ГЛАВА 13
Ранее высокая водонапорная башня использовали как резервуар для пресной воды, и здесь всегда было холодно, но со временем вода ушла из колодцев, и башня так и осталась без надобности до этого времени. Резервуар соединили с главным зданием — построили арочный мост, добавили широкий тамбур, где смогли уместиться служанки и оруженосцы королевской семьи.
За короткое время башня пережила значительные перемены. Монолитные стены украшала геометрическая мозаика. Потрясали сложным орнаментом ковры. Ошеломляющая величины статуя женщины, кариатида, перед которой замирало сердце, была создана из светонепроницаемого камня и удерживала шатровую крышу резервуара. Нельзя было пройти мимо и не оценить исполинский мегалит. Роскошная женственная фигура больше походила на богиню обостительницу, однако утварь, что должна была бы украсить ее образ, лепнина в виде кувшина изобилия, тянулась вверх по лестнице, рассыпая богатство урожая вокруг богини.
Фрийя подобно метеору пролетела сквозь леденящую душу зловещего сторожевого монстра севера. На вид грозные, гигантские саблезубые тигры — смилодоны, вселяя смертельный страх, встали на ее пути у подножия исполинской статуи. Дикие кошки с белоснежным мехом вселяли не только ужас, но и вынуждали восхищаться ими. Два метра в холке, огромные монстры охраняли покой короля и королевы. Всё же Фрийе было все равно, как выглядят саблезубые и какую угрозу они представляют, позабыв обо всех приличиях, или она так хорошо играла свою роль, пронеслась по лестнице вверх, ворвалась в покои короля и королевы.
Озабоченные происходящим, король Даман и его супруга сидели на мягком диване, увлеченно обсуждая возникшую ситуацию, но при появлении коссеи их жаркая беседа тут же оборвалась.
— Фрийя! — прозвучал возмущенный голос Оритии. — Я, конечно…
— О! Орития, прости меня, молю! Нет у меня времени для всех этих церемоний.
Живо разгладив складки на платье, коссея едва перевела дыхание, чтобы объяснить неприемлемое поведение.
— Наслышаны. — Уверенный голос Оритии не мог не задеть коссею.— Что тебя привело?
— Вы могучий народ Авилонии! Несокрушимые и всепобеждающие покорители сурового края Элиды! В вашей вла- сти подавлять свирепствующий огонь, что порождает боль и страдание. Дорогая Орития, мы не такие разные и вскоре станем одной семьей! Соединим наши земли и восполним Элиду новой жизнью! Но… но какая жизнь для матери без ее детей? Весь мир падёт перед моими глазами, если мой сын уйдет в мир предков.
— Но чем мы можем помочь тебе, Фрийя? — В словах коссеи Мириды Орития нашла мольбу о помощи. — Твой сын владеет огнем!
— О Орития, вы же бореи! Могучий народ северного ве- тра! — продолжала интриговать Фрийя.— Вы же можете излечить моего сына! Я знаю, вам нет равных!
Король Даман тут же разгадал, куда клонит Фрийя, вы- ступил вперед, заслоняя могучим телом любимых женщин, словно им угрожает опасность.
— Ты говоришь о невозможном! — Со стороны Даман выглядел, словно огромная черная туча, что закрыла яркое солнце. Высокий, широкоплечий, могучий воин севера вы- дал гортанным голосом. — Это смешение двух магов! Я решился на брак с твоим первым сыном, потому что ваш корсей не маг. Это никак не повлияет на законы наших богов и обычаев клана. А то, что ты просишь, — это кощунство! Каково будет твоему сыну, ты об этом подумала?
— Даман! — Как всегда величественная леди Орития вела себя сдержанно, несмотря на бойкий нрав короля. Жен- щине хватало лёгкого прикосновения изнеженных тоненьких пальчиков, и все буйство супруга тут же отходило. — Мы же не сможем бросить мальчика в беде. Это не по законам Авилонии, помнишь?
— Опомнись! — не утихал Даман, призывая свою супругу к разуму. — Мы и так переступили черту. А это навлечёт неслыханные последствия на наш род! О боги! Что с вами, женщины?!
Суровая натура короля полностью отображала те холод- ные земли, в которых он родился и вырос. Величественный борей, северный владыка Даман был человеком импульсивным, зачастую непредсказуемым. Нередко действовал сгоряча, но всякие его решения несли благие намерения — все ради Авилона. Сам Даман был неимоверно высокого роста. Длинные синие завитки волос покрывали сильные плечи, ложились на широкую грудь. Голову охватывал железный обруч, украшенный драгоценными камнями. Левая железная рука тускло отсвечивала блики свечей, вводила в ужас любого, кто узрит открытое великолепие железных мастеров.
Печальный исход той истории, что приключилась на скалистой горе Ио, где когда-то обрушился ледник.
— Но как нам быть?! — решительная леди Орития не оставляла попыток помочь Фрийe. — Он же источает яд!
— Я смогу. Нам, бореям, его яд нипочем. Мы не простолюдины как вы. — Тоненький голос юной девушки, что стояла все это время в сторонке, потряс смелым решением. — Скоро я стану сарфиной Мириды и женой Лютоса. Я вправе решать за себя и могу помочь ему. Мы же скоро станем одной семьей.
— О боги! — Орития медленно приблизилась к дочери, заботливо вглядываясь в ee грустное лицо. — Ты точно уже решила? С минуту назад…
— Да, — совершено твёрдо ответила девушка, не дав за- кончить матери. — Он простой маг, что еще может слу- читься?
— Любовь моя, — не удержался Даман и ласково доба- вил: — Моя златовласая снежинка. Свет очей моих. Пре- краснейшая мелисса на всем белом свете! Я не хотел бы, чтобы это было против твоей воли, но…
— Мой король, я знаю, как это может выглядеть, но я уже не та маленькая девочка. Пора стать той мелиссой, которую ты бы хотел видеть, — твёрдо ответила Хиона, удерживая внутренне протесты, оставаясь такой же сдер- жанной и прекрасной, как ее мать — Орития.
В планах Дамана было заключить мир с альянсом, найти союзников среди напыщенных альхидов. Спасти свой на- род от нищеты и постоянных бедствий. Выдать дочь замуж за сильного наследника — принца, однако его дочь Хиона была неприступна. До этого момента. Из капризного ре- бёнка, что свято верил своим мечтам и боролся за свободу, за мгновение стала похожа на свою мать. Такая же холодная и рассудительная. Гордо подняв голову, Хиона доказала отцу свою преданность. Даман не нарочно вспомнил то счастливое время, когда его златовласая дочурка могла пробудить в нем улыбку. Развлекала его веселыми танцами и шутками. И вот сейчас, в настоящий момент, ее лицо стало обремененным всеми теми обязательствами, что легли на ее хрупкие плечики. Королю, конечно, было жаль, что так вышло. Он искренне желал другого своей дочке. Ведь, будучи еще маленькой, девочка мечтала о необычайных приключениях, а не о замужестве с недоброжелателем.
— А разве это поможет? Она ведь еще так юна!
— Моя дочь на многое способна, — вступилась Орития, не дав усомниться в своей крови. — Мы бореи! Дочери и сыны богов! Не стоит сомневаться в наших способностях. Она поможет, исцелит вашего корсея, но мы останемся здесь, что бы ни случилось.
— О Орития, прекраснейшая из прекраснейших, не смей думать о нас так плохо, ведь вскоре нам придется пород- ниться! Вы — желанные гости в нашем дворце!
— Не стоит, Фрийя, — без уступки шла королева. — Это ради наших детей.
Как сложится план Улема, Фрийя не могла предугадать. Женщина не понаслышке знала о необузданности северян, из-за которой женщина лишилась отца. Однако это было в далеком прошлом, и рассказывать об этом она не собиралась. Холодная месть — вот что грело душу коварной коссеи. Но здесь, находясь во владениях южан, эти «топорни- ки» вели себя крайне осторожно.
Фрийя бессердечно вцепилась в тоненькую ручку Хионы, неслась по коридорам дворца, едва подавив в себе ярость. Неприятное ощущение, а именно исходящее от нее скрытое презрение, что заставляет чувствовать жгучий стыд. Низкое происхождение выдавало ее. Собственное бессилие и полное отчаяние приносили коссее душевную боль, понуждая вспомнить детство в трущобах. Ядовитая зависть, что породила крайнюю неприязнь, и даже ненависть охватывали коссею каждый раз с новой силой, как только величественный образ являлся перед ее глазами. Даже с этого момента коссею задевала холеная внешность, на которую облизывался ее супруг. Напившись медовым ликером, тот принялся воспевать оды любви, сравнивая пухлые губки Оритии с цветом мягкой сирени. Пропойцу пришлось запереть в своих покоях вместе с веселой компанией молоденьких наложниц, приставив охрану. Однако самой Фрийе, ломая себе руки, выкручивая пальцы, приходилось поднимать голову вверх, чтобы поговорить с ненавистной северянкой. Потому она держалась на расстоянии. Уже на пути Фрийю встречали святозары, что стерегли покои корсея, исполняя приказ хозяйки дворца, — поставили щит против черной магии. Магические животные, сумчатые волки, ищейки ордена тут же учуяли мага и принялись громко завывать. У самих покоев корсея, где их давно ждали, окружила коллегия лекарей и седобородых маги- стров, клевреты и аттарисы. К счастью, коссея вовремя по- доспела, притянув за собой северянку. Молодой корсей за- ново оброс живыми мышцами и кожей и готовился
к жертвенному возгоранию.
— Моя госпожа, — не упустил момента первым обратиться Улем,— она же еще дитя! Когда я говорил о северя- нах, то имел в виду более опытного мага.
— Вот об этом позаботишься именно ты! — С торжествующим лицом коссея бросила ликующий взгляд, вручив юную принцессу в добрые руки Улема.— Это же была твоя идея? Обезвредить его, запечатать силы или вовсе лишить его жизни! Ведь никто не знает, какие будут последствия?
— О чем это вы?.. — недоумевала Хиона, постигнув, в чем кроется обман, девушка попыталась отвязаться от коссеи, но цепкие руки женщины не дали совершить глу- пую ошибку. От причиненной боли Хиона воскликнула: — Вы, южане, не представляете, что творите! Если мой отец узнает, он отменит свадьбу! Это скандал!
Жалкие попытки освободиться от плена не увенчались успехом, но северянка не сдавалась, попробовав применить магию, но Фрийя не собиралась отпускать беглянку, понимая, что эта ситуация поможет в дальнейшем понимать друг друга лучше. Резко подтолкнула к стене, явила упрямой девчонке, кто здесь хозяйка.
— А вот этого не стоит делать! — Грозящий голос Фрийи привел в чувство своенравную натуру девушки, но коссея на этом не остановилась. — Ведь твоему отцу нужен альянс? Вы же не просто так обратились к нам, южанам? Мне известно, что ваши земли бедны. Толщи снега все чаще спускаются с гор, снося ваши поселения, а помощи вам ждать неоткуда. От беды вы укрываетесь в темных пещерах и штольнях. Под землей строите города! Скоро о вас заго- ворят, как о пещерном народе! И я знаю, что твоя помолвка не состоялась. Вскоре обиженный жених окажется на ваших землях, так что иди и делай, что тебе велено, иначе я запру тебя в самой высокой башне, где ты проведешь все то время, пока твой отверженный жених не появится у нас на пороге. А мы, в свою очередь, откупимся от него, продав тебя за один лютик.
Показав свои истинные намерения, Фрийя уже не считалась со своей будущей невесткой, как с равной. Скорее пе- ред ней предстала очередная наложница, которой не посчастливилось стать пешкой в планах коссеи. Так поступала она со всеми девушками, которые делили ложе c ее сыном. Это были дочери знатных домов, богатых семей, но ни одна так и не осчастливила Мириду.
— Коссея Фрийя, могу ли я поговорить с мелиссой? Я думаю, мне удаcтся ее уговорить, — из толпы вышел вперед Улем, заступаясь за северянку, встал между коссеей и мелиссой. — Это была моя идея с северянами. Я вправе отвечать за нее.
— Это так необходимо?! — яростно вскрикнула коссея, услышав тягостные стоны Ликише за дверью. — С минуту назад она вела себя более храбро, указала себя выше других, теперь ей мешают непонятные мне принципы. Ее за- дача — остановить магию, что мучает моего «горячо любимого» сына, и спасти Мириду от змеиной напасти! Как видишь, твои братья не справляются с поставленной задачей, так пусть она преподнесёт свою жертву Мириде!
— Ни о чем не беспокойтесь, «моя госпожа», — не уступал коcсее Улем. — Девочка сделает все, что вам надо. Я вам обещаю.
— Только скорее, — согласилась Фрийя и приняла позу ожидания.
Улем повернулся к мелиссе, заботливо обнял девушку за плечи, подвёл напуганную ее к тяжёлым дверям, от- куда доносились жуткие крики страдальца.
— Добрый святозар, я не понимаю, что происходит? — зазвучал мелодией голосок Хионы. — Я ни разу не видела, как это делается! Да и зачем мне это, если на то есть мои подданные?
— По правде, я ждал вашего отца, но никак не вас, — с горечью ответил святозар. — Фрийя не посмела указы- вать ему как прислуге. Но вы… что вы тут делаете? Сами пошли на это? Печально. Я верю в вашу искренность и хра- брость, но вы так юны, но если чего… Ох, да будут боги с вами! — ответил святозар, утешая мелиссу, излечил кисть девушки от синяков, что оставила Фрийя цепкими руками. — Я полагал, что он сможет охладить погорельца, запе- чатав его силы, но, увидев вас, я даже обрадовался.
— Добрый святозар, скажи, чему? — испуганно прошептала Хиона, изредка поглядывая на недовольное лицо кос- сеи.
— Вы не станете запечатывать силы нашего корсея! Этого не нужно. Пусть наша госпожа думает, что его магия дремлет, как крыланы во время утреннего солнца. Вы, моя зеленоглазая голубка, ничего не бойтесь и идите.
— Но что же мне там делать? Ему необходима помощь святозаров!
— К сожалению, святозары не способны лечить душевные раны, — пояснил Улем. — Молодой корсей сам себя проклял. Но вы, моя прекрасная мелисса, не говорите об этом никому. Многие сильно заблуждаются, полагая, что наш корсей сильный и непобедимый, но, увы, это всего лишь маска, под которой скрывается ранимая душа мальчика, что ищет любви и понимание в этом жестоком мире.
— Добрый святозар, я вижу, что вы очень любите корсея, ради вас я спасу его, но как? Какое заклинание нужно, чтобы унять его пламя?
— Не нужно никакого заклинания, — обрадовался Улем, увидев надежду в глазах Хионы. — Ваша природа, которая противостоит огню, сделает всю работу. Вы, моя дорогая, дочь севера. Ваша стихия — вода. Ваша магия восстанет из глубин вашей прекрасной души и потушит пожар, что пылает в сердце горячего южанина. Ваша природа — это и есть ваше грозное оружие против этих напыщенных дурил.
— Раньше я думала, что святозары очень надменны, — со смешком ответила Хиона святозару. — Зачастую глядят свысока на окружающий мир. Мы, северяне, не такие. Мы уважаем дары нашего мира, и наш мир благодарит нас за это, но, приехав сюда, мы встретились с вашей несправедливой предвзятостью. Именуете нас топорниками, а сейчас я узрела нечто невероятное. Все же святозары не все такие. Жаль, что доброта не распространяется на всех миридий- цев. Я войду в эти двери и сделаю, что вы просили, дабы доказать, что мы, бореи, не страшимся южан.
Хиона, как и обещала, смело переступила через порог, вошла в злополучную комнату мученика, где ее встретил зловонный запах подгоревшего мяса. Густой столб дыма, исходящий от человеческого тела клубился в сторону от- крытой террасы. Обугленные стены, шпалеры, гобеленны постепенно обновлялись, чловно и не горели вовсе, открывая изысканую отделку мраморных стен, Хиона обвела глазами внутреннее убранство комнаты. Стены украшены странными силуэтами и образами змей. Стеклянная мозаика восхищала красотой. Из высеченного камня стоял квадратный стол, заваленный тяжелыми книгами и древними пергаментами. Шкафы и стулья с высокими спинками и вырезными подлокотниками, кресла и диваны были загружены книгами и всевозможными бутылочками с неясной жижей и порошочками.
Увидев все это, девица внезапно разгадала, в чьих покоях она находится. Ее сердце бешено забилось. Постепенно ее оковывал страх. Истории о жутком демоне поражали воображение, и оказаться в его доме, покоях и — что еще ху- же — рядом, поистине ужасало.
— Какая жуть! Это же Змееносец! — воскликнула Хиона и попятилась назад. — Тот окаянный дух, которого все так люто ненавидят! Это он?! Боги милостивые, жрицы услыште мой голос! Это невозможно! Почему они утаили это?! Зачем?
Хиона вспомнила рассказы гостивших южан в северной части их магического мира. Они сказывали ей о некоем ду- хе, проклятом всеми богами, — Змееносце, что передается из поколения в поколение в роду древних альхидов. Цикличная сущность, из-за которой происходят аномальные вещи на Элиде. Мелисса, сама того не понимая, восторгалась каждым рассказом все больше и больше. Гости Авилонии из кожи вон лезли чтобы повергнуть наивную мечтательницу в шок. Изображая корсея как демона с рогами, хвостом и крыльями, алчущего крови наивных принцесс. Но эти слова хранили в себе волнующее таинство и завлекали девушку в трогательные грёзы. Несо мненно, эти рифмоплеты могли украсить рассказы о жутких подвигах корсея, но Хиона все равно с явным умилением слушала неимоверные песни об ирильском Змееносце.
Но это было тогда.
От страха Хиона задрожала, но жалостные стоны корсея тут же пробудили в девушке сострадание. Тело корсея было покрыто черным слоем обугленной кожи, сквозь которую пробиралось загадочное свечение. Что это могло быть? Она не знала. Такого ужасного заклинания мелисса никогда в жизни не видела. Однако любопытство брало свое, де- вушка сделала пару шагов вперед, для того чтобы увидеть что происходит, но как только она подошла близко, услышала странный тонкий звук. Что-то похожее на отбивание молота на наковальне и ничто иное. Нет! Она не могла ошибиться! Этот звенящий стук нельзя было спутать ни с чем другим. Будто бы сердце корсея находится в рабочих руках кузнеца.
«Железное сердце? Какой маг отважится на такое? По рассказам, это нестерпимо больно! Бедняга действительно сам себя проклял, но зачем? Чем же он себя так мучает? Несчастный! Будто он наказал сам себя за что-то! Подверг себя нестерпимым пыткам!»
Мелисса всей душой прочувствовала сострадание к погорельцу, взяла за руку корсея и едва слышно прошептала:
— Корсей, вы слышите меня? Слышите мой голос? Корсей Ликише! Я сочувствую вашему горю и вижу, что вы с собою сделали. Это боль скорбная. Вы оплакиваете родного или любимого человека. Вы мучаете себя так, потому что испытываете боль души несравнимую не с чем другим. Я верю, что вам очень больно. Вы прокляли себя, прокляли свой род, но это прямой путь к разрушению! Вы и ваши близкие в большой опасности, вы слышите? Проклиная себя, вы проклинаете весь ваш род! Осознайте это и раскайтесь! Ликише, вы должны прекратить самоосуждение! Вина как паразит кормится вами и никогда уже не отпустит. Никогда! Слышите? Корсей Ликише, вы слышите меня?
Сияние в теле корсея становилось все ярче, ну а Хиона рядом с ним невольно холодела. Чем ближе она находилась к очагу возгорания, тем холоднее становилось в покоях корсея. Природа севера тут же восстала из глубин дабы вступиться за свою обладательницу благородной крови. Спустя минуту вся комната укрылась белым налетом. Температура резко упала. До очередной вспышки пожара осталось немного, но девушка просто так не сдавалась. Теперь слова святозара стали ясными как день. Ей и вправду ничего не нужно было делать, только призывать свою природу, но для юной девушки этого было мало. Она решила изменить корсея в корне.
Вдруг тело Ликише поднялось вверх, навис над северянкой, словно голодный коршун над своей добычей. Парил в воздухе внушая страх. Глаза Ликише были закрыты, корсей был живее всех живых. По его телу ползали маленькие язычки пламени, точно змейки обволакивали его с головы до ног.
«Всесильный Борей, помоги мне! Без тебя мне не справиться!» — подумала принцесса, призывая своих покровителей на помощь.
От кошмара Хиона камнем приросла к полу, ощущая то зло и ненависть, что испускал он. От ослепительного света девушка прикрыла глаза руками, чтобы жар корсея не смог ее обжеч. Температура на половине покоев, где была Хиона, быстро падала. Обрастала толстым шаром инея. Истинный облик бореев мало-помалу проявлял себя, придавая коже белоснежный, мраморный цвет, мелисса взялась струить вокруг себя студящую дымку. За минуту комната корсея разделилась на две половины: та, что была охвачена огнём, и та, которая обрастала льдом. Соприкосновение двух стихий подняли сырость, из-за которой на потолках мгновенно показалась висячая наледь. От непосильного веса каркасные потолки стали звучно раскалываться, роняя громадные куски ледяных глыб на мраморный пол. Стены обросли острыми шипами, точно, как смертоносные стрелы, образуя некую клетку для корсея.
«Я чувствую твою силу! Ты не такой, о котором говорят плохо! — ощущая новый прилив сил, Хиона не упускала момента достучатся до Ликише. —Я хочу очистить твое сердце от скверны, что управляла тобой! Нет больше зла в твоем имени! Ликише, я хочу помочь тебе!»
— Что ты делаешь? — подобно дисгармонии разнообразных голосов, перебил ее корсей. — Зачем тебе это?
— Я… я… я… должна избавить тебя от неизбежности! — ответила ему северянка. — Я могу помочь! Ты бес- нуешься, но я могу исцелить тебя. Мечешься, о,неспокойная душа, что не нашла покоя в Синих Водах. Изводишь себя и близких. Ответь, что тебя так грызёт?
- Он меня гневит.- Ликише уже не бился в агонии жуткой смерти. Оставил усилия бороться решил выговорить.- Этот альхид прорастил в себе ненависть ко всему миру, что когда-то создал я. Ему не нужна жизнь, а значит, не нужен и я.
— Что значит «не нужен я»? Разве это не ты корсей?
— Корсей сейчас перед выбором жизни и смерти, а я — его сознание и подсознание. Я его душа, если она у него имеется.
Ликише раскрыл налитые ярким свечением глаза, медленно опустился, голыми ступнями на ледяной пол.
— Значит, я сейчас говорю не с корсеем? Так назови себя! — Мелисса заметно задрожала.
— Впервые встретилась с богами?
— Ты не корсей, кто ты есть?
— Смелая северянка, мало кому выпадает вот так иметь слово с богами, разве тебе нечего спросить?
Ослепляющие лучи в глазах корсея потухли, но в глазах пробивался слегка заметный свет. Кожа Ликише быстро зажевала, приняла более розовый оттенок, показались волосы на груди и ниже от чего девушка испугавшись хотела завизжать, но корсей одним махом оказался возле нее прикрыв девушке рот рукой.
- Тсс-с! Не кричи иначе сюда ворвутся святозары! Я убираю руку, а ты не будешь кричать. Иначе я лишу тебя голоса.
Ликише медленно расслабил хватку, от чего смущенное лицо девушки залилось постыдным румянцем, но сам корсей так и остался стоять на том месте. Набросил на плечи белоснежный халат с золотым орнаментом, который взялся из неоткуда, добавил:
— У меня много имён. Я и есть тот, кто в любой истории, мифах и эпосе выступает как великий злодей, что поработит «добрый» мир. Но, смелая северянка, не быть ночи без дня, как и дню без ночи. Однако есть то, что значит и день и ночь – это равновесие. Я и есть равновесие. Тот кто дает чтобы взять и берет чтобы давать,а этот альхид, корсей рода Асхаев-Дан, он огорчил меня. Сотни лет жизни в мире живых, из поколения в поколение чистокровных дали мне возможность познать суть жизни на этой земле. Смысл. Мне ведом страх и бесчестье, испытывал удачу и любовь, познал горе и страдание. Я отпускал души умерших Змееносцев, провожая каждого в мир их предков и неважно, где мой носитель повстречал свою смерть, в бою или от прожитых лет жизни на кровати. Мы шли как равные держась за руки, а когда я впервые ощутил силу этого мальчишки, я уже знал его исход. Вся его судьба как на ладони, но этого момента не было! Такое вероломство затмило все человеческое, что было у него в душе и его судьбе. Он был готов попрощаться с этим миром, смелая северянка, он познал участь мстящего. Этот альхид проклинает свою кровь! Он клянет отца, а отец его я! Я позволил ему родиться, а он отрёкся. Смерть ему теперь родней, но если ты сможешь передать ему, что значит простить самому себе, то он возвратится в свой обычный мир.
— Его мать, коссея Фрийя, просит запечатать его силы.
Усыпить тебя! Коссея норовит избавить этот мир от таких, как ты или я. Она не остановится на корсее. О, проклятая, она преисполнена диким желанием убрать всех нас с ее пути!
Но в ответ Ликише мог только громко хмыкнуть.
— Дочь раба не его мать, потому не имеет права решать. Решать только роду альхидскому, моим детям, но их нет. Все в синих водах после вероломного предательства. А теперь ответь ты что ты тут делаешь?!
Ликише уже не казался уже таким пугающим. Голос стал спокойным, ушли посторонние звуки, оставив лёгкое шипение. Хиона даже свыкалась с увиденному, но все же испытывала лёгкий трепет, заметив исключительность змеиных глаз с вертикальным зрачком на золотистой радужке.
— Я невеста крон-корсея Лютоса, — представилась Хиона, не испытывая никакой предсвадебной радости, и с го- речью добавила: — У нас скоро свадьба.
— Ранее бореи не допускали на свои земли альхидов, но я впервые слышу, что бореи пришли к альхидам. — Потрясённый новостью, Ликише заметил, как смутилось лицо девушки. — Такой поступок должен нести самые благие намерения, не так ли? Что заставило вас явиться сюда?
— Верно, — стеснительно опустив глаза, её щёки покраснели, вспоминая свой просчёт девушка добавила. — Я отказала первому жениху, и он начал нам мстить. Они, как паразиты, приходили и уносили все, что можно унести. Наши поселения стоят на самых опасных и непроходимых участках горных склонов и вершин. Апарктисы изобрели оружие, которое может уничтожать поселения с большого расстояния. Их воины хорошо обучены и снаряжены. Это что-то новое! Десять лет народ Апарктис был нищим, но все резко изменилось с приходом моего дяди. Они стали много изобретать. Неведомая сила помогает им! Они бешено рванулись вперёд, и ни один народ не устоит перед ними.
— Ужасно смотреть как народ делит одну землю. Не бывать такого: страдания одного народа не коснется другого. Эти звенья тесно связаны. Борейцы всегда отличались воинственностью. А что про тебя, если ты не любишь избранника, значит, правильно сделала. — Наклонив голову набок, Ликише взглянул на мелиссу, выводя девушку на истину. — А того, за которого выходишь замуж, ты же его любишь?
— Нам некуда было податься, — горячо ответила мелисса. — Все отвернулись от нас, опасаясь отверженного жениха. Моему двоюродному брату Нотту пришлось взять в жены женщину старше его на тридцать два года. Этим он укрепил свою власть над двумя городами — Дордон и селения отставшего города Апарктис. Нам пришлось нестись сюда, чтобы найти хоть каких-то союзников. И мы нашли их. Тем не менее к корсею Лютосу я ничего не испытываю, а долг говорит мне иное!
Печальная история для столь прелестного создания, как мелисса Хиона. Те чувства, что Ликише начал переживать вместе с Хионой, стали медленно обращать его в человека. Чуть выше самой Хионы, корсей предстал не таким, как сказывали ей гости с юга: с кожей, как у змея, глазами, как у змея, и рогами на плешивой голове. Все, кому случилось увидеть Ликише, твердили одно — что он монстр. Змеиное чудовище. Но то, что узрела Хиона, никак не говорило о его чудовищности, а скорее наоборот, молодое белое лицо без густой бороды, как это бывает на севере. Едва заметная щетина добавляла суровости. Атлетически сложенное тело было усыпано шрамами и ссадинами. Тщательные тренировки или те легендарные бои, что он перенёс тому доказательство. Пылающее ненавистью сердце Ликише заживало и, было готово отпустить обиды и заиграть в своем привычном человеческом ритме.
— Но в семье Асхаев-Дан есть еще один наследник? — добавил колкости собеседник, в его голове промелькнула мысль об наследнике.
— Но… нет, я не могу. Это неправильно так же, как и… Мысль о браке с корсеем Ликише, носителем Змея, никогда не посещала столь юную голову. Само предложение могло ей показаться смешным, если бы оно исходило от кого-то другого, но перед ней не кто-то другой, а сам Ликише, которому поклонялись тысячелетиями. Похоже, что он и сам не прочь взять в жены… северянку. Что могло это значить, мелисса не понимала. Насколько серьёзны его слова и как это отразится на Авилонии и что еще хуже — отце. Ей хотелось бы возразить, сказать, пару «хоро- шеньких» слов о том, какая молва ходит о нем в народе, но в горло словно вцепилась неведомая сила, что заставила молчать. Вроде бы внутри нее кто-то сильно жаждет стать такой же непобедимой и великой, как и эта духовная сущ- ность. Да. Именно такие чувства открыла для себя Хиона. Девушка давно интересовалась сильными и непобедимыми. Включая в список самого Ликише. Выпытывая у гостивших южан о нем любые подробности. Зачастую сочиняла в безумной голове всевозможные сюжеты, где ее главная роль — быть невестой того, перед кем все так трепещут. И только сейчас девушка поняла, насколько страшны любые желания.
«А почему я не могу быть с ним? Почему я должна верить, что Змееносец — это демон в облике человека? Нет! Но я же невеста Лютоса, и тогда к списку моих плохих ступков прибавится еще один отверженный жених, который будет жаждать мести! Как же мне поступить?»
Как ни боролась с собой мелисса, не могла найти ответа для корсея, и это сильно ее грызло. Изводило перед вы бором. Верное решение было бы отказать Ликише, но внутри себя Хиона не могла этого сделать. Мысленно она была уже рядом с обожаемым кумиром, но перед глазами предстал ее отец. Точно, как снежная буря спустила неверную на землю. Поднявшись во весь рост, образ отца был живее всех живых. Той самой железной рукой, которой он мог сдерживать ледяной меч и карать своих врагов, он так и вонзался острием до тоненькой шейки дочери. Длинные синие волосы короля и длинная борода, точно, как щупальца злобного осьминога, извивались в разные стороны, а злобные черные глаза кровожадно смотрели в ее сторону. Это был знак.
Девушка хотела убежать из покоев корсея, забыть о приключившемся и избавить себя от ошибочного решения, что выпало на ее нелёгкую долю, но сильные руки корсея тут же заключили девушку в свои объятия.
— Мой цикл не должен остановиться на этом Змееносце. Вижу, что тебе трудно, но выбор уже сделан. Я нарекаю тебя своей невестой! Клянись мне верностью и роди наследника — сына бога, который будет носить мое имя — Змееносец! Я призываю тебя стать моей навеки вечные!
Противиться судьбе не было сил, будто ее вогнали в невидимую ловушку и выбраться из нее никак невозможно. Остолбенев от удивления, она не могла произнести ни слова. Девушка понимала, что сейчас может произойтиь- закре- пив клятву поцелуем, она даст свое согласие. Этого хотел и сам Змееносец. Первый поцелуй Хионы много значил для нее. Бореи свято верили в силу первого поцелуя, однако сам Ликише требовал не только поцелуй, а быть его невестой. Хиона молодая и неопытная, зная, что ее осудят, легко поддалась страстному желанию быть с ним.
Позабыв обо всем на свете, девушка как очарованая невиданым ей заклятием бросилась в обьятия корсея, прижалась так сильно, упиваясь теплом мужского тела. Обоих сразу накрыло, бешенная тяга друг к другу будто две половинки целого. Ликише потянул девушку к себе, скользнул рукой по талии, прижал так сильно как мог. Хиона наслаждаясь его прикосновениями вовсе потеряла голову, была готова отдаться жаркому любовнику здесь и сейчас. Наслаждаясь ласками корсея, Хиона все же подарила свой первый поцелуй Ликише.
Корсей все же растворился в ощущениях и был готов отнести девушку к своей кровати, сорвать с нее туго застегнутые одежи и наслаждаться юным телом, как за дверью раздался голос колкий голос Фрийи.
«Фрийя! О нет, они сейчас ворвутся и увидят нас!»
Воспрянула Хиона пытаясь вырваться из цепких объятий корсея, но все приводило к тому, что Ликише сильнее сжимал ее гибкое тело, наслаждаясь новыми чувствами. Единственным решением стало оглушить страстного любовника. Именно так она могла бы остановить его. Хиона быстро наколдовала крупную льдину в руке, которая едва вмещалась на тоненькой ручке. Не задумываясь о последствиях, девушка замахнулась как следует и оглушила корсея так, что тот мигом рухнул плашмя на пол.
«Я оглушила его!» — скользнула пугающая мысль в голове. Все же вовремя Хиона пришла в себя. Ее губы еще пыла- ли от жарких поцелуев корсея, когда разъярённая Фрийя отдавала приказания ломать двери, но мелисса успела опе-
редить ее, открыв двери перед самым ее носом.