Самый грустный год

               
 За несколько часов до тысяча девятьсот семидесятого года в дверь постучали. Я только было собралась прилечь.  Маме, на удивление, было неплохо. Она лежала и смотрела телевизор. Кое-что я приготовила, не до роскоши. Теперь бы вздремнуть до курантов, чтоб со свежими силами встретить Новый Год. Выпить, закусить, Голубой Огонек и спать.

    Но стук. Неожиданный. Никого я не ждала. Открыла дверь и увидела Димку Диджиокаса, дружка театрального. Из нашей компании только мы с ним в Симферополе остались. Остальные разлетелись по разным городам и театрам Советского союза. Как-то, само собой случилось, что я давно стала своеобразным диспетчером. Кто приехал – ко мне. Кто уехал – письма мне. Странно, Димка всё и обо всех знал. Но он что-то начал мямлить. Про Новый год, Не иду ли я куда, или ко мне кто, или … И опять тоже самое, но в другом порядке. Поворачивается в профиль, молчит. Потом опять что-то о чем-то. Спрашиваю в упор что ему нужно. Признался, что негде встречать праздник. Пригласила. Оживился, вызвался сбегать в магазин за бутылочкой. Объяснила, что всё есть. Я и мама будем ему рады.

    -Мая, я к тете Вере, а часов в одиннадцать к тебе. Нормально?
    -Очень даже. Жду.

    Тетя Вера мама Юры Чупринова. Соседа и дружка. С Димкой у них особая дружба. Тетя Вера гадает на картах. Но как она гадает Димке, особая песня. Если всем по системе «бекицер», то с Диджиокасом  таинство затягивается надолго. У него многолетняя любовь, по имени Тамара. Даже сынишка родился, Сашка. Тамара с сыном живет со своими родителями, которые Диму на порог не пускают. Трагедия. Дима слушает тетю Веру, потом наводящие вопросы, а кто, когда, зачем, через сколько, дней, недель, почему, а он, а она. И до бесконечности. Любовь. Димка в этот год работал проводником на поезде. Видимо, ко мне он пришел, что-то не случилось. Не радостный вид у него был, но я ж не буду приставать, не мое дело. Тетя Вера всё ему расскажет и объяснит. Кто и в чем виноват.

   Встретили Новый год. 1970-й. Огонек не досмотрели, мама устала. Димка засобирался домой, а я вспомнила, что троллейбусы будут ходить всю ночь и уговорила его покататься до Марьино и обратно, посмотреть на водохранилище. Согласился. Нехотя. Ну, я не виновата, что Тамара его где-то и с кем-то… Пусть терпит, мне гулять захотелось. В троллейбусе постепенно стало многолюднее. И на улицах народ прибавился. Кто-то пел, кто-то дрался. Утро первого января, всё, как всегда.

 На обратном ходу, переезжая по улице Кирова через мост к бане, Димка сказал, что ему плохо, заболело сердце. Вышли на остановке. Прислонила его к стенке горисполкома, вызвала по телефону автомату скорую помощь. Потом в эту будку затолкала Димку и стала ждать. Ночь была теплая. Немного моросило. Градусов десять, если не выше, тепла.  Приехали, Димку увезли, я побежала домой.

                *   *   *

    Седьмого января умерла Тетя Вера. Не помню, сколько дней мы Чупринова ждали.
Стояли сильные морозы, что хорошо было для мамы Юры, но очень плохо для друзей и знакомых. Двор был заполнен ими, ждали вестей. Я прибегала время от времени и сообщала, что из Калининграда, Юрка работал там в театре, самолет не вылетел, нет погоды. Опять задержка на два часа. На четыре. До утра. Сдал билет, взял на поезд до Москвы. Телеграммы, телеграммы. Приехал. Похоронили.

     В июне умерла моя мама.

     Вот такой грустный год получился.