Пенсионер Москвин проснулся около девяти. Поднялся, умылся. На смартфоне просмотрел пришедшие письма.
«Срочно! Киносъемка. Полный день, оплата две тысячи пятьсот рублей. Питание. Нужны двое лысых до тридцати лет и четверо волосатых после шестидесяти».
«Почему не наоборот?» – глянул Москвин на себя в зеркало.
Еще в одном письме звали на опрос. Обещали пятьсот рублей. Ехать на другой конец города не хотелось. Да и кормить участников опроса, судя по всему, не собирались.
«Сегодня выходной!» – решил Москвин.
Он сварил кофе, спустился к почтовому ящику за бесплатной газетой.
На ее страницах мэр открывал станцию метро, заселял новый дом и приветствовал участников конкурса детского рисунка. Дальше новость, что в парке Царицыно заметили чирка-свистунка.
Москвин позавтракал пластинками твердого сыра с вкраплениями какой-то зелени (купил по акции). Распечатал купон на бесплатный кофе в сети кофеен. Надел дорогой макинтош (четыре уценки из-за дырки на подкладке), ботинки на толстой подошве (взял летом почти даром) и с газетой в руках отправился к метро.
Навстречу сосредоточенно размахивая руками шли бодрые московские старушки с палками. Скандинавская ходьба Москвину не нравилась, казалось, что старушки дома лыжи забыли.
Он шел и рассматривал рекламные плакаты. Засмотрелся и у метро, где разные выходы сходились в общий коридор, ему в живот головой въехал согнутый дед, тащивший тяжелую, скрипевшую колесами тележку.
Москвин охнул и схватился за живот.
Дед разогнулся. Они недовольно посмотрели друг на друга и одновременно воскликнули:
- Москвин?! Ты откуда здесь?
- Реутов?! Ты что же друзей бодаешь?
Старики обнялись. Когда-то они вместе работали. Вместе на пенсию вышли.
Пенсионеры присели на скамью и разговорились.
– Пенсия хоть и минимальная, до двадцати двух тысяч не дотягивает, но жить можно, – сообщил Москвин.
– А у меня пятнадцать тысяч, – вздохнул Реутов, – получишь и гадаешь, куда отнести: в аптеку или в магазин? За несколько дней до пенсии совсем труба!
– Разве лекарства не бесплатные? – удивился Москвин. – Тогда, чтобы сэкономить, перед пенсией в больницу ложись на недельку. Можно талончик в центр дневного пребывания взять, рекомендую Сокольники, там кормят получше.
– В больницу со своими болячками только перед смертью и попаду, – посетовал Реутов, – а что за центры такие, я и не слышал.
– В санаторий съезди, – предложил Москвин. – Я весной путевку в собесе получил, на море смотался. Отдохнул, процедуры всякие, экскурсии. Хотя и ты загорел. Наверное, все лето на пляже?
– Все лето в огороде. Не разгибаясь. А в собесе путевку лет через пять обещают.
– Обещанного сам знаешь сколько ждут, – согласился Москвин, – самим шустрить надо. Сам-то подрабатываешь?
– Банки пивные подбираю, железки, – показал Реутов на тележку. – Рублей на триста сдаю. Коплю на ремонт. Квартира разваливается.
– Деньги не помешают, – согласился Москвин. – Я и сам, то в массовку в кино или на телевидение подрядишься за пару тысяч, то на митинг «ура» кричать и флажком размахивать. Намахаешься так, что этой тысяче не рад. А приходится. На мебель в новую квартиру собираю.
– Неужели с пенсии ипотеку тянешь? – удивился Реутов.
– Реновация, брат. Всем домом переехали, – похвастал Москвин. – Хорошую квартиру дали и десять метров к площади добавили.
Реутов задумался, почесал голову.
– Не понимаю. Соседи. Одно метро. Дома через дорогу. А как в разных мирах.
Москвин внимательно посмотрел на приятеля. Потертая куртка с дыркой на рукаве, штаны с пузырями на коленях, стоптанные ботинки.
– Чего непонятного? – усмехнулся Москвин. – У тебя выход из метро номер пять, а у меня номер два. Я выхожу в Москву, а ты в область. Ладно, ты сейчас куда?
– Металлолом сдавать. А ты в массовку «Ура» орать?
– По центру прогуляться, по распродажам пройтись, новую станцию метро открыли – посмотрю, кофе в ресторане выпью. В газете пишут: в парке Царицыно появился чирок-свистунок. Съезжу, гляну.
– Свистунок говоришь? – задумчиво повторил Реутов и достал кривой ржавый прут из громыхнувшей железом тележки. – Я с тобой. Что-то в парк потянуло. Где, говоришь, в Москве эти свистунки расплодились?..
Андрей Макаров