Странствия Клима

                              
    Это случилось очень давно. Так давно, что дедушки наших пап и мам не ведают о тех временах. А если и говорят о них, то черпают сведения из сказок, былин, небылиц и прочих народных преданий.
    В те времена, мужчине немыслимо было показаться на людях безбородым. Незамужних девушек называли вестами, а своих любимых — ладами.
    Муж с женой тоже относились друг к другу, не иначе, как «Душа моя» и «Свет моих очей» 
    Входя в дом низко кланялись, крестясь на образа, которые стояли в переднем углу. Гостей встречали с уважением и радостью, говоря, что «Гость в дом — Бог в дом»…
    Да что говорить, правильные были времена и нравы, песни и культура…
    Но речь пойдёт не о том…

    Жил в одной, не очень большой, но и не маленькой деревне, молодой человек. По годам уже не отрок, но и не юноша… Таких называли отроча. Звали его Климом.
    Всё в их семье было, как у всех. Отец с Климом, в летнюю пору трудились то в поле, то в лесу. А по домашнему хозяйству, которое было большим и справным — круглый год.
    Матушка с дочерьми, крутилась по дому, как в белка в колесе. Ну а старый дед, в последнее время сильно хворавший, руководил.
    Хотя и трудились они споро и не покладая рук, но праздники были для них святы. Но по мимо традиционных, были и другие, так сказать не штатные.
    Это случалось, когда изредка приезжали купцы и коробейники, расхваливая свой товар и рассказывая чудные приключения, очень похожие на небылицы.
    По их россказнях выходило, что где — то там далеко — небо голубее, трава зеленее и сочнее, а сахар — истинный нектар.
    Клим развесив уши и открыв створки своей души, очень хотел увидеть эти необычные и таинственные края.
    Однажды уговорив своих родителей, сославшись на то, что и ему, самому, надо попытать счастья. 
    С котомкой на плечах, отправился, так сказать, пытать свою судьбинушку.
    Вместе с купцами, не быстро — не долго, он добрался до моря. Вначале, всё вокруг было, как у них в деревне. Ну а когда сел на корабль, мир стал быстро меняться. 
     Теперь люди были смуглокожими. Глаза раскосые, лица более скуластыми, а волосы иссиня чёрными. Далее всё чаще встречались люди и вовсе чёрные, что вызывало у Клима не малое удивление. У них была совершенно  другая религия и если так можно сказать — церкви с минаретами, с которых поют молитвы своему богу.
    Долго плавал Клим по морям, помогая купцам в их деле и учась премудростям торговой жизни.
    Однажды они выплыли в огромное море — краёв не видать. Окиян — сказал кто — то из купцов. Держась поближе к берегу, корабль заходил во все порты, ведя удачливый торг. Ничто не предвещало беды….
     Как вдруг, резко подул свежий ветер, который вскоре превратился в нешуточную бурю.
    Им не повезло… Утлое судёнышко не выдержало и затонуло. Все погибли. В живых остался один Клим, ему Бог послал в последний момент, обломок деревянный мачты.
    Уповая больше на Бога, чем на свои силы, Клим увидел спасительный берег, на который и вынесла парня успокаивающиеся волна. 
    Берег оказался песчаным и пустынным. Куда не кинь взор — песок, убегающий за горизонт. Это была пустыня. Но что оставалось делать неудачливому путешественнику — только идти — неведомо куда.
    Долго он шёл. От солнца, которое и впрямь было ярче, и жажды, кружилась голова. Когда, казалось что силы вовсе оставили, вдруг Клим увидел, что стали появляться редкие кусты а затем и деревья.
    Вскоре он набрёл на довольно широкую реку. Не долго думая, бедолага бросился к ней. Запёкшиеся губы и иссушенное горло, просили вожделенной воды.
    По привычке перекрестившись, он начал склоняться к воде, как вдруг, на него кинулось неведомое животное, с зубастой огромной пастью. Таких драконов у них, в церкви, малевал местный умелец. И в этот раз Бог миловал молодого человека.
    Теперь Клим был осторожен. Потихоньку, он привыкал к новой местности, где всё было зеленее и гораздо сочнее, той деревенской травы, запах которой до сих пор не мог забыть.
     Много раз путник встречал добродушных исполинов, у которых хвост был спереди и сзади — спереди гораздо длиннее. Оно было лопоухим. Сочень, когда маманька раскатывала тесто на лапшу, был гораздо меньше ушей этого животного, а ноги — сродни.колонам.
     Помыкавшись немало дней, он набрёл на племя негров. Оно было миролюбивым, где люди отличались особой статью и красотой.
    Видя бедственное положение странника, они помогли ему и вылечили. У этих людей пробыл довольно долго. Климу даже предлагали остаться, но сам того не ведая, он вдруг ощутил  сильно щемящую, где — то глубоко в душе тоску, Ему захотелось, во чтобы ни стало, хоть глазком, увидеть далёкую родину.
     Теперь все помыслы Клима были направлены на то, чтобы вернуться домой.
     Ему повезло, вскоре он вновь примкнул к вездесущим купцам, заполонившим все уголки мира.
    И вновь корабль и необъятный океан. Вновь большие и малые страны со своей своеобразной архитектурой, народом и обычаями. Но вся эта экзотика, уже не радовала Клима. Домой…, только домой, денно и нощно свербило в сердце и голове.
    Наконец он в порту, из которого начались его удивительные приключения.
    Немалый путь до родной деревни молодой человек почти бежал, делая лишь маленькие урывки на короткий сон и перекус…
    Ещё немного — самая малость. За берёзовым околотком и лужком — его деревня.
    С разбегу упав на землю. Он с наслаждением вдыхал запахи матушки — земли. Не стесняясь, как малый ребёнок — плакал. Плакал от вездесущей радости, заполонившей его полностью — без остатка.
    Немного успокоившись, Клим осмотрел благоухающий луг.
    Да его зелень не сравнить с броской красотой джунглей. Но что может быть лучше простеньких, невзрачных ромашек и вобравших в себя цвет неба — васильков?...
    Клим лёг на спину и долго всматривался в синь неба, низко ползущие тучи, где в свободных оазисах голубизны неба, приветливо жмурилось солнце. Его солнце, родное и милое. А где — то рядом, столько — же высоко, заливался неугомонный жаворонок.
    Пошарив рядом с собой, заскорузлой ладонью, он сорвал несколько не дозревших ягод земляники и коротким движением отправил их в рот.
    От нахлынувшего восторга, захолонуло сердце. Что, что может быть вкуснее, этих незрелых ягодок, обильно смочивших, словно чудесным нектаром, пересохшее от волнения горло.
    И Клим запел… Впервые, за долгое время странствий...