Небо окрашивалось в тёмные тона не так рано – стало заметно, что весна уверенно вступает на порог, да и погода стала баловать плюсовыми температурами. «Через месяц Пасха, чуть больше», - вспомнила Софья Дмитриевна, но почему-то эта мысль больше не приводила её в восторг как раньше. Наверное, старость, рассуждала женщина, ведь в этом году ей будет уже сорок восемь. Всё относительно: среди молодёжи и детей в воскресной школе она – умудрённая жизнью дама, а среди пожилых прихожан – ещё довольно молодая женщина. А, может, недавняя всемирная зараза так изменила её восприятие жизни, пришлось переболеть довольно тяжело, но зато, Софья Дмитриевна чётко это понимала, её вера укрепилась.
Она встала и неспешно подошла к окну: к заднему входу, где располагалась трапезная, подошёл мужчина, это был Паша, который неизвестно откуда взялся у них в храме, но сразу понравился почти всем благодаря своей услужливости и появлению всегда к месту. Вот только был он весь какой-то неопределённый: возраст, одежда, место жительства, да ещё абсолютно неприспособлен к жизни, но его всегда с удовольствием подкармливали сердобольные работники никольской церкви.
Софья Дмитриевна была уверена, что в Павле есть какая-то загадка, не так всё просто, да у неё самой имеется своя тайна, с которой она никак не может расстаться, может, и не надо этого делать. Женщина отошла от окна и достала телефон, надо позвонить брату – отцу Вари, поговорить насчёт неё, не слишком он внимателен к единственной дочери.
Настя с удовольствием шла по весенним улицам, торопиться ей было некуда, можно было и пройтись не спеша, ловя пока редкие солнечные лучи. Она любила солнце, ждала весну, хотя и родилась зимой. Солнечные лучи действовали на неё как батарейки, давая необходимую для жизни энергию, девушка чувствовала, что благодаря этому могла горы свернуть. Солнце позволяло ей без проблем общаться с разными людьми, поворачиваясь к ним той или другой своей стороной, но ни перед кем не раскрываясь полностью.
Ещё одна причина была у Насти для радости – Игорь, хотя она ещё до конца и не разобралась, что же именно с ней стало происходить после встречи с этим парнем. Хотя она видела его в течение короткого времени один раз, она мысленно постоянно к нему возвращалась. Игорь был не похож на представителей противоположного пола, которые встречались ей на пути.
Анастасия так погрузилась в свои мысли, что едва не проскочила на проезжую часть на красный цвет, водители начали выражать ей своё возмущение, но увидев её очаровательную улыбку, тут же перестали злиться. Настроение у Насти было превосходным уже на подходе к дому она настолько согрелась, что сняла с головы берет, золотистые волосы рассыпались по плечам, прихожие с восхищением наблюдали за красивой девушкой, она стала что-то даже напевать, наверное, занятия пением действовали на неё. Надо всё-таки понять, нужно ли ей именно церковное пение, ведь она занималась другим вокалом. Трудное решение, самое лучшее – посоветоваться с мамой, которая всегда была для неё близким человеком.
Настя по привычке достала старый ключ, который зачем-то ещё носила с собой, она никак не привыкла, что теперь у её семьи другая жизнь. Открыв дверь подъезда домофонным ключом, девушка направилась к лестнице как раньше, хотя на новом месте жительства имелся лифт. Благодаря отличной физической форме Анастасия быстро взлетела на четвёртый этаж. Заслышав шаги дочери, Татьяна Николаевна, распахнула дверь:
- Вернулась. Долго гуляешь, хорошо, что уже светлее.
- Не волнуйся, мама, со мной всё в порядке, а погода сегодня просто волшебная. А Даши нет дома?
Татьяна Николаевна покачала головой:
- Такая же гулёна как ты. Хотя я знаю, куда она ушла, на спортивную тренировку к Дмитрию Ароновичу, он единственный кого я знаю здесь, и кому могу полностью доверять.
Даша была младше Насти на десять лет, но они были совершенно разными как внешне, так и по характеру. Настя – высокая голубоглазая блондинка, а у Даши тёмно-русые волосы до плеч и светло-зелёные глаза, она малоразговорчивая, предпочитает заниматься спортом в отличие от старшей сестры, которую влечёт искусство, хотя она и получила образование экономиста, Настя общительна и привлекает внимание окружающих. Между собой сёстры не очень ладят, младшая хочет поскорее вырасти и часто не слушается старшую, они и до переезда мало общались, а сейчас совсем отдалились друг от друга.
- Дашка быстро нашла себе тут компанию, может, спеси поубавится.
- Ну, ладно. Ты слишком строга к сестре. Вспомни себя в её возрасте. Вам обеим ещё взрослеть и взрослеть, хотя, думаю, ты скоро замуж выскочишь, - вздохнула Настина мама.
Девушка удивлённо посмотрела на неё: вот откуда мама знает, что она именно об этом сейчас думает.
- Давай садись за стол, нужно поесть. – сказала Татьяна Николаевна.
- Вот так, получается, что теперь мне предложили учиться пению, - жуя, проговорила Настя.
- Да, хорошо получается, - задумчиво сказала мама девушки. – Кстати, твоя прабабушка тоже пела в церковном хоре.
Анастасия удивлённо взглянула на Татьяну Николаевну:
- Прабабушка Пелагея? Но я пока только буду заниматься с педагогом, а петь в церковном хоре…не знаю, пока я точно не готова. Я и в храмах бываю редко.
- Хорошо, что вы у меня так быстро нашли себя после приезда сюда. Даша – в спорте, ты – в пении. Так быстрее всё забудется, что произошло раньше. Будешь работать почти по специальности, а для души у тебя будет пение.
- Мама, не решай за меня. И, вообще, тут дело не только в этом, - Настя отвела глаза.
Татьяна Николаевна попыталась заглянуть в глаза дочери:
- О! Любовь?!
- Прямо так сразу. Просто была одна встреча, - и девушка быстро поведала об Игоре.
- А что! Тебе уже двадцать четыре года, пора подумать и об устройстве семейной жизни.
Анастасия покачала головой:
- Вот так сразу. Мы виделись только раз.
- Но ты говоришь, что он красавец и обаятельный.
- Да, он какой-то другой, раньше я таких не встречала.
- Может, всё дело в том, что вы встретились в церкви, - предположила Татьяна Николаевна.
- Может быть, но а дальше, что будет, неизвестно. Тем более там была ещё одна девушка – родственница педагога по пению.
- Ну и что? Ты же у меня красавица, и говоришь, что он тоже обратил на тебя внимание.
- Вроде да, - вздохнула Настя.
Софье Дмитриевне удалось встретиться с братом только спустя несколько дней. Он ссылался на занятость, хотя Софья Дмитриевна была уверена, что он просто не желал слушать нравоучения сестры. Хотя она и была младшей, но всё равно считала себя обязанной опекать его после смерти родителей.
Владимиру Дмитриевичу Лукашёву было пятьдесят два года, он выглядел представительно, хотя в последнее время болезни и усталость наложили не слишком приятный отпечаток на его внешний вид.
- Садись, Софья, - официально проговорил отец Вари, когда женщина зашла в большую комнату.
- Спасибо. Я надолго тебя не задержу. Просто хотела немного поговорить. Не беспокойся: не о тебе, а о Варе.
- А что с ней? Вроде всё нормально, скоро, кстати, она должна возвратиться.
- Вот, об этом. Скоро восемь вечера, а она ещё работает.
- Но это не каждый день так, просто сегодня у неё там какие-то неотложные дела.
- Эта работа её изматывает. Почему ты не хочешь, чтобы Варя работала по своей специальности историка? Можно же не идти в школу, есть прекрасное место в городском архиве, у меня там знакомая работает. Хотя она и с детьми прекрасно ладит, вижу это в воскресной школе, может быть, ей стоит начать и преподавать, - рассуждала Варина тётя.
- Всё-то ты знаешь, - проворчал Владимир Дмитриевич, - но ты видишь Варю один, от силы два раза в неделю и не знаешь, какая она дома. Ей нужно, чтобы её подталкивали, иначе она уйдёт в себя. На нынешней работе коллеги постоянно побуждают её что-то делать.
- Ну, не знаю, по-моему, Варя уже взрослый и самостоятельный человек, двадцати трёх лет от роду, - заметила Софья Дмитриевна.
- Пусть пока всё идёт как идёт, нужно, чтобы она сама созрела, - проговорил Варин отец.
- Я знаю, почему ты так тщательно опекаешь дочь, - пристально посмотрела сестра на брата, отчего он опустил голову.
В комнате повисло молчание на пару минут, затем Владимир Дмитриевич заговорил:
- Я никогда не смирюсь с тем, что потерял Наташу. Всё могло быть по-другому.
- Болезнь не щадит никого, но главное, что осталась память. В Варе её продолжение, - глубокомысленно заявила Софья Дмитриевна.
-Вот именно, вот именно этого я и боюсь…- тихо сказал Варин отец.
Игорь уже давно научился делать несколько дел одновременно, вот и сейчас он быстро поглощал обед, говорил по телефону пытался найти нужную информацию на ноутбуке. Процесс шёл бы гладко, если бы не хлопнула входная дверь, вскоре на пороге кухни возникла бабушка Игоря – Галина Фёдоровна. Молодой человек радостно приветствовал родственницу, но времени у него было в обрез, о чём он и поспешил сообщить бабушке. Она удивилась:
- Куда ты всё время спешишь? Только в прошлом году институт окончил. Работы что ли уже так много?
- Вот именно, только кончил, мне столько ещё предстоит сделать, чтобы так сказать найти место под солнцем.
Галина Фёдоровна тяжело вздохнула и стала вытаскивать из принесённых сумок пироги:
- Сделала пироги разные, вот с капустой, ты же их любишь.
- Спасибо, бабушка, я вечером съем, скоро бежать надо.
- Вот всё на бегу, да на бегу, - посетовала пожилая женщина. – Это из-за того, что один ты сейчас что ли? Папа должен скоро вернуться уже из командировки. Так ведь?
Игорь внимательно посмотрел на бабушку:
- Я бы всё равно так же много работал. Да сейчас мне приходится больше делать, но…Скоро мы будем все вместе, - немного наиграно проговорил внук.
- Дай-то Бог. Но мама твоя…
- Она поправится и вернётся, - уверенно заявил Игорь.
Галина Фёдоровна снова тяжело вздохнула, чтобы перевести тему, спросила:
- А как аспирантура? Папа ведь хочет, чтобы ты туда поступил.
Игорь уже давно оставил свои занятия и внимательно слушал бабушку:
- Он хочет, а я пока не могу и не хочу.
- Из-за денег? – испытующе посмотрела она на внука.
- Есть сейчас более важные дела, - уклончиво сказал он.
- Да, сейчас трудно всем. Вам, молодёжи, может быть, ещё сложнее. У нас, стариков, основная проблема – здоровье. Я с давлением несколько дней уже мучаюсь, стала молиться своему любимому святому – Николаю Чудотворцу, - поведала Галина Фёдоровна.
- А хочешь я закажу молебен ему, или как это называется. Я как раз недавно был в храме Николая Чудотворца, - предложил Игорь.
Бабушка удивлённо взглянула на внука: он был с детства крещён, но в сознательном возрасте редко посещал церковь.
- Мне там понравилось, особая атмосфера там что ли, - вдохновенно сказал Игорь.
- А как ты там оказался?
- Да компьютеры привозил. Это по работе, - поспешил успокоить Галину Фёдоровну внук.
- Я теперь редко могу пойти в храм, то ноги болят, то давление скачет. А сейчас ведь идёт Великий пост.
- Да, и девушки там какие-то другие, - улыбнулся Игорь своим воспоминаниям.
Галина Фёдоровна пристально посмотрела на внука, раньше она его таким не видела:
- И что много там девушек?
- Я видел всего двух и общался с ними мало времени.
- Но впечатление они на тебя произвели, - улыбнулась бабушка.
Игорь смутился, он и сам пока не понял, что творилось у него на душе.
- Кстати, у меня что-то машина стиральная перестала работать, Игорёк.
- Я забегу в конце недели, бабушка, - пообещал внук.
- Вот, и поговорим.
Варвара медленно брела домой после службы в храме, она любила эти вечерние одинокие прогулки, когда никуда не надо спешить, можно было спокойно обдумать события прошедшего дня. Сегодня она искала Игоря в храме, прошла неделя со дня их знакомства, но его не было, слишком глубоко он запал в душу девушке, причём она была уверена, что встреча их произошла не просто так. Интересно, где он живёт, и, вообще, хотелось бы узнать о нём побольше, но пока это невозможно, спрашивать открыто нельзя, а то все подумают, что она влюбилась в него, нужен подходящий момент…
Варя не заметила, как дошла до аптеки и вспомнила, что ей надо зайти туда: папа просил купить таблетки для сердца, они у него закончились. Девушка старалась беречь здоровье родителя, хотя и сложные у них были отношения.
В этот час помещение аптеки было практически пустым: пара женщин в очереди, да какой-то пожилой мужчина стоял у окна. Варе его облик показался смутно знакомым, она не успела вспомнить, как он повернулся к ней лицом, она оба уставились друг на друга: ба, да это же Анатолий Иванович – прихожанин их Никольской церкви. Что же он делает в аптеке? «Наверное, ему тоже какое-то лекарство надо купить», - подумала девушка, ведь он уже немолодой человек, но почему-то Анатолий Иванович был без верхней одежды, хотя на улице март месяц. Он улыбнулся Варваре:
- Добрый вечер, Варечка. Из храма идёшь?
Две покупательницы уже ушли, девушка-фармацевт выжидательно уставилась на Варю, она поспешила ответить Анатолию Ивановичу:
- Да, а Вы тоже в очереди стоите?
- Нет, я так, можно сказать, работаю.
Варя удивлённо смотрела на мужчину, а он невозмутимо продолжал:
- Да, так вот знаешь человека много лет, а у него какие-то тайны. У тебя же тоже, Варенька, какие-то есть секреты. Вот я немного и приподнимаю завесу тайны, люди приходят в аптеку не от хорошей жизни, так и узнаю что-то у них.
Девушка смутилась:
- Да никакой тайны нет, папе понадобилось лекарство для сердца, вот я и зашла.
Она, наконец, отдала деньги фармацевту, и взяв коробку с таблетками, снова повернулась к Анатолию Ивановичу, он говорил уже серьёзно:
- Можно сказать, я во главе этой аптеки стою, ну, негласно.
Видя, что глаза Вари всё больше расширяются, пожилой мужчина решил быстро закончить разговор:
- Неважно. Просто знай, что если тебе что-то тут понадобится, то ты всегда можешь ко мне обратиться.
Варвара только кивнула, быстро попрощалась и вышла из аптеки, всё-таки время уже позднее.
Наступило воскресное утро, которое большинство прихожан храма Николая Чудотворца хотели провести на богослужении. Настя ещё не относила себя к прихожанам, но собиралась попасть в воскресенье в храм, прежде всего, для того, чтобы позаниматься, как она говорила, вокалом с Софьей Дмитриевной, они запланировали урок на двенадцать часов. Но Господь решил иначе, Анастасию пригласили в это время в парикмахерскую, куда она записывалась, чтобы «по-весеннему обновить причёску». Сначала девушка расстроилась и решила посоветоваться с мамой, куда идти, та ответила, что она должна выглядеть хорошо, поэтому пусть не сомневается и идёт в парикмахерскую. Настя позвонила Софье Дмитриевне с просьбой отложить урок по церковному пению, та облегчённо вздохнула, ведь именно в двенадцать часов она была занята и сама уже хотела звонить девушке, чтобы перенести занятие.
«Слава Богу, как всё хорошо устроилось», - думала Софья Дмитриевна, таща по коридору храма Николая Чудотворца огромные коробки. Её попросил отец Михаил разобраться с тем, что есть у них в храме для украшения к Пасхе, оказалось, что мало, сейчас эти коробки надо выбросить. Священник попросил Софью Дмитриевну часов в двенадцать поехать на склад за пасхальными украшениями. «Ничего, что у меня занятие по пению запланировано», - мысленно возмущалась женщина. Отец Михаил привык, что она много ему помогает, да и платит он ей неплохо, но загружена Софья Дмитриевна сильно, а у неё ведь ещё три раза в неделю занятия в Консерватории.
Её грустные размышления прервал внезапно появившийся в коридоре Анатолий Иванович. «Вот почему он здесь ходит? Надо нам с отцом Михаилом возродить практику сбора данных о прихожанах. Оказывается, мы ничего не знаем об этом человеке, а ведь он уже довольно давно ходит в храм», - думала Софья Дмитриевна.
- Здравствуйте, Софья Дмитриевна. Что у Вас за коробки? Помочь Вам? Не должна женщина надрываться, - высокопарно изрёк Анатолий Иванович.
- Спасибо, помогите, если можете, - не возражала педагог воскресной школы.
- Вот и хорошо. Вы сегодня не за регента?
- Слава Богу! Она сегодня приехала и ведёт службу. А вот Вы почему не там?
- Да уже собираюсь, - загадочно улыбнулся Анатолий Иванович.
Какое-то время они шли молча, пока им на глаза не попались маленькая Анечка и восьмилетний Савелий, который отбирал у неё игрушку. Софья Дмитриевна возмущённо всплеснула руками:
- Что здесь происходит?! Савелий, немедленно прекрати. Анечка, где твоя мама?
Маму Ани вскоре удалось разыскать, а вот Савелий долго не хотел успокаиваться. Анатолий Иванович проговорил:
- Он из детского дома, его привозит сюда в воскресенье воспитатель, которая сама присутствует на богослужении.
Софья Дмитриевна недоумённо посмотрела на собеседника: откуда он всё про всех знает, ценный человек в некоторых случаях. Внезапно в коридоре появилась Варвара, Савелий, забыв свои неприятности, сразу же кинулся к ней.
- Ах ты, Савва, забыли тебя, пойдём на службу, там интересно, - ласково приговаривала Варя.
- Вот удивительно, - дивилась метаморфозам, происходящим с мальчиком, Софья Дмитриевна. – Надо тебе заниматься с нашими детьми.
Девушка смущённо улыбнулась, они с Савелием ушли.
Воскресный день знаменовал наступление третьей недели Великого поста – Крестопоклонной. Варя с замиранием сердца внимала службе, которую она знала пока не слишком хорошо, Савве передалось её настроение: он совершенно успокоился. Варвара думала, какой же у неё в жизни крест: самый главный – частое непонимание и отчуждённость даже в среде близких по духу людей, да и одиночество иногда ощущается. Она внимала богослужению и понимала, что ждёт её что-то ещё, непростое в жизни. Варе очень хотелось увидеть Игоря, но судя по всему его не было в храме, и её новой знакомой – Насти тоже не видно.
В конце богослужения Варю позвали, чтобы она указала дорогу на колокольню одному мужчине. «Игорь», - радостно встрепенулось сердце девушки, она даже не подумала, почему человека, который был в их храме один раз, уже приглашают на колокольню. Но Варвару ждало разочарование: когда она добралась на колокольню, несмотря на свою осторожность и боязнь высоты, страха там она не испытывала, то увидела Павла, которого видела мельком в церкви, но никогда не интересовалась им – слишком загадочный человек.