Глава восьмая
Кухня, залитая кровью
За окнами мелькали почерневшие от дыма и фабричной копоти окраинные улицы городка. Мрачные фабричные кварталы. По обеим сторонам улиц с обречённым видом стояли трёхэтажные дома из красного, потемневшего кирпича. Эти убогие строения напоминали людей, всю жизнь проработавших на вредном производстве и знающих, что осталось им недолго.
Лина вытащила из кармана телефон, набрала номер Вики, попробовала дозвониться матери. Но никакого результата это не принесло. Позвонила в школу и узнала, что дочь на занятия не приходила. Женщина зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. Артур с мрачным видом смотрел в окно. Он молчал всю дорогу.
- Вы можете ехать побыстрее? - обратилась Лина к водителю.
- Не могу. Тогда меня оштрафуют за превышение скорости, - прозвучал ответ.
"Господи, господи, что же это такое? Что же это делается?" - подумала Лина.
За окном теперь проносились оживлённые улицы. Тут и там призывно сверкали вывески игровых клубов. "Двадцать четыре часа", "Клондайк", "Эльдорадо", "Арена", "Райский сад"...На перекрёстках стояли жёлто-синие автоматы, похожие на будочки. Около одного из них какие-то парни затеяли потасовку.
- Да, много у вас этого дела, - проговорил водитель.
- Какого дела? - спросила Лина.
- Да игроматов этих. На каждом шагу, право слово. А у нас только один. Недалеко от церкви, - и водитель завёл долгую и скучную речь про азартные игры, губящие молодых людей и ломающие человеческие жизни.
Но Лина его не слушала. В это страшное утро она могла думать только о Вике и её загадочном исчезновении.
В квартире никого не оказалось. Более того, Жанетта Карловна, аккуратненькая старушка, жившая внизу, сказала, что вчера Вика не заходила к ней за ключом. Лина была на грани обморока да и Артур весь побелел. Они кинулись в больницу к Катерине Николаевне, но та на все вопросы с угрюмым видом отвечала: "Ничего я не знаю. Оставьте меня в покое".
- Так, куда она могла пойти? К подругам Вика вчера не заходила, - проговорила Лина, когда они покинули территорию больницы.
- Ну, может быть, мы знаем не всех её друзей, - со странным выражением лица отозвался Артур.
- Что ты имеешь ввиду? - с тревогой в голосе спросила Лина.
- Да так, - сказал Артур, и Лина больше ничего не смогла от него добиться.
- Цветы! - вдруг воскликнула Лина. Какая-то женщина шарахнулась от неё, по всей видимости, приняв за сумасшедшую. - Она каждый день ходила к маме поливать цветы. Надо идти туда. Может быть, что-то случилось с замком, дверь захлопнулась, и Вика сидит там взаперти и не знает, что делать. Я пойду туда.
- Я сам, - сказал Артур. Мужчине почему-то не хотелось, чтобы жена шла вместе с ним. - А ты отправляйся домой. Вдруг Вика вернётся, никого не застанет и испугается?
***
Дверь квартиры Катерины Николаевны оказалась открыта. "Вот тебе и проблемы с замком!" - подумал Артур и почувствовал, как грязная лестничная площадка уходит у него из-под ног.
В прихожей на полу валялась вешалка, а рядом - старая тёмно-зелёная женская куртка. На кухне кто-то перевернул всё вверх дном. Под ногами хрустели осколки посуды, лежала деревянная табуретка. Но по-настоящему испугало Артура даже не это. Повсюду была кровь. Большая лужа у кухонной плиты, красные брызги на стенах, окровавленный угол стола...На плите стояла кастрюля с остывшей водой. В ней плавал длинный тёмный волос. "Неужели Викин? "- замирая от ужаса, подумал мужчина и бросился в комнату.
И, когда Артур увидел валявшийся на полу тёмно-вишнёвый плащ и замшевые сапожки Вики, он понял всё. "В милицию, сейчас же. Сказать надо так: мою тринадцатилетнюю дочь похитили из квартиры тёщи. И, по всей вероятности, серьёзно ранили. Почему я так считаю? Там вся кухня в крови", - думал мужчина, шагая по серым улицам, похожим одна на другую. Занятый своими мыслями, Артур не сразу услышал, как в кармане у него зазвонил телефон.
***
В это холодное осеннее утро шестнадцатилетней Аните Бартыш предстояла крайне неприятная миссия. Отвести Данилку, четырёхлетнего племянника, к невропатологу. Сестра Аниты Тая слегла с тяжёлым гриппом. Хотя врач был совсем не страшный, даже безобидный, мальчишка начал реветь, как только они вышли из подъезда.
- Не хочууууууууу к влачуууууууууууу - орал Данилка на всю улицу.
- Ну он же совсем не страшный, доктор этот, - пробовала убедить малыша Анита. От его невыносимо громкого крика заложило уши. К тому же, девушке было стыдно перед прохожими. Никто не любит капризных детей. - Почему ты его так боишься?
- Он меня колоть будет, - уже гораздо тише ответил Данилка.
- Глупости! - фыркнула Анита. - Врач только вопросы будет задавать. Причём не тебе, а мне.
- Нет, все влачи колются, - с убеждённым видом сказал Данилка.
Истерика малыша перешла в откровенное хулиганство. Мальчишка то и дело срывал с головы тёмно-синюю шапочку и бросал её на асфальт.
- Так ты не то, что к врачу пойдёшь, в больницу ляжешь. Воздух холодный, - проговорила Анита, начиная терять терпение.
"С матерью бы так себя не посмел вести. А уж с отцом и подавно. Надавали бы ему по мягкому месту, вот и весь сказ. А со мной можно как угодно хулиганить", - с досадой подумала Анита.
- Ну хорошо, - сказала она, решив испробовать пряник вместо кнута. - Если ты будешь хорошо себя вести и на улице и в поликлинике, я тебе в киоске машинку куплю. Договорились?
- Сколую помощь? - обрадовался Данилка.
- Так ты же врачей терпеть не можешь, - заметила Анита и не смогла сдержать улыбки.
- Так то настоящие. А это иглушечные. Они никого не колят, - сказал Данилка.
Следующие несколько минут прошли в блаженной тишине. Данилка сосредоточенно топал по асфальту и, как примерный мальчик, смотрел себе под ноги. Анита от нечего делать глазела по сторонам. В это утро сильно похолодало, и из-за минусовой температуры лужи подёрнулись тонкой коркой льда. В воздухе появилось что-то звенящее, хрупкое и чуть-чуть тревожное. Так всегда бывает поздней осенью, когда листья уже облетели, а снег ещё не выпал. "Слышнее всё на свете стало, - вспомнилась Аните строчка из стихотворения одноклассницы. Странной девочки с длинной чёрной косой. - А ведь, и правда, как гулко отдаются шаги. И воздух, кажется, вот-вот начнёт трескаться, как и этот ледок на лужах"
Внимание Аниты привлекла странная пара, шедшая впереди них. Блондинка с длинными растрёпанными волосами вела за руку худенькую девчонку, едва держащуюся на ногах. Обе они оделись не по сезону легко. Блондинка вышла из дома в одном свитере и джинсах, а юная пьянчужка в колготках, зелёной бархатистой кофточке и короткой чёрной юбке. "И чего эта девчонка ходит в таких уродливых старушечьих сапогах? - подумала Анита. - И напилась в зюзю с утра пораньше".
- Ты что, совсем идти не можешь? Всего ничего осталось, - тусклым голосом зудела блондинка. - Мы скоро будем в очень хорошем месте. Там добрая тётенька живёт. Она тебя спрячет и чаем напоит. И меня заодно.
Спутница ничего не отвечала.
- Ты же сейчас упадёшь. Ну хорошо, посидим немного, - и светловолосая вместе со своей пьяной спутницей опустилась на скамейку. Во дворе, кроме них с Данилкой и странной парочки, почему-то не было никого.
- А чего это? - спросил Данилка и бесцеремонно ткнул пальцем в сторону скамейки.
- Пьяные. Тсс! И не показывай пальцем, - сказала Анита.
Когда Анита проходила мимо скамейки, на которой устроились блондинка и пьяная девочка, она вскрикнула от ужаса и рукой прикрыла племяннику глаза. Вместо лица у темноволосой девчушки была страшная кровавая маска. Лицо блондинки "украшал" безобразный кровоподтёк, на лбу виднелась немаленькая шишка.
"Надо помочь. Да ну, какое тебе дело? Ну подрались с другими алкашами", - пронеслась в голове Аниты череда бессвязных мыслей.
В этот момент окровавленная девочка как-то нелепо завалилась на бок.
- Помогите кто-нибудь! Вызовите "скорую"! - закричала блондинка, размахивая худыми, неестественно длинными руками.
Дрожащими руками Анита вытащила из сумочки мобильный и попыталась набрать номер "скорой помощи", но пальцы её никак не находили нужных кнопок.
Да ещё и Данилка то и дело дёргал девушку за рукав и приставал с расспросами.
"Да что за малодушие? Тут дорога каждая минута, а я сопли распускаю", - с досадой подумала Анита и, наконец, набрала нужный номер.
- Скоро приедут, - сказала Анита и положила телефон в сумочку. - А что у вас случилось-то?
- В аварию попали, - коротко бросила блондинка.
- В какую-такую аварию? - уставившись на странную девушку во все глаза, спросила Анита.
Окровавленная девочка пришла в себя и застонала.
***
Настя сидела на кухне Эммы Львовны и, не отрываясь, смотрела, на чистенькие занавески с синими цветочками. Это успокаивало. Девушке представлялся луг, где растут точно такие же цветы. Но не нарисованные и настоящие.
"Вот тётя Эмма на похороны себе копит дорогие. А зачем это? Вот я бы хотела, чтобы меня закопали на лугу, где цветы. Или на краю белой-белой загородной дороги. И чем скорее, тем лучше. Не получается у меня жить, устала я, не умею, - когда Настя подумала об этом, по её бледной щеке скатилась слеза и упала на кухонный стол. - А, может, сейчас всё и сделать? Тётя Эмма ушла в поликлинику. Не хотела меня оставлять, но отменить врача не могла никак. Вику я в больницу отправила, матери её сообщила. А что мне остаётся? Жить и бояться Саньки? Он ведь наверняка отомстит. По телеку говорили, что, если зверь крови попробует, то он становится опасен. И Санька тоже. Он крови попробовал вдоволь, всю кухню забрызгал. Может, прекратить жить? Есть же много способов. Например, таблеток напиться, как та блондинка из фильма. Как же он назывался? Нет, так нельзя. Мама-то у меня одна останется. Что с ней будет?"
Насте опять вспомнились жуткие события сегодняшнего утра. То, что должно было произойти, в конце концов случилось. Странно ещё, что Санька оказался способен так долго сдерживать гнев. Настя попробовала вмешаться, но Сашка отбросил её от себя, как пушинку, девушка ударилась головой и на какой-то момент потеряла сознание. А, когда очнулась, увидела нечто настолько безобразное и жуткое, что поначалу не поверила своим глазам. И, услышав страшные Сашкины угрозы, Настя поняла, что парень превратился в дикого зверя, попробовавшего человечины. И словами на такое существо подействовать невозможно. Он их попросту не услышит и не поймёт. Решение пришло мгновенно. Схватив деревянную табуретку и подкравшись к Саньке сзади, она ударила его по голове.
- Идём, быстрей! Он может очнуться, - кричала Настя. Голос её стал хриплым и каким-то чужим.
Она схватила девочку за руку, и та вскрикнула от боли. Но Настя, не обратив на это никакого внимания, потащила Вику в коридор. Однако перед этим девушка всё-таки успела выключить газ. Вода из кастрюли начала выкипать.
- Скорее. Он может в любой момент... Да обувайся же ты! - с этими словами Настя бросила девочке какие-то старушечьи рыжевато-коричневые сапоги.
Сама она наскоро, узлами зашнуровала кроссовки, и вместе с пленницей выбежала в подъезд. А на улице Вике стало совсем плохо. Её шатало, как пьяную. Насте казалось, что девочка в любой момент может упасть.
- Ну переставляй же ты ноги! - говорила она своей спутнице, мотавшейся из стороны в сторону, как тряпичная кукла. - Здесь два шага всего. А там безопасность.
Продолжение следует