После смерти моего супруга, почти все придворные и слуги отвернулись от меня. Чувство благодарности люди быстро хоронят в душе ради выгоды. Конечно я не была образцом милосердия и наказывала провинившихся так же быстро , как меняла перчатки, однако никогда не скупилась и щедро награждала верных лично мне людей — золотом, а иных и лаской.
Виконт Адалберто Биандрате, приехавший на службу к герцогу из Пьемонта, что граничит с Овернью и Провансом, стал моим любимцем. Он был молод, женственно красив и мил. Скрашивал мне досуг, пока супруг разъезжал по своим обширным владениям. Кроме внешней привлекательности Адалберто являлся хорошим рассказчиком.
Даже спустя столетия словно слышу его голос - нежный, чувственный, манящий. С особой щемящей ноткой грусти, когда виконт рассказывает о своём родном крае.
- Пьемонт был заселён ещё в древности племенами кельтов и лигуров. Потом эти земли покорили римляне и стали частью Римской империи. После падения Рима Пьемонт подвергся вторжению бургундов и остготов. Это случилось в пятом веке, за четыре столетия до наших дней. Затем, уже в шестом веке последовало вторжение лангобардов, а два столетия спустя напали франки. В десятом же веке сарацины хозяйничают в пьемонтстких горах и долинах, принося смерть и хаос.
- По этой причине вы, мой друг, покинули свой замок? - лениво спросила я, кусая за спелый бочок великолепный персик.
- Мои земли разорены, родовой замок не способен выстоять против сарацин, этих подлых пиратов. Оставалось, или уехать, или пасть вместе с ним. Какая польза от моей смерти?
Поэтому я и мой приятель - граф Джетульо Варго решили попытать счастье на чужбине.
- Мне не нравится ваш земляк. Что-то хищное проглядывает в его облике. Пронзительные светлые глаза, худое, вытянутое лицо, поджарое тело, почти серые волосы и волчья ухмылка.
- Недаром суеверные крестьяне считали его оборотнем. Однако это всего лишь слухи, которые граф сам поощряет.
Именно он предложил мне поехать сюда, а не ко двору франков, как я собирался.
- Подействовали уговоры приятеля, коли столь быстро поменяли решение?
- Не совсем так. После нашего разговора с ним, пока колебался, но всё же более склонялся поехать в Париж, ночью увидел сон, слишком похожий на явь.
- И что же вам приснилось, виконт?
- Приснилось ли, не знаю. Только видел я высокую, почти с меня ростом, молодую женщину в зелёном платье, с белокурыми волосами, украшенных жемчужной нитью, в сопровождении двух вооружённых придворных. И прежде чем исчезнуть, она начала жестокую войну с врагами.
- Это женщина была похожа на меня?
- Как две капли воды. Когда я рассказал сон графу, он обмолвился, что супруга герцога Гильома Благочестивого обладает светлыми волосами и выше всех женщин в Аквитании.
Понял тогда, что женщина из моего видения — моя судьба.
- Бедный влюблённый романтик, - я протянула ему руку, котрую он страстно стал покрывать поцелуями.
Милостиво улыбаясь, подумала, что не способна потерять рассудок, который теряют лишь глупцы. Мне нравился Адалберто, даже испытывала лёгкую влюблённость к нему, но это не помешает мне от него избавиться, когда он надоест. И уж точно не последую за ним на тот свет.
Вспомнилась одна из тех легенд, что рассказывал мне мой верный воздыхатель.
Ypa, которую считают прекрасной ведьмой, была жрицей кельтской богини Маттиаса, или Моргана и королевой древних жителей палафиттов. Будучи жрицей, она не могла иметь мужа, зато имела любовников. Один из них руководил строительством дамбы. Решив покончить с прежними отношениями, Ура неожиданно приказала сломать дамбу прямо во время работ. Вода хлынула и погребла под своими водами не только рабочих, но и всё поселение королевы, включая и прежнего любовника и нового возлюбленного. Что стало с королевой - никому не известно. Может быть, от глубокого отчаяния она бросилась в воды озера вслед за своим народом и любимым?
А больше всего меня заинтересовал рассказ виконта, где он с неохотой поведал, что Пьемонт полон тёмных тайн. В его лесах и рощах собираются ведьмы. Они устраивают шабаши и оргии, на которых призывают дьявола и чёрного зверя.
- Что за зверь? - спросила я, в упор глянув на Адалберто, который явно сожалел, что обмолвился.
- Об этом лучше спросить у графа Варго. Он ведь чернокнижник, - виконт перекрестился.
- Чернокнижник и оборотень в одном лице. Прекрасно!
Я тотчас велела позвать графа, отослав Адалберто по поручению
Граф Варго незамедлительно явился по моему зову.
Держался он с почтительным достоинством. Лицо выглядело даже привлекательным с удивительно чёткими, чеканными чертами, если бы его не портила дьявольская усмешка, и не вызывал отторжение ледяной холод в глазах.