На смену небольшим радостям приходили и неожиданные разочарования. Так Тома вообще не смогла в посёлке устроиться на работу. Французский язык здесь никому оказался не нужен. В школе преподавался английский. В учителях не нуждались вообще, так как во всех вместе взятых классов школьников насчитывалось человек пятнадцать. В детском садике в двух группах - ясельной и подростковой вообще было пять-семь детишек, и с ними прекрасно управлялись воспитатели и нянечки из местного населения. В клубе и в столовой работали, как говорится, «сват» да «брат». И все места были заполнены и заняты наперёд, если кто-то уходил в декрет или на пенсию.
- Ты знаешь, даже вакансии уборщиц нигде нет, – расстраивалась Тома.
На что Виталик ответил:
- Не переживай, что-нибудь придумаем.
С такими обстоятельствами молодые супруги пока возложили надежды на подъёмные и первый аванс Виталика. На свою работу он понёсся галопом!
К изумлению Борисыча, как на рыбзаводе все величали директора, «зелёный» студент оказался очень требовательным мастером. Первым делом он познакомился со своим сменщиком Николаем Павловичем Ярцевым и досконально задолбил его вопросами о предстоящей работе. Самое же смешное было то, что из-за огромной бороды в цехах его все приняли за почтенного мужика лет пятидесяти. Во-вторых, у него всё было по разряду – «комар носа не подточит». Он пораньше заявлялся на работу, задерживался после смены и, тщательно заполняя журнал, до тошноты вникал в документацию. А в первый свой выход на работу он сделал тщательный обход по всем цехам и сразу заметил, что одни сезонники работают честно, а другие копаются. На следующую смену было собрано бригадное собрание, чего из мастеров до этого никто не делал, и новый мастер сурово заявил:
- Ну вот что, вы имеете заработки с бригадной выработки, и трудиться, стал быть, всем нужно одинаково! Некоторые, я смотрю, работают спустя рукава. Моё первое и последующее требования – на шее бригады не сидеть! И я не прошу ВЫПОЛНЯТЬ план пятилетки, я буду требовать его ПЕРЕВЫПОЛНЯТЬ!
Бригада словно перестала дышать! Все почувствовали стальную твёрдость бородача. Кто-то язвительно осмелился кинуть, больше защищая свою расслабуху, которой наслаждались до его приезда:
- Рыбы не хватит!..
Даже не глянув в его сторону, мастер с апломбом заявил:
- С такими темпами, как у вас, хватит с лихвой! Так что не ёрничайте, а с этого дня постарайтесь работать так, чтобы этой рыбы именно не хватило!
И он настолько всех застращал административными взысканиями и увольнением за нарушение трудовой дисциплины, что сезонники поняли - старик-мастер слов на ветер не бросит. Теперь работа в цехах пошла заметно быстрее. Вот только ни один белый халат на богатырский рост мастера не смогли найти. Виталий Саныч не расстроился. Он безропотно втиснулся в самый подходящий из больших размеров халат и вынужденно ходил по цеху нараспашку и с закатанными по локоть рукавами. При его стремительной ходьбе полы халата разлетались назад, и с суровым лицом в дремучей бороде он был похож на влетевшего в цех громадного орла. В такие моменты казалось, что этот орёл сейчас же сцапает зорко увиденную добычу, коей мог стать ленивый работник, и таковые в сердцах думали и бурчали вслух по всем заводским закоулкам:
- И какие черти его сюда принесли?! Жили себе, не тужили, а теперь только оглядываться успевай!
Директор же с огромным интересом взял ситуацию под личное тайное наблюдение. Из бригады так никто и не догадывался, что этот мастер совсем молодой и только что закончил институт. «Ну-ну, «принесённый чертями», посмотрим, насколько тебя хватит. Все навроде тебя сначала работают старательно, потому что пока по-другому работать не умеют!» - не без смеха размышлял Шахраев. А Виталик довольно ржал в бороду, подкручивая усы. Выходя в цех для контрольного осмотра, он специально построже сводил брови к переносице и, сверкая бдящим взглядом, лазил везде и всюду, наводя панику на всех подряд.
- Виталий Саныч!.. Мастер идёт! – мгновенно шуршало предупреждение по всем цехам, и плечи у расслабившихся вмиг расправлялись, а у ленивых ускорялся темп рук.
В гостинице Тома от души хохотала над рассказами мужа о боязни к его строгости и уважению к мнимо-преклонному возрасту. Ведь ему удалось заставить выходить на работу в трезвом виде даже самых отъявленных пьяниц. Некоторых он чуть не волоком тащил писать объяснительную за прогул или нетрезвый вид и просто в три шеи выгонял из цеха, опасаясь поломки оборудования, за которое нёс ответственность столько же, сколько и за жизнь этих разгильдяев. Ни зарплату, ни свободу за ЧП по инициативе какого-нибудь пьяного «козла» он терять не собирался. А полученные подъёмные, на которые теперь можно было спокойно прожить до аванса, слегка компенсировали у супругов чувства разочарования в жизни на камчатском побережье. Ещё через две недели Виталику, как молодому специалисту, дали большую комнату в общежитии, которое находилось рядом с общежитием вербованных, и поставили на очередь на квартиру. Радовало то, что отпала оплата за гостиничный номер. Ведь гостиница – удовольствие дорогое, кем бы ты в ней не был. Но особенно ребята радовались тому, что в их прихожей есть умывальник и туалет, пусть даже всё это было общее с жильцами по комнате рядом!
Их большая светлая комната быстро преобразилась милым уютом хозяйки и с заботливой любовью стала обживаться. А по соседству с общей прихожей с Волковыми оказалась мастер ликвидного цеха Татьяна Васильевна Старухина. Человеком она была очень непростым.
продолжение след.-------------------