Это было странно – идти рядом с Хозяином по узкой тропинке, на которой даже вдвоем было тесновато. Золотой свет ажурным покрывалом ложился на землю, проходя через сетку листвы, споры грибов лениво плыли в воздухе, пахло цветами и сосновой хвоей. Зачарованный лес был потрясающе красивым местом, когда летние солнца вовсю дарили тепло и свет.
Доран была распределена к эльфам по собственной просьбе: Старшие, конечно, переглянулись вопросительно, когда девочка озвучила свое желание жить и работать в том месте, где погиб Джулиан, но согласились и просьбу выполнили. Потом потянулись дни, когда дом стал потихоньку пустеть – гэльфорды расходились каждый к своему народу и больше не возвращались, оставаясь жить у своих учеников. К сегодняшнему дню в параллельном отвилке остались только двое Старших, Доран да Урия, которому не досталось народа – у него была отдельная миссия, как говорил Владыка. Оно и не удивительно с одной стороны: Урия всегда был самым толковым и дружелюбным из младшего поколения, ему поручали самые опасные и сложно выполнимые задания и полагались, как на Старшего. Но, с другой стороны, все видели, что в последнее время у Урии все сильнее и сильнее стал мутиться разум: всегда открытый, он замкнулся в себе, стал прятать взгляд, да и общение с товарищами свел к минимуму, предпочитая думать о своем. Он стал отвечать невпопад, но иногда просыпался как будто, смотрел вокруг ополоумевшими, ничего не понимающими глазами и снова проваливался в себя. И как ни бился терпеливый Ирвин, он ничего не мог поделать с безумием самого толкового младшего. Урия стал часто плакать – казалось бы, юноша, а ревет, как девчонка – но никто не смеялся, прекрасно понимая причину столь резкой перемены: он так и не сумел простить себя за ошибку, повлекшую за собой гибель Джулиана. Он остался в том дне, как будто Время для него остановилось…
- Доран?
Она вздрогнула, услышав голос Хозяина, и посмотрела на Него, капюшон темного плаща упал ей на спину, обнажив огненные волосы.
- Я, наверное, здесь с тобой попрощаюсь, - проговорил Синвирин, чуть смутившись ее испуга. Зеленые глаза улыбнулись ласково, - дальше сама пойдешь. Если что – мы с Ирвином на связи в любое время как ответить на важные вопросы, так и просто поболтать.
Она кивнула и потупилась – ей до сих пор было некомфортно рядом с Хозяином. Не то, что она боялась, нет, просто Он очень уж сильно походил на Джулиана. Но сегодня девочке пришлось выдержать долгую прогулку с Синвирином: Тот попросил отвести Его на место гибели брата и потом долго-долго стоял, глядя в бездну, заполнившуюся белым туманом. Напоследок, Юльванд решил проводить Доран до Борьицы, столичного города эльфов, и между деревьев впереди уже стали проглядывать домики, обвивавшие стволы деревьев – пора было прощаться. Синвирин нагнулся, обнял девочку, с волнением поглядел в печальные глаза: за нее Он переживал больше всего и не скрывал этого.
- Все будет в порядке, - проговорила Доран, стараясь интонацией вселить в Хозяина уверенность, и Он кивнул, соглашаясь на ее неуверенную ложь:
- До встречи, - и, повернувшись, зашагал обратно к пропасти, на краю которой выстроил портал до дому.
Девочка постояла, глядя Ему вслед, пока широкая спина не скрылась между деревьев, потом медленно пошла вперед. Она волновалась, не зная, кого встретит и как справится с непростой задачей обучения, но в то же время радовалась, что, наконец, вырвалась из родного места, ставшего тюрьмой, где пустота давила на нервы, да сумасшедший Урия помертвелой тенью шатался из комнаты в комнату, не зная, чем себя занять. Дух шла по тропинке, где-то в вышине над рыжей головкой звонкими голосами перекликались птицы, нестройный хор цикад завораживал щелканьем, голова чуть-чуть кружилась от густого аромата. Энвелир был прав, пожалуй: мир вокруг был прекрасен в своей яркости, надо было только увидеть эту красоту.
Внезапно, впереди показался первый встречный: высокий, рыжий, как она сама, эльф шел навстречу гэльфорду, раскачивая в руках пустую корзинку для ягод. Увидев девочку, он удивленно вскинул брови и ускорил шаг.
- Откуда ты идешь? – спросил эльф, без всякого смущения разглядывая гостью. – И чья ты дочь? Я не видел тебя раньше.
У него были ясные, спокойные глаза: он еще совсем не знал мира, не видел угроз и в его душе не было лжи.
«И я должна учить его, глупого, выживать. Должна разбить его оболочку наивного счастья, потом что иначе он погибнет,» - с сожалением подумала дух и тяжело вздохнула про себя, но внешне не показала печали.
- Здравствуй, - Доран внезапно почувствовала облегчение от того, что встретила именно этого парня: он казался простым и добрым, а его темно-синие глаза смотрели заботливо и ласково. – Я иду от пропасти.
- Но туда запрещено ходить! – он нахмурился, но не от злости, а от волнения за ту, которую он совсем не знал.
- Запрещено эльфам, - она улыбнулась, - а я не эльф.
Парень, совершенно сбитый с толку, уставился на девочку, но сказать ничего не сумел, только ресницами хлопал по-детски простодушно и бестолково.
- Как тебя зовут? – спросила Доран, и странное дело: в ее интонациях звучало что-то покровительственное, будто бы она ощущала себя более старшей.
- А… Анорь, - выдавил рыжий, а затем внезапно улыбнулся, будто бы понял что-то, и его внутреннее напряжение спало.
- Очень приятно, Анорь, - девочка протянула ему руки и сильно тряхнула хрупкую ладонь. – А я Доран. Я буду учить тебя и твой народ магии, чтобы вы могли защитить себя.
- Защитить от кого? - удивился Анорь.
- Да, скажем, от таких, как он, - Доран кивнула в сторону, указывая эльфу на тварь.
Со стороны пропасти двигалось странное существо, напоминавшее густое, меняющее форму желе, перетекающее по лесному ковру. За монстром оставался след выжженной, черной земли, смрад наполнил воздух, жутковатое шуршание заглушило стрекот цикад и пение птиц. Эльф судорожно выдохнул и переместился, встав между девочкой и монстром.
- Только не шуми, - прошептал он, - и тварь нас не заметит, они слепые в большинстве своем.
- Я хочу, чтобы нас заметили, - громко проговорила Доран.
Монстр тут же отреагировал на шум: повернулся и, ускоряясь, направился к живым существам, Анорь попятился, но дух не дала ему сбежать:
- Не бойся, а лучше смотри, - проговорила он и вытянула руку навстречу чудовищу.
Из воздуха посыпались искры, мох задымился, тварь дико завизжала, вихрь кружащихся всполохов окутал ее и сжал, когда же искры разлетелись в стороны, монстра больше не было. От него вообще ничего не осталось, только след на покореженной земле, где он прополз. Анорь, не веря собственным глазам, шагнул вперед, и его рыжие лохмы шевельнулись от жара. Он постоял несколько мгновений, а затем резко обернулся к незнакомке:
- Как ты это сделала? - в его восклицании не было страха, только бесконечный восторг.
- Магия, - значительно произнесла Доран и улыбнулась.
- Подожди, а кто ты тогда? И откуда ты знаешь про… про магию? – последнее слово эльф проговорил буквально с благоговейным трепетом, понизив голос до шепота.
- Отведи меня к вам в город, - попросила девочка, - я все вам расскажу.
Пока они шли до Борьицы, Анорь не умолкал ни на минуту, то спрашивая незнакомку, то рассказывая ей о жизни своего народа.
- Мы раньше хорошо жили, - говорил он, - то есть, и сейчас не плохо, но до Дня Отворения Бездны все было совсем хорошо. Потом где-то в небе произошел взрыв и посреди леса образовалась пропасть, откуда пришла ты, и с того времени темные твари стали приходить в Борьицу и похищать наших сородичей. Мы не знаем, как от них защититься… но ты ведь поможешь?
Доран кивнула и опустила голову, чтобы эльф не видел слез, набежавших на ее глаза: ничего-то они не знали ни о пропасти, ни о том, для кого она стала могилой. Домики встречались все чаще и чаще, вскоре, у каждого дерева появилось по одной, а то и по несколько построек – четких границ у Борьицы не было, она была словно врощена в окружавший ее лес.
- Кого это ты привел, Анорь? – темноволосый юноша буквально слетел по веревочной лестнице и пристроился к идущим.
- Это Доран, и она…
- Я маг, - подсказала девочка.
- Да-да, слышишь, Гнед, она маг! Она вызвала дождь из искр и им убила черную тварь!
- Да врешь ты все! – не поверил Гнед.
- А вот и не вру! – фыркнул Анорь.
Гнед был неприятным – сутулым и зажатым, гораздо более закрытым, чем Анорь, и его огромные, черные глаза таили в себе какие-то секреты, невысказанные думы и скрытые помыслы. Он был лгуном по натуре, таким же, как Синвирин, и в его душе копошилась чернота – пока что маленькая, едва заметная, но Доран знала, во что та может перерасти без должного контроля.
«Сложно мне придется, - подумала маленькая дух, и желание вернуться под крыло Ирвина захлестнуло ее с головой. Но Старшего не было рядом, все теперь лежало на ее плечах. – Я ведь обещала Джулиану стать сильной. Вот оно… но как же страшно брать на себя ответственность за всех них.»
На громкий рассказ из окон стали выглядывать лица, эльфы спускались из домов, чтобы еще раз послушать историю о «маге» и «магии», и до главной площади дошла уже целая толпа.
Гэльфорд двигалась среди разбудораженных, взволнованных эльфов, чувствуя такой спектр эмоций, что голова шла кругом: недоверие и искренняя вера, опасливость и готовность с головой окунуться во все новое, удивление и непринятие истории… Анорь не на шаг не отходил от нее – он верил с самого начала, верил так, будто бы уже сам умел колдовать, и его вера давала надежду духу. Гнед, поначалу не понравившийся гэльфорду, теперь вместе со своим рыжим другом встал на защиту Доран, и та чувствовала бесконечную благодарность своим первым друзьям.
«Такие доверчивый», - думала она. – Я бы на их месте выгнала незнакомку, пришедшую из бездны, откуда вылезает одна нечисть.»
Но они еще не знали ни о чем, они еще не разучились верить на слово, и только поэтому была надежда остаться среди них.
Город опустел – все собрались перед воротами замка на самой вместительной и единственной площади Борьицы и окружили девочку плотным кольцом. Внимательные и пытливые глаза прожигали насквозь, и Доран требовалось немалое усилие, чтобы не стушеваться.
- Там живет ваш король? – спросила гэльфорд у Аноря, указывая на пустой, темный замок, где раньше жил Джулиан, но рыжий отрицательно мотнул головой:
- Кто захочет жить в этом гробу? Так холодно даже летом, а зимой так и подавно, мы используем это место как склад для продуктов. И короля у нас нет – мы живем в мире друг с другом.
- А совет старейшин? Или что-то в этом же духе?
Гнед помотал головой:
- Мы же все родственники – какой совет? Мы обычно принимаем решение все вместе.
- Когда ты уже научишь нас магии? – нетерпеливо встрял Анорь, искрящимися глазами глядя на девочку.
«Я думала, будет сложно, - подумала Доран, - а они как будто только об этом и мечтают, чтобы учиться. Какой отзывчивый народ!»
- Да, могу и сейчас, - она улыбнулась, готовясь с головой погрузиться в работу.
Однако, обрадовалась она рано, и многие трудности встали на пути, как и предупреждали Ирвин с Синвирином. Началось все с того, что способными к магии оказалась лишь десятая часть населения Борьицы, остальным пришлось отказать, и Обида пришла в Зачарованный лес. Мирные жители разбредались, сердито ворча, избранные, эльфов пятьдесят, наверное, в нетерпении наматывали круги около Доран, изводя ее вопросами, но требовалось время, чтобы разобраться с каждым: магия – процесс индивидуальный, да и не так просто поставить все на свои места, когда во все стороны дергают, подгоняют, кружатся непрерывным движением около, засыпая именами и историями недавних событий. Уже вскоре Доран перестала что-либо понимать и подняла руки, жалобно улыбнувшись:
- Пожалуйста, остановитесь! Я все равно не слышу, когда вы говорите все вместе, мне нужно место, где я смогла бы жить, и, если вы найдете мне домик, буду очень признательна. Я дам вам задание на вечер, завтра с каждым лично поговорю.
Эльфы замолкли, переглянулись между собой, затем Анорь неуверенно предложил:
- По пути к Бездне есть домик, он сейчас пустует, потому что его хозяева недавно погибли…
- Мне подойдет, - заверила его Доран, и вокруг снова все завертелось, точно карусель.
Только глубокой ночью, когда неугомонные ученики отправились по домам, дух смогла слегка выдохнуть и собраться с мыслями: в голове стоял туман от последних событий, она не могла вспомнить никого, кроме Аноря и Гнеда, а все, что происходило днем, казалось ей странным сном. И в то же время Доран чудилось, что она живет здесь уже давным-давно, а Хозяин с Ирвином остались где-то за тысячи лет отсюда, хоть она видела их сегодня утром.
Дух сидела на крылечке, опершись о колени, и пыталась как-то разобрать воспоминания, но картинка не желала выстраиваться, и лица мелькали, как пестрые бабочки. Глубокая ночь опустилась на Зачарованный лес, и в вышине, между ветвей, заухали, перекликаясь, совы. Было холодно и сухо, пахло цветами и хвоей, светлячки роились, как россыпь звезд, чьей-то могучей рукой разбросанные по земле. Теперь дух понимала, почему Джулиан выбрал именно эту часть мира для житья: здесь было тихо и спокойно, особенно по ночам. Доран вытащила из-за пазухи медальон, который не снимая, носила под одеждой, и поглядела на гордое лицо Ветра, затем сжала пластинку бронзы в ладони, вздохнула и отправилась гулять по лесу: хотела проследить за Борьицей ночью, чтобы участок, доверенный Синвирином, не сильно заполнялся монстрами. Впереди ждала огромная работа – узнать, к какой Стихии принадлежит каждый из одаренных и помочь эльфам раскрыться, научить их колдовству… Доран слабо себе представляла, как сумеет с этим справиться, но ничуть не страшилась, ей было скорее интересно, нежели боязно – страх отступил, когда ее не выгнали прочь. Прав был все-таки Хозяин, когда сказал, что их новая жизнь начинается…
***
Солнца еще не выглянули из-за горизонта, когда в дверь маленького домика, стоящего чуть в стороне от Борьицы, постучали. Доран поднялась с кровати и спустилась вниз, в «мастерскую», как она про себя назвала первую комнату на нижнем этаже. Домик был крошечным, в два этажа с чердаком, где жила семья крупных сов, от прежних хозяев остались кое-какие вещи, и гэльфорд, за неимением своих, решила воспользоваться частью из них на первое время. За ночь стены и потолок обросли связками трав, повешенных на просушку, грибами и ягодами – всем тем, чем духу удалось разжиться на болоте. Синвирин сразу предупредил, что к носителям магии будут обращаться не только за защитой, но и за излечением от хворей и недугов, Ирвин заставил прочитать с десяток толстенных книг по медицине Земли, научил разбираться в травах и кореньях, варить всякие снадобья. Собственно, это и было целью: научить кого-то боевой магии, а кого-то лекарскому искусству.
На пороге стол Анорь: слегка заспанный, но бодрый, он пришел раньше всех, чтобы приступить к обучению немедленно, и теперь с нетерпением мялся у порога, не решаясь войти.
- Не спится? – улыбнулась Доран. Ей не требовался сон, да и ночь выдалась спокойная – сил было хоть отбавляй.
- Я так и не уснул, - пожаловался эльф и поджал губы, пытаясь не рассмеяться.
- Ты волнуешься? – удивилась дух. – У тебя пальцы трясутся!
Он быстро спрятал руки за спину и поморщился:
- Ну… ты сказала, что будешь сегодня определять нашу предрасположенность…
- Это не больно, не бойся, - усмехнулась гэльфорд. – Заходи.
Анорь осторожно шагнул внутрь, стал оглядываться с присущим ему любопытством: свет плохо проникал сквозь маленькое, грязное окошко, затянутое бычьим пузырем, все предметы в полутьме казались странными и пугающими, а тлеющие искры, висящие прямо в воздухе, сбивали с толку еще сильнее. Красноватый отблеск ложился на стены и связки трав, густой аромат кружил голову, размывая границы сна и реальности, в черных тенях казалось, кто-то прячется, в общем, все было как в настоящем ведьмином доме, только котла с варевом не хватало. Но самой пугающей, пожалуй, была сама ведьма: выглядящая, как ребенок, она знала столько, сколько эльфам и не снилось, и сила ее была за гранью понимания.
- Ты чего испугался-то? – спросила Доран, и Анорь буквально подпрыгнул от неожиданности.
- Эм, тут все так поменялось… - пробормотал он, и девочка внезапно рассмеялась, но не весело, а как-то печально, будто бы против воли.
- Иди сюда, - позвала она и подошла к столу, где уже были выложены четыре листа пергамента с начертанными на них символами Огня, Земли, Воды и Воздуха – Синвиринова работа. – Посмотри внимательно, - сказала Доран, - а потом выбери один. Или несколько, сколько захочешь.
- Это и есть определение? – с благоговейным трепетом спросил Анорь, глядя на символы и не решаясь притронуться ни к одному из них.
- Не совсем, но это может помочь, - отозвалась дух. – Не волнуйся так, расслабься, и один из них к тебе потянется.
Эльф закрыл глаза и повел рукой над листами, он тяжело дышал, на его лбу выступила испарина, но Доран и не торопила, внимательно глядя на его лицо. Наконец, Анорь открыл глаза и бессильно опустил руки:
- Ни один не тянется. Они просто бумажки для меня. У меня нет… нет предрасположенности, да? – со страхом спросил он.
Больше всего он, видно, боялся оказаться неспособным к колдовству, как некоторые из его народа, но потенциал у него был, при том не худший, и Доран улыбнулась ободряюще:
- Спокойно, у тебя зеленый след, ты способен формировать энергию, или, если проще говорить, колдовать. Процесс магии – это превращение энергии во что-то физическое или даже ощутимое, каждый, обладающий цветом следа, отличным от фиолетового или красного, способен к такому преобразованию, надо только понять, через какую Стихию ты будешь работать.
- Зеленый след? – Анорь, выкрутившись, оглянулся, но никакого следа по полу за ним не тянулось.
- Я дух, - пояснила ведьма, - я вижу магическим, ментальным зрением. На энергетическом уровне твой след – зеленый, что говорит о неплохой силе. Ты станешь сильным колдуном, а сейчас просто выбери картинку, которая тебе понравится.
Эльф наугад тыкнул пальцем в одно из изображений.
- Так и думала, - кивнула девочка, - ты чем-то похож на меня.
- Что значит этот символ?
- Это знак Огня, - пояснила Доран. – Теперь слушай внимательно: ты не сможешь колдовать просто так – для магических техник тебе придется вызубрить множество заклинаний, но и это не все. Ты должен найти для посох и магический кристалл. Если с посохом проще – любая палка, удобная тебе по весу и размеру, то с самим концентратом энергии придется повозиться. Это может быть любой предмет, кристаллом он называется формально, но он должен быть заряжен энергетически, он должен откликаться лично тебе. Я не могу назвать тебе ни размер, ни цвет, ничего, я могу лишь посоветовать тебе: ищи в пламени или около него. Это первое задание, потом, найдя оба предмета, приходи сюда снова, я помогу с созданием посоха.
Она посмотрела на его сосредоточенное лицо и улыбнулась, солгав, как уже привыкла лгать:
- Все будет в порядке, не переживай.
- Спасибо, Доран, - пробормотал Анорь и пошел к выходу, где на площадке уже в нерешительность мялись еще ранние пташки: ведьму ждал насыщенный день.
***
- Цветок? – Доран была явно удивлена.
Она стояла со ступкой, в которой растирала ароматные, терпкие травы – за неделю жизни в эльфийском государстве ведьма обзавелась разными котелками, ступками и поварешками и вовсю варила зелья, разливая их по баночкам – так, мало ли что? Первым из ее учеников вернулся с посохом Экктирь – ему было легче все, он выбрал руну Земли и был решительно настроен стать врачом, Доран даже поселила его рядом с собой, поэтому лес откликнулся на его просьбу о помощи и помог найти кристалл. Анорь же провозился достаточно долго – огонь ему ничуть не помог, а лишь сбил с толку и запутал.
- Да, - казалось, эльф сам смутился своего выбора. – Он откликается, а огонь молчит.
- Не страшно, - Доран отложила ступку и, сложив ладони лодочкой, протянула руки Анорю, и он вложил в них огромную водяную лилию белого цвета, затем протянул резную палку со стальным изогнутым наконечником в виде полумесяца – основу посоха.
Дух задумчиво смотрела на цветок – точно такой же ей подарил Мульвари в день своей смерти, только этот был слегка окрашен желтой пыльцой, а не нее был розовым. Она никак не могла понять, почему лилия привлекла внимание колдуна. Пожалуй, с Анорем было сложнее всех – он был ужасно нелогичен. Почему цветок, если была выбрана руна Огня? Ошибка подсознания? Хоть с Ирвином связывайся…
- Ладно, - выдохнула она. – Я пока что не совсем понимаю, почему ты выбрал цветок и руну Огня, но это станет ясно позже, возможно, тебе самому придется с этим разбираться. Сейчас же надо составить с срастить эти два предмета. Экктирь, - крикнула она вглубь дома, - принеси книгу, пожалуйста!
Экктирь был самым закрытым из всех ее учеников, он мало говорил и друзей у него практически не было. Он напомнил Доран об Урии, и она сама не заметила, как привязалась к молчаливому, но талантливому и старательному ученику, схватывавшему все буквально с полуслова. Высокий, как и все эльфы, худощавый Экктирь не был красавцем, как Гнед, или заводилой и душой кампании, как Анорь, но он был глубоким изнутри, цельным и настолько надежным, что гэльфорд относилась к нему скорее как к брату, выделяя для себя из всех других. Он всю свою жизнь посвятил учебе, в то время как остальные и ходили реже, и относились халатнее.
Наверху, на втором этаже, что-то загремело, и Экктирь в замазанном фартуке поверх одежды спустился по веревочной лестнице на землю, протянул гэльфорду книгу.
- Я покончил с ельцами, - проговорил он, исподлобья глядя на выпрямленного, горделивого Аноря. – Что дальше? – и отвел взгляд, чтобы не встречаться глазами с товарищем.
- Смешай с лунными грибами и вот там, - дух кивнула на свою ступку, - я доделала поганки. Возьми все и скинь в котел, потом надо будет выпарить воду, это уже я буду делать. И перемешай там все хорошенько, ладно?
Экктирь кивнул, взял ступку и полез наверх, оставив Доран с Анорем, дух с материнской нежностью поглядела ему вслед: нелюдимый, рядом с ней он раскрывался и становился совсем другим, каким его, наверное, никто и не видел больше.
Стоял приятный, прохладный день, и хоть солнца светили ярко, ветер был зол и холоден. Тени бродили по земле в такт с качающимися ветвями – тени, напоминающий о родных Тенях, о Мульвари больше всего. Доран села на землю, положила лилию рядом с собой и раскрыла книгу – за время, проведенное в Борьице, она успела перевести часть заклинаний, составленных Синвирином, на эльфийский язык, в том числе и это, самое первое и самое главное.
- Магия – это разговор с природой, это просьба. Мы зовем это Светлой или Белой магией. Она разрушительная и могущественная, ее нельзя использовать просто так, для баловства. Природе нельзя приказать подчиняться, с ней нужно быть внимательным и осторожным, и в то же время ты должен четко представлять, чего хочешь добиться, только тогда энергия, данная тебе Стихией, сформируется в физическую сферу, - она уже много раз говорила это другим ученикам и выучила наизусть вступительные слова, поэтому теперь могла спокойно наблюдать за тем, как менялось лицо эльфа.
Анорь слушал внимательно, серьезно нахмурившись, и не перебивал, впитывал слова, пытаясь запомнить их кожей.
«Он будет серьезно относиться, как Гнед и Экктирь, - подумала гэльфорд. – Втроем они далеко пойдут. Вода, Огонь и Земля – они станут лучшей командой из всех моих учеников.»
- Я покажу тебе одно из заклятий, - Доран подтолкнула книгу к эльфу, - остальные строятся по похожему принципу, ты сам будешь их создавать, по шаблонам, которые я тебе дам. Сейчас попробуй представить себе свой посох в готовом состоянии. А потом, не теряя картинку из головы, читай заклинание. Вслух будет проще.
Анорь зажмурился, и по его напряженному лицу было видно, как работают его мозги. Дух тихонько усмехнулась: он был таким забавным в своем желании сделать все, как надо и еще лучше. Он долго думал, потом открыл глаза и взялся за книгу, губы шевельнулись, и чужой, сиплый от волнения голос забормотал на эльфийском слова колдовской просьбы. Анорь несколько раз ошибался и, перечитывая, выучил наизусть заклинание, оторвался от страниц, и его глаза заволоклись паволокой и остекленели. Доран не торопила, только внимательно слушала, готовая прийти на помощь в любой момент – был уже один прецедент, едва не вызвавший извержение подземной магмы… но с Анорем все было по-другому.
ыЛилия внезапно поднялась в воздух и зависла, а вокруг нее вспыхнуло оранжевое пламя. Оно лизало лепестки, но не жгло их, и цветок оставался в сохранности, пока огонь не окутал его полностью, заключив в подвижный, горящий шар. Посох встал сам собой, повинуясь рукам колдуна, и огненный кристалл неспешно поплыл над землей и завис внутри стального полумесяца, озарив его золотыми бликами. Анорь замолчал и безвольно уронил руки на колени, окончив колдовство, но пламя не потухло: вечное, оно было готово гореть, пока у его хозяина были силы.
«Подсознание не ошибается,» - только и подумала Доран: никто из эльфов еще не вытворял подобного, и дух была несколько удивлена увиденным. Обычно кристалл просто вставал на место, но чтобы еще и воспользоваться Стихией для создания посоха… всяко бывает, но первый раз волнительней всего.
Шли минуты, а новоявленный колдун все не двигался – как того и следовало ожидать, он с непривычки растратил слишком много сил и теперь мог только дышать. Он не падал, и то было уже хорошо, некоторые замертво ложились прямо тут, на лужайке у ведьминого домика. Доран много страху натерпелась, когда они переставали дышать от усталости… но все было позади, и с Анорем не происходило ничего.
- Экктирь! – крикнула девочка, вставая.
В ответ ей из дому что-то громыхнуло, будто взорвалось. Гэльфорд выдохнула и снопом искр переместилась наверх: горе-целитель, слегка обгоревший и почерневший, сидел на полу и ошарашенно пялился на взорвавшуюся пробирку у себя в руках, в котелке булькало варево, ставшее густым и вязким, как карамель.
- Что ты сде… - начала было дух, но потом махнула рукой – сейчас это было не важно. Гораздо важнее лопнувшей пробирки было позаботиться об Аноре, валяющемся перед домой.
- Ты цел? – спросила Доран и, увидев утвердительный кивок, велела: - Приготовь гостевую комнату, Анорь выдохся.
Экктирь кивнул послушно – он уже понимал, о чем идет речь и знал, что делать, поэтому без промедления пошел застилать кровать для очередного обессиленного. Доран тем временем подняла Аноря наверх: двигаться сам он не мог, да и сознанием находился где-то далеко-далеко, поэтому лежал, точно труп.
- Кажется, гроза приближается, - заметил Экктирь, когда возня с пострадавшим была окончена и ведьма с учеником спустились в мастерскую доваривать зелье.
За окном и вправду потемнело, хоть время вечера еще не пришло, ветер уныло завыл и закачал кроны деревьев так сильно, будто бы желал оторвать их от стволов, тучи забродили по небу.
- Наверное, - согласилась Доран и распахнула дверь – дух любила непогодь.
В комнату ворвался злющий ветер, взметнул пламя в камине, всколыхнул пучки трав, свисающие с балок и по стенам, тени судорожно заметались.
- Ветер, - прошептала дух, и ей в ответ ударил первый раскат грома.
Воздух задрожал, и тяжелые капли забарабанили по крыше.
- В грозу открываются особые цветы – омли-мямли, - проговорила ведьма, - они хорошо помогают при сильном кровотечении, повязка из них поможет лучше другой. Я видела их ростки на Топком болоте, это к югу от Борьицы.
- Хочешь, чтобы я пошел? – проворчал Экктирь и бросил ножичек в большую плетеную корзину с грибами, с которых до этого счищал слизь.
- Я и сама могу, но тогда варево и Анорь на тебе, - лукаво ухмыльнулась дух, зная, какой выбор сделает ученик, и не ошиблась.
- Я схожу, - поспешно сказал Экктирь и взялся за посох.
- Нелюдимый ты мой, - улыбнулась Доран и посторонилась, выпуская эльфа. – Я пошлю с тобой рой искр, они помогут тебе не заблудиться в темноте.
- Спасибо, - он натянул капюшон на голову и скрылся за порогом.
Доран постояла немного, пока облако золотистых искр не скрылось между деревьев, и вернулась в дом, плотно затворив за собой дверь от сырости. Тени улеглись по местам, успокоившись, но холод еще долго держался в помещении. Выпарив остатки воды из котла, ведьма принялась рассыпать получившийся бурый порошок по банками затыкать их пробками – еще один подарок дружелюбного народа. Дух тихонько напевала старую мелодию, пришедшую с другого мира – с Земли. Аукори иногда пел этот романс Мусоргского – «Комнатка тесная, тихая, милая…», и почему-то эта мелодия засела в ее голове накрепко и теперь часто всплывала в минуты одинокого колдовства. Доран казалось, что она слышит высокий голос Тени, но вокруг было тихо, и шум грозы долетал как-то смутно сквозь закрытые ставни.
Закончив с порошком, гэльфорд тщательно вымела свою мастерскую, расставила по местам все предметы – теперь она хорошо понимала дотошность Ирвина, заставлявшего младших содержать свои комнаты в порядке, и всеми силами поддерживала идеи Старшего. Когда же с уборкой было покончено и баночки выстроились ровными рядками на новехоньких полках, Доран поднялась наверх, в гостевую, куда уложила Аноря. Тот так и лежал, пялясь в потолок, посох тускло горел в изголовье кровати.
Скорее почувствовав, нежели заметив, присутствие ведьмы, эльф шевельнулся и с трудом сфокусировал взгляд на ее лице. Его губы дрогнули, но он не смог сказать ни слова. Доран улыбнулась, покачала головой, сама не заметив, как переняла манеру Ирвина, затем заботливо усадила ученика и, придерживая за плечи, помогла выпить поддерживающего настоя. В конце села рядом - она по глазам видела, что у эльфа много вопросов.
- Что со мной? – прошептал тот еле слышно.
- Все в порядке, - успокоила ведьма. – Это тебе первый урок – о силе и ее границах. Энергия, заключенная в тебе, конечна, вычерпав ее до Предела, ты умрешь, запомни это хорошенько и используй свою силу правильно. Сейчас тебе надо полежать – к утру встанешь на ноги. Кстати, ты уже видел свой посох глазами? Я имею ввиду, в живую, а не в сознании? Ты меня удивил, если честно.
Она взяла посох и встала так, чтобы Анорь мог его видеть. На лице эльфа промелькнула едва заметная улыбка – он был доволен результатом, но вдруг нахмурился и спросил:
- А где твой посох?
Доран не расслышала слабого шепота и нагнулась к нему, он повторил, выбившиеся из косы волосинки шевельнулись на виске ведьмы.
- А, мой посох, - она усмехнулась и снова села. – Я гэльфорд, я и есть энергия, мне ничего не нужно, чтобы колдовать.
- Ты колдуешь по-другому, нежели мы.
Она кивнула:
- Я, как и все мои товарищи-духи, пользуюсь Черной, стремительной магией, потому что мы состоим из нефизической материи, по-вашему – из чистой силы.
- А я так смогу? Без посоха и без длинных заклинаний?
Снизу раздался хлопок двери и мокрое шлепание – Экктирь вернулся с прогулки, девочка улыбнулась совсем по-взрослому и поправила одеяло на своем ученике:
- Не знаю. Спи давай, сейчас ты и с посохом ничего не сможешь.
Он хотел было еще что-то спросить, но она нахмурилась, покачала головой и пошла вниз: у ведьмы было много дел, и ее это полностью устраивало – так боль отступала чуть-чуть назад.