- Расскажи Богу о своих планах и порыдай над их "исполнением". Так примерно говорят? - спросила я у кошек. Они, предсказуемо, не ответили. - Лентяйки! Какой от вас прок? Кто ночью залез на стол, разорвал пакет и раскидал каштаны по всей кухне? - строго спросила я у негодяек, которые заставили меня утром кланяться каждому каштану.
Купленные загодя каштаны были слабой пародией на настоящее, как у Диккенса, празднование Рождества. Индейка нам с мужем была велика, да я и никогда ее не готовила, поэтому индейку я вычеркнула из меню. Гуся я планировала на Новый год, значит, его тоже не будет на рождественском столе. Пудинг варить (его же, вроде бы, варят?) было страшновато, а потом его еще надо обливать ромом и поджигать! Нет, его тоже долой! Что там еще подавали? Пунш? Я не люблю горячий алкоголь... Остаются только каштаны. "И прекрасно, ими не объешься и жарить их очень недолго!" - подумала я и, имея в своем распоряжении весь день, решила с утра съездить в городской парк и поискать того самого продавца с камнями.
- Испеки на скорую руку какой-нибудь пирог, лучше яблочный и приезжайте вечером на ужин.
Мамин звонок застал меня врасплох.
- Какой ужин?
- Праздничный, рождественский, семейный.
- Мам, это католическое Рождество.
- Это праздник. Жду вас в шесть, - строго сказала мама и положила трубку.
Я не успела спросить, кто еще приглашен и приглашен ли, что она собирается готовить, нужна ли ей помощь, да и вообще, зачем она все затеяла.
- Мы все время бежим и редко встречаемся, совсем перестали ходить в гости, это неправильно, - как-то пожаловалась я маме. Она подумала и сказала, что у нее на этот счет есть теория (у мамы теорий было, хоть отбавляй, хоть издавай их отдельной книгой).
- Тебе интересно? - спросила мама.
- Рассказывай!
- Дело не в людях, не в технологиях, не в интернете и не в смартфонах. Дело даже не во времени. Дело в прогрессе информации.
- В чем?
- В информации. Ее стало слишком много, она туманит нам мозг, высасывает силы и так утомляет, что у нас не остается ни малейшего желания видеть кого-либо, пусть даже самого близкого человека.
- Но информацию можно дозировать. Не проводить часы в сети и...
- Ты не поняла. Я говорю об информационном поле. Оно стало слишком насыщенным, душным, вязким. Оно не дает спокойно дышать, наслаждаться природой и общением. Понимаешь, говоря с человеком ты тратишь много сил на сочувствие или радость, ты впускаешь в свою душу дополнительные, чужие энергии. А если душа уже переполнена?
- Как забитая память в телефоне или компьютере?
- Да, только у человека не память трещит по швам, а эмоциональный фон. Глобальный, я хочу сказать. Он во всем мире сейчас набит под завязку, мы живем в этом перегруженном фоне и сами перегружены. Мы словно живем в накуренной комнате, нам не хватает кислорода.
- И что с этим делать? Как его разгрузить? Как вернуться к прежнему? Как насытить жизнь кислородом?
- Никак. Это жизнь, прогресс, и никуда от этого не деться.
- Звучит мрачно. Не нравится мне эта твоя теория. Лучше мы все спишем на беготню, стресс и вечную занятость.
- Списывай, конечно, если тебе так приятнее, - улыбнулась мама.
Я и попыталась. Не только списать, но и изменить. Строго заставила себя меньше времени торчать в интернете, вернулась к чтению книг (почему, почему мне стало так сложно читать? почему так трудно воспринимать новое?), гуляла по часу в день и все вспоминала, как мы с подружками бегали друг к дружке в гости, как к нам приходили друзья родителей, а потом мамины подруги, как мы ходили в гости и как нам было весело и интересно. Куда это все делось? Сейчас и гостей принимать намного проще и легче. Можно заказать пиццу или пирог или отделаться бутербродами и тортом. Не нужно придумывать и простаивать полдня у плиты. Отделаться! Слово резануло меня до боли. Как грубо! Разве можно так говорить, когда готовишься к встрече с дорогими и любимыми людьми? Мне стало страшно, я вдруг поняла, что сильно очерствела и отвыкла от простой, дружеской беседы, от общения и радостного волнения перед приходом долгожданных гостей.
- Правильно мама затеяла этот ужин! Еще немного и только с вами, и Драконом я смогу говорить спокойно и свободно! - сказала я кошкам. Они мяукнули, и я быстро добавила:
- Конечно, еще и с мужем! Уж если я с ним не смогу говорить... кошмар и жуть!
Я сбегала в магазин, купила сметану и муку и уже с праздничным настроем принялась за пирог. Он получился красивым, пышным, как на картинке в моей старой кулинарной книге, и я поняла, что предстоящий вечер будет очень удачным. Я снова подумала, что мое настроение уже ничто не сможет омрачить и снова ошиблась.
- Я опоздаю, приеду сразу к теще, - обрадовал меня муж, - возьми такси. Или, если захочешь, родители за тобой заедут.
- Кто? - не смогла я сдержать расстройства. Со свекровью мы вроде бы слегка помирились, но...
- Сам удивился. Теща их пригласила, да еще настояла, чтобы и деда привезли. Надеюсь, он будет вести себя прилично.
- Ага, - ответила я сквозь зубы, - что ж, дед, страдающий словесным недержанием и видящий призраков, на праздничном ужине станет настоящей звездой, - в сердцах ляпнула я, и мне тут же стало стыдно. Что на меня нашло? Я не успела извиниться, муж сказал, что он занят и положил трубку.
- Дура! - отругала я себя и стала собираться. - А ведь мне еще рассказ писать. О чем бы он мог быть?
В голове почему-то крутились две странные фразы: "самый лучший день в году" и "эмоциональный пласт".
- Что бы это могло быть? - спросила я у кошек, но они, потеряв ко мне интерес после того, как поняли, что в пироге нет мяса или сыра, лишь сладко зевнули и занялись тем особенным делом, в котором лишь коты достигли вершин мастерства - уютно свернулись и заснули. - Не хотите помогать, не надо, сама пойму!
Я аккуратно завернула пирог в полотенце и поехала к маме.
- Ты - первая, вспомни детство, накрой на стол! - сказала мне мама, только я переступила порог. В мамином доме было жарко натоплено и так пахло, что я чуть дар речи не потеряла.
- Что ты готовишь?
- Индейку, - притворно скромно ответила мама, - ты же всегда хотела отпраздновать настоящее Рождество, верно? Я и каштаны купила, приготовила пюре и подливку. Но знаешь, по-моему без маринованных помидоров и огурцов будет невкусно, я уже достала банки, давай откроем? Если захочешь, и арбузы найдутся!
Почему-то я разревелась, как будто арбузы довели меня до слез. Мама их мариновала специально для меня. Мне показалось, я перенеслась в далекое свое детство, когда мама устраивала мне праздники, звала моих подружек на день рождения или Новый год, жарила нам котлеты и картошку, пекла торт, устраивала конкурсы и игры с призами и конфетами.
- Ты что? Болит что-нибудь? Обидел кто? Что такое? - всполошилась мама, а я не могла ей ответить, только плакала и обнимала ее, такую любимую, родную. Мама гладила меня по голове и, как умеют только мамы, успокаивала меня простыми, даже немного глупыми словами, которые были абсолютно не важны сами по себе, но их говорила мама, и они становились волшебными, исцеляющими. - Иди умойся, гости скоро придут! - уже другим, строгим голосом велела мне мама и поспешила на кухню.
Странный то был праздник. Застолье мы начали со скованности, по-другому не скажешь. Мама, вечно недовольный папа, свекровь и свекор, которые, по-моему толком не понимали, как им себя вести, бабушкина сестра - пожилая и глуховатая старушка нрава веселого и даже буйного и дед мужа, от которого непонятно чего и когда было ждать. Вот эти двое и спасли праздник.
- Выходи за меня замуж, - неожиданно сказал дед.
- Что? - естественно не расслышала "невеста".
- Замуж говорю пошли, что ж ты такая глухая, как пень? А еще молодится, губы накрасила, - рявкнул дед, и мы все не смогли сдержать смех.
- Куда идти?
- Замуж! За меня пойдешь? А, все равно не слышит! Пойдет, побежит, куда ж она...
- За такого старого пня? Вот еще! - неожиданно ответила "невеста", и начался скандал. Вернее, скандалил только дед, а мы все его успокаивали и старались смеяться не очень громко. Уже позже я поняла, что этот дед, который имеет обыкновение говорить неудобную правду, ходить босиком и изводить рассказами о былом, не так прост, как желает казаться и что его предложение руки и сердца было весьма продуманным шагом по сближению всей семьи. Что ж, ему это удалось и вечер не просто удался, он изменил нас и заставил прочувствовать настоящий дух Рождества.
- Жаль, что этот вечер так быстро закончился, - сказала я маме на прощание.
- Будут другие, ты только верь, - ответила мама и крепко меня обняла.
Ночью, в Междумирье, я уютно устроилась в своем "кабинете" и написала рассказ о воссоединении своей семьи, о вкусной индейке, о каштанах и маринованных арбузах и о тепле, которым мы поделились друг с другом.
- Двадцать пятая звезда, гори! - прошептала я ели и повесила лист с рассказом на колючую ветку. Закрыла глаза и снова вспомнила чудесный вечер, почти уснула стоя, чуть не упала, открыла глаза и увидела, что звезда горит ярко, празднично, а рядом висит шарик, в котором Санта-Клаус одаривает всех подарками и желает веселого Рождества.
- Хо! Хо! Хо! - сказала я ему и...
...проснулась, поняла, что накануне объелась, но что все равно съем кусочек индейки, который мама завернула нам, а потом все-таки съезжу в парк, чтобы узнать историю, с помощью которой я зажгу двадцать шестую звезду.
©Оксана Нарейко