Заступив после отпуска на работу, инженер-технолог Юлия Сергеевна, сразу зауважала нового строгого мастера и взяла его под свою опеку. Видя его серьёзное отношение к работе, она стала помогать ему во всех неясностях, советовалась с ним сама и на пятиминутках старалась принять его сторону. Виталик всегда толкал умные идеи. Но узнав, что он совсем молодой студент и хорошенько его рассмотрев, Луганова сама не поняла, как стала оказывать ему знаки внимания, на которые идёт только влюбляющаяся женщина. Это было для неё громом среди ясного дня!
Технологичка, как могла, боролась со своими новыми чувствами. В присутствии бородатого студента она старательно переключала себя на деловые темы и прикидывалась перед ним жутко деловой. Однако в свободные минутки она с огромным удовольствием заваривала чай и потчевала мастера домашними котлетами. А чтобы не привлечь к себе подозрения, она так же предлагала перекус забежавшему в кабинет тому же механику Жоре. Узнав же, что Тома жена Виталика, да ещё и беременная, она зазывала на чай и её. Но Тома почти ничего не ела.
- Ты почему не ешь? Даже чай пьёшь без сахара! – по-матерински ругала её Луганова. - У тебя живота даже не видно. Что это за беременность? Вот я свою девку вынашивала, так у меня за километр пузо было видно.
- Да какой там живот… Срок-то ещё совсем маленький, – смущалась Тома посторонних в кабинете, ласкающего взгляда собственного мужа и спешила уйти на своё рабочее место.
Технологичка провожала её взглядом в спину и вспоминала, как оказалось в этом посёлке. Её дочка жила на материке у родного отца. Серьёзно поссорившись с мужем адвокатом из-за того, что тот рассекретил её связь с молодым любовником, Юлия получила от него неожиданный развод. В довершение по своим юридическим связям он лишил её материнства, как развратницу молодёжи, да ещё и выписал из квартиры. В это тяжёлое время сплошных «чёрных полос» и жутких пересудов Юлия спасалась только своим молодым любовником Костиком. Но так жить было невыносимо! И, недолго потолкавшись в тесной комнате его общежития, от безысходности Юлия уехала в далёкий прибрежный посёлок. Уехала она, конечно же, с Костиком.
Устроившись на рыбзавод по своей специальности инженера-технолога, Юлия определила любовника на шкерку рыбы, и они так и остались здесь жить. С Костиком она расписалась уже в местном Загсе, а потом как специалист получила однокомнатную квартиру в четырёхквартирном доме. Жизнь потихоньку потекла спокойным чередом, старые раны притёрлись, и Юлия стала выезжать на материк в отпуск для того, чтобы побыть с дочкой и увидеться с родными. В браке с молодым мужем несчастной она не выглядела, но забеременеть от Костика не могла.
Была в посёлке ещё одна семейная пара, Марина – жена кочегара и сам кочегар Слава Фроловы. У Марины тоже было бесплодие, за которое её на чём свет стоит грызла свекровь. Слава не отставал от мамы, уходил в запой, таскался по бабам и бил Марину, обзывая её пустышкой. С нею и ездила Юлия по курортам лечить бесплодие. Костик хотел своего ребёнка и на сторону пока не смотрел. Но годы шли. Юлии было уже тридцать восемь, а Костику всего двадцать шесть, и она боялась когда-нибудь услышать от него приговор: «Я от тебя ухожу к другой, потому что она родила мне ребёнка!»
Судьба словно била её за разрушенную семью и безрадость, которую она внесла в жизнь родителей Костика. Как и любые нормальные родители они хотели своему сыну лучшего, а не замужнюю тётку, обременённую ребёнком, да ещё и на двенадцать лет старше. И Юлия на убой кормила мужа домашними пельменями, котлетами, домашней колбасой, потчевала водочкой. В отличие от Марины Лугановой везло только в том, что её муж не бил и не изменял ей. Но он здорово выматывал её сексом, в котором предохраняться было не нужно. Юлия терпела бурные ночи, а утром с трудом продирала глаза, собираясь на работу. Ко всем мужчинам она была безразлична, помня о том, какие лишения понесла за любовь Кости. Он поддержал её в трудную минуту, не раздумывая перешагнул через зудение родни и уехал за ней на край света.
Но вот на заводе появился этот здоровенный строгий мастер двадцати восьми лет, и что-то ёкнуло в сердце от взгляда его васильковых глаз и трепетных обожаний к беременной жене. Юлия поймала себя на том, что, налепив котлет для Костика, самые лучшие отбирает для Виталия Александровича. А когда Волков входил в кабинет на смену, у неё предательски сладко щемило сердце, а в голове возникала радостная сумятица, вгоняющая в дурацкую растерянность. Его смену она ждала с горящим нетерпением, словно долгожданного пылкого свидания. Такого чувства в её душе давно не было. Бородатый же мастер замечал только одну женщину – свою жену. Он спокойно жил своей жизнью и радовался, например, тому, что Тому, оказывается, не воротит токсикозом хотя бы от сырой рыбы. Об этом он со смехом рассказывал за чаем в кабинете. Виталика это очень умиляло.
На днях дома на ужин он сделал себе «строганину» из свежей скумбрии. Настрогав острым ножом обезкостенный замороженный балык, он посолил кучку «стружек», поперчил их, немного сбрызнул постным маслом и всё аппетитно стал есть с отварной горячей картошкой. И тут, облизнувшись возле него, жена вдруг скромненько попросила:
- Чего это ты такое тут сотворил? Дай попробовать. Я такого ещё не видела.
- Да, конечно, бери! Ешь, сколько влезет! – обрадовался Виталик и пододвинул ей тарелку со «строганиной»: - Понравится, я тебе ещё и не такое сделаю.
Проглотив «стружечку» за «стружечкой», Тома неожиданно так налегла на необыкновенное блюдо, что тарелка вмиг опустела! Виталик не без изумления посмотрел на жену и рассмеялся. У неё был такой виноватый вид, что она заморгала, и тоже рассмеявшись, начала извиняться:
- Прости меня, Виталочка! Я тебя, кажется, объела… – и, не давая ему ничего ответить, запросила, как маленькая капризная девочка: - А что ты там ещё обещал мне сделать? Сделаешь?..
Не дав ей договорить, муж расхохотался на всю комнату и, прижав её к себе за располневшую талию, подмигнул в оба глаза:
- Обязательно сделаю, только завтра. Красная рыбка нужна. А сейчас пока могу ещё строганинки сделать.
И Тома снова с удовольствием объелась «строганиной».
На следующий день супруг принёс небольшую рыбину лосося, которые иногда попадались на шкерке в разделочном цеху. Из неё он и сделал специально для супруги обещанный свежемороженый «рулет». Порезав на тонкие пластинки филе свежей скумбрии, он её посолил, поперчил, обсыпал кольцами лука, а поверху уложил такую же пластинку солёно-перчёного лосося. Затем всё закатал «рулетом», плотно завернул в целлофан и заморозил в холодильнике. От такого угощения Тома была в настоящем восторге! Благодарно расцеловав мужа в щёки, она расхвалила его от всей души:
- Какой ты у меня, оказывается, вкусный, Виталька! Я прямо от тебя такого не ожидала! Ты необыкновенный кулинар!
- Том, да такое все рыбаки делают, – засмеялся Виталик.
Теперь он частенько баловал жену этими блюдами, и по её требованию они так же угощали ими гостей. При таких чувствах друг возле друга в глухом посёлке чета Волковых не замечала ни чужих липучих глаз, ни скуку. Наслаждаясь красотами камчатского великолепия, они вдвоём прогуливались с работы по прибойке или по краю тундры. И никакой другой любви Виталику не надо было. Тем более от начальницы, старше его на несколько лет. Юлию Сергеевну он считал хорошим специалистом, начальником по работе и старшим товарищем, который мог встать на защиту, если наступали серьёзные неприятности. Без них на рыбзаводе, конечно же, не обходилось. Вот так как-то на завод из города прилетел эпиднадзор, и Виталию по первое число попало за то, что он ходит по обжарочному цеху с бородой.
- Вы представляете, что будет, если ваша борода попадёт в баночку с рыбой?! – возмущённо попёрла на него очкастая толстая тётка куратор и грозно потрясла пальцем: - Хоть один волос – и у вас будет куча проблем!
- Выкинут! – в унисон ей зло отрубил Виталик.
- Хорошо, если только выкинут! А если банку в СЭС отопрут?! – прицепилась куратор, гневно краснея всем лицом, так как за время её работы с таким апломбом ей никто ещё не перечил.
- И что мне прикажете делать?! – в свою очередь нешуточно обозлился Волков.
- Что хотите делайте! – сверкнула на него тётка очками и безо всяких яких предложила: - Возьмите и обстригите!
У Виталика изумлённо подскочили брови и зло сжались губы.
- Ну раз так, тогда я требую, чтобы вы обрезали свои волосы, которые у вас по всей спине по халату болтаются! – потребовал он.
От такого вызова у всех в кабинете перехватило дыхание!
- Ничего себе! – задохнулась и кураторша и оглянулась: - Это кто тут куратор, я не понимаю?..
- Ольга Викторовна, да всё нормально! – чуя запах палёного, вскочила Юлия Сергеевна, скрутив за её спиной Виталику кулак. – Это молодой специалист, отличный работник, кстати! У нас таких давно завод ждал! Мы с его бородой что-нибудь придумаем. Виталий Александрович всё понял!..
- Хорошо бы, чтоб понял! – невольно поправляя свои волосы, хозяином положения глянула кураторша на Виталика.
- А чего я должен понимать?! – взорвался он ощутимо задетый и, не обращая внимания на технологичку, налетел на кураторшу: - Если вы что-то требуете с других, начинайте с себя!!
Тётка оторопела, не находя слов! Борисыч подавился в кулак едва не выскочившим смехом, а Катерина с Алёной чуть не сползли со стульев под стол в ожидании огромнейших неприятностей от комиссии! Не растерялась одна Луганова.
- Да замолчи ты, в конце концов!!! – с размаху стукнула она ладонью о стол и обратилась к кураторше, которая, как в бане обливалась потом от справедливого тычка Виталия: - Мы ему на бороду маску сделаем! Такую… ну… как мешок!
- Ещё я с мешком на морде не ходил! Давайте на меня вообще намордник наденем, как на пса! – вконец психанул Виталик и стремительно вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Борисыча заколотило беззвучным хохотом в ладони, а кураторша, глядя на него квадратными глазами, оценила:
- Харра-актер!.. Далеко пойдёт!
Технологичка же вылетела следом за Виталиком и, нагнав его в коридоре, крепко вцепилась в халат.
- Ну ты совсем того?! – ожесточённо прокрутила она пальцем висок и зашипела ему в обернувшееся лицо. – Она сейчас тебя штрафанёт на всю катушку – и становись на любую паперть! Соглашайся на всё её самодурство и пусть быстрее чешет отсюда к чёртовой матери!
В своём переживании технологичка здорово смахивала на радивую мать, которая учит безмозглого ребёнка вывернуться из неприятностей. И Виталик терпеливо выслушал разнос и вдруг неожиданно сорвал с её головы колпак. Решив, что он ей хамит, Юлия Сергеевна в негодовании ахнула, а он мгновенно натянул колпак на бороду до самых глаз и промаршировал обратно в кабинет.
- Ольга Викторовна, выношу свои извинения! Проблема с бородой решена! – прогудел он с порога через колпак, переминаясь с ноги на ногу, как провинившийся школьник, и телячьим голосом произнёс: - Вот так буду входить в цех.
Директорский кабинет сотрясло подыхающим хохотом! Кураторша закрыла лицо ладонями от потёкшей туши проступивших от хохота слёз. Потом стянула колпак с бороды Виталия и, поняв, что это такое, захохотала с новой силой, кое-как выговаривая:
- Ой!.. Да ну тебя!.. «Проблема решена» !..
На том и разошлись заводские с эпиднадзором, отправив комиссию с миром и ощутимым солидным презентом деликатесов.
- Слава Богу, всё обошлось! Выскользнули, как по мылу! – с облегчением перекрестилась Юлия Сергеевна и решила: - Это дело надо обмыть!
В тот же вечер Виталик и Тома объелись пельменей в её уютной квартирке и познакомились с Костиком.
На званном ужине Юлия вновь невольно поймала себя на том, что ещё больше горит желанием вкусить силу ласки бородатого мастера. Она не могла долго смотреть ему в глаза, которые вгоняли её в трепет до лихорадочного румянца, заставляли опускать взгляд и прикидываться беспечной. «О, Боже! Что за блажь?!» – в диком смущении металась она в душе, стараясь прогнать похотливые мысли прочь, но мастер с васильковым взглядом буквально рвал её сердце!
После этого жаркими ночами Юлия тешилась Костиком, представляя на его месте Виталия, и однажды чуть не назвала мужа его именем. А деловой бородач оставался настолько недоступным, что ей оставалось лишь потчевать его своей стряпнёй на работе. К тому же Юлия страшно боялась, что Костик догадается о её увлечении, запросто развернётся и уедет на материк. Но что бы там ни было, ей эгоистически хотелось хотя бы раз испытать ласки Виталика. Луганова ломала себе голову, как это воплотить в реальность и не находила решения. Как женщину для утехи Волков её не просто не замечал, а даже в упор не видел!
А Тома ни сном ни духом не чуяла новой опасности чувств чужой влюблённой в её мужа женщины. Начальница Виталика казалась ей обыкновенной зрелой тёткой, порядочной и хлебосольной.
продолжение след.---------------------