Глава четвёртая
Из жизни девушки-тени
Уже очень давно Настя Соловьёва пришла к выводу: с ней явно что-то не так. В самом деле, у всех окружающих её людей неприятности и несчастья чередовались с радостями и удачами. В одной передаче, которую они с матерью смотрели по телевизору, какая-то актриса сказала: «Жизнь похожа на зебру. Такая же полосатая. Чёрная полоса всегда сменяется белой». «Почему же у меня всё не так? - подумала Настя. - Моя жизнь сплошь чёрная. Да нет, скорее серая».
Первые воспоминания Насти были связаны с пьяным отцом, от которого она пряталась под кроватью или кухонным столом. В некоторых картинах, сохранившихся у девушки в памяти, мать с искажённым от страха лицом подхватывала её на руки и выбегала из квартиры. Однажды отец не вернулся домой. Он уснул на улице пьяным в тридцатиградусный мороз и замёрз насмерть. Мама очень плакала. А Настя удивлялась и не до конца осознавала случившееся.
Мать, работавшая уборщицей, еле-еле сводила концы с концами. Настя была одета едва ли не хуже всех в классе, за что получала от ровесников щелчки, оскорбления и насмешки.
Впрочем, дело было не только в поношенной одежде. Хотя Настя училась в одном из самых слабых образовательных учреждений их захудалого городка, она с огромным трудом осваивала школьную программу. Даже в пятнадцать-шестнадцать лет читала по слогам и писала с ужасающими ошибками. О том, чтобы выучить и пересказать параграф или написать сочинение, не могло быть и речи. Хотя Настя старалась. Она учила уроки до поздней ночи, но к утру всё забывала.
Мать несколько раз вызывали в школу и мягко, но настойчиво предлагали перевести Настю в специальное учебное заведение под номером шесть. «Вашей дочери нужен особый подход. У учителей из шестой школы есть специальное образование. Они умеют работать с такими детьми. Вы не думайте, что после окончания данного заведения все дороги для Насти будут закрыты. Я знаю нескольких выпускников шестой, которые получили профессию. А, если Настя продолжит учиться в обычной школе, она замкнётся в себе и, чем дальше, тем больше будет отставать от ровесников», - сказала матери молодая и, в общем-то, добрая женщина-директор Фаина Степановна.
Но Светлана Соловьёва, мать Насти, категорически отказалась переводить дочь в шестую. «Чтобы моя Ася овощем стала и по психушкам пропадала обколотая всякой дрянью. Не бывать этому, пока я жива!» - говорила она, и никто не мог переубедить упрямую женщину.
- Надо терпеть, Настенька, надо терпеть, - говорила она, когда дочь вся в слезах возвращалась из школы домой. - Ты же не всю жизнь будешь там учиться. Закончишь и забудешь.
- Мама, почему я такая? Не как другие? - как-то вечером спросила Настя.
- Понимаешь, ты маленькая была. Ещё и годика не исполнилось. И заболела тяжело. Врачиха сказала мне потом, что это могло повлиять, - призналась мама, и её бледные потрескавшиеся губы задрожали. - А родилась ты здоровенькой.
- Больше не пойду в школу. Хоть режь меня, - каждый вечер говорила Настя. Мать молчала.
А наутро всё равно посылала дочь учиться.
- Пойми, Асенька, без аттестата ты никто. Даже в уборщицы и дворники не возьмут, - говорила мама, и уголки её губ дрожали.
В такие минуты мать выглядела старой, больной и усталой, Насте становилось её жаль, и она скрепя сердце отправлялась в ненавистную школу. Но всё, и хорошее, и плохое, когда-нибудь заканчивается. В конце концов, Настя с грехом пополам окончила школу и по примеру матери устроилась уборщицей.
И целых полтора года девушка чувствовала себя практически счастливой. У неё появились деньги. Хоть и небольшие, но свои. Никто над ней больше не смеялся. «Встретить бы парня, который, как актёр в телевизоре. Темноглазый, высокий и уверенный в себе. Который ничего не боится», - мечтала она, засыпая.
И встреча состоялась. Когда Настя возвращалась с работы, ей встретился писаный красавец с бархатистыми тёмными глазами. Высокий, стройный. И звали его так благородно…Александр.
Они стали встречаться. Саша настоял на том, чтобы Настя переехала жить к нему на съёмную квартиру.
- Её мамашка оплачивает. Она у меня ментиха. Денег, стерва, не дает мне в руки. А хозяйке сама отстёгивает, - признался он.
- А чего денег не даёт? - спросила Настя.
Если бы девушка была поумнее, то в душу ей непременно закрались бы нехорошие подозрения на Сашин счёт. Ведь если совершеннолетнему человеку не дают в руки денег, то он или психически болен или страдает пагубной зависимостью. Но Настя, с трудом научившаяся читать и писать, не могла делать подобных выводов. Не смутило её и то, что Саша нигде не учился и не работал. А его мечту по поводу огромного выигрыша и автомастерской бедная девушка поначалу приняла за чистую монету. «Скоро мы будем богатыми, как те из того фильма. Как же он назывался? Про белый большой дом у моря», - прислушиваясь к сонному дыханию Саши, мечтала Настя.
И потому поначалу она охотно отдавала парню свою зарплату. «И чего, что в холодильнике еды нету? - размышляла она. - Это скоро пройдёт. Скоро будет домик у моря. Белый, двухэтажный». Но спустя несколько месяцев даже Настя кое-что разглядела. Они жили в полной нищете и постоянных долгах.
Но самым плохим было не это. Стоило Саше войти в игровой клуб или увидеть на улице или в магазине автомат, и он менялся в мгновение ока. Переставал быть человеком. Глаза Саши сверкали, руки тряслись. Снова и снова он пробовал задобрить монетами и бумажными купюрами жестокую, властную даму по имени Судьба. И кормил и кормил деньгами её слуг, разноцветных сверкающих и переливающихся зверей. Но Судьба не любила Сашу. Возможно, его злость и отчаяние даже доставляли ей удовольствие.
Жизнь Насти превратилась в бесконечный ночной кошмар, состоящий из звона монет, Сашкиной ругани вполголоса, бесконечных проигрышей и долгов, росших, как снежный ком. По странной прихоти Саша всегда брал Настю с собой, когда предавался своей пагубной страсти. «Ты мой талисман», - говорил он девушке, хотя ещё ни разу она не принесла ему счастья.
А Настя ненавидела игровые автоматы и всё, связанное с ними. «Взять бы и сжечь все эти клубы. А потом захватить из дома молоток и разбить те, что в магазинах и на улице. Пусть за это тюрьма, но кошмар закончится. И для меня, и для Саньки», - думала она.
Странное дело, несмотря на весь ужас её жизни, Насте и в голову не приходило бросить Сашу.
- Твой Санька - конченый человек. Он и тебя на дно тянет, - как-то сказала Насте мать. – Возвращайся ко мне, а его забудь. Не по пути вам.
- Как же я его брошу? Сашка без меня пропадёт, - сказала Настя и невольно повторила слова Катерины Николаевны.
Мать ничего не сказала. Лишь устало махнула рукой. А жизнь Саши и Насти катилась под откос. Шумная, сверкающая и надоедливая весна, плача и всхлипывая, уступила место лету. Сжав на прощание город в жарких медвежьих объятиях, оно в свою очередь сменилось осенью. И эта худая печальная старуха с ярко-жёлтыми волосами скоро должна была пасть под натиском Белой Королевы, помешанной на чистоте и справедливости. А пока Осень оплакивала Сашку, ставшего пленником безумной мечты, и Настю, следующую за ним, словно тень.
Продолжение следует