Зимняя Сказка!
( В. Исаков )
Шла медленно уже часа полтора по свежему сухому снегу, загребая его тупыми носками подшитых коричневой кожей пяток валенок. Подарочек от старшего сына для дачи! Очень хотелось походить вот так одной по пустой дороге возле дачного посёлка. Далековато я ушлёндрала. Небо расцветила матовым светом Луна. Она протропила себе серебряную дорожку, уходящую далеко, далеко вдаль по ледяному насту. А в самой темноте неба над светилом, звёзды своим цветным мерцанием зазывно призывали лететь к ним. Раскинула руки и захотела взлететь, даже помчалась, будто на взлёт, как оглашенная. Через несколько метров бега прыснула смехом от счастья, послезавтра новый год, вот и веду себя, как девчонка! Задохнулась! Подняла опять глаза в небо и увидела ЕГО! Там высоко, высоко появилось северное сияние, первый раз в жизни видела зелёную кисею красоты. Шёпотом позвала к себе и удивилась, переваливаясь концами полотнища, оно приплыло ко мне и превратилось в малиновую розу над головой. Я, тут же быстро не задумываясь, скинула рукавичку с ладошки на снег и пальцами в карман дублёнки за телефоном. Вот же напасть! Аккумулятор был разряжен. Пока хотела реанимировать розовый квадрат связи, сияние разочарованно улыбнулось синевой и испарилось. Расстроилась, так хотелось величавую красоту скинуть на свою страничку! Захрустела снегом обратно на дачу, даже чуть загрустила. Мысль о скоротечности жизни северного сияния задала и мне вопрос.
- А сколько ещё мне осталась вот таких зим?! Десять, пятнадцать?! Время, оно же странное: то растягивается, как жгут, то сжимается шагреневой кожей… Скоротечно! А какая громадная разница между временем детства, останавливающееся на каждом полустанке тяжелым составом или вот сегодняшнее, летящее скорым поездом без остановок? И, как же раньше опрометчиво я им разбрасывались направо, налево….
Из раздумий вывел серебряный звон коло колец, да именно тот звон вперемешку с игрой бубенцов из бабушкиного деревенского детства. Он наплывал и тут же убегал по полю в лес, и вновь возвращался. Остановилась. Сзади ко мне приближалась, лучше сказать подплывала тройка белоснежных коней, банальным словом «лошадей» я бы их обидела. От них валил пар, и они были какие – то волшебные что ли… высокие, красиво сказочные, ухоженные. Упряжка встала, кони в нетерпении перебирали копытами. Удивила сбруя из желтой мягкой кожи, убранная золотыми бляхами с серебристыми бубенцами, а под дугой у коренного на самом деле висел золотой колокольчик, у бабушки в деревне его называли «зги». За живой красотой на деревянных полозьях стояли расписные ажурные голубого цвета сани. Фу! Даже стало не по себе от такого появления, стояла очарованной маленькой девочкой, как в сказке… Из саней окликнул властный голос.
- Молодуха, ты, чего это столбом - то на пути?
Через секунду.
- Подвезу! Про што от деревни - то своей далече убёгла!? Поди ужо седай быстрее, а то вишь залётные серчают…
И тут я чуть не села на дорогу, рот сам открылся от удивления, хотела что – то сказать, но лишь промычала от увиденного. Основной конь, стоящий в середине тройки, внезапно осел на задние ноги и расправил громаду белоснежных крыльев над золотом забранной в косы гривы. Громадные в метра два каждое! Передними копытами резко ударил воздух. А я наивная - то подумала, что это такие попоны на конях для тепла. Опешила. Вожжи старика в голубом полушубке осадили прыть пернатого. Дед прикрикнул.
- Серка, а ну, не балуй! Вот же неугомонный, силы – то девать некуда…
Сани плыли над дорогой под хрип еле сдерживаемых коней. Мужик был в голубом полушубке, украшенный серебряными позументами. Рукавицы заткнуты за красный кушак, на ногах белоснежные валенки. Почему- то мне было уютно, как- то по-домашнему в этих добрых санях, будто у бабушки в деревне в розвальнях. Дед же глянув на мою дублёнку с осуждением, укутал меня в свой громадный тулуп, лежавший рядом с ним. Я только хотела спросить, на какой такой конюшне он взял для праздника волшебных коней, как взгляд упал на его посох в правом углу саней. Таких изумрудов и таинственного мерцания рубинов, и в таком количестве я ни разу в жизни не видела. Ладошка по привычке было потянулись погладить камни. Всё, что делали мои мастера в своих ювелирных мастерских, показалось мне жалкой пародией на завораживающую красоту резного посоха из бивня мамонта, а наши ювелирных дел мастера, между прочим, были лучшими по всей РОССИИ. Они брали первые места почти на всех выставках. Все стены моего кабинета в офисе завешены дипломами и медалями. Руку осёк окрик деда.
- Не тронь! Аль не знаешь?! Кто до посоха моего коснётся, тот никогда не проснётся.
Отдёрнула руку. Тройка остановилась возле моей «фазенды». Дед повернулся на облучке ко мне лицом. Уж больно глаза у него были молодым цвета зимнего солнечного неба. Глядя сейчас ему в глаза, дала бы ему лет тридцать от роду. Обратился!
- Твой ли терем- то?!
На утвердительный, с улыбкой на губах заметил.
- Да уж, больно неказист!
Удивил! У меня же двух этажный с мансардой и стеклянными дверями, и окнами в пол на двадцати сотках, между прочим, индивидуальный проект. Я решила пошутить.
- Чай, не царские палаты!
Он даже ухмыльнулся шутке. Все пазлы сошлись, я не могла себе поверить, в чьих санях сейчас сижу. Стало немного страшно. И тут неожиданно!
- Милая, ты уж извини, припозднился.
По - стариковски из мешка выудил куклу, ту самую, о которой я мечтала, на которую могла смотреть часами через стекло витрины игрушечного магазина в свои шесть лет. Какая кукла?! У меня даже на пряник пяточка не было… Протянул радость, почему – то в поклоне, добавив: « Ты уж прости, не доставил, слишком часто тебя из детдома в детдом за дерзкое поведение переводили! Виноват пред тобой, прости за грех!». Внимательно заглянул молодыми в душу, по позвонку пробежали мурашки. Тройка стояла, не шелохнувшись, лишь порой кони скидывали хвостами падающий снег с крупов, было ощущение, что они прислушиваются к нашему разговору, порой пристяжной с левой стороны махал головой. Тут же маленькой девчонкой стала баюкать куклу на руках, нисколечко не удивившись присутствию чуда, на меня нашло какое – то наваждение, будто я Деда знаю тысячу лет. А весь седой с белоснежными усами и морщинками на щеках запросто так сказал: « Ещё раз прости, виноват! Загадывай сейчас желание, но только вот условие, загадывай одно единственное!».
Я сидела в санях у Волшебника, а он смотрел на меня, почему- то сочувственно.
- Знаешь, Дедушка!
Голос задрожал. Не каждый же день разговариваешь с настоящим чудом. Тихим шёпотом, будто заболело горло, продолжала.
- С семи лет до двадцати двух было одно самое громадное желание, вернуть время, и украсть ключи от папиной машины, лишь бы не было той страшной аварии, лишившей меня моментально мамы с папой и вместе с ними деда с бабушкой.
Вздохнула и смахнула слезу со щеки, мгновенно стало грустно. Тулуп деда дарил мне тепло. И опять через минуту я продолжала шептать.
- К двадцати пяти годкам появилось желание сделать карьеру. Заработать много, много денег и быть независимой в своём доме. Работала, как проклятая и ты не поверишь, даже порой ночевала в кабинете.
Вздохнула, вспомнив, сколько же я сил потратила на эту работу. Меня заметили, показатели фирмы по продажи нашего оборудования резко пошли вверх. Премии посыпались, как из рога изобилия, зарплата увеличилась в разы, работали же от процента продажи. Странно, все мои знакомые стали называть меня за характер « железной леди», а тут перед Дедом говорила и говорила без умолку малышей.
- К тридцати годам решила, что самым лучшим достижением моей жизни будет одно: стать мамой. Родила от любимого мужчины двоих мальчиков, а муж на обычном перекрестке толкнул меня с коляской в спину за доли секунды вперёд и принял удар машины на себя, не успел. Очередной мажор накурился и поехал покататься. Простите меня, Дедушка. Как же я любила его и сейчас люблю, всю свою любовь вложила в сыновей. А сама вот до сих пор одна и никто не нужен: живу воспоминаниями. Поменяла работу, организовав ювелирную фирму. А сыновья пошли по военной стезе, как и их папа. Стали блестящими офицерами и сейчас на войне.
Всхлипнула. Дед внимательно слушал не перебивая. В его глазах видела сочувствие. Кони к моему удивлению стояли неподвижно. Лишь порой по очереди оборачивались, рассматривая меня, я чувствовала их взгляд. И, тут я спокойная и уравновешенная женщина неожиданно скользнула вниз к белоснежным валенкам дедушки и завыла. Завыла на всю округу, как простая русская баба. Через слёзы, обнимая и зацеловывая его валенки, оставляя на них красные от помады следы. Просила выполнить единственное моё желание. Проорала в тишину, глотая слёзы лишь одно слово по слогам: « Е-дин-ст-вен-но-е!». Старик растерялся, а я шёпотом, потом в крик мычала через слёзы.
- Попроси Дедушка свою дочь, маму Снегурочки, Мару не забирать моих ребяток!
Кричала, размазывая слёзы по щекам, стоя больными коленями на ледяном красном домотканом ковре на полу саней, что его дочь - Богиня смерти сполна взяла с меня свой оброк!
Я извинялась перед моим любимым Дедушкой, под аккомпанемент затухающих всхлипов,пока он вёл меня до двери дома под руку, ноги были ватными. В утешение, что – то бормотал ласковое и доброе, а на пороге даже провёл по моей щеке, успокаивая к моему удивлению, теплой ладонью. Поцеловал в лоб и пошёл к саням. Шёл понурой старческой походкой, слегка шаркая пятками валенок по свежему снегу, опираясь на безумную красоту посоха. Провожая его, махала варежкой вслед летящей по небу тройке. Теперь я знала, мое единственное желание будет исполнено.
-