В плену аромата
Глава 1. Семья
Ночью Нила проснулась от жажды. Не хотелось вылезать из тёплой постели, но накинув халат, она всё же преодолела лень и пошла на кухню. Достав из холодильника пак с вишнёвым соком стала пить жадно, взахлёб, с каждым глотком ощущая, как приятно внутри разливается холодная влага.
Сон отпускал медленно. В голове ещё роились его обрывки. Она их знала и представляла легко. Каждую ночь приходили одни и те же картины. Чужой город, чужие люди, и она среди них на рыночной площади. Всё вокруг непохоже на привычную обствку. Казалось, попала в другой мир. Громыхали кареты по булыжной мостовой, Женщины в длинных пышных юбках, прикрытых повязанными передниками с корзинками в руках торговались с лавочниками, выбирая товар. Но больше всего её преследовал запах. Это был особый запах, его невозможно было спутать ни с каким другим. Это был запах одеколона. Она чувствовала себя в плену аромата. Во сне ей казалось, можно записать его буквами. Буквы тоже были чужие. Проснувшись, Нила пыталась вспомнить их и не могла.
Посидев немного на кухне, она погасила свет и подошла к окну.
Так и есть. Опять этот фонарь то вспыхивал, то через небольшой промежуток гаснул и снова загорался. Последнее время Нила плохо спала, и этот фонарь стал для неё немым спутником ночных бдений. «Видимо, с ним тоже что-то неладное, как и со мной, - подумала она. - Но что?»
Забравшись в постель, Нила уснула не сразу. Ночник прлодолжал гореть. Будильник показывал четыре часа. Часика три можно свободно поспать, если бы не мысли, сверлившие мозг. О чём может думать женщина, имеющая взрослых детей? Конечно же, о них, пока ещё не оторвавшихся от родителей, делающих первые самостоятельные шаги. Женьке 26, закончил в университете факультет журналистики, отслужил в армии и работал в фабричной газете. Женитьтся пока не собирается, хотя с девушкой встречается. У дочери всё было проще. Ангелина с детства играла с куклами то в детский садик, то в школу. Выбор профессии был предсказуем. Год назад получила диплом и пошла работать в школу, хотя многие сокурсницы пристроились кто где. Так никто из старшеньких не пошёл в профессию родителей. Нила с супругом Артёмом трудилась на парфюмерной фабрике, некогда славившейся на весь Союз, а теперь, в период дикого капитализма, постепенно приходившей в упадок. Вся надежда на младшего, Серёжку. Правда, ещё маловат, только в восьмом. Ну да время покажет.
Нила вернулась мыслями к дочери. Барышне 22, а чтобы встречаться с парнем, так серьёзного ничего не было. Пора бы подумать о замужестве. Больше всего страшило Нилу, что дочка останется без собственной семьи. Все разговоры на эту тему Геля (так по-домашнему семья обращалась к Ангелине) обрывала одной фразой:
- Мама, сейчас никто замуж не торопится. Сначала делают карьеру, а годам к тридцати можно и родить.
- Какая карьера в школе? Выше директора не прыгнешь. И потом, что значит «можно родить»? Без мужа что ли?
- Как говорилось в известном фильме: «Муж на сегодня – не обязательно», - цитировала Геля, не подозревая, какую тревогу поселяет в душе матери.
Нила приказала себе не думать об этом. Лучше постараться вспомнить приснившийся запах. Если бы удалось создать новый букет! Она так долго ищет его. Новая марка одеколона могла бы спасти фабрику. Директор недавно намекнул, что пора бы главному технологу расстараться. Даже напомнил, что в её обязанности входит создавать новые ароматы. И это было самым обидным, словно она не знает, в чём главная задача технолога. Слава богу, у Артёма всё ладится. Супруг работал мастером по ремонту технического оборудования.
Поначалу, когда она пришла на фабрику после техникума ещё незамужней девчонкой, всё получалось как-то само собой. Тогда ещё жив был отец, наставлял, помогал.
- Что за дивчина ходит по цеху? – слышала она за спиной.
- Дочка самого Рикарда Ивановича Фаринова, - с уважением говорили об отце.
Коллектив лаборатории принял её хорошо. И не потому, что она что-то уже представляла собой, а тоже из уважения к её отцу, ведущему технологу парфюмерной фабрики.
Незаметно для себя Нила уснула.
***
В семь она уже хлопотала на кухне, готовила завтрак и будила семью.
- Геля, вставай, пока ванная свободна.
- Серёжка, у тебя сегодня контрольная. Не забыл?
- Артём, на завтрак твои любимые блинчики с творогом.
Сына будить не надо было. Сохранилась армейская привычка, вскакивал по будильнику.
За столом обычная для утра беседа.
- Ты сегодня во сколько освобождаешься? – интересовался супруг. – Толька Четвертак зовёт посидеть вечерок. Мы с ним пивка попьём, а вы с Юлей поболтаете. Как на это смотришь?
- Никак. Я задержусь. У Акима что-то наклёвывается, будем делать пробы. А ты сам сходи.
- А весь рабочий день чем занимаетесь в лаборатории?
- Работы хватает, чего стоят ежедневные анализы продукта! Одно описание много времени отнимает.
- Старая песня. Вот так, дети, всегда. Хочу вместе с мамкой куда-нибудь сходить, а у неё разные отмазки.
- Да какие там отмазки! Аким пока не афиширует свой вариант, у меня тоже есть кое-какие соображения. Хотим без лишних глаз и ушей обменяться мнениями. Ты же знаешь, как на фабрике ждут новый продукт!
- И не только на фабрике, мама, - подхватил Серёжка. – В школе тоже. Наша классная спрашивала недавно: «Когда твоя мама порадует нас новым ароматом?»
- И что ты ей ответил? – насторожилась Нила.
- Сказал: «Как только – так сразу».
- Значит, нагрубил.
- Это я сейчас прикольнулся. А классной сказал: «Скоро, очень даже скоро».
- Ну ты бы не врал так нагло, - заметила Нила.
- Просто я верю в тебя, мамочка. Ну я побежал. Спасибо за блинчики.
И он первым выскочил из-за стола. Артём тоже закончил завтрак.
- Тебя подождать?
- Шагай. Мне к девяти. Прибрать всё на кухне надо. Сама доберусь.
- Папа, подкинь меня к школе. У нас фронтальная проверка. Опаздывать ни в коем случае! – попросила Геля. – Я быстренько.
Когда все ушли, Нила подошла к старшему сыну, взъерошила ему волосы и сказала:
- Ну вот остались мы одни. Давай выкладывай, что стряслось? Почему задумчивый последнее время?
Евгений был её гордостью. Она любила всех своих детей одинаково, но Женька… Слишком тяжело он ей достался.
- В редакции решается вопрос, кого отправят в командировку в Германию освещать Ярмарку парфмерных домов Европы. Я бы хотел, но претендентов хватает.
- Каковы шансы?
- Один к трём. Заявка на двоих. Условие – один мужчина и одна женщина. Оксане повезло. Она у нас одна, а мужиков трое. Что мне светит поездка – не факт. От кого Люда узнала, без понятия, только вчера закатила истерику. Поедешь, мол, с Оксанкой любовь крутить. И понеслась!
- Ведь тебя ещё не утвердили?
- То-то и оно!
- Знаешь, сын, твоя Люда… В общем, ничего о ней не буду говорить, тебе виднее. Прошу только об одном: не дай сесть себе на голову.
- Мам, это она из ревности.
- Дыма без огня не бывает, сынок. Может, и в самом деле у тебя к Оксане не всё перегорело?
- Мама, ты же меня знаешь. Я на двух стульях не сижу.
- И это правильно, Женечка. Хотя Оксана мне нравилась, - Нила украдкой посмотрела на реакцию сына.
А реакция последовала мгновенно.
- Я же просил! – вспыхнул Женя.
- Это я так, сдуру сболтнула, - оправдывалась Нила.
Женя и Оксана дружили со школы. Дружеская привязанность переросла в первую любовь. Вместе поступили в университет в соседнем городе. В общежитии жили на разных этажах.
К концу первого семестра сложилась своя компания. На вечеринки, которые устраивались по поводу и без, вхожими были только свои. Но однажды кто-то из ребят привёл старшекурсника Дениса. Женя сразу заметил, гость положил глаз на Оксанку. К его удивлению девушка отвечала на знаки авнимания «чужака». Евгений не стал выяснять отношения кулаками, предоставил девушке полную свободу. Оксана, обиженная его безразличием, пустилась во все тяжкие. Танцевала исключительно с Денисом, смеялась его шуткам, за столом пересела к нему. Девчонки и парни, заметив такую перемену, молча наблюдали за развитием событий. Наконец, Анатолий, Женькин товариш, не выдержал. Во время очередного медленного танца разбил пару, закружил Оксану в сторонку и зашептал в самое ухо:
- Что ты вытворяешь! Прекрати немедленно, а то…
- А то что? Ударишь? Давай бей! Разве не видишь, ему без разницы.
- Что б ты понимала! Женька – мужик, не распускает себя, держится. Больно смотреть.
Но девушка не прислушалась к совету друга. Когда снова присели к столу, она предложила Денису выпить на брудершафт. Опрокинув рюмку водки, парень сказал:
- Теперь положено поцеловаться.
Он встал и ждал, чтобы Оксана тоже встала с места. Но та растерялась. Такого поворота она не ожидала. Денис, не обращая внимания на ропот возмущённых первокурсников, дёрнул девушку за руку и поставил на ноги, взяв её лицо в свои ладони, поцеловал в губы. Поцелуй затянулся.
- Ну это вообще ни в какие ворота…
- Вот нахал… У Оксанки крыша поехала… - возмущался народ.
Женька, не говоря ни слова, вышел из комнаты и поднялся к себе. Он упал на койку и уставился в потолок. В голове всё спуталось. Перед глазами улыбающаяся Оксана, дерзкий взгляд Дениса и долгий поцелуй, словно выстрел в его сердце.
С того злополучного вечера между ним и Оксаной наметился разрыв. Она, конечно, высказала ему свою обиду.
- Почему ты не дал ему в морду? Почему не вступился за меня?
- Ты в праве делать то, что считаешь нужным. Я не должен быть тебе сторожем.
- Ты, Женька, трус. Испугался этого Дениса, - она ещё пыталась задеть его самолюбие.
- Я считаю, наша драка только унизила бы тебя. Получилось бы так: два чувака дерутся за одну девчонку, как за игрушку. А у девчонки нет своего мнения, собственного решения. Могла не танцевать с ним, не поощрять ухаживание, тем более не пить на брудершафт.
- Я не знала, что надо целоваться.
- Ты что, маленькая девочка?
Он видел, как глаза Оксаны наливаются слезами, но ничего с собой поделать не мог. Всего один вечер отдалил их друг от друга, точнее его от неё, потому что девушка продолжала искать себе оправдания, а значит не хотела разрыва.
- Мне хотелось, чтобы ты взял меня за руку и увёл от него, чтоб поругал как следует. Я бы чувствовала твоё беспокойство, заботу. Вместо этого был холод и равнодушие.
- Думай как хочешь. Оправдываться не стану.
Они перестали встречаться. А потом Женьке доложили, что видели, как Оксана выходила рано утром из комнаты Дениса. Это поставило окончательную точку в их отношениях. Волею судьбы они снова оказались рядом: несколько месяцев назад Оксана была принята на работу в редакцию газеты, где трудился Евгений.
- Так ты говоришь, Людмила ревнует? – вернула его к разговору Нила.
- Да, ревнует.
- Значит, любит.
Женька немного помолчал и, наконец, решительно заявил:
- Я не люблю.
- Ой-ой-ой! – воскликнула Нила. – Чего же ты тянешь? Скажи девушке честно, мол, так и так. Ошибся, извини…
- Думаешь, так просто? А если таблеток наглотается? Брать грех на душу? – вырвалось у парня.
- О, дружочек! Да у тебя серьёзная проблема, а ты молчишь! – разволновалась Нила. – Сейчас ни у меня, ни у тебя времени нет, а вечером вернёмся к разговору.
***
Аким окликнул её в конце обеденного перерыва:
- Нила Рикардовна, сегодня остаёмся после смены?
- Остаёмся. У меня тоже кое-какие соображения наметились.
Когда из лаборатории упорхнули молоденькие лаборантки и за последней из них закылась дверь, Аким облегчённо вздохнул.
- Уф! Думал, этот щебет не закончится. Одни и те же темы, парни и тряпки, тряпки и парни.
- Тебе бы приглядеться к какой-нибудь из них. Хорошие девчонки. Просто молоденькие, только после техникума, им гулять и гулять. А тебе жениться в самый раз. Тридцать, небось, скоро.
- Уже тридцать один.
- Тем более. Девушка есть?
- Женщина была с ребёнком, но мы расстались, - без особого энтузиазма сообщил Аким.
- Что так?
- К мужу вернулась. Ради ребёнка. Попивал он.
- А теперь, значит, бросил пить?
- Обещал. Она ему поверила. А я что? Он отец, а я посторонний дядя.
- А запьёт снова, она к тебе прибежит?
- Не прибежит. Любит его, подлеца, а со мной так, временно перебыла. Любви меж нами не было, только секс.
- Вот ты какой! Секс тебе подавай. А когда же любить? – не унималась Нила.
- Я мужик. Мне женщина нужна. А любовь? Кого любить, Нила Рикардовна? В наше время каждый себя любит.
Аким посмотрел исподлобья на Нилу, как бы взвешивая, спросить-не спосить?
- Вот взять, к примеру, Ваших родителей, Нила Рикардовна. Мне рассказывали их историю. Вот это любовь, я понимаю. Встретились на фестивале в Москве девчонка с Украины и парень из Италии. Полюбили друг друга. Не испугались КГБ, допросов, проработок, даже, слышал выселением грозили. Добились разрешения пожениться.
- Да, мама рассказывала, нервы хорошо помотали. А знаешь, какое условие отцу поставили?
- Что, было ещё и условие? – удивился Аким.
- Было. Записать отцу свою фамилию на русский лад. Был Рикардо Фарина – стал Фаринов. Я в девичестве Фаринова была.
У Акима вспыхнули глаза.
- Если я не ошибаюсь… то есть, смею ли предположить… - он запутался, смешался, но взял себя в руки, - неужто Ваш отец и знаменитый парфюмер Джованни Мария Фарина – родичи?
- По какой-то ветке да. Это передаётся из поколения в поколение.
- Не могу прийти в себя. Я работаю под началом родственницы самого изобретателя одеколона! С ума сойти!
- Не стоит сходить с ума. Нам ещё с формулами разбираться. Так что ты придумал?
- Сначала Вы.
- Я предлагаю добавить к основному составу амброксан. Натуральная амбра очень дорого. А использование альдегида, в данном случае амброксана, который прекрасно заменяет амбру, позволит укрепить стойкость духов (что, согласись, немаловажно), сделает запах интересным и объёмным. Это раз. А второе – я бы ввела ещё можжевеловый акцент. Он придаст чувственности.
- Чувственности? Это хорошо. А разве её недостаточно по нашей формуле?
- Чувственности много не бывает. Запомни! Чем приятней запах женщины, тем сильнее ты её желаешь. Я не права?
- Правы, конечно. Только зачем Вам я, если всё решили?
- О, не скажи! Одна голова хорошо… дальше сам знаешь. Надо опробовать. Вдруг эти добавки убьют основной букет? К тому же, ты тоже что-то хотел предложить.
Аким глянул на часы. Нила перехватила этот взгляд.
- Ты торопишься? Тебя ждут?
- Нет. Просто ещё успеть ужин приготовить.
- Забудь. Поужинаешь у нас. Приглашаю. Слушаю твоё предложение.
- Я бы попробовал добавку растительного мускуса из гибискуса. Капелька меняет всё. Аромат становится более тёплым, несёт цветочные нотки.
- Интересное предложение. Короче говоря, план наметили. Подаём заявку на компоненты и приступаем к испытаниям. На сегодня всё. Идём ужинать. Геля, наверное, что-нибудь вкусненькое приготовила.
- Геля?
- Ангелина, дочка моя. Тоже холостячка.
- Неловко как-то. Я не при параде, к тому же небрит.
- Подумаешь, важность какая! Не свататься идёшь.
Они закрыли лабораторию и спустились к выходу.
Глава 2. Измена
Мужчины расположились на кухне. Анатолий, кроме пива, выставил бутылку водки.
- Это ты зря, - покачал головой Артём. – Сам знаешь, я не любитель. И Ниле это не понравится.
- Вот с этого и начинал бы. Нила! Всегда на первом месте Нила! Попустил бабу. Моя Юлька вот где сидит! – он сжал пальцы в кулак. – Не пришла гордячка. И тебя, наверняка, не пускала. Что ты с ней носишься?
- Я люблю её и уважаю.
- С бабой спать надо, а не уважать.
- Сменим тему или я уйду, - вскипел Артём.
- Да пожалуйста, - забеспокоился Анатолий. – Давай о футболе. Наши опять продули.
И полился ручейком мужской разговор о футболе, о коробке передач в машине, о плане, который стало тяжело выполнять…
На кухне появилась Юля, нарядно одетая с красивой причёской.
- Мальчики, как вы тут?
- Добрый вечер, Юля, - поздоровался Артём.
- Здравствуй! А Нила почему не пришла?
- Работа.
- Ну да, ну да.
- Зачем тебе Нила? Ты ж для Артёма вырядилась, - нехорошо усмехнулся хозяин.
- Э, ребята, мы так не договаривались. Я пошёл. Выясняйте отношения без меня, - поднялся с места Артём. Он уже жалел, что пришёл.
- Всё. Я молчу. Пробуй, вот бычок вяленый. Тесть из Бердянска подогнал, - торопливо заговорил Анатолий.
Уходя, Юля шепнула Артёму:
- Пригляди, чтоб он не очень того.
Часок спустя хозяин был «готов». Артём с Юлей перетащили его на диван.
- Ну я пошёл, - засобирался Артём.
Юля бросилась к нему, положила руки на плечи, заговорила горячо:
- Погоди. Куда ты торопишься. Видишь, он отрубился. Теперь до утра.
До Артёма дошёл смысл её слов, он испугался.
- Это ни к чему. Всё в прошлом.
Он попытался высвободиться из её объятий, но она ещё сильнее прижалась.
- Вспомни, как нам было хорошо, - шептала Юля.
- А ты забыла, что сама сделала выбор? Я в армию, а ты к Толику в постель! К моему лучшему другу. Это как? Пережил. Теперь я женат, ты замужем, дети выросли. Точка.
Он говорил, а плоть дрожала. Огонь Юлькиного тела передался ему.
- Вспомни, - продолжала наступать Юля, не теряя надежду, - ты меня девочкой взял, не то что Нилку с байстрюком, прижитым от кого - непонятно. Я тогда в юбчонке была… Мы потом её в речке от крови отстирывали… Помнишь иву под которой…
Артём подхватил женщину на руки и понёс в спальню. Ему вдруг показалось, время двинулось вспять. Он больше не сопротивлялся.
Насытившись друг другом, они лежали, думая каждый о своём.
- Что будешь делать? – подала голос Юля. – Скажешь ей?
- Нет. И тебе не советую, - он быстро оделся и, уходя, ещё раз предупредил: - Гляди, никому ни слова. Было и было. Больше не повторится.
Когда за ним закрылась дверь, Юля сладко потянулась и сказала:
- Прибежишь как миленький…
***
- Проходи, Аким, не стесняйся. Сейчас познакомлю с дочкой. Геля! У нас гости.
Нила заглянула в комнату дочери.
- Никого. Хорошенькое дело, - удивилась она и заглянула в холодильник. – Если не ошибаюсь, ужин придётся готовить самим. Не страшно. И такое бывает. Почистишь? Я пока переоденусь.
Она поставила пакет с картошкой перед гостем.
- Нож в верхнем ящике стола.
Когда Нила вернулась, Аким заканчивал работу.
- Вот это скорость! Где так научился? Хотя погоди, сама угадаю. В армии?
- Так точно, - по-армейски ответил парень. – Я её столько там перечистил!
- В таком случае, с овощами справишься. Порежь на салат, - она достала из холодильника свежие огурцы, помидоры и большую перчину. – Но сначала перекрути в комбайне картошку. Будем жарить деруны. А я нажарю котлеток. У меня фарш готов, размороженный в холодильнике дожидается.
Они занялись делом, а по ходу беседовали. В основном расспрашивала Нила.
- Родители твои живы?
- Мама умерла, мне тогда 16 было. Отец почти сразу женился. Живёт с мачехой в селе, держат небольшое хозяйство. Оба на пенсии.
- Ты в семье один?
- Сестра сводная замужем, с семьёй в том же селе живёт.
- Нашу «химку» заканчивал?
- Нашу.
- Техникум хорошо, но о высшем образовании надо бы подумать.
- Думал. Пока не получается. Для дневного перерос, работать нужно. А заочное тоже платное. Да и не в деньгах дело. На работе практически весь день, вечером хочется отдохнуть.
- Ты что, старик? У молодёжи вечером только гулянка начинается. Это у тебя духовная лень. Придётся полечить.
Хлопнула входная дверь, и звонкий голос спросил:
- Кого собираешься лечить, мама?
Геля, не снимая куртку, прошла в кухню. Увидев молодого человека, стушевалась и почему-то предательски стала краснеть.
- Знакомьтесь, - развеселилась Нила.
- Ангелина, - протянула руку девушка.
- Аким, - пожал протянутую ладошку гость. На него смотрели карие глаза с длинными ресницами, взгляд спокойный, доброжелательный. Почему-то пришли на ум слова из песни: «Хлопай ресницами и взлетай…»
- Мама, извини, задержали. С этой проверкой голова кругом идёт. О! Да ты молодец! Уже и ужин готов.
- Аким помогал. Быстро справились. Так что мой руки и накрывай. После ужина посуда тоже твоя, - распорядилась Нила.
- Я помогу, - вызвался Аким и был награждён ещё одним тёплым взглядом.
- Серёжку не ждём, где-то бегает. Женька, видимо, у Людмилы. А папа в гостях. Так что к столу. Никого не ждём.
Нила незаметно наблюдала за молодёжью. От её намётанного глаза ничто не ускользнуло: ни взгляды Акима, которые тот бросал на дочку, ни то, как от этих взглядов краснела Геля.
- Так вот, - звучал голосок дочери, - вызвала меня директор и поручила дать открытый урок для комиссии. Представляете, какая это ответственность! Сидели с ней, решали, какой показать класс, какую взять тему и прочее.
- Серьёзная у вас работа, -сказал Аким.
Геля села на своего конька и принялась рассказывать о своей школе, о своём классе. Гость слушал с интересом. Нила боялась спугнуть возникший мостик между молодыми людьми. Она встала и потихоньку вышла.
Через несколько минут до её слуха донёсся смех и звон посуды. Она заглянула на кухню. Аким мыл тарелки, Геля вытирала. Он, видимо, что-то рассказывал смешное из своей школьной жизни, Нила услышала только последние слова:
- … давай дневник, Аким, за изобретение пять, а по поведению два…
Оба снова залились смехом, причём таким беззаботным и безудержным, что Нила тоже улыбнулась. Давно она не видела дочку такой весёлой. «Ну дай-то бог», - неожиданно для себя женщина перекрестилась.
Аким поблагодарил за ужин, распрощался и ушёл. Проводив гостя, Нила заглянула к Геле.
- Ну как он тебе?
- Ой, ма-а-ма… ни о чём не спрашивай… Всё навалилось разом… и эта проверка, и … что-то ещё…
- Что? Что? Матери можешь сказать!
- Он пригласил меня на свидание.
- В добрый час. Приглядись к нему, Ангелинка, парень-то хороший.
Из прихожей позвал появившийся Серёжка:
- Ма! Ужинать будем?
- Мы уже давно поужинали. Тебя не ждали. Бегаешь неведомо где. Обслужи себя сам.
- А Женька тоже сам себя будет обслуживать?
- Так ещё не пришёл.
- Он с соседкой в подъезде базарит, - доложил младшенький.
- Не базарит, а разговаривает. Накрой на двоих. Я устала.
Евгений вошёл через пару минут и тоже, как Серёжка, закричал с порога:
- Ма! У меня новость. Еду в Германию. Утвердили.
- Есть будешь? – спросил Серёжа.- Я тебе тут оставил.
- Я сыт.
- А! Тогда всё слопаю. Так вкусно!
- Сергей! Следи за языком! – строго сказала Нила и обратилась к старшему: - Поздравляю, сынок! Я не сомневалась. И когда?
- Как только будут готовы документы на выезд.
- С Людой объяснился?
- Пытался. Бесполезно. Вернусь – разберёмся.
- Такие дела лучше не затягивать, - посоветовала Нила.
***
Выйдя на улицу, Артём вдохнул свежий воздух . Голова слегка кружилась то ли от выпитого, то ли от пережитого восторга в любовной лихорадке. Он словно сбросил придавившие его годы. «Вот сумасшедшая! - думал он о Юле. – Бабе за сорок, а даст форы любой молодухе. Как она меня! Как пацана завела. Всё как в первый раз. С Нилой такого не было».
Он стал думать о жене. Впервые ей изменил. И с кем? С первой своей любовью, с первой своей женщиной. А Нила вторая. Больше у него никого и не было.
Он не пошёл домой. Надо было успокоиться, обо всём подумать, принять решение. Артём свернул к парку. Пройдя по главной аллее, обошёл не работавший в эту пору фонтан и присел на скамью. Посмотрел на часы, те показывали 00.00. Вокруг ни души и можно было поговорить с самим собой.
- Что собственно произошло? - спрашивал тот, юный Артём. – Все мужики изменяют жёнам.
- Я не все, - возразил Артём молодому оппоненту. – Всегда этим гордился. А теперь…
- Не сможешь хвастаться своим пуританством? Ха-ха. Не велика потеря, - изощрялся юнец. – Сознайся, тебе было хорошо.
- Это всего лишь плотское удовлетворение. А как же мораль? Нила верит мне, а я её предал.
- Не бросайся лозунгами. Предают Родину, а женщине просто изменяют. Так было всегда и так будет. Так что успокойся и не переживай.
- Ты же был чистым, честным мальчиком. Когда ты превратился в подонка? Вот пойду сейчас и признаюсь Ниле, попрошу прощения, а туда больше ни ногой.
- Ой ли? Какие мы храбрые! Признаваться ты не станешь, чтобы не травмировать супругу. А к Юле наведаешься ещё не раз. Честно скажи себе, ведь и сейчас вспоминаешь и хочешь её.
- Да, да, да. Хочу её, Юльку. И только её. Доволен?
- Так бы сразу, - гаденько усмехнулся юный Артём. – Надо было тогда простить, жениться и воспитывать сына Валерку...
Артём не помнил, как оказался дома. Все уже спали. Он достал из шкафа плед, плюхнулся в кресло, кое-как прикрывшись, и провалился в бездну.
Глава 3. Вещий сон
Ночью Ниле опять снилась базарная площадь в чужом городе. Те же горожанки в пышных юбках с плетёными корзинками в руках. Но появился новый фрагмент. Маленький мальчик в курточке и и бриджиках до коленей. В руке цветущая веточка. Он подбегает к высокому старику, одетому по-рабочему: рукава блузы закатаны до локтей, грудь и живот прикрыты кожаным фартуком. Палкой мастер размешивает что-то булькающее в чане. Малыш, ни слова не говоря, бросает веточку в чан и убегает. Старик молча улыбается и продолжает помешивать варево.
Нила полежала несколько минут с закрытыми глазами, пытаясь восстановить увиденное во сне, затем села в кровати и посмотрела на подушку супруга. Та не была смята. Нила выбежала в зал. В кресле лежал плед, дверца шкафа была распахнута. Она заглянула в ванную, Артёма там тоже не оказалось. Включив чайник, стала звонить супругу. В зале заиграл рингтон его мобилки. Значит, Артём был дома, но почему-то ушёл рано и мобилку забыл. Почему не предупредил? Когда вчера вернулся? Похоже спал не в постели.
- Странно. Что бы это значило? – задумалась она.
Утро явно не удалось. Она была настолько встревожена, что забыла разбудить детей. В довершение овсянка пригорела. Пришлось готовить на скорую руку бутерброды. Ребята встали сами и украдкой наблюдали за матерью.
- Мама, ты в порядке? – первой не выдержала Геля. – Что-то с папой?
- Что может быть с папой! – не сдержавшись, выкрикнула Нила, чем повергла детей в ещё большее недоумение.
- Я просто спросила. Он так рано ушёл, - оправдывалась дочка.
Нилу разозлило, что Геля задала те же вопросы, какие беспокоили её, Нилу. Значит, Женя и Серёжа тоже ждут ответа.
- Не знаю, ребята, ничего не понимаю. Вернётся отец, объяснит, - уже взяв себя в руки сказала она.
- Ма, как обстоят дела с новым продуктом? – переключился на другую тему Евгений. – Держи в курсе. Мне статью писать.
- Работаем. Ищем. Больше нечего добавить.
Дети разбежались кто куда. Нила заперла квартиру и вышла со двора. Решила пройтись пешком пару остановок.
Был конец марта. И хотя почки на деревьях набухли вовсю, но тепла ещё не было. «Пожалуй, рановато перебралась в демисезонное пальто», - подумала она и, подняв воротник, ускорила шаги.
Мальчик из ночного сна ушёл на задний план. Сейчас она думала только об одном: что произошло вчера у Четвертаков? Она знала их историю. Артём не скрывал, что в юности встречался с Юлией, хотел жениться на ней, но девушка не дождалась и выскочила замуж за Толика Четвертака, лучшего друга Артёма. Отслужив и вернувшись, Артём набил Толику морду, а потом пропел ему сточку из старой песенки:
- Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезёт…
Прошло время. Они встретились с Артёмом. Она сразу оценила его цельный характер, доброе сердце, серьёзное отношение к жизни. Была ещё одна причина, которую по достоинству могут оценить только матери-одиночки. Трёхлетнему Женечке понравился весёлый и внимательный дядя Артём. Ребёнок потянулся к нему, и это решило всё.
Женя быстро привык к Артёму и стал называть его папой. Когда родилась Ангелина, они приняли решение: у детей в семье должна быть одна фамилия. Артём усыновил Женю, дав своё отчество и фамилию.
Из далёкого-далёкого прошлого выплыл ещё один образ, о котором она запрещала себе думать, образ первого её мужчины, отца Жени. Эдуард Савчук, директор Дома культуры парфюмерной фабрики.
Готовился смотр художественной самодеятельности работников фабрики. Каждый цех представлял свою программу. Лабораторию тоже включили в соревнование. Надо было выступить с разными жанрами. Сложность вызвали танцы. В лаборатории танцующих не оказалось. Вечером отец сказал:
- Нила, ты же посещала танцевальную студию. Ищи партнёра и готовь танец.
- Где его искать? На улице? – рассмеялась Нила.
- Я забегу к директору нашего Дома культуры. Может, у них есть кто на примете. А ты пока настраивайся, определись с танцем.
- Сначала партнёр, потом всё остальное, - веско сказала Нила, и отец согласился с ней.
Через пару дней он снова вернулся к начатому разговору:
- Ну, девонька, держись. Имеется партнёр. Директор Дома культуры просил тебя зайти к нему. Представит его, познакомитесь и начинайте готовиться. До смотра рукой подать.
Она постучала в кабинет директора, представляя что увидит солидного дядю с брюшком, лысоватого, в очках…
- Войдите, - услышала сочный баритон и распахнула дверь.
Из-за стола вышел стройный молодой брюнет в чёрной водолазке и джинсах. Серые глаза улыбались, осторожно ощупывая Нилу сверху донизу. Она представилась. Молодой человек молча продолжал её рассматривать. Нила тоже не отрывала от него глаз, вся вспыхнула, выдав себя с головой. Понравился он ей сразу. Девушка понимала, надо держать себя, но ничего от неё уже не зависело.
- Нил-ла Фаринова, - произнёс баритон, несколько растянув её имя. – Звучит романтично, как песня. Ищете партнёра для танца?
Она кивнула, не в состоянии что-либо сказать.
- Он перед Вами. Разрешите представиться, Феликс Михайлович Савчук.
- Я буду танцевать с Вами? – выдавила, наконнц, взволнованная девушка.
- Нет, это я буду танцевать с Вами, - улыбнулся Феликс и поцеловал ей руку.
- Ой! Мне ещё никто не целовал руки, - наивно призналась девушка.
- Такой красавице я готов целовать их каждый день, - и, заметив её смущение, добавил, закрепляя власть над простым бедным сердечком: - Назначайте репетицию, готов Вам служить. Перед Вами выпускник танцевальной студии Виктора Школьника. Слышали о таком?
- Конечно. Но его студия в столице, - заметила Нила.
- Всё верно. Они там, а я теперь тут. Что будем танцевать? Вальс? Фокстрот? Танго?
- Я бы хотела самбу. Зажигательный, жизнерадостный танец. Зритель такое любит, - выдвинула веский аргумент девушка.
- Хороший вкус. Я только «за».
Они договорились о встрече. С этого всё и началось. Ухаживать за ней он принялся с первой репетиции. Не скупился на комплименты и цветы. Это потом уже она узнала, что ни одного цветочка им куплено не было. Обычно на сцене ДК проходили концерты, детские спектакли, всевозможные награждения. Публика дарила артистам цветы. Многие оставляли их в гримёрке. Обслуживающий персонал разбирал букеты, но самый красивый и дорогой приносили директору в кабинет, как он сам однажды выразился «для налаживания деловых конактов».
Самба вызвала бурные аплодисменты и была отмечена Первым местом. После концерта для участников был устроен банкет. После предполагались танцы. Но Нила, сославшись на усталость, засобиралась домой.
- Я провожу, - вызвался Феликс Михайлович. – Вызвать такси или прогуляемся?
- Вечер хороший. Прогуляемся, - предложила Нила.
Гулко отдавался в вечерней прохладе пустынной улицы стук её каблучков об асфальт, гулко пульсировала кровь по венам, вызывая шум в голове. Феликс вёл девушку под руку и занимал разговором. Она натянуто улыбалась и невпопад отвечала на вопросы. Наконец, он остановился и, глядя Ниле в глаза, спросил:
- Ты думаешь о том, о чём и я?
- А о чём ты думаешь? – затаила дыхание Нила.
Он наклонился и прильнул к её губам. Она обняла его за шею и ответила на поцелуй.
- Пойдём ко мне, я живу неподалёку, в двух шагах.
Она согласно кивнула. Поднимаясь в лифте, приказала себе ни о чём не думать.
Феликс принёс бутылку красного вина, разлил по фужерам и сказал:
- За тебя. За твои прелестные ножки, которые сегодня очаровали всех, а больше всех меня.
Он включил светильник и убрал верхний свет.
- Потанцуем?
Нила не заметила, на какую кнопку он нажал. Она унала этот нежный голос, пел Карел Готт.
Вдруг среди танца Феликс подхватил девушку на руки и отнёс на кровать…
Чтобы не объясняться с родителями, Нила вернулась ночью домой на такси. Феликс лично доставил прямо к подъезду и подождал, пока в её окне загорелся свет торшера.
Через несколько дней за ужином отец сказал:
- К Феликсу Михайловичу семья приезжает, жена и дочка. Возможно, супруга его будет работать у нас лаборанткой.
Нила не поверила своим ушам.
- Разве Феликс женат?
- Как видишь, женат.
Нила сжалась, как пружина. И эта прежина выскочила с неимоверной силой.
- А раньше ты сказатьт не мог, - закричала она.
- Раньше я сам не знал.
Нила ушла и заперлась в своей комнате. Родители рассуждали.
- Понравился мужик, бывает. Ничего, поплачет и пройдёт, - высказал предположение отец.
- Пройдёт ли? - сомневалась мать.
А девять месяцев спустя появился на свет Женька, который стал для Нилы смыслом всей жизни. Теперь она жила ради сына, считая, что женское счастье, любовь для неё заказаны навсегда. Как ни старались мать с отцом разузнать, от кого ребёнок, Нила молчала. Они догадывались, но дочери не высказывали. Через два года Эдуард с семьёй уехал на ПМЖ в США, и следы его затерялись.
Прошло три года после рождения Жени. Ниле предоставили место в детском садике. Первое время мальчик плакал, не хотел по утрам идти в группу. Но постепенно привык. Завком выделил Ниле
как матери-одиночке бесплатную путёвку в санаторий. Двадцать один день море, солнце и ничегонеделанье.
За столом № 9, который закрепили за Нилой и Женькой, оказались ещё двое: инженер из Харькова и дама из Донецка. Ежеднневно за обедом они рассказывали друг другу о своём городе. Каждый изощрялся как мог, описывая их неповторимую красоту. Выходило нечто похожее на соревнование. Нила слушала соседей, не вступая в полемику.
Однажды дама к ужину принесла тортик и сказала:
- Сегодня прощальный ужин. Утром уезжаю. Закончилась путёвка.
- Как же я теперь без наших словесных баталий? – всполошился инженер.
- А Вы приезжайте к нам в Донецк, я покажу город, сами всё увидите.
- Тогда я Вас тоже жду в Харькове. Убедитесь, что говорил правду.
Они обменялись адресами и телефонами.
- Что Вы мне скажете на дорожку, Нилочка? – спросила дама.
Нила подумала и ответила:
- Знаете, а вы оба правы. И Харьков – прекрасный город, и Донецк – город замечательный. А почему? Потому что это наша Родина, наша Украина, красивее которой не найти.
- Золотые слова, дорогая, - согласилась отъезжающая. - Крым мне тоже понравился, но жить здесь я бы не смогла. Море и солнце утомляют.
А на следующее утро за их столиком появился Артём. Протянув ребёнку руку, весело сказал:
- Давай знакомиться, козак. Я Артём.
- Фаринов Евгений, - серьёзно представился мальчик. – Будешь со мной играть в футбол?
- Сперва надо заправиться, - в тон ему ответил Артём.
- Как это, заправиться? – не понял малыш.
- Поесть хорошенько, чтобы сила появилась, - растолковал мужчина. – А не скажешь мне, боец, как зовут твою маму? Она молчит, и я не знаю, как обратиться.
- Мою маму зовут Нила, - на всю столовую заорал Женька.
Кое-кто из отдыхающих вздрогнул от неожиданности. Диет-сестра тут же оказалась рядом.
- Какие проблемы?
- Знакомимся, - невозмутимо сообщил Артём.
- Зачем так громко?
- Чтобы Артём знал, сколько у меня силы.
Все засмеялись. Разговорились. Оказалось, из одного города. Почти всё свободное время Артём проводил с Нилой и её сыночком. На дискотеках молодой человек танцевал исключительно с Нилой. Она же, если приглашали на танец, вежливо отказывала и тоже танцевала только с ним. Маленький Женька сидел на лавочке и смотрел на маму и Артёма. Дядей его так и не назвал. Однажды после танца Женька выдал:
- Мама, я хочу, чтобы Артём был моим папой! – и потребовал ответа: - Будешь?
Мужчина растерялся, но тут же нашёлся:
- Надо спросить у мамы.
- Не болтай глупости! – одёрнула малыша Нила и густо покраснела.
- Не смущайтесь, - улыбнулся Артём, - говорят, устами младенца глаголит истина.
В тот вечер после дискотеки, уложив Женьку спать, они впервые остались вдвоём. Гуляли вдоль берега, купались в нагретом за день море, метали отшлифованную морем гальку по волнам кто дальше. В корпус вернулись под утро. Дежурная недовольно бурчала, даже напомнила Ниле, что она мать, грозила пожаловаться.
- Гуляют тут, понимаешь, по ночам. Шуры-муры разводят, а ты им двери откры…
Артём достал крупную купюру и молча положил на столик дежурной . Женщина замолчала на полуслове, будто кто-то её выключил.
С той ночи они уже не расставались. У Нилы путёвка закончилась раньше. У Артёма в запасе было ещё две недели. Он созвонился с товарищем по работе и предложил приехать вместо него.
- Дарю тебе две недели у моря. Здесь здорово, - расхваливал он. – Почему возвращаюсь? – специально вслух повторил вопрос друга 0000000и, глядя в глаза Ниле, ответил приятелю: - Женюсь.
Она ответила ему тёплым взглядом, а губы дрогнули в робкой улыбке…
Нила Рикардовна уже была у проходной, когда пропела мобилка. Звонил Женя.
- Ма, главный сказал отъезд через неделю.
- Это хорошо или плохо?
- Хорошо. Просто здорово. Будет время порешать все дела.
- Рада за тебя, - сказала Нила, открывая дверь лаборатории.
Глава 4. Проблемы и планы…
Артём впервые возвращался домой без желания, предвидя объяснение с Нилой. Он всё ещё не принял решения, признаться или нет.
- Буду действовать по обстоятельствам, - сказал сам себе и тут же услышал внутренний голос Артёма-юнца:
- Значит, струсил! Что и требовалось доказать. Оставляешь себе лазейку, чтобы встречаться с Юлей.
- Я же сказал ей: «Всё. Точка!»
- Сам ты веришь в то, что говоришь?
- Почему я должен тебе доказывать, оправдываться?
- Потому что я твоя совесть, твоя юность, чистая и незапятнанная, а ты пошёл против меня, влез в грязь.
- Все грешат, а я пожалел женщину, которую когда-то любил. Ведь она с Толиком не нашла счастья.
- Поздно жалеть. Надо было, вернувшись из армии, выяснить
отношения, простить.
- Она сделала свой выбор.
- Послушай, сначала эта женщина предала тебя, сейчас предает мужа. А как же Нила? Неужели она не заслуживает, чтобы ты её не обманывал?
- Всё ты говоришь правильно, ну просто как по нотам. Аж противно. Юнец, не знаешь жизни. Чистоплюй. Поживи с моё.
- Так я ж это ты. Тогда, в юные годы, ты был другим. Неужели стоит жить только для того, чтобы погрязнуть в грехах?
- Пойми и ты меня. Моё признание убьёт Нилу. Она не простит. А ещё…
Артём умолк. Мысль, пришедшая в голову, ошеломила его.
- Давай, смелее, договаривай! - требовал юнец.
Но Артём молчал.
- Тогда я тебе скажу. Объяснение с Нилой лишит тебя возможности встречаться с Юлей. А ты хочешь продолжить связь. Поэтому будешь молчать и грешить, грешить и молчать.
- Откуда ты знаешь? – громко спросил Артём, забыв, что едет в трамвае.
Женщина, сидевшая рядом, уставилась на него.
- Извините. Это я о своём.
Попутчица понимающе кивнула, но на всякий случай пересела на свободное место подальше.
- Откуда я знаю? – эхом отозвался юнец и усмехнулся. – Да потому что я – это ты. Забыл? И я не дам тебе покоя.
Нила ожидала возвращения супруга с опаской. Весь день только и думала о предстоящем разговоре. Вернувшись домой, сразу принялась готовить ужин. Пока варилась картошка на пюре, она взялась за отбивные из куриного филе. Кухня наполнилась запахами специй и жареного мяса.
Кто-то повернул ключ в замочной скважине, Нила выглянула в прихожую.
- Артём? Ужин почти готов. Будем кушать или ребят подождём?
- Как скажешь, - ответил он, разделся и прошёл в зал. Уже оттуда крикнул: - Вчера позно вернулся, боялся разбудить, заснул в кресле.
Нила слушала, затаив дыхание, ожидая продолжения, но его не последовало. Тогда спросила сама:
- Видать, много выпили. Толян водку выставлял?
- Как обычно бутылку.
- Понятно. А собирались пивка попить, - мягко упрекнула Нила.
Ей показалось, супруг чего-то недоговаривает, и она продолжила расспросы: - А как там Юля поживает?
- А что Юля? Накрыла на стол и ушла к себе. Послушаю новости. Дети придут, поужинаем.
Он спешил закончить неприятный разговор, понимая, время для откровений упущено.
Ужин был в разгаре. Ребята делились новостями.
- Открытый урок послезавтра. Класс неплохой, но я всё равно боюсь, - призналась Геля.
- Чего бояться? Ты же училка, - развеселился Серёжка. – Вызывай зубрил, те не подведут. А для отвода глаз какого-нибудь двоечника. Поставишь ему пару. Получится убедительно.
- Откуда такой цинизм, Серёжа? – насторожилась Нила.
- Из жизни, - беззаботно ответил тот. – У нас тоже учителя давали открытые уроки. Так на такие уроки тащили всё: и видео, и диски с презентациями, даже пересаживали а компьютерный класс, а ещё мультимедийный центр включали. А он в школе под семью замками обычно.
- Эх! Написать бы о вашей школе разгромную статью, - сказал Евгений, - но пока некогда, через пару дней уезжаю в командировку. Батя, ты чего молчишь?
- Я ем. Очень вкусные отбивные.
- Я старалась, - улыбнулась Нила.
Обычно Артём за ужином вёл себя иначе: расспрашивал, как прошёл день, похваливал за приготовленный ужин, делился своими новостями. Сейчас он молчал, и это удивляло и пугало.
- Значит, будешь освещать Ярмарку парфюмерных домов? – спросила Нила, чтобы не молчать. – К сожалению, нашей продукции на этот раз не будет.
- В следующий раз представим, и ты повезёшь свою новинку, - сказал Евгений, чтобы мать не расстраивалась.
- Крутимся с Акимом вокруг да около. Сегодня сделали состав – не то. Всё придуманное коту под хвост. Какая у вас будет программа в целом?
- Хочу попасть в дом-музей Джованни Фарины. Там, я слышал, даже магазинчик имеется. Может, удастся купить что-то интересное, - сообщил Евгений.
- -Фью! Размечтался! - присвистнул Серёжа. – Там знаешь какие цены? У тебя таких бабок не имеется.
- Сергей, опять речь засоряешь? Договоришься у меня! Будешь сидеть дома и никаких гулянок! – пригрозила Нила.
- Мам, сейчас все так говорят, а я что, лысый?
- Причём тут лысый?
- Это литературно. Фразеологизм. Слыхала? Спроси у Гельки, она подтвердит.
- Так. Кто сегодня моет посуду? Я занята. Хочу над формулами поколдовать, - сказала Нила.
- Я помою,- встал из-за стола Артём.
- Ура! – грянули все хором.
Геля подошла к матери и заговорщицки сказала:
- Ты не забыла, мы с Акимом сегодня встречаемся, - и упорхнула в свою комнату.
- А я схожу к Людмиле. Надо объясниться, - поставил в известность мать Евгений.
- Серёжка, садись за уроки. Я потом проверю, - определила она занятие и младшему.
Когда все разбежались, Нила вернуоась на кухню. Подошла сзади к Артёму и обнялав за плечи. От неожиданности он вздрогнул.
- Что с тобой? Расскажи, не держи в себе.
- Всё нормально, - он закрыл кран, вытер руки о фартук и высвободился от её объятий. – Просто устал. Вчера не выспался, лягу сегодня раньше.
Артём ушёл, а Нила присела к столу и сказала вслух:
- Фенита ля комедия. У него другая женщина.
***
Геля сидела в подсобке школьной библиотеки и плакала.
- Ниночка Петровна, я всё провалила, - жаловалась она коллеге по кафедре, спрятавшей её здесь от всех.
- Не говори глупости и перестань реветь, - ответила та. – Неплохой урок. Опыта маловато, так это дело времени.
- Почему они сказали, чтобы я не присутствовала при обсуждении?
- Я не знаю, - призналась учительница. – Имей терпение. Переберут косточки и позовут.
- Ну вот Вы, опытный учитель, скажите, что было не так?
- Всё так. План урока выстроен правильно. Цель урока прозвучала. И формы работы разнообразные. Детки хорошие.
Вот только зачем ты, когда эта девочка у доски, как её там…
- Света.
- Да, Света. Зачем, когда Света придумала своё предложение, ты сказала, что оно неудачное, и стала спрашивать других? Видела, как девочка расстроилась?
- Но предложение действительно никуда не годилось. Я их учу: «Говори, что думаешь».
- Ты их учи, пожалуйста, но сама будь психологом и дипломатом. Знаешь, сколько в нашей профессии намешано других? Кроме психолога и дипломата, ещё надо быть хорошим артистом. А ещё немножко мамой, в каждом видеть своего ребёнка.
- Спасибо, Нина Петровна. Я понимаю, мне далеко до настоящего учителя.
- Сегодня ты прошла первое испытание. А сколько ещё их будет! И эти слёзы когда-нибудь вспомнишь и скажешь: «Какая я была дурёха!» Заметь, с радостью вспомнишь.
К ним заглянула библиотекарь.
- Ангелина Артёмовна! Вас там по всей школе ищут. Комиссия требует.
Геля вошла в кабинет и остановилась у доски. В эту минуту она чувствовала себя ученицей. Сейчас ей поставят двойку и…
- Ангелина Артёмовна, прежде всего хочу Вас поблагодарить от всех присутствующих за удовольствие, которое мы получили, - сказала методист РОНО, возглавлявшая комиссию. Не буду анализировать урок, это скажут члены комиссии и Ваши коллеги. Выскажу своё, личное мнение. В методике ведения урока у Вас хорошая подготовка, чувствуется влияние завкафедрой университета Мандрыко Веры Даниловны. Я не ошиблась?
- Не ошиблись, - улыбнулась Геля.
- И ещё, - продолжила методист. – Пора подавать заявление на повышение категории. Если Вы не против, будем рекомендовать Вас для участия в ежегодном городском конкурсе «Учитель года». Как на это смотрите?
- Я подумаю, ведь опыта ещё мало.
- Опыт – дело наживное. Я видела, как горят Ваши глаза во время урока. Для меня это было главное.
- Спасибо большое, - радостно воскликнула Геля. – Я могу идти?
- Куда идти? – рассмеялась методист и все присутствующие. – Присаживайтесь. Будем анализировать урок.
Глава 5. Всё непросто в любви
Ангелина не могла дождаться вечера. Они встретятся с Акимом, и она ему всё-всё расскажет, быть может, даже согласится ненадолго зайти к нему, посмотреть, как он живёт. Ведь приглашал, а она отказалась. Боялась, что всё произойдёт раньше, чем должно быть. А почему ненадолго? Что, если предложит остаться?
Её разрывали сомнения. Но когда-то это должно произойти, почему не сейчас? Подруги давно уже повыскакивали замуж, некоторые по второму разу. Замуж – это другое дело, а если просто встречаться? Стать приходящей любовницей? Нет, это не моё. Это унизительно. Впечатление, будто тебя используют для утехи. Неужели я недостойна, чтобы мне сделали предложение? Надо разобраться в чувствах. Люблю ли я Акима, любит ли он меня.
Они встречались каждый вечер с тех пор, как познакомились. Обычно Аким заходил за Гелей домой. Она посмотрела на часы. Уже скоро.
Нила расстроилась, выбранные компоненты, на которые она так рассчитывала, не оправдали себя. Не сработал и вариант, предложенный Акимом. Это означало, всё надо начинать заново. Она видела, Аким принялся хаотично менять состав продукта, включая имевшееся в запасе сырьё. Нила не мешала экспериментам, не рассчитывая особо на удачу.
Сегодня она решила использовать ориентальный компонент – эфирное масло корицы. Это была её своеобразная палочка-выручалочка: тёплый стойкий аромат в восточном стиле. Однако в сочетании с другими в формуле, он не проявил себя должным образом и как-то растворился в букете.
- А может, стоит пересмотреть саму формулу? – предложил Аким.
- Интересная мысль, но, думаю, преждевременная. Мы так долго работали над её созданием. И она действительно уникальная. Нужен только небольшой акцент. Согласен?
- Будем искать, - развёл руками Аким. – Можно попробовать смолы.
- Не забывай о финансировании. За этот квартал уже всё потрачено. С директором уже был разговор на эту тему.
- А если попросить, чтобы часть суммы, предназначенной на следующий квартал, выписали сейчас? – Аким упорно искал выход.
- Бухалтерия на такое не пойдёт, - охладила его пыл Нила.
- И всё-таки выход должен быть. Я уверен.
- Будем искать, - повторила его слова Нила.
Артём подъезжал к дому. Юлю, стоявшую под пожелтевшим клёном, не заметил. Когда припарковав машину, вышел и хотел уже закрыть, она окликнула его.
- Привет, Артём! Почему не заходишь? Я ждала.
- Что ты здесь делаешь! - возмутился он. – Не хватало, чтобы Нила увидела нас вместе!
- Не бойся. Она уже дома, а окна выходят на другую сторону, - успокаивала Юля.
- Мало ли? За хлебом вздумает выйти или ещё куда. Садись в машину, отъедем куда-нибудь.
Юля не заставила себя ждать. Машина тронулась. Артём лихорадочно соображал, куда ехать. Отвезти её домой? А вдруг Толян их увидит. Тогда без скандала не обойтись. Он вырулил на шоссе, и через десять минут притормозил у придорожной лесополосы. Всю дорогу оба молчали. Оглянувшись к сидящей на заднем сидении Юле, Артём обалдел. Женщина сидела в расстёгнутом пальто, под которым не оказалось одежды. Увидев оголённую грудь и ногу, которой та опиралась на сидение, он задрожал, охваченный острым желанием.
- Иди ко мне, - томным голосом позвала Юля и приняла его, тяжело навалившегося плотным мужским телом, в свои объятия…
Одевшись и сев за руль, Артём обречённо спросил:
- Что дальше?
- А дальше всё будет хорошо. Теперь это наше место. Будем встречаться, когда захочешь.
- Я не хочу обманывать Нилу. Она уже что-то чувствует.
- Ты уже обманываешь.
- Да, я подлец! Зачем ты пришла? Я же тебе сказал : «Всё! Точка!»
- Пусть точка вверху, а внизу поставим запятую. Получается точка с запятой, а этот знак в сложном предложении, я помню из школы. Значит, продолжение следует.
- Я отвезу тебя домой. Прошу, услышь меня! Не приходи больше.
- Ладно. Поехали.
Глава 6. А мы их учим-учим…
Нила писала заявление-заявку на имя директора фабрики. Чем чёрт не шутит, вдруг и вправду выделят аванс в счёт следующего квартала. Тогда лаборатория продолжит работу над формулой нового аромата. Ей казалось, ещё немного усилий и недостающий компонент будет найден.
Запела мобилка. Звонили из школы. Нила узнала голос классного руководителя Сергея.
- Добрый день, Нила Рикардовна! Хотя я его таковым не считаю. У нас ЧП. Сергей чуть не взорвал химкабинет. Вас вызывает директор школы. Сможете завтра подойти к 10 часам?
- Постараюсь.
Она положила мобильный телефон. Задумалась. Снова взяла его в руки. Набрала вызов Артёма, но он оказался недоступен. Тогда Нила позвонила сыну.
- Серёжа, ты уже дома?
- Дома. Делаю уроки.
- Вот и делай. Из дому ни ногой. Я скоро буду. Поговорим.
- Уже настучали?
- Опять язык ломаешь. Настучали! Сообщили.
- Так доходчивее.
- Не противоречь матери. Совсем распустился!
Настроение было испорчено напрочь. Наспех дописав заявку, она поспешила к директору. Был конец рабочего дня, и документ могли не принять.
- Рассказывай, что за подвиги совершаешь, - Нила села в кресло и вытянула ноги, чтобы отдохнули: всё-таки высокий каблук на сапожках, видимо, уже не для неё.
- Ерунда. Нечего рассказывать. Мы с Вовкой хотели провести опыт. Соединили два химиката, а оно как полыхнёт! Хорошо Вовка зажмурился. Глаза ничего, а брови обгорели. Он теперь без бровей и чёлку малость прихватило.
- А у тебя что прихватило? Чего руку прячешь. Показывай.
Сергей опустил спрятанную за спину правую руку. Ладошка была забинтована.
- Подумаешь, чуть ладонь прихватило и указательный палец. Уже не болит. В медпункте смазали какой-то дрянью и перевязали.
- Завтра иду к директору выслушивать, что мой сын -поджигатель, хотел школу сжечь.
- Я не поджигатель, а экспериментатор. Буду химиком, как ты.
- Так химиком или технологом-парфюмером?
- Точно. Технологом-парфюмером, как вы с дедушкой. Помнишь, ты рассказывала о нём?
- Для этого учиться надо, а не сомнительные опыты проводить. За такое могут из школы выгнать.
- Пусть выгоняют, я работать пойду.
Нила сразу поняла, куда клонит директор. Похоже его интересовала только финансовая сторона.
- Вы понимаете, нанесён ущерб школьному имуществу. Обгорел стол, на потолке остались следы копоти, испорчены дорогостоящие химикаты. А мы их учим-учим…
Ниле стало обидно, что её разводят как дурочку. Перед тем, как встретиться с директором, она заглянула в химкабинет и пговорила с учителем. Стол действительно немного пострадал, краска обгорела, но только посредине. На потолке никаких следов копоти, она бы заметила. А реактивы для опыта копеечные, это ей как химику было известно. В отличие от директора, худенькая невзрачная химмчка долго извинялась, что оставила кабинет, подготовленный к практической работе, открытым.
- Понимаете, меня вызвали к завучу , а я забыла запереть кабинет. Мальчишки воспользовались ну и… хорошо что всё обошлось незначительными ожогами, могло быть гораздо хуже.
Нила вдруг осознала, что действительно могло произойти. Но ей было больно смотреть на учителя, которая так переживала и брала всю вину на себя.
- Успокойтесь, пожалуйста. У меня к Вам никаких претензий. А с сыном я поговорю серьёзно.
- Правда? – обрадовалась химичка. – А я думала, пойдёте жаловаться. Мне до пенсии полтора года.
Теперь она дослушает директора и даст ему отпор. Наконец он выговорился и уставился на родительницу хулигана.
- В общем так, - начала Нила. – Я скажу, а Вам решать. В субботу мой супруг придёт и покрасит стол. Как раз до понедельника краска просохнет. У вас тут есть сторож, откроет, потом закроет. Потолок чист, сама видела. Реактивы копеечные, к тому же следовало бы проверить срок годности, возможно, просточены. А это нарушение. Если добавить, что по технике безопасности учащиеся не должны были иметь доступа к реактивам без учителя, то получается непригладная картина. Согласитесь, напрашивается вопрос: Куда смотрит администрация школы?
Директора перекосило от неожиданности. Он встал, протянул руку и сказал:
- Всего доброго, Нила Рикардовна. Извините, что побеспокоил.
- И вам всего хорошего, - попрощалась Нила и, не подав руки, вышла.
Глава 7. Решение принято
Аким лежал с открытыми глазами. На его руке покоилась голова Гели. Всё произошло, как он и предполагал. Предложил ей остаться, и она осталась. Теперь он несёт за неё ответственность. Это не просто бабёнка на одну ночь для здоровья, как бывало у него. Девушка доверилась ему, он не имеет права на обман.
- Люблю ли я её? – спрашивал своё сердце.
- Да, - отвечало оно, а разум останавливал:
- Не делай ошибку! Они все гулящие. Вспомни слова Оскара Уайльда:
«Все женщины мечтают стать падшими, но не все в этом признаются». Может, неточно, но смысл такой.
- Нет, Геля другая. Она честная, чистая, немного наивная.
Он с нежностью посмотрел на спящую девушку.
- А твоя мачеха? – напомнил разум7
Акима бросило в жар. Он увидел себя шестнадцатилетним мальчишкой. Ещё свежа была рана от потери матери. В доме появилась другая женщина. Уже больше месяца жила она с отцом. Акима смущали её откровенные взгляды. Она рассматривала его своими глазками, как осматривают вещь, которую собираются купить. По крайней мере, ему так казалось. Натыкаясь на этот пристальный взгляд, Аким терялся и краснел. Он не понимал, чего ей надо. Просто чувствовал что-то нехорошее, мерзкое.
Однажды в воскресенье отец и мачеха собрались на базар в город продавать овощи с огорода. Уже загрузили в багажник ящики, и вдруг женщина согнулась и застонала.
- Мария, что? Что? – встревожился отец.
- Живо-от, - протянула она и скорчилась ещё больше. – Колет, как иголками.
- Вот беда. Вот беда. Не ко времени. Ехать надо, - сокрушался отец.
- Может, скорую? – сказал Аким.
- Нет-нет, - возразила женщина. – полежу и пройдёт само.
- Ладно. Оставайся, а я поехал. Помидоры ждать следующего выходного не будут. Сгниют.
Аким чувствовал, мачеха притворяется, что-то задумала. Оставаться с ней наедине он не хотел и предложил:
- Давай я поеду, помогу.
- Хорошо, собирайся.
Аким достал из-под кровати дорожную сумку и стал бросать в неё свои вещи. Затем из железной коробки от цейлонского чая вынул деньги, завязанные в платочек. Заработал на сенокосе. Он уже строил план: в городе останется у тётки, маминой сестры, найдёт работу, доучится в вечерней школе…
Мачеха лежала на диване и постанывала. Заметив в его руках сумку, всполошилась:
- Ты куда?
- Подальше от тебя, - процедил он сквозь зубы.
- Ну и дурак, - напутствовала она.
Геля зашевелилась, оборвав воспоминания, и он закрыл глаза. Пусть думает, что спит. Но она поцеловала его. Дольше притворяться было глупо. Аким ответил на поцелуй.
- Надо позвонить маме. Представляю, как она волнуется, - сказала Геля.
- Ты же звонила вчера, предупредила, что будешь у меня.
- То было вчера, а это сегодня. Я хорошо знаю маму.
- Тогда собирайся.
- Куда? – не поняла Геля.
- К родителям. Буду просить твоей руки, - сказал Аким. – Хватит. Поухаживал. Пора жениться.
- Ты серьёзно?
- Серьёзней не бывает. К тому же воскресенье. Проведём вместе, сходим куда-нибудь, отпразднуем помолвку или обручение. Я не разбираюсь. В общем, что-то одно из двух.
Нила открыла дверь, Геля бросилась её обнимать.
- Мамочка, мы тебе сейчас такое скажем! – и, не дождавшись ответа, прошмыгнула мимо обалдевшей матери. – Папочка! Папа! Ну где ты там? Выйди, дело есть!
Нила уже догадалась, в чём дело, но оставалась невозмутимо спокойна. Значит, Аким всё-таки решился, а собирался оставаться бобылём.
- Что за пожар? – вышел из спальни Артём. – Опять Сергей опаты проводит?
- Почему сразу Сергей? – выглянул из комнаты, которую делил со старшим братом, Серёжа.
- Кажется, все в сборе, кроме Женьки, конечно. Уехал в командировку, поэтому не в счёт.
Аким взял Ангелину за руку, подвёл к смущённым родителям.
- Нила Рикардовна! Артём Сергеевич! Я люблю Вашу дочь и прошу её руки! Обещаю заботитья, любить и беречь.
- Что скажешь, отец, - спросила Нила. – Отдаём дочку?
- Я хочу спросить её. А ты, доченька, согласна выйти за молодого человека?
- Его зовут Аким, и я его люблю.
- Не торопитесь? Совсем мало повстречались. Получше бы узнать друг друга.
- Погоди, а сам с мамой долго встречался? Сами рассказывали, неделю в санатории как познакомились и всё, - нашлась Ангелина.
- Вот рассказывай после этого всё детям! – притворно возмутился Артём. Затем обнял будущего зятя и сказал: - Забирай!
- Я рада, Аким. Ты хороший работник. Надеюсь, зятем тоже будешь хорошим.
- Спасибо. Буду стараться, - пообещал жених.
Все начали обниматься, целоваться, поздравлять друг друга. В таком гамузе никто никого не слушал.
- А теперь шампанское! – объявил Аким. – Где у вас бокалы Нила Рикардовна?
***
Когда Артём разделся и лёг рядом, Нила спросила:
- Что будем делать, дорогой друг?
- В каком смысле? – Артём сделал вид, что не понимает.
Нила решила идти до конца.
- Я о твоём романе на стороне. У тебя серьёзно или так, потешить себя разнообразием?
- Не понимаю, о чём ты, - упирался супруг.
- Об этой твоей давней зазнобе, - наугад сказала Нила.
Она не могла себе представить, что попала в точку. Это было так неожиданно, что Артём проговорился.
- Ты имеешь в виду Юлю? Так у меня с ней ниче…
- Всё-таки Юля, - у Нилы задрожал г олос. - И к чему мне готовиться? – она имела в виду развод.
- К свадьбе дочери.
- Ни о какой свадьбе не может быть речи, пока не решим нашу с тобой проблему, - она отодвинулась подальше и повернулась к мужу спиной.
Продолжать разговор было бесполезно. Артём разозлился на себя. Дал слабину с Юлькой, Теперь с Нилой придётся разбираться. Ему так комфортно было в семье! И вот семейная идиллия рушилась на глазах. Надо положить этому конец, причём завтра же. Он ещё не знал, как это сделает, но от мысли «завтра всё решу» успокоился и уснул.
Как ни была расстроена Нила, к просьбе сына подошла с пониманием. Серёжка и вправду решил после школы идти в университет на химфак. Когда в школе заработал «Кружок юных химиков» он записался и стал посещать.
После очередного занятия его подозвала учитель химии, параллельно с предметом проводившая занятия в кружке. Педагог сумела поставить дело так, что ребята спешили сюда после уроков по вечерам два раза в неделю без напоминаний.
- Серёжа, я хочу пригласить Нилу Рикардовну к нам в кружок. Пусть расскажет о своей работе. Это будет своего рода профориентация. Как ты смотришь на мою идею? – сказала химичка.
- Прекрасная идея, - обрадовался мальчишка. – Я скажу маме.
- Нет-нет. Я сама её приглашу. Мне важно было получить твоё согласие.
Она позвонила поздно вечером.
- Здравствуйте, Нила Рикардовна! Извините за поздний звонок. Вас беспокоит учитель Серёжи.
- Да, я узнала Вас Вера Алексеевна.
- Знаете, некогда было раньше позвонить, то уроки, потом кружок, проверка лабораторных работ. Только освободилась.
- Нагрузка большая. Когда же отдыхать? – посочувствовала Нила.
- Какой отдых! Перед пенсией, знаете, все берут большую нагрузку, чтобы начислили по последнему году. Ладно, это к делу не относится. Звоню, чтобы пригласить на занятие нашего «Кружка юного химика». Ваше предприятие – ведущее в городе. Расскажите ребятам об отрасли в целом, о своей работе в частности. Им скоро выбирать профессию. Думаю, информация будет полезна. Как считаете?
- Всегда рада помочь. Назначайте время.
- Спасибо. Я была уверена, что не откажете. Только маленькое пожелание: выберите интересный материал. Всё-таки дети, хотелось бы, чтобы слушали.
- Постараюсь, - обещала Нила. – Так когда?
- Чего откладывать? В эту пятницу в 17 часов подойдёт?
- Вполне.
«Почему бы нет? – рассуждала она. – Часто ребята выбирают профессию, не имея о ней ни малейшего представления. Пятница через два дня. Успею обдумать. Побеседуем с детками, а потом…».
Она собралась встретиться со своей соперницей и поговорить. Артём молчит, Нила будет действовать сама. Не смотреть же со стороны, как эта змея вползает в их семью, чтобы разрушить! Где-то уже ей встречалась подобная ситуация?
- В «Тихом Доне» у Шолохова, - вспомнила Нила. – Наталья приходит к Аксинье и просит, чтобы та отказалась от Григория. Правда, для неё этот визит закончился неприятно. Аксинья одержала победу. Но я не Наталья, а Юлька тем более не Аксинья. Посмотрим, кто кого.
Глава 8. Великое изобретение
Нила смотрела на рассаживающихся ребят и думала:
- Вот она, наша смена. Вот оно, наше будущее, шумное, жизнерадостное, пока беззаботное, непохожее на нас тех, юных, раскованное и смелое.
Вера Алексеевна сказала вступительное слово, представила гостью и предоставила ей слово. Нила вышла вперёд, оглядела аудиторию и спокойно начала рассказ:
- 1709-й год. Германия. Кёльн. Молодой итальянец Джованни Фарина приезжает, чтобы начать своё дело. Денег у него в обрез, но в подкладку курточки зашит листок бумаги. И этот листок принесёт ему известность и достаток.
- Что было в том листке? – выкрикнул кто-то из ребят, на него зашикали.
- Трудно сегодня, более трёхсот лет спустя, представить Германию, где люди вообще не мылись, не купались. Считалось, слой пота, жира и грязи защищает организм от заражения болезнями. Мылись всего два раза в жизни. Когда ребёнок рождался, его обмывали, и перед бракосочетанием.
По классу прошёл шепоток. Учитель сделала замечание, и ребята успокоились.
- Представьте, какой запах шёл от человека. Это и принял во внимание Джованни Фарина. Он изобрёл одеколон, тем самым спасая человечество от неприятных запахов.
Теперь о бумаге, зашитой в курточку. Это был рецепт душистой воды, доставшийся ему от родного дядюшки Паоло, одинокого и бездетного. Сам же Паоло раздобыл рецепт у монахъов-доминиканцев, живших в монастыре. Вы скажете, так он ничего сам не выдумал, а получил готовое?
- Разве не так? – послышалось с задних парт.
- Не так. Во-первых, дядюшка передал племяннику только рецепт, сам же не изготовлял продукт. А приготовил Джованни душистую воду и назвал «Кёльнская вода». Это ещё был не одеколон. 13 июля 1709 года Дж.Фарина открыл в Кёльне мануфактуру (так именовали тогда промышленное предприятие) и стал выпускать свой продукт, который очень быстро приобрёл популярность, стал модным и принёс хозяину доход.
- Представляю, какие бабки заработал! – снова голос с задних парт.
- Послушайте, как развивались события дальше, - Нила старалась быть последовательной. Джованни, а к тому времени его уже звали на немецкий лад Иоганн, усовершенствовал рецепт душистой воды, запах которой быстро выветривался. Он добавил 60% спирта, плюс душистые вещества. Так был создан одеколон. Спирт обеспечивал устойчивость аромата, а меняя, подбирая разные душистые добавки в виде масел, смол и прочего сырья, получал новый продукт с новым запахом.
- Кстати, слово одеколон придумали французы. В 1750 году во время семилетней войны они вошли победно в Германию.
Открыв для себя чудодейственный флакон с жидкостью, приятно пахнувшей, французы раскупили все запасы за один день и назвали продукт Оде Колон (Вода из Кёльна). Известен факт, что Наполеон тратил в день один флакон одеколона, поэтому слуги возили за ним целые ящики всевозможных одеколонов.
- А что стало дальше с Фариной? – спросила девчушка.
- Продолжал жить, работать, обучал сыновей ремеслу. Надо сказать, рецепты семейства хранятся в строжайшей тайне. Наследники и по сей день являются ведущими специалистами в мире. А в Кёльне есть дом-музей Фарины, в нём сохраняется атмосфера эпохи рококо. Вот, ребята, вкратце история нашего парфюмерного дела.
- Нила Рикардовна, а можно вопрос? – подняла руку ученица.
- Пожалуйста.
- Трудно быть парфюмером? Это мужская профессия или женская?
- Интересный вопрос. В старые времена, конечно, была мужской. Но сегодня это по плечу и женщинам. Кстати, мой отец тоже был парфюмером и я пошла по его стопам. Надеюсь, Сергей продолжит династию. Вообще, ребята, стать настоящим парфюмером может тот, кто способен добровольно сдаться в плен ароматам.
Все повернулись к Серёжке.
- Серый, ты чего раньше не позвал маму к нам? Прятал, да?
- А правда, что Вы и Джованни Фарина – родственники?
Нила не была готова к такому вопросу. Сказать «да», получится хвастает роднёй, отрицать тоже глупо.
- Если родня, то очень дальняя, да и подтверждения тому нет. Вобщем, надумаете к нам на фабрику, будем рады. А теперь мне пора.
Проводили её аплодисментами.
«С корабля на бал», - подумала она. Предстоял разговор с Юлей. Нила собиралась вызвать её на улицу. Но, свернув за угол, столкнулась с супругом. Чего-чего, а этого она не ожидала и даже споткнулась от неожиданности. Артём придержал её.
- Я ожидал тебя.
- Как ты узнал, что я здесь?
- Ты вышла из дому, я проводил тебя сюда и поджидал, когда выйдешь. Надо поговорить.
- Говори.
- Сядем в машину, - предложил Артём. – Холодно.
- Нет, в машину больше не сяду, - упрямо мотнула головой Нила.
«Чёрт! Словно знает, что Юлька здесь побывала», - подумалось ему.
- Поехали домой, там поговорим.
- Поехали, только я на трамвае.
- Нет. Будем говорить здесь и сейчас, - сказал он, но продолжал молчать.
«Оказывается, грешить легко, а сознаваться трудно», - пришёл он к выводу.
- Так что хотел сказать? – усмехнулась Нила. – Что изменил мне? Изменил с Юлькой?
- Откуда знаешь? Она приходила?
- Нет. Сама дагадалась. Несложно.
Понимая, ещё немного и будет поздно, не дав себе опомниться, Артём заговорил:
- Прости, Нилочка! Не понимаю, как это вышло. Какое-то наваждение. Сто, нет, тысячу раз пожалел.
- И поэтому ещё прибежал? Ведь было ещё, было? Я знала, чувствовала!
Нила говорила отрывисто, зло. Её захлёстывала обида. Артёму хотелось крикнуть:
- Она сама пришла, - но он сдержался, вышло бы смешно. Вспомнился фильм «Бриллиантовая рука». И слова, ставшие классикой: «Не виноватая я! Он сам ко мне пришёл!»
Нила ждала, она больше не помогала ему. Пусть выпрутывается сам.
- В общем, прости.
- Что слово «прости»? Так, пустой звук. Сказал и забыл. Короче. Уходи, Артём, я не могу дальше жить с тобой под одной крышей.
- Ты осознаёшь, на какой шаг идёшь? – сердито сказал он.
- Я в полном сознании.
- Если уйду, то навсегда.
Нила молчала.
- Сегодня я переночую дома, - бросил он последние слова и пошёл к машине.
Вернулись порознь. Нила ушла в комнату Гели. Голова раскалывалась. Она измерила давление. Такого высокого ещё ни разу не было. Пришлось принять таблетку. Дочь была у Акима. Нила прилегла на её кровать и задремала. Разбудил Сергей.
- Ма, а почему ты здесь?
- Голова болит. Не хочу папе мешать.
- А-а! Знаешь, ребятам так понравился твой рассказ! А мне запомнилось, когда ты сказала, что настоящий парфюмер способен сдаться в плен ароматам.
- Я рада. Извини. Хочу побыть одна.
- Может, таблетку?
- Уже приняла. Просто посплю.
Сын ушёл к себе, а она лежала с открытыми глазами, думая о своём.
Как быстро всё промчалось, и молодость, и былая радость! Как жить дальше? Кому верить? Она так гордилась своим браком, а это была лишь видимость. Мираж и самообман. Ничего. У неё ещё дети и работа, а это немало. Привыкнет.
Позвонила Геля. Сообщила:
- Мамочка, мы сегодня подали заявление в ЗАГС. Ты рада?
- Конечно, рада.
- А папа почему не отвечает? Я звоню, звоню…
- Он уже спит, устал. Видимо, звук отключил, - придумала Нила на ходу.
Она ещё долго ворочалась и не заметила, как отключилась. Проснулась вся в поту, бил озноб и тошнило.
- Пей! – рядом стоял Артём с чашкой и протягивал таблетку.
- Что это? -еле ворочая языком, спросила Нила.
- У тебя жар. Позвонил в скорую, объяснил, посоветовали этот препарат. Смотался в дежурную аптеку. Утром вызову врача на дом. На работу не ходи.
- Я спала?
- Да.
- Мне кажется, была в каком-то средневековье. И этот мальчик с веточкой? Куда он подевался?
- Ты уже бредила этим мальчиком. Кажется, снова начинается.
- Иди спать, - махнула Нила рукой, будто отгоняя видение.
- Никуда я не пойду. Останусь с тобой. И из семьи не уйду.
- Уходи. Я не держу. Ты свободен.
- Свобода без тебя мне не нужна. Прости дурака. Ведь я люблю тебя.
- Этот мальчик с веточкой. Где я его видела? Это знак. Я догадалась…
И снова забылась сном. Артём откинул одеяло, осторожно, чтобы не разбудить прилёг рядом. Он боялся оставить её одну, такую слабую и легко ранимую.
Утром Артём позвонил на работу, взял отгул, отправил Сергея в школу и вызвал врача. Врач осмотрел пациентку, прослушал лёгкие и, выпятив нижнюю губу, произнёс:
- Предполагаю нервное истощение. Перенесённый стресс вполне мог вызвать такое состояние. Поэтому покой и только покой, ну и держать давление на контроле.
Он ушёл. Артём сел в кресло и стал игрпать на телефоне в шахматы.
- Артём, - тихо позвала Нила. Он подошёл, присел на краешек кровати. – Мне приснилось или это было?
Нила смотрела ему в глаза.
- Было. Ты такая горячая, родная, моя единственная и рядом… Я не сдержался. Я любил тебя нежно и страстно, как никогда.
- А я? – не удержалась Нила от вопроса.
- А ты отвечала мне тем же.
Она обняла его и тихо сказала:
- Мне было страшно.
- Я тоже переживал, что теряю тебя, - признался Артём.
- Мы действительно могли потерять друг друга. Представляешь, когда мы столнулись у школы, я собиралась идти к Юле поговорить.
- Ты решилась на такой шаг? – не верилось Артёму. – Зная твой характер…
- Какой к чёрту характер, когда теряешь человека!
- Ты необыкновенная, редкая женщина! – Артём обнял Нилу и поцеловал.
Они валялись в постели до обеда, вспоминая разные эпизоды из семейной жизни:
- А помнишь, как Женька впервые назвал меня папой?
- А помнишь, когда у Ангелинки появился первый зубик, и она больно укусила меня за сосок?
- А Серёжку купали в ванночке, и он выскользнул из моих рук…
- Я тогда так испугалась.
- Я больше…
- Кто меня выронил? – спрашивал Серёжка, стоя в дверях. – Родители, вы что ещё не вставали?
- Ты же знаешь, маме нездоровится, - попытался объяснить Артём.
- Тебе, видимо, тоже, папочка? – улыбнулся сын. – Ладно, не парьтесь. Не маленький. Я не один. Я с Наташкой. Будем делать уроки.
- Надо вас покормить. Сейчас встану, - засуетилась Нила.
- Лежи. Что я маленький? Сам разогрею и покормлю свою девушку, - заявил Сергей и пошёл на кухню.
- Видишь, - сказал Артём, - уже и младшенький женихается. Куда нам разбегаться? Скоро внуки пойдут. Кто нянчить будет?
Глава 9. И всё сошлось
Неделя, бурная, насыщенная страстями, осталась позади. В понедельник к вечеру вернулся из командировки Евгений. Раздав семье небольшие сувениры, он положил на стол что-то, завёрнутое в подарочную обёртку.
- А это вам, родители, подарок к серебряной свадьбе. Не забыли, что летом у вас юбилей?
- Так ещё не скоро, - Нила только сейчас вспомнила о памятной дате.
- Что там? – не терпелось Серёжке.
- Сейчас увидите.
Женя снял упаковку. Это была картина. Он поставил её на стул и отошёл в сторонку, чтобы не мешать зрителям.
Картина называлась «Фаворитка короля Фридриха II». Белотелая, с пышными формами дама в лёгком пеньюаре сидит у туалетного столика, на котором стоит зеркало, несколько флаконов одеколона и разные безделушки. Гладкие чёрные волосы рассыпались по плечам. Видимо, дама недавно проснулась. В руках она держит веточку с цветочками розового цвета.
Нила не отрывала взгляда от веточки. Точно такую она видела во сне. Она представила мальчика в курточке и бриджиках, в руках веточка с цветами. Во сне она цвет не запомнила, но теперь ей казалось, что цветы из сна тоже были розовыми.
- Женя, как называются цветы, которые она держит?
- Не знаю. Не обратил внимания. Наверное, фиалки.
- Фиалки я знаю. Это не они.
Нила отошла в сторонку и набрала номер Акима.
- Ноги в руки и ко мне, - без предисловий скомандовала она.
Спустя минут двадцать Аким стоял перед картиной.
- Меня интересует веточка с цветами, - указала Нила.
- Так это багульник, - уверенно сказал Аким.
Нила подошла к нему и поцеловала в щёку.
- Молодчинка! Ну просто красавчик! Конечно, багульник. Именно его мы будем пробовать.
- Видите, на столике флакончики. Дама из богатых. Тогда одеколон был на вес золота.
- Называется картина знаешь как? «Фаворитка короля Фридриха II». Иными словами – любовница. Конечно, дарил дорогой одеколон, духи позднее появились.
- Я читал, этот Фридрих присылал одеколон в Россию царице Екатерине II .
- Женька, ты, наверное, столько интересного повидал? Рассказывай. Не томи, - просила Геля.
- Расскажу, но потом. Дайте прийти в себя. Одно скажу. Побывал в Доме-музее Фарины. Впечатляет. Действительно интерьер приближен к эпохе рококо, но, как рассказывал гид, много экспонатов, особенно из посуды, были уничтожены в годы войны. Всё! Я пошёл мыться.
Нила уже думала о своём. Всё сошлось: долгие поиски, бессонные ночи, вещие сны и, наконец, картина, привезённая сыном. Завтра же она подаст заявку на багульник.
Перед сном, когда Евгений уже лёг, а Серёжка улыбался чему-то во сне, Нила постучала в спальню сыновей.
- Расскажи, как у вас с Оксаной?
- Никак. Чужая она мне. Разбитую чашку не склеешь, извини за банальность.
- А с Людмилой тоже … ты ведь не любишь её! А жить с нелюбимым человеком ой не просто!
- Сам знаю, не маленький. Видно, там, на небесах, мой вопрос ещё не решён.
- Шутишь. А мне не до шуток. Вся душа изболелась за вас.
Нила обняла сына, взъерошила его шевелюру.
- Постричься бы пора. Что ж ты у меня такой в любви невезучий!
- Моя любовь ещё подрастает, - сказал Евгений. – Подожду.
Нила выключила свет и вышла, пожелав сыну доброй ночи.
***
Но к пробам подошли только месяц спустя. Ожидали сырьё. А пока Нила помогала дочери готовиться к свадьбе. Она и не думала, как это хлопотно, сколько мелочей нужно учесть, сколько людей задействовать! ЗАГС дал пару месяцев на раздумья, это время и ушло на подготовку. У них с Артёмом было всё по-простому: пошли и расписались. Мама приготовила праздничный ужин, отметили в узком кругу по-домашнему.
За пробы взялись с энтузиазмом. Главное, подобрать точную порцию добавки: не много, не мало. Бились над этим долго. Ноты богульника, они знали, относятся к нотам древесным.
Получив, наконец, желаемый продукт, технологи заняли позицию выжидания. Это было в порядке вещей. Смесь должна отстояться, промежуточные запахи улетучатся, и останется единый основной.
Сначала они почувствовали всплеск цитрусовых, сочный и насыщенный. Через несколько секунд всплыл запах красной смородины. А через полчаса запах цитрусовых стал мягче, приглушённее, и появились те самые уникальные ноты багульника с древесным тёрпким ароматом, который огранично вошёл в основной аромат духов и стал узнаваемым.
- Виктория! Победа! – заорал Аким и закружил Нилу Рикардовну в вальсе, напевая: - Пам, па-пам, пам, па-пам…
- Ты зафиксировал в рецепте пропорции с учётом багульника?
- Обижаете, Нила Рикардовна.
- Давай рецепт, спрячу в сейф. Завтра докладываю на планёрке о завершении испытаний, и если не направят на доработку, буду просить ускорить выпуск пробной партии.
- Какая доработка! Всё классно получилось, - не мог успокоиться Аким. Попахивает премией.
- Теперь самое время подумать о названии.
- Есть предложение, но не знаю, понравится ли.
Нила подала ему чистый лист бумаги.
- Пиши.
Аким знал традицию. Название вслух не произносят, чтобы, как говорят парфюмеры, завязалось. Он быстро вывел два слова.
- Годится, - одобрила Нила.
Возващаясь домой, она остановилась у подземного перехода, постояла пару секунд и свернула на соседнюю улицу. Пройдя два квартала, становилась у высоких дубовых дверей белокаменного здания с высоким крыльцом. Сняв с шеи лёгкую косынку, повязала голову и вошла в храм.
Она была здесь два раза, когда крестили Ангелину и Сергея. Женька так и остался некрещёным, это её упущение. Недавно завела с ним разговор на эту тему. Он тактично ушёл от прямого ответа, сказав: «Я подумаю».
Нила купила в церковной лавке свечу, подошла к иконе Святой Богородицы, зажгла от уже горевших и опустилась на колени. Молилась своими, идущими от сердца словами. Благодарила за одумавшегося супруга, за детей, за поддержку в трудные минуты в жизни, за счастливую свою судьбу. Слёзы радости и духовного обновления текли по щекам.
Регистрация брака и свадьба Ангелины и Акима проходила в фабричном кафе. Нила и Артём встречали гостей. Среди присутствующих она увидела мужчину с ребёнком, в руках у мальчика цветы. Он оглянулся и посмотрел на Нилу. На какой-то миг ей показалось, это мальчик из её сна, мальчик с веточкой багульника. «Спасибо, малыш!» - мысленно поблагодарила она и улыбнулась. Мальчик улыбнулся в ответ.
За своими раздумьями Нила пропустила, что говорила работник ЗАГСа, регистрировавшая брак. Уловила лишь смысл последней фразы:
- Объявлю вас мужем и женой! Можете поздравить друг друга.
Аким наклонился к Геле, и они поцеловались. Гости зааплодировали молодожёнам.
Потом были тосты, крики «Горько!», свадебный танец молодых. Но вот Аким попросил слова.
- Дорогие гости! Все вы знаете, как долго наша лаборатория искала новый аромат, как тщательно подбирали нужные нотки, которые станут неповторимыми и запоминающимися.
Он выдерждал небольшую паузу и громко объявил:
- И мы это сделали!
- Ура! – закричали присутствующие.
- В этот счастливый для меня день я хочу преподнести в подарок моей жене первый флакон новых духов, которые
называются… - Аким выдержал паузу, открыл бархатную коробочку бордового цвета, достал стамиллиграммовый флакон с розовой жидкостью и объявил: - духи «Моя любовь». Я дарю тебе мою любовь, дорогая.
Нила встала, подняла бокал и произнесла тост:
- За вашу любовь, дети! Будьте счастливы!
17.12.2022