Глава седьмая
Методы воздействия
- Санька, не трогай её. Ты что, забыл, нет следов - нет доказательств, есть следы - тюрьма? - закричала Тень. Она как-то нелепо размахивала худыми, неестественно длинными руками.
Вика думала, что Сашка ударит девушку или хотя бы замахнётся на неё, но вместо этого он отпустил сестру и задумчиво проговорил:
- Да-да, ты права. Действительно, не стоит...Лучше по-другому. Останемся здесь. Ты, Стаська, садись. А Вика пусть постоит. И попробуй только шевельнуться. Иначе я за себя не отвечаю.
Потянулись томительные минуты, перетекавшие в безнадёжные часы. Штору на окне и здесь кто-то плотно задёрнул. О том, чтобы подать людям, живущим напротив, какой-нибудь знак не могло быть и речи. Телефон находился у Сашки в кармане. Рука болела всё сильнее, но голода Вика, как это ни странно, больше не чувствовала. Осталась лишь холодная пустота в желудке и слабость, нарастающая с каждой минутой. "Получается, Тень не такая уж и безвольная. Она даже может влиять на Сашку. Может быть, попробовать перетянуть её на свою сторону? Или она ещё опаснее Саньки?" - размышляла Вика.
Санька уже больше не погружался в мир сладостных грёз, а воспалёнными глазами смотрел на девочку. У Вики темнело в глазах от боли и слабости. В эту минуту она отдала бы всё на свете за то, чтобы выпить таблетку и улечься в постель. Зато теперь девочка знала, сколько сейчас времени. На стене напротив неё висели большие часы. Они показывали половину третьего. Вика, в будни ложившаяся в одиннадцать вечера, а в выходные засиживающаяся до полуночи, падала с ног от усталости.
Первой заснула девушка-тень, положив голову на сложенные руки. А потом и Вика начала проваливаться в забытьё. Девочке казалось, что она идёт по лесу. Гуляет среди берёз и каких-то незнакомых деревьев. Странные красновато-коричневые птички перелетают с ветки на ветку и переговариваются между собой тонкими голосами. Погода хорошая. Не жаркая, но в то же время сухая и безветренная. Такая бывает в конце августа и в начале сентября. Но что-то всё время мешает Вике, не даёт ей покоя. А потом девочка понимает, что виной всему браслет на запястье. Большой и тяжёлый с какими-то острыми камушками. Вика старается его снять, но ничего не получается. Кажется, что он намертво прирос к руке. Вика садится на траву, и в следующее мгновение кто-то поднимает её с земли и грубо трясёт.
- Поспать решила? Не выйдет. Никакого сна, пока не сделаешь то, что от тебя просят, - послышался у неё над головой знакомый голос.
Вика открыла глаза. Она опять оказалась на ненавистной кухне вместе с неприятными, полусумасшедшими людьми, чьи поступки не поддавались никакому рациональному объяснению. Тень проснулась и хлопала белёсыми ресницами.
- Ну оставь ты её уже в покое, - пробормотала она. - Тебе самому не надоело?
- Я сам разберусь, что и как делать, - отрезал Санька. - Так ты надумала? Приведёшь меня к вам в квартиру?
- Сейчас ночь, и соседка, у которой ключ, спит, - сказала Вика.
- Ну хорошо, подождём до утра. Но спать ты всё равно не будешь, - отрезал он.
И опять потянулись томительные часы. Около пяти утра Вика вновь впала в забытьё. Она шла по мрачным коридорам какого-то замка. В полумраке тревожно краснели глаза каменных горгулий. "Совсем, как вывески игровых клубов", - подумала Вика и поморщилась. Воспоминание о "развесёлых заведениях" вызвало у неё неприятные ассоциации. Что-то мешало Вике, доставляло ей сильнейший дискомфорт. И опять на руке девочки оказался огромный браслет, сдавливающий запястье. Вика постаралась его снять, но безуспешно.
- Опять спишь, сучка? - прошипела горгулья и бросилась на неё.
Вика открыла глаза. Над ней нависало искажённое от гнева лицо двоюродного брата. Тень на этот раз не проснулась.
- Учти, ещё одна такая выходка, и я за себя не отвечаю, - проговорил он, Вика устало кивнула.
Она всеми силами старалась бороться со сном. Вспоминала сюжеты компьютерных игр и виденных когда-то фильмов. Думала о родителях, которых увидит через пять или шесть часов. "Они обязательно меня найдут. Позвонят бабушке. Она скажет им, что я отправилась к ней поливать цветы и с тех пор не звонила. Мама и папа сразу догадаются, что я здесь, и придут. Не могут не догадаться", - думала девочка.
Но, сколько Вика ни боролась с собой, она всё равно провалилась в забытьё. На этот раз девочка увидела себя на улицах огромного мрачного города. Мать с исказившимся от злости лицом куда-то тащила её.
- Мама, мне больно, у меня рука болит. Отпусти, - бормотала Вика.
- Ты очень плохо поступила. Как ты могла отдать этому подлецу все деньги? И не только бабушкину пенсию, но и то, что было отложено на хозяйство. Уму непостижимо. Что мы теперь будет есть? - прошипела она. Мать всего один раз в жизни говорила с Викой таким тоном. В тот день, когда умер дядя Антон.
- Санька мне угрожал. Не давал есть и спать. Я его боялась, - проговорила Вика.
- А надо было терпеть, - сказала мать и так больно сжала Викину руку, что она вскрикнула от боли и открыла глаза.
Большие чёрные часы, висевшие на стене, показывали половину девятого. "Тюремщик" крепко спал, а Тень внимательно смотрела на девочку. Стася приложила палец к губам и кивнула на дверь. Хотя у Вики кружилась голова от усталости, голода и боли в руке, она сразу же поняла эту пантомиму.
И тихо, стараясь не шуметь, девочка вышла из кухни. Больше всего на свете она боялась, что под ногами скрипнет половица или в прихожей упадёт какая-нибудь вещь и разбудит Саньку. Но, к счастью, ничего подобного не произошло. Вика подошла к двери и принялась возиться с замками. Рука её невыносимо болела и довольно сильно распухла. "И почему я не левша? Папе было бы сейчас проще, чем мне" - подумала девочка.
- Ты что это там делаешь? А ну отошла от двери! - возившаяся с замками Вика не услышала, как её страж проснулся и вышел в коридор.
Девочке стало так страшно, что она рухнула на пол и закрыла голову руками.
- А ну вставай, - Сашка грубо поднял Вику, схватил за больную руку и потащил на кухню.
- А ты, дебилка, куда смотрела? - набросился он на съёжившуюся от страха Тень. - Ладно, с тобой я потом разберусь. А ты, б...дь, согласна делать, что я тебе сказал, или нет?
- Нет, - ответила девочка, вспомнив неприятный сон про чужой город и рассерженную маму.
- Ну тогда не обижайся, - изменившимся голосом выкрикнул Сашка и со всей силой ударил девочку по голове.
- Саша, так нельзя, помнишь, о чём мы с тобой договаривались, - долетал до Вики сквозь красную пелену отчаянный голос Тени.
- А ты не суйся, - пробормотал Сашка, и на пол упало что-то тяжёлое.
Следующие несколько минут были наполнены болью и ужасом. Сашка выплеснул на Вику весь гнев, который копился в нём со вчерашнего дня. К счастью, девочка довольно быстро провалилась в блаженное забытьё.
Когда Вика пришла в себя, она стояла у кухонной плиты. Перед глазами у неё всё двоилось. Саша крепко держал двоюродную сестру за плечи. В большой кастрюле что-то закипало и булькало.
- Значит так, если ты не отдашь мне то, что должна, я тебя опущу лицом в эту воду, и парни с тобой не то, что спать не захотят, от тебя шарахаться станут. Ожоги такие навсегда остаются, - с удивительным для такой ситуации спокойствием проговорил Сашка.
Вика вся замерла от ужаса. Ходить всю жизнь с обезображенным лицом это... это хуже смерти. И не будет больше ни любви, ни счастья. И друзья от неё отвернутся. А родители станут стыдиться Вики. "Нет, только не это! - хотела выкрикнуть девочка. - Я...Я согласна. Отдам тебе все деньги, какие есть у нас в доме. Только не делай этого".
И каковы же были ужас и отчаяние Вики, когда она не смогла произнести ни слова! Язык её сковала странная немота. "Говори, говори, ты должна! Иначе он сделает то, что сейчас сказал", - бился в её голове чей-то пронзительный голос. Но немота не уходила.
Вику тошнило от запаха крепкого мужского одеколона, дешёвых сигарет и ещё чего-то противного и сладкого. Девочка не знала, что так пахнет кровь. Никогда в жизни она не испытывала такого ужаса и отчаяния. Даже, когда шесть лет назад мама сказала:
- Уйди с моих глаз. Ты мне не дочь.
***
Лина не спала всю ночь. Она сидела у незанавешенного окна в чужом деревенском доме и раскачивалась из стороны в сторону. Недалеко от какого-то посёлка у них с Артуром сломалась машина. К счастью, какие-то добрые люди пустили переночевать Лину и её мужа. Но вот ехать в город до утра глава семейства ни за то не соглашался.
- Вы понимаете, у нас там ребёнок. Один дома! - воскликнула Лина и залилась слезами.
- А сколько ему? - спросила хозяйка, полная женщина с круглым добродушным лицом.
- Три-тринадцать, - всхлипывая, сказала Лина.
- Ну вы городские мамашки совсем того! - со смехом сказала хозяйка. - Я свою Маруську и в десять лет на неделю одну оставляла. И это в частном доме, без удобств. А тут здоровый лоб в благоустроенной квартире.
- У... у меня девочка, - безнадёжным голосом сказала Лина.
- И что с того? Моя Маруська цела и невредима осталась после такого. Сейчас ей четырнадцать. Самостоятельная барышня. Одна в город ездит, - заметила хозяйка.
Лина ничего ей не ответила и села у окна.
Артур обещал хозяину заплатить много денег, если он немедленно отвезёт их в город. Но тот всё время повторял одно и то же:
- Вот рассветёт, позавтракаем и поедем. Город ваш никуда до утра не убежит и даже не рухнет.
Упрямый попался мужик.
В конце концов, Артур вынужден был отступиться. Он пробовал вызвать такси, но и там никто не согласился ехать в город в такое время суток. Попутную машину тоже найти не удалось.
- Ты главное не переживай, Лина, - обняв жену за плечи, проговорил он. - Может быть, мы зря волнуемся, а Вика спокойно спит. А смс... Ну мало ли. Спешила или там что. Отсюда и ошибки.
Он не верил собственным словам. Просто хотел успокоить жену.
Продолжение следует