Эволюция как выбор

Павел Гурачов
В чем принцип эволюции? Не только в изменчивости, отборе и прочих механистических детерминациях, но и в определенной степени «готовности». Ведь почему возможен «неоламмаркизм»? Ламмарк видел способность к изменениям, как внутренний фактор, как имманентную природе тягу к совершенству. Все «тянется», «хочет», «желает» быть лучше, совершеннее, гармоничнее просто по своей внутренней, заложенной природой сущности материи. Такой подход невозможно однозначно отсечь просто постольку поскольку мы не имеем право единственным вариантом объяснить, скажем, мутацию. Почему? В учебниках пишут — случайные изменения. Как можно говорить о случайном и закономерном, если мы внедряемся в область молекул, атомов и элементарных частиц, где физика уже свободно курсирует в принципах неопределенности? Не в том ли наша инстинктивная по сути неприязнь к эволюции, как в заскорузлой запрограммированности, тянущейся по причине «культа предков»? Мол, так мыслить просто нельзя, говорит архаическое сознание. Ну, скажем, почему нельзя делить на ноль? Я не понимаю. Запрограммированное сознание будет апеллировать к учебнику, к признанным правилам. Но если отрешиться и попробовать помедитировать над этим, то в принципе само действие имеет право на жизнь, разница с обычными действиями разве будет только в том, что оно бесконечно. То есть деление на ноль — бесконечно. В разных смыслах и подходах. Так же и в любой другой дисциплине — всякие манипуляции, предельны, ограничены рамками правил. Таким образом, набор психопрограмм может игнорировать например некоторую фазу перехода из одного состояния в другое. Иными словами, работа одной или нескольких программ могут «замыливать» глаз, зрение, взгляд на процессы, происходящие прямо сейчас. Ведь своего рода перемещение части функций мозга во внешнюю среду-гаджет (как это аналогичным образом было когда-то с пищеварением при использовании огня) не может не обойтись без (притом очень существенных) последствий. Поменялся сам быт. И теперь для тех, кто помнит жизнь в каком-то делании-производстве чего-то руками и в социуме, и для тех, у кого вся эта психоэнергия теперь в плотном симбиозе с программами гаджета (айти!-айти!) — мир совершенно разный и разный в принципе. Речь может идти о невиданных девиациях, а биологический вид Homo sapiens внутри себя уже разделен на уровне отрядов и классов. Речь идет об технологических ароморфозах, достигших уровня высшей нервной деятельности (теперь компьютер знает лучше тебя, чего ты хочешь на самом деле, что тебе интересно на самом деле и чего тебе вообще надо от жизни на самом деле — ибо ты зависим уже на всегда). Даже такое святое дело в своей чистоте и прекрасной гармонии как музыка, подразделяется на алгоритмы и то, как этот или другой тон влияет на ту или другую эмоцию. (мне очень понравилось описание настроения синти-рока и попмузыки 80-х — горькая сладость, печальная бесконечность). Нас раздирают на духовные атомы, мы просчитаны также как в сказке про козленка, умеющего до 10 считать (у М.Елизарова в «Буратини, фашизм не пройдет» четко об этом проговорено).
И вот мы разодраны на куски — сначала анатомия: наши тела, наши ткани, наши клетки. Все известно, все знаем — сотни лет трудов. Потом психоанализ. Теперь за дело взялись психологи, лингвисты, культурологи и прочие гуманитарии; плюс цифровуха, моментально просчитывающая весь твой психо-контент, который ты ежедневно и добровольно отдаешь на растерзание ноосфере.
И что же остается? Только этот момент присутствия, тот самый уже чуть ли не в обиходе детсадовского лексикона «dasain». Непонятно откуда взявшийся и попавший в это уже стареющее тело..
Так может быть не стоит недооценивать эволюцию и помнить о моменте «готовности»? Ведь ты не пустая пластиковая пробка в потоке эстетически нивелированного дерьма материи и информации? Ты, вроде как человек, божественная воля... А эволюция — это и готовность и выбор тоже...