Бабушку Пашу я нашел не сразу. Оказалось, что в старом своем домике она уже не проживает. Люди подсказали, что Медведкова обосновалась в новой квартире в центре Зимниц. Свернув в нужном направлении, мы увидели ее прямо на дороге. Прасковья Ильинична остановилась передохнуть, а для устойчивости оперлась на палочку. Весь ее вид говорил о преклонном возрасте – мне известно было, что бабушке 99 лет!
Я взял ее за руку, и мы не спеша дошли до ее дома. За нашим «дефиле» из окна уже наблюдала ее дочь, тоже давно пенсионерка. Ее лицо выказывало неподдельное любопытство.
Мы сидим за столом в просторной кухне и мило беседуем. Мы – это солдатская вдова Прасковья Ильинична, ее дочь Любовь Васильевна Лазаренкова, 1941 года рождения, и правнучка Валерия. Главная героиня чувствует себя неважно, в воспоминаниях путается. Поэтому мне приходится прибегать к помощи Любови Васильевны.
Прасковья Медведкова родилась в Зимницах и здесь же всю жизнь и прожила. В родном селе она встретила суженого, и они поженились. С мужем ей повезло, в доме царили мир и уважение. Сейчас она говорит: «Эх, попались бы внучкам такие мужья, как мой Вася!»
Один за другим родились двое детей, но умерли в младенчестве. Василий Медведков был сезонником, работал в Москве, а накануне войны находился в отпуске. Он даже слегка задержался дома, уже пора было уезжать… Тут-то и пришло страшное известие.
Из родного села Василия Ивановича призвали в действующую армию. Он ушел защищать Родину и любимую жену, беременную третьим его ребенком, дочерью, которую, увы, ему не суждено было увидеть. Ах, если б не было войны… Всё было бы иначе.
Домой от мужа пришло всего два письма. А вскоре Прасковья получила известие о том, что ее супруг Василий Медведков пропал без вести.
В гибель любимого верить не хотелось. И она ждала. Ждала всю войну, ждала после Победы, ждала всегда. Она и сейчас ждет. Замуж так и не вышла. Вот такая однолюбка. Эх, если б не было войны…
Дочь Люба родилась в июле 1941 года. Она была неспокойным ребенком, часто плакала. Но вот в Зимницах появился враг. Фашисты поселились и в доме Медведковых. Детский плачь мешал им отдыхать. Однажды рыжий детина не выдержал. По-своему ругаясь, он быстро подошел и протянул свои волосатые руки к ребенку. Его решимость не оставляла никаких сомнений. Но на его пути встала маленькая женщина.
Нет, Прасковья не встала, она вскочила, подлетела, возникла преградой… «Не тронь дитя!!! – выкрикнула она. – Лучше меня убей!»
Немец растерялся, а она крепко прижала ребенка к своему телу. Ее глаза горели лихорадочным огнем.
И враг отступил. Ругаясь пуще прежнего, солдат вернулся на свое жесткое ложе и прилег, звякнув оружием. А Прасковья не стала более испытывать судьбу, быстро собралась и с Любой на руках выбежала во двор.
Сейчас она уже не помнит, сколько им с дочерью пришлось отсиживаться в подвале, час или месяц. Но вот она, Любовь Васильевна, смотрит на меня с обычным своим добродушным выражением лица, утирая, как и мать, выступившие слезы. Жизнь победила.
И жизнь торжествует. У Любови двое детей: Елена Сенина и Нина Пекленкова. Обе работают в Новослободском доме-интернате. Внуков у нее тоже двое, точнее внучек: старшая, Ирина - в Москве. Младшая, красавица Валерия, составила нам компанию, сфотографировалась вместе с бабушкой и прабабушкой.
Уходя, я хотел попрощаться на крыльце. Но Прасковья Ильинична вновь обула свои резиновые сапоги (погода была сырая) и вызвалась проводить гостя.
Я уже сидел в машине, а старушка всё стояла у калитки, опершись на свою неизменную палочку. И казалось, что она не провожает, а ждет. Ждет своего солдата Василия. Ах, если б не было войны…