Я стоял совершенно голый в комнатке пограничного пропускного пункта между Финляндией и Швецией. Показал, что у меня подмышками, под пятками. Хорошо, что в желудок не полезли. Чемоданчик испытывал не меньший стресс, он уж приготовился к вспарыванию швов, но обошлось.
Не помогала даже большая серебряная медаль с мальчиком, тоже голым, лежащая поверх спортивной формы. Вот ведь это он во всем виноват.
Так заканчивалось путешествие в края, где все города были вылизаны настолько, что зайцы, олени ходили по газонам чуть ли не в центре Стокгольма и щипали травку.
Мое изможденное после пробега лицо, наверное, действительно напоминало наркомана. А тут еще порошок. С какой неподдельной радостью они извлекли его пинцетом и понесли на экспертизу! А ведь могут и засудить - подсыплют свою наркоту, и поди докажи, что ты не верблюд.
Дело было в том, что я взял с собой соду для полоскания зубов. Они болели так сильно, что я не мог ни мыслить, ни разговаривать. Обезболивающие таблетки тоже не помогали. Но едва мы покинули Россию, боль тут же ушла. Это было первое чудо заграницы.
Пробег проводился на острове. Тропинка длиной в 30 км шла между живописных скал, временами открывалось Балтийское море. Но я видел только тысячи спин, стартовавшие раньше меня. Обогнать их можно было чаще по траве, но на это тратились дополнительные силы, не плестись же в хвосте?
Я, как лось, ломился сквозь ползучие северные березки, аккуратно раздвигал руками бегущих, вспоминая извинительные слова на разных известных мне языках.
Выпитые до старта таблетки сыграли со мной злую шутку - печень пронзили ножи, но это не впервой, дотерплю. Таким образом я обогнал пару тысяч хилых изнеженных иностранцев, показав им русский характер. Судьи на финише заметили мой пятизначный номер последнего забега, такие еще нескоро должны были появиться, и отметили особой серебряной медалью.
Потом меня завернули в одеяло, словно куколку, но душа бабочки пела от счастья и пыталась вылететь, не дожидаясь природных метаморфоз.
А дальше - огромный многоэтажный паром с магазинами, бассейнами и прочими развлекухами, будто люди по ночам вовсе не должны спать, если у них есть деньги. Я, до сих пор тщательно защищающий себя от запахов и вкусов назойливого запада, наконец дал себе волю в двухчасовой отрезок времени шведского стола, впрочем, как и все спортсмены. Куда все помещалось, я не понимал, да и некогда было высчитывать физиологическое соответствие. Подносы с заморскими рыбами и салатами, мясными деликатесами и фруктами сменялись с проворностью бегуна. Мы лишь с недоумением поглядывали на соседний большой стол, за котором сидела мрачная западная молодежь и попивала винцо без закуски. Два совсем разных мира, не понимающих друг друга.
Пограничники не стали шить статью. Они печально меня отпустили, видно, лишившись хорошей премии за поимку преступника. Я же очень торопился, едва попадая в рукава и штаны. Меня ожидала команда в автобусе. Некоторые, конечно, не исключали мою причастность к наркобизнесу. Время было смутное, все зарабатывали как могли.
За окном мелькали ухоженные финские поместья с лесами и озерами. Несомненно, здесь неплохо живется. Но родина всегда милее. На границе с Россией опять заболели зубы. Видно, они тоже переживали за Отчизну, но так быстро ее преобразить было невозможно.
... Годы пролетели незаметно. Наш город стал не хуже Стокгольма. И сытых значительно больше. Зубы уже не болят, да и без большого спорта жизнь стала здоровее. Но огоньки памяти вспыхивают постоянно и зовут в новые необычные путешествия.
Вершины уже не так легко даются, расстояния маршрутов немного сокращаются. Но все беседы с друзьями неизменно заканчиваются одним вопросом:
- Ну что, куда теперь рванем?