Дома лучше всего
В небольшом тихом озере, заросшем по краям осокой, жил один маленький Карасик. Зимой, когда поверхность озера покрывалась толстым льдом, он большую часть времени спал, зарывшись в мягкий, пушистый ил, и выбирался из него лишь чтобы немного подкрепиться прошлогодними водорослями.
Больше всего Карасик любил лето. В эту пору года вода в озере прогревалась и в нём появлялось много разнообразного корма, в том числе зелёная ряска и молодые побеги донной растительности, которые он мог есть в неограниченном количестве.
Но не только вкусной пищей привлекало Карасика лето. В эту тёплую пору года подводный мир озера оживал. Многочисленные обитатели пруда, устав отлёживаться и отсиживаться в своих подводных норах и лежбищах, начинали по полной наслаждаться жизнью.
Лично Карасик обожал подвижные игры. С другом Карпиком они плавали наперегонки, и ещё они любили выпрыгивать из воды: кто выше?
С неразлучной парочкой линков, он частенько играл в "прятки". Линки зарывались в ил, а Карасик их искал, поднимая муть на дне озерка.
Но самой большой страстью Карасика была его любознательность. Чтобы её удовлетворить, он навещал столетнего Сома, который обитал под большой корягой, и расспрашивал его о жизни в старину.
Однако чаще всего, позеленевший от времени сом, оживлялся лишь в начале своего рассказа, а потом его речь плавно затихала и он погружался в сон, сопровождающийся безмятежным храпом.
Тогда Карасик направлялся в гости к Улитке, любительнице поболтать о том о сём. Но Улитка имела манеру говорить очень медленно: она так растягивала слова, что тут уже засыпал Карасик.
Пробудившись, он отправлялся послушать о чём судачат лягушки. В озерце их обитало великое множество. После долгой зимней спячки они не могли наговориться и квакали без умолку.
Но как Карасик не прислушивался, разобрать о чём они толкуют, был не в силах. А всё потому, что квакушки перебивали друг дружку и говорили все сразу. Скоро от их гомона у Карасика начинала болеть голова и он незаметно уплывал в глубину, где на тихом дне озерка, в зарослях изумрудных водорослей жила Черепаха.
Карасик уже давно пытался наладить с ней дружеские отношения, но это ему никак на удавалось. Как только он приближался к Черепахе, та прятала голову под панцирь и делала вид, что её нет дома.
Подождав немного, Карасик деликатно удалялся.
Вот так, день за днём, жил и не тужил маленький Карасик. Он не думал и не гадал, что скоро ему придётся пройти через такие испытания, которые и в кошмарном сне не могли присниться.
В начале лета на озеро прилетали дикие утки. Выводили там утят, а поздней осенью, окрепшие и разжиревшие они все вместе улетали в тёплые края.
И вот однажды Карасик набрался храбрости и заговорил с одной из таких залётных уток. Птица оказалась разговорчивой. Она поведала Карасику, что видела водоёмы, которые значительно крупнее чем это озерко, и что совсем недалеко отсюда протекает широкая и глубоководная река. По ней плавают красивые суда, с которых доносятся свистки, гудки и даже музыка и песни.
А в самой реке обитает великое множество необыкновенных рыб и водоплавающих. И всегда есть чем поживиться, так как люди регулярно выбрасывают в реку остатки необычно вкусной и питательной еды.
Карасик слушал рассказ бывалой Утки с открытым от удивления ртом, и потом ещё долго не мог успокоиться.
Когда наступили холода, и озеро начало затягиваться льдом, утки улетели на свой юг. А наш Карасик стал предаваться грусти. Озерко в котором он родился и жил всё это время, уже не радовало его как прежде. Оно ему теперь казалось провинциальным и скучным.
Карасику нестерпимо захотелось перебраться на жительство в большую реку, где жизнь бьёт ключом. О своей мечте он никому из обитателей озера не рассказывал из опасения, что его начнут отговаривать от такого намерения, и даже... осуждать.
Зимой, как обычно, Карасик в основном спал закопавшись в ил, и ему часто снилась широкая, красивая река, где жизнь бурлила и переливалась разными красками, звуками, впечатлениями; где можно общаться с высококультурными и интеллигентными рыбами и есть экзотическую еду.
"Вот что моё озерко собой представляет? - рассуждал Карасик. - Это почти что болото, покрытое ряской. А река - это движение, разнообразие и обновление!"
Когда пришло лето и утки вернулись на полюбившееся им озеро, Карасик разыскал ту самую Утку, с которой беседовал минувшим летом, и принялся её упрашивать помочь ему перебраться на жительство в реку.
Утка очень удивилась такой просьбе и спросила:
- Но как это осуществить? Летать ты не умеешь, а в своём клюве я тебя не удержу: у тебя очень скользкая чешуя.
- У меня на этот счёт имеется план! - поспешно ответил Карасик. - Тебе нужно натаскать из озерка тины - такой волокнистой, как вата, травы. Затем я выпрыгну на берег и ты завернёшь меня в эту мохообразную траву. Остальное дело техники: захватишь края тины клювом, и как в люльке транспортируешь меня к реке о которой ты мне рассказывала.
Утка согласилась, и одним ранним утром она поднялась в воздух, неся в клюве завёрнутого в мокрую тину Карасика. Ему было страшно, и он задыхался без воды. Но к счастью река протекала недалеко от озера, и воздушное путешествие закончилось благополучно.
Но лишь только Карасик плюхнулся в реку, быстрый поток подхватил его, завертел и стремительно понёс, больно ударяя - то о донный камень, то о корягу.
"Переселенец" с трудом развернул своё маленькое тело против течения, и усиленно заработал плавниками, пытаясь удержаться на одном месте...
Вдруг он увидел надвигающуюся на него огромную раскрытую пасть с острыми зубами. Карасик изо всех сил рванулся в сторону.
Пасть щёлкнула зубами и успела откусить часть его хвостового плавника.
Трясясь от страха, Карасик забился в щель между двумя большими валунами и замер. В озерце щуки не водились, и он не понимал: за что эта большая рыба намеревалась его съесть? Ведь он ничего плохого ей не сделал.
Не успел наш маленький герой как следует отдышаться и успокоиться: что-то больно вцепилось в его брюшко... Уродливая клешня пыталась затащить его в нору, из которой выглядывала остроконечная, усатая, с выпученными злыми глазками голова.
Придя в неописуемый ужас, Карасик рванулся, и вырвавшись из клешни рака, стрелой умчался в прибрежные заросли... Там, на мелководье, он провёл всю ночь. Без сна. Уснуть он не мог из-за страха, который его охватил.
Большая река тоже не спала. По ней всё время что-то с рёвом носилось, тарахтело, звенело, гудело...
Дождавшись утра, Карасик решил выяснить: кто же это там, наверху, шумит всё время?
И лишь только он собрался из воды выглянуть, как мощный водоворот, бурля и ревя, завертел его словно щепку. И с такой силой, что он на мгновенье потерял сознание...
Моторная лодка уплыла, а Карасик так и не понял: что это было? Но решил: из воды он больше высовываться не будет.
Маленький "переселенец" вернулся на мелководье , затаился среди густых водорослей и не высовывал оттуда носа три дня: пока не проголодался. Но как он ни таращил глаза, изысканной и вкусной еды, о которой так аппетитно рассказывала Утка, в реке он не обнаружил. Быстрое течение несло ветки, палки, пустые бутылки, какие-то тряпки. А дно этой широкой, глубоководной реки было усеяно ржавыми консервными банками, рваной обувью и битым стеклом.
Карасик осторожно поплыл вдоль берега, надеясь найти что-нибудь съестное. И вдруг, прямо перед своим носом увидел маленького зелёного кузнечика. Он пошире распахнул рот и с жадностью схватил насекомое.
Тут же его губу пронзила острая боль, и какая-то невидимая сила вытащила его из воды... Это Карасик попался на крючок рыболова!
Когда рыбак уже протянул руку, чтобы схватить добычу, Карасик изо всех сил затрепыхался, и порвав губу, упал обратно в реку. Оказавшись в воде, он пулей помчался прочь от опасного места и поглубже забился в прибрежные заросли речной травы.
Маленький "переселенец" был в отчаянии: губа кровоточила, ободранный раком бок саднил, искусанный щукой хвост болел, и вдобавок ко всему этому, он был очень голоден...
Минул месяц, другой! За это время Карасик немного освоился на новом месте жительства. Он научился прятаться от хищников, избегать опасностей и находить хоть какой-нибудь корм. Однако его не покидало чувство тревоги. Друзей он здесь не приобрёл, и не с кем было ни поговорить, ни поиграть. Он чувствовал себя одиноким в этой шумной, быстротекущей, с многочисленными водоворотами и бурунами, реке.
Однажды поздней осенью, когда вода в реке стала холодной, и чувствовалось приближение зимы, Карасик услыхал знакомое кряканье. Это в речной заводи на мелководье плавали утки...
Вне себя от радости, Карасик выглянул из воды, в надежде увидеть свою старую знакомую Утку. Но её там не оказалось...
Огорчившись, он уже собирался уплыть, но отчаянное положение заставило его обратиться к этой стайке незнакомых уток, с просьбой переправить его в родное озерко.
Разжиревшие за лето утки принялись недовольно крякать, что им некогда, что они спешат на юг. Улетая, одна из них посоветовала Карасику дождаться весны. Весной река широко разливается и затапливает окрестные луга. И если Карасику повезёт, то по залитым водой низовьям, он сможет самостоятельно доплыть до своего озера.
Пришла холодная зима и заковала реку ледяным панцирем. Карасик нашёл илистое дно и зарылся в него. Всю зиму ему снилось родное озерко, белые лилии, все его добрые знакомые и друзья...
В один из весенних дней, Карасика пробудил страшный треск и грохот. Это начался ледоход на реке.
Когда лёд сошёл, многочисленные, от таяния снега, ручьи переполнили реку, и она вышла из берегов, залив прибрежные поймы и луга холодной, мутной водой.
Как ни тяжело и неприятно было плыть в такой воде, маленький Карасик принял рискованное решение: попытаться добраться до родного озерка.
Три дня он плавал по затопленным низинам, пока не услышал кваканье лягушек. Вне сомнения - это были лягушки из его озерка. Их голоса он узнал бы из тысяч других. Ему оставалось преодолеть последний и самый трудный участок пути: очень узкую и очень мелкую ложбину, заполненную талой водой.
Когда Карасик, наконец, оказался в своём родном озерке, его радости не было границ. Он кинулся обнимать и целовать по очереди всех его обитателей.
А они тоже были очень рады его возвращению. Даже черепаха от волнения разговорилась, и пригласила счастливого "возвращенца" наведываться к ней в гости хоть каждый день.
Наступило лето. В своём уютном, тихом озере Карасик окреп, его раны зажили, а после перенесённых опасностей и невзгод, он себя чувствовал счастливым, как никогда прежде.
А в другие водоёмы его теперь и калачём не заманишь.