Любовь красавицы

               
           Мать Виктора увидев в своем доме Ирину сделала удивленный вид, её поразила красота девушки, а еще, на ней модная одежда. «Не по Сеньке шапка» подумала она, не такую ему надо жену. Виктор заметил реакцию матери, и ему было неприятно, что она так холодно встретила его любимую. За столом на кухне Виктор сам угощал Ирину, мать из своей комнаты не вышла.

- Не понравилась я твоей маме, - сказала Ирина. – Но это не первый случай в моей жизни. После института пришла устраиваться на работу, в отделе кадров в лицо инспектор сказала: - пришла женихов к нам ловить. Так уже все разобраны.
- Мне было и неприятно и, больно на душе, если бы не направление из института, скорее всего меня бы не приняли в отдел. Виктор понимал ее, успел узнать за полгода встреч. У Ирины ранимая душа, девушка она добрая, отзывчивая на чужую беду, были бы родители, они защитили свою дочь от всяких нападок со стороны, а так приходиться самой защищаться.

Елена Герасимовна сидела на диване, у нее все кипело внутри: Неужели Виктор женится на ней, заведомо обреченный брак. Она же не станет за ним ездить из гарнизона в гарнизон, ждать из полетов, стирать его носки. О чем только думает ее сын. Смазливая мордашка - это еще ничего не значит, главное какая она будет жена, а то каждый в гарнизоне будет в него пальцем показывать, что жена ему рога наставляет.
 
Да, глядя на Виктора мысль может родиться у завистников, он невзрачный, незаметный, ну и что, что он умница, летчик от бога, еще нужна для такой красоты и внешность, а ее, увы, у него нет!
Попив чая и не дождавшись Елену Герасимовну Виктор и Ирина уехали к ней на квартиру.
- Мне завтра в полет, прилечу, подадим заявление, если ты не возражаешь? - Глядя Ирине в глаза, сказал Виктор.

- А ты хорошо подумал, прежде чем сделать мне такое серьезное предложение, не пожалеешь потом, когда тебя начнут обижать? Спросила Ирина.
- Для меня важно, чтобы ты не передумала, я решил твердо, я люблю тебя, без тебя мне жизни нет, все время думаю о тебе, а должен думать о предстоящем полете, я ведь командир звена, отвечаю и за экипаж и, за самолет.

- Будь спокоен, я буду ждать тебя не только завтра, но и всегда.  Они расстались с легким сердцем, уверенные друг в друге.
Елена Герасимовна решила поговорить с Ириной, когда сын будет в полете, открытым текстом ей скажет, чтобы сына ее оставила в покое и не приближалась к нему, иначе она сделает его несчастным.

На следующий день Виктор с экипажем прошел пред подготовку, получил все инструкции и направился к самолету. Штурман задержался для уточнения информации о погоде, подобрали его на рулевой дорожке, когда самолет выезжал на взлетно-посадочную полосу. Забравшись внутрь через нижний аварийный люк, штурман не обратил внимание, что часть уплотнительной резины отошла и люк закрылся не плотно.

Самолет взлетел и начал набирать высоту на заданный эшелон. Виктор доложил, что высота составляет шесть тысяч метров, пролетели Курск.
После повторного запроса диспетчера Виктор доложил, что находится на высоте семь тысяч сто метров. В то время самолет находился еще в своей зоне ответственности. Диспетчер не обратил внимание на столь значительную разницу показателей высоты. Хотя принять какие-то меры в данной ситуации он все равно бы не смог.

Виктор почувствовал, как непреоборимая сила навалилась на весь его организм, кружилась голова, началась галлюцинация. Он никак не мог сосредоточиться на приборах, а затем наступил глубокий обморок, из-за критического уровня кислородного голодания. Причиной разгерметизацией стал тот самый неплотно закрытый люк. Ситуацию осложнило и то, что под креслом второго пилота лопнул патрубок гидросистемы. К гипоксии экипажа добавилось отравление парами гидросмеси.

Все воздушное пространство разделено на зоны. Диспетчер обязан был при выходе из его зоны ответственности самолета сообщить диспетчеру другой зоны, что он несет теперь за него ответственность. Но этого не было сделано и самолет остался в неведении другой диспетчерской службы. По истечении какого-то времени, вдруг диспетчер обнаружил, что в его зоне появился какой-то летающий объект. Он поднял тревогу, предупредили изменить маршрут самолетам, находившимся в тот момент в этой зоне. Выяснилось, какой самолет был «потерян», стали запрашивать связь, в ответ тишина.

 Виктор очнулся первым. Посмотрел, что экипаж находится в обморочном состоянии, самолет на автопилоте. С трудом ему удалось связаться с землей, из его несвязной речи поняли, что случилось на борту, стали для него подавать команды, чтобы до сознания Виктора дошло, что он должен во что бы то не стало посадить самолет. Но для этого ему необходимо снять его с автопилота, так как самолет все время делал восьмерки по спирали, возвращался в одну и туже точку. Если только будет выработано горючее, самолет рухнет на землю и экипаж погибнет.

 Ему надо взять управление на себя, поборов автопилот. Нужна была нагрузка в шестьдесят килограмм на штурвал, превозмогая слабость он пытался снизить высоту, но уставали руки и самолет возвращался на заданный эшелон. И все-таки он смог его снизить до одна тысяча восемьсот метров. Экипаж очнулся и начал ему помогать, на высоте пятьсот метров все пришли в себя и, Виктор благодаря их помощи посадил самолет. Всех отправили в госпиталь.

Ирина ждала Виктора, по времени он уже должен был ей позвонить. Но напрасны были ожидания, он не позвонил: «Неужели он решил со мной расстаться», - с горечью думала она. Но почему она такая несчастливая, казалось бы, все было хорошо, встретила наконец человека, готового ее повести в ЗАКС, сделать своей женой, и опять она ошиблась. Успокаивало одно, что у них не было никакого интима, до свадьбы она сказала, что в постель с ним не ляжет.

Так и не дождавшись звонка легла спать. Обида душила, слезы капали на подушку, устав от переживаний она не заметила, как уснула. Приснился ей сон: голубое небо, а в небе самолет. Он все время кружил на одном месте, как бы в поиске выхода из круга, затем резко пошел вниз, Ирина испугалась. Сейчас он упадет и взорвется, и уже почти у самой земли, он устремился вверх и улетел. Она проснулась, за окном брезжил рассвет, часы показывали полпятого утра.

 Ирина встала, пошла на кухню, заварила себе крепкий кофе, выпила, не ощущая вкуса и вернулась снова в постель.  Лежала до шести утра, поднялась, приняла душ, оделась и пошла к выходу. Что еще совсем рано, она этого даже не замечала, так как все делала по инерции. Выйдя на улицу побрела к остановке. К ней подошел летчик, он видел ее с Виктором: - Я же говорил ему, что красивым бабам доверять нельзя, подведут в самый не подходящий момент. И я был прав, сбежала, еще не дойдя до ЗАКСа.

- Вам что нужно от меня? Резко спросила Ирина. – Не я отказалась от него. Он от меня. Вернулся вчера из полета и даже не соизволил позвонить. Но это его личное дело и меня оно теперь не касается. Я не стану за ним ходить по пятам и выпрашивать к себе любви. У меня тоже есть гордость.
- Так ты ничего не знаешь, гордая ты наша, Виктор находится в реанимации, и останется ли жив, никто не знает. В его самолете произошла разгерметизация аварийного люка.  Ирина стояла в оцепенении, подошел автобус, летчик взял ее под руку и помог сесть в автобус.
 
- В какой больнице он лежит, - спросила она?
- Его отправили в область, остальные в городской. Ирина заехала на работу, написала заявление и оставила секретарю, вернулась домой, собрала сумку и поехала на центральный автовокзал, оттуда в областной центр. Мать Виктора она увидела на скамейке перед входом в больницу. Подошла к ней.
- Вы почему мне не сообщили, что Виктор в больнице?
- Какая тебе разница где он, в больнице или дома. Оставь его в покое.
- Но это я вам никогда не прощу, Виктор мой, а за то, что вы дали ему жизнь, я вам благодарна. Ирина направилась в приемное отделение. Ей сказали, что Суровцев Виктор Геннадьевич находится в тяжелом состоянии, у него повреждены легкие, врачи борются за его жизнь.

- Поезжайте домой, - сказал врач, - нечего вам здесь стоять и переживать, вы ничем ему не поможете, будем надеяться только на его молодой организм. О небе ему придется забыть, если только останется жив.
- Он выживет, и будет летать, вы его не знаете, он кремень, - сказала твердым голосом Ирина.
- Дай – то бог, - сказал врач и пошел в отделение.

 Ирина вышла на улицу, постояла и направилась в сторону остановки. Решила поселиться в гостинице, и как только Виктора переведут в палату, ухаживать за ним. Елена Герасимовна видела, как Ирина покинула больницу: Конечно, зачем он ей теперь нужен, больной, а может даже теперь и инвалидом станет, красавицы, все такие вертихвостки, покрутила ее сыном пока был здоров, а теперь сбежала. Посидев еще не много, она пошла к врачу, ей тоже самое сказал, что и Ирине. Она уехала домой ждать, когда ей позвонит врач.

Утром Ирина снова пришла в больницу, узнать нет ли каких изменений в состоянии Виктора.
- Изменений нет, но он пришел в себя.
- И разговаривает? Спросила Ирина.
- Нет, он просто временами открывает глаза, и мы знаем, что он в сознании.

В течении недели Ирина приходила каждый день и наконец ей сообщили, что Виктора перевели в одиночную палату, он находится там с сиделкой.
- Я буду сама ухаживать за ним, у меня есть опыт сиделки, я три года ухаживала за мамой, прикованной к постели.
- Хорошо, у нас с младшим персоналом проблемы. Если хотите мы можем вас оформить временно санитаркой. Будете по вечерам заниматься уборкой, а днем ухаживать за больным. Ирина согласилась с радостью. Вошла в палату, когда Виктору меняли постель: Второй раз меняем за два часа, вся простынь мокрая, - сказала сиделка.

- Я теперь буду выполнять вашу работу, а вы занимайтесь своими делами, - сказала ей Ирина. Она посмотрела на Виктора. Он лежал бледный, под глазами темные круги, губы синие. У нее защемило сердце, невысказанная любовь, теплота и нежность проснулась к нему, она только в этот момент поняла, как любит его, как он ей дорог. Подошла к кровати, взяла его руку, он открыл глаза. Тихо проговорил: Зачем ты приехала, у тебя же работа.

- Важнее тебя ни чего нет в жизни у меня, работа подождет, вот подниму тебя и пойду продолжать работать. Давай сменим пижаму и отдыхай, я теперь буду постоянно рядом с тобой, и не говори, что ты этого не хочешь!
- Хочу, очень хочу, для тебя я из мертвых воскресну, - слабым голосом проговорил Виктор. Сменив пижаму, Ирина накрыла его одеялом и присела рядышком. Подождав, когда он уснет, пошла, взяла тряпку и швабру, вымыла в палате пол, протерла окно и тумбочку, проветрила помещение: Но вот, можно и отдохнуть, - сказала она себе.

 Тихонько открылась дверь и на пороге появился врач, а следом мама Виктора. В удивлении подняла брови.
- А что она здесь делает? Строго спросила у врача.
- Ухаживает за больным, это у нас новая сиделка, мы ее приняли на полставки, - пояснил присутствие в палате Ирины врач.
Когда он ушел, Ирина позвала Елену Герасимовну в коридор и голосом, не допускающим возражений, сказала, что будет ухаживать за Виктором, пока он не встанет на ноги, а там ему решать будут ли они вместе или нет. А ей она советует ехать домой и приезжать не чаще двух раз в неделю. Не травмировать психику сына своими причитаниями.

Елена Герасимовна смотрела на Ирину, как бы другими глазами, она совсем не ожидала от нее таких слов, да она как львица готова каждого разорвать за ее сына.
- Ты прости меня дочка. Что я сразу в тебе не разглядела бриллиант, думала ты простая стекляшка. Спасибо тебе. Конечно я поеду домой, что нам двоим делать в одноместной палате. Я буду привозить продукты, ты будешь кушать сама и кормить Виктора.

Они вернулись в палату, Виктор открыл глаза: Мама и ты приехала, я так рад вас видеть с Ирой, вы не обижайте друг друга, не делите меня, я ваш, и останусь с вами навсегда. Он повернул голову к окну и закрыл глаза. Ирина подошла к нему взяла за руку, он не ответил на ее прикосновение.

- Врача, - закричала она. В палате появился лечащий врач, констатировал смерть.
- У него развилась кессонная болезнь, его легкие были не операбельны, простите, мы сделали все, что смогли, при его состоянии люди и суток не живут, а он жил и даже разговаривал, такова была сила его к жизни.

Две женщины, мать и любимая, так и не успевшая для Виктора стать его женой, стояли обнявшись, оплакивая горе на двоих.