Название: Эльстед. Бурная молодость
Автор: Слава Юпитер
Размер: Макси
Жанры: Оридж, Роман, Джен, Гет, Юмор, Крэк, Стёб, Драма, Романтика, Фэнтези, Сюрреализм / Фантасмагория, Гротеск, Мистика, Приключения, Повествование от первого лица, Оригинальный авторский мир.
Статус: закончен
Саммари: когда ты принц славной династии, но отчаянно скучаешь, развлекаешься, как можешь, и (всех неистово бесишь) это не всем нравится...
От автора: Это один из моих самых первых романов, чудом сохранившийся для истории. Образец раннего творчества. Выкладываю, как есть.) Даже плеоназмы не пропалывал. Читайте на свой страх и риск!
Написано давно, когда автор ещё был невинной, наивной личинкой и учился в школе. Когда все играли в морской бой, я писал...
Глава 1. Я и мой брат король
Я сидел в Тронном зале в большом старинном кресле и с постным видом выслушивал очередную нотацию. Её мне читал братец-король, его величество Вест VIII Бентос, человек крайне занятой. Вот и сейчас, он торопился на заседание палаты лордов, а так как времени оставалось в обрез, я утешал себя мыслью, что нравоучения долго не затянутся. Тем более, что только на перечень моих преступлений, совершённых за этот месяц, ушло добрые четверть часа.
Я курил в подвале, пил самогон со стражей, играл в карты и на тотализаторе, постоянно нецензурно выражался, чем морально разлагал штат фрейлин, горничных и камеристок, приставленных к моей особе; оказывал тлетворное влияние на малолетних членов королевского дома, а именно – учил десятилетнего графа Луи Эльена точно плеваться на длинные дистанции. Кроме того, я два дня подряд шлялся неизвестно где, а когда вернулся, довёл статс-даму Эллен Борджи до истерики, заставив её разыскивать по всему дворцу свою любимую шпагу, которую, как потом выяснилось, в очередной раз забыл на загородной резиденции. Это были самые крупные мои преступления.
В разряд более мелких входило: нежелание следить за своим внешним видом, систематические попуски уроков хореографии, а также – злостное нарушение правил этикета, в частности, вылавливание из компота ягод пальцами.
Итак, братец-король засёк время, и принялся меня отчитывать:
- Не курите! – внушал он мне. – Это вредно для здоровья!
Лекцию о пагубном действии алкоголя на мою деликатную нервную систему я тоже пропустил мимо ушей, справедливо полагая, что она может нанести ей гораздо больший вред, нежели рюмка.
Прошло двадцать минут. Вест VIII вконец истрепал тему выпивки, и принялся за мой нравственный облик. К этому времени, я совсем извёлся, а братец-король, наоборот, вошёл во вкус, и, вопреки моим расчётам, совсем не собирался заканчивать. Отечески наставляя меня, он явно забыл про всё на свете, включая палату лордов.
- Да будет вам известно, что славная династия Бентос, к которой мы имеем честь принадлежать, всегда отличалась от прочих королевских домов, в первую очередь, своими высокими моральными устоями! – величественно провозгласил мой братец, явно упиваясь своими словами.
Священного трепета я не испытал, но и возражать не стал – только зевнул.
Вест VIII возвёл глаза к небу:
- Ваше высочество, вы позорите наш древний и славный род! Вы ругаетесь как сапожник, несмотря на то, что никто из девятнадцати поколений наших предков, за всю свою жизнь ни разу не произнесли нецензурного слова… в обществе, по крайней мере.
Я позволил себе усомниться в последних словах короля, так как, только вчера, собственными ушами слышал, что он сказал в присутствии статс-дам из свиты, когда неосторожно уселся на канцелярскую кнопку, случайно забытую мной на его троне. Само собой, вслух я свои соображения не высказал, так как, давно усвоил, что самое лучшее в подобных случаях – не возникать.
Тем временем, король разошёлся:
- Как вам не стыдно ронять авторитет монархии и престиж династии, распространяя во дворце неприличные анекдоты про царственных особ?! – прогремел братец, но так как вопрос был чисто риторическим и ответа не требовал, Вест VIII принялся развивать идею дальше.
Тронный зал всегда отличался изумительным резонансом, и пламенная педагогическая речь короля производила прекрасный акустический эффект, который действовал мне на нервы. Через некоторое время стало совсем плохо – проснулась совесть, и я задёргался.
-Не вертитесь! – поморщился король, прервавшись на секунду, после чего поехал дальше.
Я скорбно вздохнул и принялся изучать рисунок на паркете, всеми силами стараясь следовать принципу: «в одно ухо влетает – в другое вылетает».
Вскоре я достиг таких успехов в этом начинании, что почти совсем отключился.
Мой скучающий взгляд блуждал по помещению. Стены украшала целая картинная галерея моих прославленных предков, начиная изображением родоначальника нашей династии, императора Августа I Бентос Завоевателя и кончая стереофото Веста VIII в натуральную величину.
Император Август I впечатлял. Его величество был изображён на гобелене в виде блистательного рыцаря, героически сражающегося с трёхглавым драконом устрашающих размеров.
И хотя дракон занимал две трети картины, дышал огнём и сверкал глазами, невооружённым глазом было видно, что он заранее обречён. Критически рассмотрев рептилию, я подумал, что если притащить такого дракона на международный зооаукцион, там поднялся бы страшный визг от восторга – нет сомнений, что только на Королевский трест по охране редких и исчезающих животных, без звука отломил бы за него миллионов десять в твёрдой валюте.
- Ваше высочество! – оторвал меня от размышлений резко повысившийся голос короля. – Разрешите осведомиться, о чём же именно, вы так глубоко задумались? Я уже третий раз вынужден задавать вам один и тот же вопрос!
Золотые шпоры на белых ботфортах Веста VIII раздражённо зазвенели:
- Итак, соблаговолите ответить, где именно вы находились два дня подряд, с 22 по 24 июня?
От неожиданности я чуть не забыл, как дышать. Король грозно навис надо мной – не оставалось ни минуты на размышление.
Всё же, стараясь хоть как-то оттянуть время, я сделал вид, что напряжённо вспоминаю, где же именно я болтался. На самом деле я обдумывал ответ. В моей голове сразу возникло три возможных варианта.
Первый: сделать тупой вид и промямлить: «Не помню». Это, хотя и не очень оригинально, зато абсолютно безопасно, и даже в самом худшем случае, чревато лишь взрывом благородного негодования моего дорогого братца, что, в принципе, вполне можно пережить.
Второй вариант (наиболее рискованный): чистосердечно признаться, что без спросу ездил на рыцарский турнир. Надо сказать, что глупые традиции нашего королевского дома запрещали его несовершеннолетним членам участвовать в подобного рода состязаниях, и мой братец-король в вопросах соблюдения традиций бы очень строг.
В этом случае, даже, несмотря на то, что чистосердечное признание – есть смягчающее вину обстоятельство, мне грозила бы полнейшая обструкция. Ни больше, ни меньше, как вообще запретят выходить из дворца, или же будут выпускать по большим праздникам, под усиленным конвоем. Ни то, ни другое в мои планы никак не входило, так как на этой неделе я собирался натаскивать собак на своей загородной резиденции Старый Винар. В общем, второй вариант я счёл никуда не годным.
Оставался ещё один, третий вариант: можно умеючи повесить лапшу на уши, – соврать, что задержался за игрой в карты, где-нибудь, в казино «50 на 50».
Так как братец-король сам, в своё время был не дурак насчёт азартных игр, в частности – печально известной рулетки, вполне вероятным было полагать, что в худшем случае, репрессии повлекут за собой два-три дня домашнего ареста, а в лучшем – ограничатся ещё одной нотацией.
«Во всяком случае, наиболее разумным будет начать с первого варианта» – решил я, раскинув мозгами, насколько позволяла сложившаяся обстановка.
- Ну?! – произнёс Вест VIII с видом, не предвещавшим ничего хорошего. – И где же вы шлялись эти два дня?
- К сожалению, ваше величество, уже не помню… – моя фраза прозвучала в высшей степени убедительно, тон был до краёв наполнен почтением, но, всё же, такой ответ отнюдь не изобиловал подробностями, поэтому я вполне закономерно опасался вспышки королевского гнева.
Однако никаких катаклизмов не последовало.
- Не помните? – спокойно переспросил король. – Ну, хорошо! Месяца на раздумье вам хватит?
Такого пассажа я не учёл, и от внезапно открывшейся перспективы повести под домашним арестом тридцать дней, чуть не упал с кресла. Король же, считая разговор оконченным, озабоченно глянул на часы, и, узнав, что несколько увлёкся воспитанием младшего брата, поспешил к выходу.
- Из дворца – ни на шаг! – грозно донеслось до меня из коридора, двери щёлкнули, и в Тронном зале воцарила тишина.
Я расслабленно лежал в кресле, одолеваемый массой мрачных мыслей, самыми жизнерадостными из которых были: «Не жизнь, а – каторга» и «Чем торчать взаперти целый месяц – лучше сдохнуть совсем». Попутно я соображал, каким чудесным образом можно ухитриться слинять за пределы дворца, но, по всей видимости, сегодняшний день являлся не особо благоприятным по геофизическим данным – налицо был явный интеллектуальный кризис. Моя премудрая голова совершенно отказывалась соображать, и тогда я решил отправиться на длительную экскурсию по нашему дворцу, в надежде нагулять свежие идеи.
…Через несколько секунд я покинул Тронный зал, на прощанье подарив портрету Веста VIII наиболее мрачный взгляд из своей коллекции.
Выйдя за пределы Тронного зала, я направился вниз по широкой Центральной лестнице, во всю длину застеленной шикарным импортным паласом светло-голубого цвета. (Малейшая пылинка, оседавшая на его лазурную поверхность, была отлично видна невооружённым глазом в радиусе до ста метров, и когда я приходил во дворец в грязных сапогах, обслуживающий персонал был очень недоволен.)
Положив обе руки в карманы своих белых джинс, и презрев, тем самым, все правила этикета, я медленно волочил ноги по бесконечным ступенькам, и, в конце концов, добрался до холла, совершенно безлюдного, если не считать нескольких гвардейцев придворной охраны, караулящих вход и замерших по стойке смирно, едва моё высочество появилось на горизонте.
Я был на 99% уверен в том, что король приказал им бдительно стеречь меня, и не выпускать из дворца ни под каким видом, но всё же решил попробовать смыться.
Небрежной походкой, с самым безмятежным выражением лица, не забывая время от времени останавливаться, с целью полюбоваться прелестной обстановкой холла, строго выдержанной в изысканных бледно-голубых тонах, я осторожно приблизился к дверям, и сделал попытку покинуть помещение. Ничего не вышло. Гвардейцы, выражая глубокую скорбь всем своим видом, решительно преградили мне путь к свободе.
- Не больно-то и хотелось! – оскорблённый в своих лучших чувствах, я гордо удалился на галереи. Прогулка по галереям нисколько не прибавила мне хорошего настроения. В конце концов, я с постным видом побрёл к себе в апартаменты.