Глава двадцать третья.
Остаток зимы и начало весны коллектив трудился на пределе сил и возможностей. Но стонов и ропота не было слышно не на промысловых участках и не в производственных цехах центральной усадьбы. Чувство долга перед отечеством у людей было настолько мощным, что не было нужды проводить с ними дополнительные разъяснительные политбеседы.
Своей особой ролью в ускорении развития рыбозавода, Митя считал техническое перевооружение предприятия и снижение доли ручного труда на тяжёлых участках работы. Это было очень актуально, так как на этих участках в основном работали женщины и подростки. Не ослаблял он и темпы строительства жилья для рыбаков и специалистов. Едва завершив заселение восьми квартирного дома, он тут –же дал команду техноруку возводить рядом с ним ещё такой – же. К первомайским праздникам был открыт Дом культуры, в котором была выделена огромная комната под библиотеку.
Однажды вечером, хитро улыбаясь, Митя спросил у Натальи:
- ты как себя чувствуешь?
- хорошо, а что?
- может, возьмёшься за оборудование библиотеки? Помощницу для выполнения физических работ я тебе дам.
- если только на месяц – полтора. В июле мне рожать,- предупредила Наталья.
- вот и хорошо. Тебе хватит времени, чтобы открыть библиотеку, а я помогать буду.
Наталья оказалась талантливым организатором. Не прошло месяца, и все стеллажи были заполнены книгами и журналами. Для работы с читателями она подобрала в поселковой школе двух умненьких девочек из старшего класса, а когда пришло время уходить в декрет, одну из них оставила за себя.
В середине июля семья Буровых пополнилась ещё на одного члена – на свет появилась очаровательная девочка, которую назвали Полиной, в честь Натальиной мамы. Митя искренне радовался маленькому человечку и, как мог, помогал жене. Но учитывая сумасшедшую занятость на работе, уделять много времени семье у него не было возможности.
Летнюю путину рыбозавод провёл мощно. Он перевыполнил не только государственный план по выпуску пищевой рыбной продукции, но и социалистические обязательства. Митя был доволен работой коллектива. Слова благодарности за героический труд в адрес тружеников голубой нивы высказали также руководители окружного госрыбтреста и всесоюзного рыбопромышленного объединения «Обьрыба». Не снизились темпы роста уловов и в осеннюю путину.
В августе произошло важное событие. После пуска стеклозавода в эксплуатацию, решением Центрального правительства страны его передали в состав рыбозавода, и на базе двух предприятий был создан рыбокомбинат «Берёзовский». Директором этого крупного предприятия был назначен Митя.
В конце сентября произошло ещё знаковое событие, которое породило в Берёзово разные слухи.
Рабочий день только набирал обороты, как рядом с пристанью рыбзавода, впервые за период его существования, на реку сел двухмоторный самолёт. Из него выскочило несколько молодых сотрудников НКВД в коротких кожаных куртках и прямым ходом направились в цех переработки, где шла засолка рыбы. Внимательно осмотрев помещение, чекисты встали около каждой работницы, укладывающей в небольшие дубовые бочонки сосьвинскую селёдку и стали зорко следить за качеством раскладки деликатеса, а также равномерностью пересыпки его специями. Проконтролировав герметичность упаковки и, погрузив пятнадцать бочонков в самолёт, увезли в неизвестном направлении.
Все свидетели произошедшего, включая Митю, были ошеломлены внезапным появлением на рыбзаводе чекистов и тем, как те себя вели. Тем более, что никаких объяснений по поводу своих действий они не дали даже директору. И только на следующее утро позвонил управляющий госрыбтреста и сказал:
- Дмитрий Степанович, на рыбу, которую у тебя вчера забрали, составь акт и пришли мне. И особенно по этому случаю не распространяйся. Так надо. Понял?
- понял
- вот и хорошо.
С осени 1943 года информационные сообщения с полей сражения стали приносить всё больше положительных изменений. И хотя до конца войны было ещё далеко, люди стали постепенно привыкать к мысли, что впереди их ждёт человеческое будущее. И эта мысль мотивировала их на ударный труд, во имя приближения победы.
Новый 1944 год семья Буровых встречала уже вчетвером. Пятимесячная Полина, трёхлетний Иван и родители. Митя установил в большой комнате настоящую ель, украсили её с Иваном самодельными игрушками, а на верхушку водрузили красную звезду, выпиленную из куска фанеры. Пока мужчины занимались ёлкой, Наталья готовила праздничный стол. Ну, а дочка молча наблюдала на всё это из деревянной кроватки, изготовленной столяром бондарного цеха.
Вечер прошёл позитивно и даже радостно. Особенно им был доволен Иван, которому подарили трёх колёсный велосипед. Ну, а Полине было всё равно, какое событие отмечали родители и брат. Не дожидаясь наступления Нового года, она крепко уснула.
На следующее утро Митя проснулся позже обычного, и тут же стал собираться на работу. Из того, что осталось на праздничном столе от вечернего ужина, Наталья приготовила ему вкусный завтрак и почти силой усадила за стол.
- тороплюсь я. Проведу утреннюю планёрку со специалистами и прибегу домой,- заартачился было Митя.
- подождут немного. Ты итак заметно похудел из –за нерегулярного питания.
Пока Митя ускоренными темпами принимал пищу и большими глотками пил чай, Наталья сходила в горницу и принесла два нераспечатанных почтовых конверта, один из которых был солдатским треугольником.
- из Ишима пришли. Почтальон ещё тридцатого декабря принёс, а я в суматохе забыла тебе их отдать.
Митя строго взглянул на жену, бегло прочитал адресат, и нервными движениями стал вскрывать конверт. Наталья стояла рядом и с ревностно за ним наблюдала.
Митя развернул исписанный лист, вырваный из школьной тетради и стал медленно вчитываться в его содержание: «Привет из Ишима. Здравствуй Дмитрий. Пишет тебе жена Николая - Люба. Спасибо, что ты написал нам. Наконец, мы узнали твой адрес и что ты жив и здоров. Это очень хорошо. О себе сообщаю, что Николай на фронте с начала 1942 года. Воюет в танковых частях. Я твой адрес ему переслала. Поэтому, жди письма. У меня всё хорошо. Живу в доме твоей бабушки с двумя детьми. Елена Матвеевна скончалась вскоре после того, как узнала, что с тобой произошло. Она очень сильно любила тебя. Мы её без внимания не оставляли до последнего вздоха. Похоронили рядом с твоим отцом. Теперь я ухаживаю за всеми могилками ваших родственников. Перед уходом на войну Николай ездил в Заболотное, чтобы навестить могилку вашей матери. Может, и зря это написала, но надеюсь, что вреда не нанесу. Я рада, что у тебя закончился срок ссылки. Может, теперь в Ишим сможешь приехать. Пиши, буду ждать. Сноха Люба».
Ещё не отойдя от волнения, Митя вскрыл солдатский треугольник и впился глазами в текст. «Какой у Николая красивый подчерк!»,- подумал он и стал внимательно читать: «Сердечный солдатский привет шлю тебе, мой старший брат! Получил от жены твой адрес и сразу пишу. Нахожусь сейчас в военном госпитале, недалеко от Харькова. Ранение пустяковое, так что скоро вернусь снова в строй. О своих солдатских буднях рассказывать не буду, так как они не очень интересные. Если будем живы и не умрём, то обязательно встретимся, и я тогда тебе расскажу о том, как воевал и что испытал за эти годы. Думаю, что о последних днях Елены Матвеевны ты уже знаешь. Царство ей небесное. Святая женщина была и тебя очень любила. Вернусь с войны – памятник ей хороший поставлю. И нашей маме вместе поставим. Я её за твоё отсутствие несколько раз навещал. Она знает, что ты в ссылке оказался. Надеюсь, что при встрече ты больше ей расскажешь об этом.
В победе над фашистами уже никто из бойцов не сомневается. Но сколько ещё придётся пройти по дорогам войны - не знают даже командиры. Только господь бог ведает этой тайной. Вернусь домой, а там уже дети взрослые. У меня их двое. Сын и дочь. Мне с женой повезло. Красивая, работящая и верная. Из письма Любы я понял, что ты тоже стал отцом. А кто мать твоих деток? Насколько я знаю, Галина тоже была осуждена за отца. В общем, пиши, не ленись. Поздравляю с 1944 годом. С большим нетерпением буду ждать от тебя известий. Адрес на конверте. Поменяется – отпишу. Николай».
Митя покрутил перед глазами сургучные штемпеля, на которых были выбиты даты отправки и вслух произнёс: «Долго шли. Из Ишима больше недели, а от Николая почти месяц». Потом, словно очнувшись от наваждения, он поднял глаза на Наталью и тихо сказал:
- Спасибо тебе за Новогодний подарок. Давно я его ждал. И через мгновение добавил:
- в контору надо бежать. Там уже люди заждались меня.
После ухода мужа, Наталья взяла со стола письма и с учащённым биением сердца в груди, прочитала. Но, не обнаружив в них ничего обидного в свой адрес, отнесла в большую комнату. Единственное, что её неприятно укололо – это упоминание имени первой жены. «Её нет, и никогда уже не будет. А он мой. До конца жизни мой», - прошептала Наталья. Известие, что, у мужа есть младший брат, который воюет с немцами, её, конечно, тоже слегка удивило. Но вспомнив, какая охота была открыта органами НКВД на близких родственников Мити, решила: «Спрашивать о брате не буду. Захочет, сам расскажет. Но если надумает меня бросить, то раскрытие этой тайны сможет остудить его горячий пыл».
От отца она получала два письма в месяц, как по расписанию. Василий Николаевич о себе писал мало, больше интересовался жизнью дочери и детей. Наталья подробно описывала все новости, связанные с семьёй, посёлком и округом в целом. На все просьбы отца переехать в Омск, она вежливо отказывалась, давая понять Василию Николаевичу, что только рядом с Митей она может чувствовать себя счастливым человеком.
С самого начала нового года работа рыбокомбината стала заметными темпами набирать обороты. Бессонные ночи директора и ударная работа коллектива стали приносить ощутимые плоды. По многим показателям Рыбокомбинат вышел на первые позиции не только в Ханты - мансийском национальном округе, но и в областном отраслевом масштабе. Это не осталось незамеченным не только во всесоюзном рыбопромышленном объединении «Обьрыба», но и в Тюменском обкоме КПСС.
О Мите, как о зрелом, состоявшемся руководителе, заговорили и в областном совете депутатов. В середине лета его пригласили в Тюмень к председателю облисполкома Мингалёву Ивану Павловичу для личной беседы.
Не подозревающий о кулуарных разговорах в высших органах власти области в отношении его персоны, Митя ровно в назначенное время переступил порог огромного кабинета высокого начальника. Кроме хозяина, здесь находились секретарь обкома КПСС по оргработе и управляющий всесоюзного рыбопромышленного объединения «Обьрыба». Митя бодро поздоровался с присутствующими и остановился недалеко от длинного стола.
- присаживайся, Дмитрий Степанович, поближе. Есть разговор к тебе,- дружелюбным голосом предложил Мингалёв. И как только Митя сел на мягкий стул с высокой спинкой, председатель облисполкома продолжил:
- на протяжении последних лет мы внимательно присматривались к тебе, как к руководителю предприятий. В результате сделали вывод, что в своё время сделали правильно, доверив тебе их возглавлять. Ты много сделал для того, чтобы они стали ритмично и эффективно работать, за что тебе большое спасибо. Поэтому, сегодня, в это тяжёлое время для страны и советского народа, мы приняли решение твой большой положительный опыт и молодую энергию использовать на более высоком уровне. Управляющий всесоюзного объединения «Обьрыба» предлагает утвердить тебя в должности первого заместителя управляющего ханты - мансийского госрыбтреста. Понимаем, что ты уже сросся со своим детищем, Берёзовским рыбокомбинатом, но сейчас не до личных сантиментов. Мы труженики трудового фронта и наш долг обеспечивать советскую армию рыбной продукцией. Так что, времени на размышления у тебя нет, тем более, что ты член КПСС. Даём тебе десять дней, чтобы передать дела другому человеку и приступить к исполнению обязанностей в Ханты- мансийском госрыбтресте. Всё понятно, или у тебя есть какие – то веские возражения?
- веских возражений нет. Спасибо за столь высокое доверие. Я постараюсь его оправдать,- глухим голосом ответил Митя
- что так неуверенно отвечаешь? Ты же молодой орёл! Тебе ещё подниматься и подниматься ввысь, - улыбаясь, сказал секретарь обкома по оргработе.
- Со мной всё в порядке. Просто, неожиданное для меня предложение. Но это не значит, что я с ним не согласен. Моё место там, где смогу принести максимальную пользу.
- вот и договорились. Желаем тебе, Дмитрий Степанович, больших успехов в общем для всей страны деле. Мы должны внести в разгром фашистских захватчиков свою, хоть и небольшую, но трудовую лепту,- подвёл итог разговору председатель облисполкома.
Двадцать пятого июля Митя уже сидел в кабинете первого заместителя управляющего государственным рыбтрестом и разрабатывал мероприятия по улучшению работы рыбной отрасли в масштабе всего округа. А после того, как ему выделили в центре Ханты – Мансийска трёхкомнатную квартиру, он перевёз из Берёзово семью.
Расставание с коллективом Берёзовского рыбокомбината было не простым. Людей успокаивало лишь то, что их бывший директор не уходит из отрасли, а становится начальником на ступень выше и, естественно, будет помогать им.
Новым директором рыбокомбината стал главный инженер Змановский Владимир, которого порекомендовал руководству госрыбтреста сам Митя.
Первое время Буров был не очень удовлетворён новой должностью. Человеку энергичному, ему не нравилось заниматься канцелярской работой и производственными разборками. Но уже через пару месяцев он стал находить себя в новой роли. Деятельность госрыбтреста Митя стал считать штабом отраслевого фронта, от которого зависело не только развитие рыбной промышленности округа, но и моральное состояние её коллективов. Разобравшись с документацией, он стал больше уделять внимания предприятиям, разбросанным по всему округу. Кроме рыбокомбинатов и рыбозаводов, добычей рыбы занимались колхозы и артели, состоящие из представителей малых народов Севера. Прибывая в хозяйствах, Митя не давил на их руководителей авторитетом, а помогал разобраться в сложных ситуациях, периодически возникающих по объективным и субъективным причинам. Несмотря на молодость большого начальника, люди быстро прониклись к нему уважением и обращались только по отчеству – «Степаныч».
Добрые, деловые отношения у Мити сложились и со всеми специалистами госрыбтреста. Особенно он сдружился с пожилым и мудрым управляющим.. Часто задерживаясь до полуночи на работе, они скрупулёзно изучали накопившиеся производственные вопросы и вместе намечали пути их решения. Наблюдая за молодым заместителем, Григорий Маркович с восхищением думал: «Какой талантливый парень! Сколько в нём энергии, смётки и рассудительности. Попал в рыбную отрасль по принуждению, а как быстро вник в её суть и её проблемы. Много потерял речной флот, лишившись такого перспективного руководителя. Теперь Дмитрий Степанович уже не вернётся в ту воду, в которой уже побывал. Там всё сначала надо начинать, а у нас его каждый рыбак в лицо знает».
Митя постоянно вспоминал с грустью и ностальгией всё хорошее, что испытал в командном училище и во время плавания на теплоходе «Анастас Микоян», но трезво оценивал возможность вернуться в прошлое. Да и недалеко он оторвался от водной стихии, оказавшись по воле судьбы в рыбной отрасли.
Наталья тоже не сидела без дела. Она приставила пожилую, аккуратную женщину к детям, а сама стала работать в окружном отделе НКВД стенографисткой. Мите вначале не очень понравилась её идея, но выслушав аргументированные доводы – согласился.
Жизнь в Ханты - мансийске постепенно налаживалась. И хотя не хватало времени, чтобы насладиться красотами местной природой, её присутствие ощущалось повсюду. Выезжая в командировку по предприятиям, Митя иногда сажал на катер всю семью и с комфортом вёз по Оби или Иртышу. В эти минуты Ванька был самым счастливым малышом на белом свете. Он с визгом смеялся, когда встречные волны, разбиваясь о нос катера, брызгами обмывали его лицо. Счастливейшей женщиной была и Наталья.
Однажды, в порту Ханты – Мансийска пришвартовался пассажирский пароход «Лермонтов», на котором вторым помощником штурмана ходил Пихтамов Пётр. Митя в это время руководил погрузкой большой партии рыбных консервов на лихтер. Заметив знакомое судно, он оставил за себя главного специалиста треста, и отправился в сторону «Лермонтова». Подняться на борт парохода ему удалось не сразу. Стоящий у трапа матрос бесцеремонно преградил ему дорогу и нагло улыбаясь, спросил:
- ты, наверное, мужик, корабль перепутал. Я что – то не помню, чтобы ты плыл на «Лермонтове».
- мне необходимо увидеться с капитаном, или его первым помощником
- а кто ты такой, чтобы я пропустил тебя к капитану?
- я первый заместитель управляющего ханты – мансийского государственного рыбного треста Буров Пётр Степанович. Можешь доложить обо мне капитану. Надеюсь, что он не откажет мне во встрече, - сдерживая себя, чтобы не нагрубить, ответил Митя.
Матрос с подозрением посмотрел на «просильца» и, повернувшись спиной к Мите, громко крикнул:
- товарищ капитан, здесь к вам посторонний рвётся. Говорит какой – то начальник местный. Пустить, или дать от ворот поворот?
Из капитанской рубки выглянула лысая голова и прохрипела:
- пропусти. Пусть поднимается.
Через минуту Митя переступил порог рубки и остановился. Стоящий у штурвала пожилой мужчина повернул к нему голову и хрипучим голосом спросил:
- ну, рассказывай, что тебя привело ко мне?
Преодолев волнение, Митя сказал:
- в 1937 году на «Лермонтове» ходил вторым помощником штурмана мой студенческий друг Пихтамов Пётр. К сожалению, с тех пор я о нём ничего не знаю. Так судьба распорядилась.
- был такой. Отличный специалист. Но вот уже третью навигацию его с нами нет.
- а где он?- вырвалось у Мити.
- где, где? Там где и все молодые мужики – на фронте. А ты, на каком пароходе ходил?
- на теплоходе «Анастас Микоян» первым помощником.
- понятно. Значит, это о тебе рассказывал нам Пётр. Не лёгкая, видно, досталась доля. А сейчас чем занимаешься? Вахтенный матрос сообщил, что ты вроде как начальник местный.
- в данный момент работаю первым заместителем управляющего ханты – мансийским государственным рыбопромышленным трестом.
- как это тебе удалось на такую высоту забраться? Пётр говорил, что тебе пять лет ссылки дали,- усомнился капитан.
- он правду вам говорил. Но так, получилось, что пришлось не по своей воле профессию поменять.
- вот это фокус! Верно говорят, что талант не пропьёшь и не потеряешь. Мне ведь про тебя ещё и капитан «Анастаса Микояна» говорил.
- Бориса Власовича я всегда уважал и уважаю до сих пор. Он мне много хорошего привил. Благодаря ему из меня и руководитель не плохой вышел. А где сейчас «Анастас Микоян»? Последний раз я его года три назад видел на Оби.
- нет больше ни теплохода, ни капитана. В 1942 году «Анастаса Микояна» передали в распоряжение командования Северным флотом. Больше года он таскал по Северному пути баржи с различным грузом и ни разу не попадал в серьёзную переделку. Но однажды, напоролся на мину и вместе со всей командой ушёл на дно. Наше пароходство до сих пор скорбит об этой потере.
- боцман Ефремов тоже на судне был?
- Виктор Николаевич всегда при Горшкове был. И последний час жизни, они тоже встречали вместе. Да, практически, вся команда была на корабле старая. Царство им небесное.
Митю словно кипятком ошпарило известие о гибели Горшкова и команды. Он низко опустил голову и тихо произнёс:
- жаль, что меня не было с ними рядом.
- значит, судьба тебя для других дел уберегла. Так что, живи, твори и помни о своих друзьях.
Митя собирался уже уходить, когда услышал голос капитана:
- что передать Петру на фронт? Он нам редко, но пишет.
- передайте, что я жив. Рвался на войну, но меня не отпустили. Пусть добивает фашистов и возвращается домой. А здесь мы уж как нибудь разберёмся.
Известие о гибели теплохода и всей команды, включая капитана, очень больно отозвалось в Митином сознании. Сердце сдавливало, словно тисками, а горло перехватил нервный спазм. Увидев начальника, главный специалист испуганно спросил:
- у вас что – то случилось, Дмитрий Степанович!
- случилось. Лучших друзей не стало. Ушли на дно Северного моря вместе с теплоходом. Такие люди были!
- может, Вам домой пойти, отдохнуть?
- всё нормально. Пять минут, и приду в себя. Ты пока побудь на мостике, а я на берегу посижу,- попросил Митя.
Домой он пришёл раньше обычного. Наталья была ещё на работе. Митя достал из комода графин с водкой и без закуски выпил три гранённых стакана подряд. Хмель стал накрывать минут через двадцать. Не снимая с себя обувь и верхнею одежду, он лёг на диван и крепко заснул. Вскоре появилась Наталья. Поняв, что Митя пьян, она набросила на него лёгкое одеяло и закрыла в комнату двери.
Утром Митя рассказал ей о причине срыва. Наталья поцеловала в щёку мужа и спокойно произнесла:
- искренне соболезную тебе, но напиваться не стоило. Залить горе водкой ещё никому не удавалось. Только здоровье своё подорвёшь.
Постоянная загруженность на работе, частые поездки к рыбакам на промыслы сделали своё дело – Митя вновь стал жить повседневными заботами и ожиданиями вестей с фронта. А так как советский народ, победив лютого врага на своей территории, стал вытеснять фашистов с территорий соседних государств, вести эти радовали и вдохновляли на большие трудовые свершения. Реальные меры, принятые за последние два года, позволили рыбной отрасли Ханты - мансийского национального округа увеличить вылов рыбы и выпуск готовой продукции по сравнению с довоенным периодом почти в три раза. Но и это был ещё не предел возможностей. Реализация разработанных мероприятий в тресте, позволяла надеяться на ещё один резкий скачок. И рыбаки с полной отдачей сил и возможностей, без ропота и митингов, работали день и ночь во благо скорейшего наступления мирной жизни на русской земле.
В трудах и заботах прошёл 1944 и наступил 1945 – победный год, который с нетерпением ждали все люди большой Страны, от малого, до великого.
Осенне – зимняя путина прошла успешно. В середине марта Управляющего трестом, Митю и главного бухгалтера пригласили в Тобольск на конференцию, которую организовал всесоюзное государственное рыбопромышленное объединение «Обьрыба». А незадолго до этого, они у себя провели совещание с руководителями и бухгалтерами рыбокомбинатов, рыбозаводов, рыболовецких колхозов и артелей по итогам финансово – хозяйственной деятельности за прошедший год.
Конференция проходила во дворце профсоюзов и собрала много народа. Здесь были руководители областных и краевых госрыбтрестов, директора и председатели всех видов предприятий, передовики производства, партийные, хозяйственные и профсоюзные деятели районного масштаба. Президиум, состоящий из партийных деятелей обкома КПСС, областного советского и хозяйственного актива, сидел на сцене за столом, и сверху рассматривал собравшихся в актовом зале работников рыбного хозяйства.
Конференцию открыл первый секретарь обкома КПСС Рябошапко Владимир Николаевич. Его вступительное слово затянулось минут на тридцать, но все с интересом и особым вниманием слушали важную информацию партийного вожака. А когда он сообщил, что советские войска вошли на территорию Германии, участники дружно встали и своды огромного зала вздрогнули от мощных оваций. Минут пятнадцать не стихали аплодисменты, радостные возгласы, здравицы и даже рыдания.
Сразу за первым секретарём, с часовым докладом выступил Начальник всесоюзного рыбопромышленного объединения «Обьрыба» Трофимов Валентин Александрович. Он дал подробную характеристику состоянию рыбной отрасли в области, назвал передовиков производства и огласил список людей, награждённых правительственными наградами. Среди них оказался и Митя, получивший за руководство рыбокомбината «Берёзовский» - Орден Трудового Красного Знамени. Это была вторая высокая награда, если считать орден за лыжный переход от Омска до Москвы. Кроме него, медалями, дипломами и грамотами были награждены ещё семь человек представляющих предприятия Ханты - мансийского госрыбтреста.
Работа конференции продолжалась два дня. За это время успели выступить более тридцати человек, включая Митю. Его пятнадцатиминутный доклад произвёл хорошее впечатление на членов Президиума и на коллег. Он не хвастался, не преувеличивал и не жаловался, а говорил по существу вопроса чётко, со знанием дела и даже с юморком. Получив порцию аплодисментов, Митя вернулся на своё место. Сидящий рядом Плесовских, улыбаясь, заметил:
- я думал, что ты только хорошо работать умеешь. А ты оказывается ещё и оратор опытный. Молодец! Убедительно говорил.
- старался высокий уровень нашего треста не уронить. Пусть знают, что мы тоже что – то умеем делать,- ответил Митя.
Управляющему нравился первый заместитель, но одновременно, он втайне побаивался с его стороны конкуренции. «Бурову едва за тридцать, а мне почти шестьдесят. Чуть споткнусь на чём нибудь и замена готова»,- думал он. Поняв беспокойство начальника, Митя однажды сказал:
- Григорий Маркович, вы мой учитель, а я ваш верный ученик. Моя деятельность полностью направлена на укрепление работы треста и на ваш авторитет. И будьте спокойны. Плести интриги за вашей спиной я никогда не стану.
В Ханты-Мансийск они вернулись только на пятый день. Как радовались Наталья и дети, когда Митя вручал им персональные подарки. Похвастался он жене и высокой правительственной наградой.
- красавчик, ты мой! Видно люблю я тебя не одна, а и большое руководство к тебе не равнодушно,- засмеялась Наталья и обняла Митю.
Время, проведённое вместе, сделало своё дело. Митя свыкся со своей долей и стал относиться к Наталье внимательнее и ласковее. И главным цементирующим звеном были дети. Глядя на Наталью, Митя думал: «Она счастливее меня. Любит безмерно и ей этого достаточно. А ведь могла бы иметь другую судьбу. Красивая, образованная, отличная мать – просто мечта большинства мужчин. И отец высокую должность занимал в структуре НКВД. Мог бы в карьере помочь. Многим я перешёл дорогу, не желая того».
Весть о победе над фашисткой Германией прилетела в Ханты-Мансийск 10 мая. Слёзы радости, смех, песни и пляски под гармошку заполнили всё пространство вокруг. И тут – же глухие рыдания, стоны и горестные проклятия. Весь день не умолкал гул народного гуляния. А затем потянулись дни ожидания с войны сыновей, мужей и братьев.
Незадолго до этого праздника Митя получил от Николая письмо, который сообщил ему о возвращении с фронта, а так же о том, что уже работает в железнодорожном ФЗУ учителем по труду. А что вернулся домой без левой руки, брат умолчал, посчитав, что это не так важно. Прочитав письмо, Митя подумал: «При первой же возможности съезжу в Ишим. Надо с братом повидаться и могилки мамы с бабушкой навестить».
В начале августа в Ханты-Мансийске появился отец Натальи, полковник госбезопасности - Ужинцев Василий Николаевич. Перед тем, как идти к дочери, он побывал в окружном НКВД и справился о поведении своего зятя. Митя, конечно, об этом не знал, но по тому, как вёл себя с ним Василий Николаевич, понял, что тот в курсе всех его героических дел.
Наталья была очень рада возвращению отца живым и невредимым. Вечером, к приходу Мити с работы, она накрыла праздничный стол и пригласила к нему всех членов семьи, включая маленькую Полину.
О своих военных буднях Ужинцев почти нечего не рассказывал. По -видимому, считая, что тем, чем занимался на фронте не для ушей дочери и зятя. И даже тогда, когда достаточно много выпил водки, бдительно следил за своей речью. А Митя и не донимал его вопросами, примерно догадываясь, какую службу мог выполнять его тесть на войне. Полковничье звание сотруднику НКВД за пересказ басен не дают.
Прожив у них три дня, Василий Николаевич во время ужина сказал Мите:
- я должен уезжать в Омск. Через две недели мне предстоит прибыть к месту продолжения службы. Поэтому, хочу, чтобы Наталья с детьми поехали со мной. Необходимо прописать в моей квартире и Полинку. Обратно они вернутся одни. И ещё. Я был в местном отделе НКВД и навёл справки о твоём поведении. Начальник отдела похвально отозвался в твой адрес. Это хорошо. Но судимость может в любой момент испортить твою биографию. Ты не хуже меня знаешь об этом. Я хочу помочь тебе избавиться от этой опасности, а для этого необходимо написать просьбу на имя Сталина о реабилитации и подкрепить её характеристикой с места работы. Из местного НКВД я уже взял такой документ. Завтра вечером мы сядем на пассажирский пароход и отправимся в Омск. Там я попрошу бывших сослуживцев по областному Управлению НКВД помочь, так как все материалы по твоему делу находятся в их архиве.
- спасибо, Василий Николаевич за заботу. Завтра все документы будут у Вас.
- вот и договорились. Вдруг что из этого получится. А сейчас давай выпьем по стаканчику крепенького,- предложил, улыбаясь, Ужинцев.
Чуть позже он добавил:
- и запомни, Дмитрий, крепко запомни, всё, что я собираюсь сделать для тебя, это только ради Натальи и внучат.
Наталья не слышала их разговора, поэтому утром с удивлением восприняла приказ отца, собираться с детьми в дорогу.
- но мне необходимо с Димкой посоветоваться,- ответила она.
- с ним мы вчера обо всём договорились. Проводите меня к новому месту службы, и вернётесь в Ханты-Мансийск.
Посадив поздно вечером Ужинцева и Наталью с детьми на пассажирский пароход, Митя в одиночестве вернулся домой. На душе стало одиноко и пусто. «Засосала меня семейная жизнь. Дети уехали, и дом стал пуст»,- грустно улыбнулся он.
Но уже на следующий день производственные заботы затянули Митю в такой водоворот, что думать о личном у него не хватало времени.
Наталья с детьми вернулась незадолго до окончания летней навигации. Митя встретил их в порту и был безмерно рад лепетанию Полинки и вопросам рассудительного Ваньки.