Я неторопливо пила кофе и лениво думала о том невероятном количестве дел, которые я запланировала на двадцать четвертое декабря. Дел было так много, что, по выражению мамы, "я не знала за что хвататься". Моя свекровь в таком случае говорила: "Начни с угла и потихоньку, потихоньку все сделается". Да, да, все верно, но делать ничего не хотелось. Я посмотрела в окно, полюбовалась на свежий снег, такой блестящий и вкусный на вид, что мне в тот же момент захотелось мороженого, но я строго себя одернула и сказала, что мороженое я еще не заслужила. Тоже мамино любимое выражение. Странно получается, ночью я бодра и полна сил и, кажется, по утру не только сверну горы, но и океан на их месте выкопаю. Но стоит мне выпить чашечку кофе и съесть пару кусочков сыра, как по всему телу разливается ленивая нега и делать мне ничегошеньки не хочется.
- Тянешь время, а ведь могла бы уже занавески снять и кинуть в стирку, - сказала я кошкам и зачем-то погладила ладонью свежую скатерть. Бабушкина, льняная. Она хранилась в сундуке десятилетиями, все дожидаясь какого-то особо торжественного случая вроде приезда английской королевы.
- У нас в семье какой-то бзик на скатертях! Почему они все томятся в темных шкафах? - сказала я маме несколько лет назад и, получив в наследство бабушкин сундук со всем содержимым, постелила скатерть на стол.
- Но это же для гостей, торжественная, дорогая, - робко возразила мама, а я ответила, что мы с мужем садимся за этот стол три раза в день, а гости у нас бывают три раза в год, и поэтому скатерть больше повидает свет, если будет верой и правдой служить нам. Мама сначала спорила, но я ее смогла переубедить, и мама даже решилась достать из загашника (люблю это слово) дорогую синюю скатерть, а потом и вовсе отдать ее мне, потому что скатерть на маму обиделась.
Я верю в то, что вещи могут приносит удачу и несчастья, пользу и вред. Бабушкина же скатерть определенно привнесла в мою жизнь лень и абсолютное спокойствие. Наверное это случилось потому, что эти состояния были бабушке неведомы при жизни и, скорее всего, скатерть хотела ей "помочь", подсказать, что можно и себе минутку уделить, и порадовать чем-нибудь... Но бабушка всегда торопилась, всегда была очень занята домом и семьей, и советы скатерти не слушала, тем более, что из сундука "льняной" голос был еле слышен.
Я снова ласково погладила скатерть, ощутила шероховатость плотного полотна и вдруг, абсолютно неожиданно, мне захотелось лета. Тепла, жары, открытых окон и дверей, грозы - яростной и обильной, грома и молний. Мне захотелось арбуза и клубники, даже удушающего зноя захотелось. Желание было настолько сильным, что испугало меня. Я готова была потратить все наши с мужем деньги, только бы улететь в зной, в лето.
- Ёлки-палки, да что же это со мной?
Я заметалась по квартире, не зная, что мне делать. Сердце рвалось из груди и звало, отчаянно призывало меня к приключениям и жаре. Бывают такие нервные состояния, когда никак не можешь понять, что же тебе нужно и ходишь, ищешь сама не зная что.
- Лето, лето... Что напитает меня августом и заставит, наконец-то, успокоиться?
Я обшаривала шкафы, переворачивала вещи вверх дном в абсолютной уверенности: где-то есть что-то (вот это загадка!), что поможет мне прийти в себя и забыть о лете.
В разгар моих поисков позвонил муж и попросил сфотографировать флаконы моих духов. Он придумал какую-то бредовую историю про коллегу, которой понравилось, как я пахла летом, на шашлыках (снова лето! печеными овощами я на шашлыках пахла! на меня полную миску опрокинули!), но я сразу же поняла, что он хочет сделать мне подарок на Новый год, и, как всегда, забыл мои любимые ароматы.
- Сейчас, пришлю, - соврала я, даже не собираясь отвлекаться от своих поисков. Но муж оказался настойчив и перезвонил минут через десять, а потом еще через двадцать. Мы почти поругались, и я все-таки сфотографировала полочку со своей коллекцией. Отправила фотографию мужу, а потом сама внимательно всмотрелась в нее, перевела взгляд на саму полку и внимательно посмотрела на кулон на тонком, черном шнурке.
Этот кулон я купила в самый невыносимо знойный день августа. Мы гуляли по парку, где изнывающие от жара продавцы вяло пытались торговать всякой ерундой, которая красива и соблазнительна только на прилавке, где этой ерунды огромное количество. Но купи ее, принеси в дом, и она вмиг потеряет все очарование, оставив лишь горечь неудачной покупки.
- Камни, натуральные камни, аммониты, кулоны, бусы, - почти шептал измученный продавец ("шелестит, как листва на сквозняке", - пошутил муж про потного дяденьку).
Я бы и прошла мимо, но этот шелестящий продавец так умоляюще глянул на меня, что я решила что-нибудь у него купить.
- Зачем тебе этот кулон? Ты же не носишь такие вещи! - удивился муж, когда я решительно схватила бледно-зеленый камешек в форме сердечка. - Неужели ты действительно думаешь, что это натуральный камень? - муж прошептал мне на ухо. Я пожала плечами. Кулон мне понравился, стоил очень дешево и, хотя я действительно такое не ношу, я все-таки купила его. Продавец немного ожил и попытался продать мне еще и бусы, но я решительно отказалась, бросила кулон в сумку и забыла о нем на несколько месяцев. Только недавно, вытряхнув из сумки весь хлам, то есть, сделав там генеральную уборку, я нашла этот кулон и почему-то положила его на полочку, где стояли мои духи.
Кулон был странным: одновременно прохладным и горячим. Я даже не знаю, как описать свои ощущения. Я медленно надела шнурок на шею и кулон словно ожил, засиял, а я укорила себя за то, что так долго держала его в заточении, на дне захламленной дамской сумки. Почему-то все мое волнение и непонятная тяга к зною мгновенно исчезли (я поняла, что кулон каким-то необъяснимым образом успокоил меня), и я смогла заняться делами.
День пролетел не принеся никаких новостей, день ровный и обычный, день приятный и спокойный, день, который не запоминается, один из дней... Но ночью...
- Очень приятно с вами познакомиться.
Я снова оказалась около своей ели, снова сидела на диване Странного Типа и снова хозяев дивана не было видно, а рядом со мной объявился незнакомый молодой человек.
- Очень приятно, меня зовут Дима.
Он говорил так тихо, что мне захотелось приложить ладонь к уху и переспросить: "Ась?"
- Как вас зовут я прекрасно знаю и очень рад нашему знакомству, - продолжал шептать ("шелестеть" вспомнила я слова мужа) этот Дима.
- Очень приятно, - тоже почему-то прошептала я и подумала, что такой шепот лучше всего гармонирует с Междумирьем, он вплетается в тихий снег и бесшумный полет Дракона.
Я думала, Дима сейчас скажет, то есть прошепчет, кто он такой и откуда взялся в моем мире, но он лишь улыбался и смотрел на мой кулон (я так и не сняла его). Язык у меня чесался от вопросов, но вдруг я решила повести себя, как настоящая дама и выдержать паузу.
- Вы позволите? - наконец-то прошелестел Дима и показал на мой кулон.
- Что?
- Можно посмотреть поближе?
Мне не хотелось снимать кулон и отдавать его в чужие руки, но камень словно рвался в руки к этому странному Диме. Я нехотя сняла шнурок и протянула кулон шептуну.
- Благодарим вас. Вы нам невероятно помогли, - прошелестел Дима и встал.
- Стойте! Отдайте мой кулон!
- Он уже не совсем ваш! - сказал этот наглец и исчез вместе в моим камнем. А через секунду пропал и диван, и я упала в сугроб.
- Это нечестно! - крикнула я Луне и, топнув ногой, полезла в свой "кабинет". - Сейчас я тебе такую судьбу придумаю, Дима! Будешь ты, будешь... - думала я над проклятиями, а потом увидела белоснежную скатерть на маленьком столике, на ней тарелку с моим любимым печеньем, горячее какао в чашке с муми-троллями и записку: "Я еще вернусь. Не скучайте, пожалуйста." Вся моя злость мгновенно испарилась, я выпила какао, съела все печенье (оно лежало на красивой тарелке, на которой был нарисован волк, похожий на крокодила), взяла лист бумаги с цифрой "двадцать четыре" и написала сказку о продавце камней, который каждый камешек не просто видит, а чувствует и продает свои изделия только тому, кому они действительно нужны.
- Потому что каждая вещь тоже имеет свое предназначение, - сказала я ели и повесила бумагу со сказкой на ветку. Закрыла глаза и, на всякий случай, посчитала до двадцати четырех. Когда я посмотрела на ель, звезда уже горела волнующим, летним светом, а рядом с ней висело стеклянное сердечко, точь-в-точь мой кулон, только побольше. Я вздохнула (кулон было жалко) и...
...проснулась. Решила съездить в парк и поискать (глупости, конечно, но вдруг?) того самого продавца и попытаться выспросить у него все, все про странного Диму, чтобы потом, ночью, написать абсолютно правдивый рассказ о шепчущих людях и зажечь двадцать пятую звезду.
©Оксана Нарейко