Когда давление стало невыносимым, а холод пробрал до нитки, сомнения исчезли: его потеряли. Вернее сказать - утратили.
Пока неясно, насовсем или временно. Если временно или для дела нужно, ничего. Можно ещё потерпеть. Под снежным прессом полежать. Хоть муторно от этакого лежания становится. До невозможности характера.
Потому как характер у знамени особый. Бравый, удалой и решительный. Такой, чтоб каждый солдат издали видел и всё войско на тебя равнялось.
На древке коротким краем полотнища растянуться хитрость невелика. Для этого знамённые гвозди есть. Они своими широкими шляпками не то, что шёлк, брезент удержат. Только брезент с ветром не в ладах. Грубый и неповоротливый. Ему главное форму удержать. Будет с ветром спорить и сопротивляться.
Шёлк другое дело. Лёгкий и податливый. От незначительного движения во всю площадь кумача расправляется. Молодцевато хлопает в такт порывам ветра. Рвётся ввысь безудержно и смело. Золотистые спирали бахромы с трёх сторон полотнище обрамляют. От её солнечных отсветов знамя светится. Плещет жёлтыми бликами. Вдоль древка, на крученых галунных шнурах, две кисти висят. Тяжёлые. Ветер их не шевелит. Скорее освежает. Пробирается между нитями. Трепету и живости добавляет.
Рдеет на флагштоке стяг. Прогоняет тревогу. Наполняет сердца солдат отвагой. Распрямляет плечи. Во взгляде искра уверенности загорается.
В этом суть. Назначение. Смысл существования знамени. В ином разе не знамя. Просто красная тряпка на палке. Для игры в казаки-разбойники.
Вроде неодушевлённый предмет, а стать и дух у него особые. Надежды, устремления и отчаяния каждого солдата следы оставляют. Знамя высокий полёт через походы, сражения, отступления, поражения, потери и победы обретает. У настоящего боевого знамени и ранения есть, и награды. Друзья и враги тоже имеются.
Сегодня как раз и те, и другие в одной точке сошлись.
За четыре года войны смена дислокации стала привычной частью фронтовой жизни. Знамя зачехлили по всем правилам. В транспортное средство определили. Охрану обеспечили. Осталось проследовать на место дислокации указанным маршрутом.
Плотный чехол старательно выполнял свою работу. Не пропускал свет. Надёжно заглушал звуки.
Ровное урчание машины от этого было глухим и далёким. Будто не в кузове едешь, а в комнате с плотно закрытыми ставнями находишься.
Снег заполнил все мелкие неудобины и ухабы трассы. Штабная машина ровно катилась по зимней дороге. Бойцы молчали. Мотор монотонно рокотал. Тишина мягкими лапами баюкала и успокаивала. Притупляла спасительное чувство опасности.
На вражеской территории любой боец должен быть сторожким, внимательным и бдительным. Как зверь, на которого охотятся. Такое понимание приходит не сразу. Нужно пережить досадные ошибки, непредвиденные совпадения и рвущие сердце потери.
Новый командир полка не успел пережить ни одно, ни второе, ни третье. Когда у человека другой опыт и совсем иной взгляд на события, решения он принимает соответствующие.
Через надёжное заграждение чехла донеслись обрывки слов:
- … рачивай...десь…роче…удет…
-… рищ…ковник…не положено…
- … тавить… лнять…риказ…
Понимание сути происходящего пришло с треском выстрелов и обрывочными фразами красноармейцев:
- Фрицы…
- Знамя…
- Куда!!!...Древко! … Иди!
- Но…товарищ майор!
- Ммм…налево… кругом… вперёд … марш…
Остальные слова слились со звуком выстрелов. Падением знамённых гвоздей. Словами, не относящимися к стандартной военной команде, и потому непонятными и лишёнными всякого смысла.
Шёлк резким рывком сняли с древка. Несколько торопливых движений. Неприятное прикосновение сильных ладоней. Запах оружейной смазки и пороха. Резкое движение.
Темнота.
Горячечное дыхание.
Новые выстрелы.
Жаркая боль от пули, оставившей след с ровными краями.
Вскрик. Стон. Хрип.
Тёплая, липкая влага.
Томительная тяжесть.
Колючий холод. Мягко и коварно вытесняющий остатки тепла.
Тягостное предчувствие. Давящая тишина. Страх ожидания и неизвестности.
Хруст снега под сапогами. Негромкий вскрик:
- Товарищ, полковник…
- Жив?
- Нет…
- Далеко от машины… Почему один? … Вот там… Кровь?
- Сейчас… Товарищ полковник… Это…
- Знамя…