел, вырываясь: «Кто, кто ты?». Я спал головой на локте, в летний полдень, и вот там я брал уроки сна. И тогда, уходя, я сказал: я знаю, зачем они спят, знаю, как они ловят этот ветер, этого пройдоху. Давным-давно я учился слушать, как поёт ветер, учился забывать и понимать его плач навзрыд. Биться и замирать в дневной голубизне и ночных звёздах: «Кто, кто ты? Разве можно забыть, как ты слушал песнь гуляки-ветра, считавшего свои деньги и бросавшего их на ветер?» (Карл Сэндберг, «Песнь ветра». Перевод автора.)
Сцена пятая
(Звучит другая – бодрая, живая музыка (например «Когда святые маршируют»). Аукцион, группа людей, одетая пёстро; виски, сигары, обстановка салуна времени Дикого Запада. Главное действующее лицо в этой сцене – Аукционер, он одет, как Дядя Сэм: в жилетке, высокой шляпе и с молотком. На аукционе продаются Справедливость, Правда, Честь и Разбитое Человеческое Сердце. Сцена идёт очень динамично, как на аукционе продажи рабов. Покупатели – несколько Леди и Джентльменов – Хозяева Жизни.)
Аукционер: Дамы и господа, херы и сэры, мэдам и месьё! Voila, voila! Мы начинаем наш аукцион! Распродажа. Специальные предложения, только сегодня! Только у нас! Только за наличные! Предложения, от которых нельзя отказаться. Товары с гарантией, без срока годности, отличного качества! Правда, сейчас явно не в цене. Упал спрос, ха-ха-ха. И Вы, дамы и господа, можете купить их дёшево! Итак, на продажу выставлены Справедливость, Правда, Честь и наше специальное коммерческое предложение!
(На подиум выходят 3 скромные девушки, глаза потуплены: Справедливость, Правда, Честь. Или продаются символы – куклы.)
Аукционер. Делайте Ваши ставки, дамы и господа. Я вижу уважаемых и достопочтенных участников: Несправедливость, Ложь и Коррупция! Это будет увлекательно! Наш первый лот – Справедливость!
1. Доллар за Справедливость!
2. Доллар и 10 центов!
3. Даю ещё 20!
Аукционер. Доллар и 20 центов! Кто больше, Господа?
Доллар и 20 центов раз…
(Идёт торг.)
Аукционер. Два доллара за Справедливость! Раз! Два доллара – два! Два доллара – три! Справедливость продана Госпоже Несправедливости!
(Звучит весёлая музыка. Таким же образом Правда продаётся Лжи, Честь – Коррупции.)
Аукционер. А сейчас – наше специальное предложение: на продажу выставлено Разбитое Человеческое Сердце!
(Среди покупателей возникает возмущение – Разбитое Сердце никому не нужно, поднимается шум, покупатели кричат, ссорятся, толкают друг друга, на сцене возникает хаос.)
1. Это – безобразие!
2. Какой позор!
3. И это – серьёзный аукцион!
4. Кому нужен этот хлам! Кого можно удивить разбитым человеческим сердцем!
5. «Разбитое сердце в наше время выдерживает множество изданий». (Все смеются.)
6. Нашли, что продавать – залежавшийся товар!
7. Сердца разбиваются каждый день. И что! Покупать разбитое, порченое, негодное?!
1. Не вижу смысла транжирить деньги!
2. Никаких дивидендов!
3. На свалку, в мусор, в отходы!
4. Здесь что – лавка ненужных вещей?!
5. Товар не пользуется спросом.
6. Разве такое предлагают порядочным людям!
7. И непорядочным! (Смех.)
1. Ноги моей здесь больше не будет!
2. Не топчись по ногам!
3. Чо! Шо! Да я тебе щас…
4. Стерва, Шлампэ!
5. От шмока слышу!
6. Щас как дам! Мама родная снова не нарисует!
7. Дуэль, только дуэль. Сердце благородного южанина задето!
Аукционер. Закон и порядок, дамы и господа! Условности и приличия. Где приличия?! Мадам! Да не пихайся, тебе говорят! Сам в морду получишь!
(Хаос, Аукционер свистит (или звук полицейской сирены), толкаясь, все уходят.)
Сцена шестая
(Хор. На заднем плане звучит песня в исполнении Марлен Дитрих «Берлин, Берлин…».)
Генерал! Твой танк страшен: он крушит лес и давит сотни людей.
Но у него есть один недостаток: ему нужен механик.
Генерал! Твой самолет ужасен: он быстрее бури и сильнее слона.
Но у него есть один недостаток: ему нужен пилот.
Генерал! Твой человек страшен и ужасен: он может летать и убивать.
Но у него есть один недостаток: Он может думать!
(Б. Брехт, «У человека есть недостаток…». Перевод автора.)
Сцена седьмая
(Вдруг начинает звучать «Марш физкультурников» – «Всё выше и выше, и выше…» Один из участников – Генерал. Остальные, в спортивной форме, стоят в шеренге. На головах у всех одинаковые военные пилотки. Вначале участники делают простые физические упражнения, как на парадах 1930-40 гг. Генерал медленно обходит строй, все выравниваются, подтягиваются. Эта сцена – пародия на тоталитарные режимы.)
Все. Слава Генералу! Служу Бурляндии! Бурляндия превыше всего! Боже, благослови прекрасную Бурляндию!
Генерал. Смирно! Наши лозунги помните?
Все. Так точно!
Генерал. Начинаем!
(Шеренга отвечает заученно, испуганно, участники как роботы, сцена идёт динамично.)
1. От каждого по способностям, каждому… (Забывает.)
Генерал. … по морде… получишь…
(Первому подсказывают.)
1 (жалобно). …своё, по труду…
2. Работа делает человека… (Забывает.)
3 (как в школе вытягивает руку). Можно? Можно? (После согласия Генерала.) Животным… (Все в шоке.) Свободным животным! Слава труду! Сегодня работать лучше, чем вчера, завтра – лучше, чем сегодня!
4. После схода пены требуйте долива! (Все восхищённо смотрят на сказавшего. Генерал потрясён, говорящий воодушевлён.) Нет забот с того момента, как купил абонемент ты! (Участники недоумённо переглядываются, слышна реплика:
«Проездной, что ли?»)
5. Во всём должен быть порядок! Наш порядок! Соблюдайте чистоту рук! Уничтожайте мух!
6 (женский участник игриво). Раскрепощённая женщина, строй социализм! (Выставляет ногу, пауза, другие женщины недовольно фыркают, Генерал кашляет, мужчины в шоке.)
1. Мы не боимся никого, кроме… (Забывает. Генерал испытывающее смотрит на него.) …Курить бросим! Яд – в папиросе!
2. Боже, покарай Англию!
Генерал. Почему Англию?
2 (растерян). …Америку… Францию… Китай… Не... Русский с китайцем братья – навек! Миру – мир! Мирный атом в каждый дом! Мир, хлеб, работа! Мир, труд, май! А ты записался добровольцем?
3. Всё ради человека, всё на благо человека! Спасибо Родине за наше счастливое детство!
4 (тихо и подобострастно Генералу). А у него папа – олигарх, а мама – депутат!
5. Моя честь называется… партия – ум, честь и совесть нашей эпохи.
6 (женский участник игриво). …Ночь работе не помеха. Не теряй рабочих минут. Обслужим культурно каждого посетителя. (Генерал кашляет, снимает фуражку.)
1. Пролетарии всех стран… пальцами и яйцами в соль не лазить!.. (Все удивлены, поправляется.) Пересчитывайте деньги, не отходя от Ощадкассы!
2. Каждую крошку в ладошку! Накопил – машину купил! В сберкассе деньги накопил(а), путёвку на курорт купил(а)!
3. Если хочешь сил набраться, нужно правильно питаться! Солнце, воздух и вода множат силы для труда!
4. Выше, ещё выше, выше всех! Тот, кто пьёт наше молоко, будет прыгать высоко!
5. Кто не с нами… (Забывает.) тот не ест и не работает! (Поправляется.) …Кто не работает на нас, тот против нас! Кто не работает, тот… (Забывает.) Мы – не рабы, рабы – не мы!
6. Пятилетку за шесть лет… за год! Сделал дело – гуляй смело!
1. Спасибо нашим поварам – они готовят вкусно нам! Долой кухонное рабство! Даёшь новый быт! (Все недоумённо переглядываются.)
2. Даёшь стране угля! Даёшь сверх плана! Даёшь кино в массы! Даёшь… (Запнулся.)
3 (тихо). Каждому давать, мужу не останется.
4. Нет гонке вооружений! Народ и армия едины!
5. Всем попробовать пора, какая вкусная икра! Вот – борщ, вкуснейший из борщей, из первосортных овощей, купи, открой, зажги горелку, вскипит – и наливай в тарелку.
Генерал: Ты что, голодный, пайки мало?
6. Прошла зима, настало лето – спасибо партии за это! А там уж осень и зима – не нашей партии вина! (Все переглядываются.)
1. Двадцатый век – ракеты мчатся к звёздам…
2 (перебивает, не в очередь). Он вам поможет на кухне не раз, простой и надёжный прибор – керогаз.
3. Милиция – слуга народа! Депутат – слуга народа! Наш суд – суд народа! Сбылись мечты народные! Служим народу! За народное счастье! Слава народу-герою, народу-созидателю!
Генерал. Надоел со своим народом.
4. На свободу с чистой совестью! Семья ждёт твоего возвращения к честной трудовой жизни!
5. Скорей бы понедельник! Скорей бы на работу! (Все в шоке.)
6. Я не боюсь потерять голову, я боюсь потерять… (Забывает.) э-э-э… (Кто-то тихо подсказывает: «задницу».)… э-э-э… (Вспоминает.) лицо!
1. Дайте мне средства массовой информации, и я из народа сделаю стадо свиней…
2. Развивайте свиноводство! Больше бекона, хорошего и разного! Нет на свете краше птицы, чем свиная колбаса!
Генерал. Так, хватит! А теперь экзамен! Я начинаю, вы заканчиваете. Не болтай у телефона, болтун – находка…
1 (тянет руку). Водафона…
Генерал. … для шпиона! Молодёжь! Настойчиво овладевайте…
2 (тянет руку). …друг другом…
Генерал. Знаниями! Искусство требует…
3. …жертв, оплата по договорённости!
Генерал. Экономика должна быть…
4. Так точно, мой Генерал, быть должна…
Генерал. Экономной, идиот(ка)! Здоровье каждого…
5 (тянет руку). Можно я? Трезвость – норма жизни! Пьянству – бой! Курить – здоровью вредить! Венерические заболевания очень усложняют жизнь! (Вспоминает.) Венерические заболевания богатство всех! (Поправляется.) Здоровье каждого – богатство всех!
Генерал. Учиться, учиться…
6. Не можешь – научим, не хочешь – заставим….
Генерал. Пария сказала: «Надо!», комсомол ответил…
1. Нет НАТО! «Не надо!»
Генерал. Болван! А теперь с песней, гордо и радостно, все на борьбу, к победе! Наше дело правое! Кадры решают всё! Ни шагу назад!
(Все уходят под тот же «Марш физкультурников».)
Сцена восьмая
(Хор. Звучит драматичная музыка, например «Yesterdays» Дж. Керна.)
Хор.
О смерти я взываю, нет уж сил
Мне видеть честь, рождённую в нужде,
Ничтожества наряд мне так не мил
И веры истинной отступников везде.
И в славе позолоченную власть,
И девственность, погрязшую в хуле,
Поруганное совершенство всласть,
И силу у бессилия в узде.
Искусство, власть ему закрыла рот,
Невежество с учёным видом правит,
Простая правда простотой слывёт,
Добро у зла в плену всё изнывает.
Устал я от всего, уйти бы прочь,
Но как любовь к тебе мне превозмочь! (У. Шекспир, сонет 66. Перевод автора.)
Сцена 9
(На сцене Ведущий и несколько корреспондентов.)
Ведущий. А сейчас в гостях у нашего Первого Мирового Канала гостья, которую никто никогда и нигде не ждёт. Её боятся, ненавидят, боготворят, умоляют о пощаде, но она неумолима. Но сегодня эта Великая Госпожа, несмотря на свою занятость, любезно согласилась зайти к нам дать интервью и ответить на Ваши вопросы. Итак, встречайте: Госпожа Смерть!
(Звучит 9 Симфония Л. Бетховена. Корреспонденты уходят в один конец сцены, где ожидают гостью. В это время из зала или из другого крыла, там, где её не ожидают, появляется Смерть. Это – привлекательная молодая девушка, одетая в белую блузу, или облегающее длинное чёрное платье, подчёркивающее фигуру, или деловой брючный костюм.)
Смерть. Кто за звук отвечает? (Появляется испуганный Техник по звуку.) Опять Бетховен, дай что-то веселей!
(Звучит «Реквием» В. Моцарта.)
Смерть. Ну, ты непонятливый! Поставь весёленькое что-то. Джаз или попсу. Я ж не на работе!
(Техник испуганно ретируется. Звучит Let’s get lost, например, в исполнении Чата Бейкера. Смерть танцует эротический танец. В это время корреспонденты замечают гостью, щёлкают фотоаппаратами и снимают кинокамерами. Смерть кокетливо позирует под эту весёлую музыку.)
Смерть (садится в центре). Начинайте, милейший, а то у меня работа стоит. И так ни выходных, ни праздников нет, сверхурочно приходится работать, устала очень, мешки под глазами. Ни к косметологу, ни к парикмахеру некогда сходить. О шопинге вообще молчу… Ну, вот ты спрашивай, с нездоровым цветом лица.
1 Корреспондент. Скажите, пожалуйста, как Вы относитесь к Вашей гендерной ориентации? В некоторых культурах и языках Вы – женщина, в других – мужчина.
Смерть. Мне смертельно надоела эта дискриминация по полу. И здесь мужской шовинизм. Ну, сколько можно! Конечно, я женщина! Я помню все ваши плохие привычки, жестоко за всё наказываю, ничего не забываю и не прощаю, всегда настигаю исподтишка, когда меньше всего ждёшь. Я неумолима, капризна, непредсказуема. Но главное – по-своему справедлива и красива в своём жестоком, женском величии.
Ведущий (к другому корреспонденту). Да, пожалуйста, вы, говорите громче и смелее спрашивайте.
2 Корреспондент. Вас не смущает то, что Вас все боятся, ненавидят, Вас никто не ждёт и не любит?
Смерть. Ну, здесь ты заблуждаешься, голубчик! Многие ждут меня с нетерпением и находят во мне утешение. Ведь там, со мной, после здесь, не будет ни болезни, ни муки. И несправедливости тоже не будет. И горя. И все боли, и обиды ваши уйдут туда, вместе со мной. Ведь должна быть какая-то справедливость, равенство какое-то, итог. Не может до бесконечности всё это безобразие продолжаться. И если подумать: всё так естественно – один за другим в своё время. Видела всё это, перевидела: не ты первый, и последний тоже не ты. (Корреспондент в ужасе закрывает рот. Все натужно смеются.)
Ведущий (обращаясь к 3 корреспонденту). Пожалуйста. Представьтесь, будьте любезны!
3 Корреспондент. Корреспондент из развитого западного государства.
Смерть. Как трудно у вас работать! Высокий уровень жизни, хорошая экология и медицина, контроль лекарств и продуктов питания, дома престарелых и уход за пожилыми! И всё зря.
3 Корреспондент (виновато). Скажите, Госпожа Смерть, по душе, неужели Вы так ненавидите жизнь?
Смерть. Ну, почему, сударь! Напротив. И жизнь, и я совершенны. И с моей мудростью и искушённостью я прекрасно понимаю природу жизни. И часто во время отдыха, если у меня вообще есть отдых, задумчиво, отложив в сторону рабочие инструменты – нож ли, косу ли, скальпель ли, вытирая пот со лба или с черепа, размышляю о смысле жизни. Ведь я отлично понимаю, что самое дорогое и совершенное – это человеческая жизнь. Но снова принимаюсь за работу. Даже нехотя, просто занятие у меня такое, профессия. Положение обязывает… Noblesse oblige.
Ведущий (к 4 корреспонденту). Прошу Вас. Ваша очередь к Госпоже Смерти.
4 Корреспондент (испуганно). Нет, зачем, ещё рано. Я только спросить. Корреспондент неразвитой… э…развивающейся страны.
Смерть. Вот у вас отлично работается! Конфликты и войны, аварии и террор, плохая экология и коррупция. Развивайтесь долго и счастливо.
4 Корреспондент. Нежели нельзя без Вас, чтобы люди жили вечно?
Смерть. Ну, как же без меня. Ведь только я воздам всем по заслугам. Всех утешу, всех рассужу, всё отмерю. Ты не поверишь: зовут, бывает, меня, уж мочи у них нет, а я всё не иду. И напротив: не ждут, не гадают, а я – на пороге. Мне ведь лучше знать, кому в очередь.
5 Корреспондент. Нравится ли Вам Ваша работа, работаете ли Вы по призванию?
Смерть. Как тебе сказать… Работа всё же неблагодарная. Косишь-косишь направо-налево, а где результат! Хоть и мрут, как мухи, да снова рожают. За всеми не уследишь. Хоть и эпидемии, и стихийные бедствия, и войны, и несчастья разные насылаешь – стараешься вовсю, а толку нет. Снова производят себе подобных. Да ещё страшатся и ругают за эту черновую, чёрную работу. Не понимают, чтобы без меня делали. Я ж их всю заразу подчищаю, а ежели попадаются под руку и какие приличные, так это – издержки производства, уж не взыщите. Кто безгрешен, пусть бросает камни! Не ценят!
1 Корреспондент. А доктора, лекарства, неужели всё напрасно?
Смерть. Не смеши меня! Докторам до вас нет дела. Дело у них только в деньгах. Им, врачам с докторами, семьи кормить, детишек обувать и обучать, жёнкам своим что-то покупать и про себя не забывать. Всё вы про деньги знаете и знаете, что доктора ничего не знают, но всё равно тянетесь к ним, ведь других нет. И отдаёте последнее или первое. Ведь так хочется верить.
2. Корреспондент. Что Вам нравится в людях больше всего?
Смерть. Когда они уходят достойно. Красиво уйти со мной под руку – большая удача и счастье. Как со сцены, чтобы зрители провожали аплодисментами, потом вызывали оттуда на бис или просто запомнили тебя на пару минут. Или просто о чём-то по- думали. Ведь им, зрителям, тоже уходить, хотя пока они этого не осознают. Уйти достойно. Со смыслом уйти. А не глупо – под машину ли на полном ходу, на ковре ли в пустой квартире, под завалами ли своего же мусора… Но дано это немногим.
3 Корреспондент. Значит, в этом мире мы все подвластны Вам, Госпожа Смерть? Никому нет спасения?
Смерть. Да, всё в моей власти, кроме одного: (Встаёт, все встают.) любви, таланта, творчества, гения. И хотя гении тоже умирают, с творчеством их и их вдохновением ничего поделать не могу. И с любовью не сладить мне. И как бы ни косила, как бы ни старалась, это, бестелесное, нематериальное, мне это не под- властно – ускользает. Как за своей тенью бегущему не угнаться… Ну, пора, засиделась я у вас. Работа стоит. У меня войны, старость, болезни, природные катаклизмы, происшествия и прочее.
Ведущий (флиртует). Вы так прекрасны, Госпожа Смерть! Хотел бы Вас просить о встрече сегодня вечером. Кофе попьём, музыку послушаем, можно грустную, можно весёлую. И в гости хотел бы Вас пригласить. (Протягивает руку.)
Смерть. Зачем же ждать до вечера, дражайший! Можно прямо сейчас. (Берёт его за руку.)
Ведущий. Ой, мне плохо! Сердце… Голова… Скорая… Спасите… Мама…
Смерть (уходя). Теперь уже никто не спасёт. (К присутствующим.) Valete! Sed memento mori!
(Ведущего уносят, уводят. Темнота.)
Сцена десятая
(Хор. Звучит романс «Одуванчики» Марии Пожаровой.)
Зреют травы благовонные, сладко шепчутся кусты.
Дышат негой опьянённые бледных ландышей цветы.
Разрослись, прозрачно белые, там, где влажен полусвет,
Перезвоны их несмелые шлют таинственный привет.
На крылах, незримо веющих, к ним доносит ветерок
Колокольчиков синеющих серебристый голосок.
А вблизи, в красе застенчивой, одуванчики таят
Свой воздушный, свой изменчивый, облетающий наряд…
Прихожу я в ночь бессонную, чтоб у ландышей спросить,
Как надежду опьянённую вечно чистой сохранить?
Колокольчики желанные, улыбнитесь мне в траве!
Научите, нежно-тканные, как молиться синеве,
Как лазурность беспредельную с робким сердцем сочетать,
Как мне песню колыбельную в детской радости слагать?..
Вы же — призраки сквозистые, в блеске ночи голубой,
Одуванчики пушистые, осребрённые луной.
Лишь на миг один согретые вздохом зыбкой красоты,
Словно облаком одетые, светло-дымные цветы! —
Душу, верить вам готовую, на земном её пути,
Научите ризу новую, ризу ясную найти.
Сбросить ткани обветшалые, омраченные судьбой,
И сменить мечты усталые новой сказочной мечтой.
Хор.
Под голубой сентябрьскою луною,
Под молодою сливой в сентябре
Лежал в объятьях со своей любовью…
Был это сон, привиделось ли мне?
Над нами, в небе голубом и летнем,
Висело облако, я долго созерцал:
Так белоснежно, высоко, но ветер
Его в одно мгновенье разогнал…
Со дня того так много лун сменилось,
Уплыли, канули в полночной мгле,
Сливовые деревья порубили,
А что с любовью с той, что в сентябре?
Признаюсь, что совсем её не помню,
Лишь знаю, что была она тогда,
Лицо её мне чудится невольно,
И поцелуй остался навсегда.
И поцелуй забыл бы я, наверно,
Когда б не облако, что плыло в вышине
Так величаво, гордо, белоснежно,
Что навсегда останется во мне.
Вновь расцветут сливовые деревья,
У девы той давно полно детей,
Но облака живут всего мгновенья,
И ветер разгоняет их скорей.
(Б. Брехт, «Воспоминания о Марии А.». Перевод автора.)
Сцена одиннадцатая
(На сцене – Распорядитель, звучит музыка «Очи чёрные».)
Распорядитель. А сейчас достопочтенные зрители, но только сейчас, выступают любимцы публики, мировые гастролёры, лауреаты всех мыслимых и немыслимых наград, кумиры миллионов и миллиардов, на сцене по многочисленным просьбам поклонников и поклонниц – наши гости! Им рады все, но особенно – власть имущая и олигархи-богачи, для кого и существует власть. Им рукоплещут, ими восхищаются, им подражают, от них без ума! В Киеве и Москве, во Львове и Тамбове, в Милане и Орлеане, в Пекине и Берлине, в Праге и Гааге, в Техасе и на Монпарнасе. Итак, на сцене Трио! Имею бесчестье представить вам Ложь, Несправедливость и Коррупцию! Встречайте!!!
(На сцене Ложь, Несправедливость и Коррупция поют и танцуют под музыку на мотив «Очи чёрные». Возможно, в цыганских костюмах, возможно, вместе с другими актёрами или им подражают другие актёры.)
Очи чёрные, цели гадкие,
На богатство мы больно падкие.
Души тёмные, корысть страшная.
Нас сжигает всех страсть распашная.
Ох, недаром мы глубины темней.
Ох, недаром мы всех на свете злей!
Пламя алчности в нас победное,
Сожжено на нём сердце бедное!
Души чистые залиты грехом,
Совесть крепко спит непробудным сном,
Произносим тост, пьём шампанское
За неправедность, бездну адскую!
Не грустны мы, нет. Не печальны, нет!
Утешительна лишь судьба одна.
Нам нажива всласть! По душе нам власть!
В жертву отдадим, всех мы продадим!
И бледнеет свет солнечных лучей
Пред соблазнами в черноте ночей.
Правды в мире нет, лишь богатство – свет,
Рады всё отдать, только б воровать!
Часто снятся мне в полуночной тьме
Деньги чёрные и позорные.
Но и наяву этим лишь живу,
И на всё пойду, чтоб гореть в аду!
Деньги чёрные, жгуче пламенны,
И манят они в дали дальние,
Где царит комфорт, где царит уют,
Там найдём покой за наш грязный труд.
Если бы не вы, были б дни мертвы.
В жизни смысла нет, пуст и белый свет.
Правда лишь мираж, нас вгоняет в раж
Вседозволенность и бессовестность.
Повстречали вас, так уж суждено.
И живём теперь припеваючи.
Хоть другим так жить вовсе не дано,
Нам вы принесли наше счастие.
По обычаю всепродажности:
Власть и богачи в доле алчности.
Пусть всё с молотка: люди и страна.
Лишь бы нам была выгода одна.
Выбирайте нас, хоть отравитесь,
Деньги чёрные, вы нам нравитесь.
Мы за вас пойдём в воду и в огонь,
Продадим, убьём, купим и солжём.
Деньги чёрные, деньги страстные,
Деньги жгучие и прекрасные!
Как мы любим Вас! Как хотим мы Вас!
И на всё пойдём мы в недобрый час!
(Музыка убыстряется, трио танцует цыганочку, всё кончается вакханалией. Темнота.)
(Распорядитель на сцене.)
Распорядитель. А сейчас – антракт, дамы и господа. Актёрам ведь тоже чай нужно попить или горькую, чтобы сил набраться на второе действие. И роль повторить не помешает. Да и тебе, зритель, кроме искусства, желудочно-кишечное подавай! Антракт!