Красное солнце сверкало вишней мараскино на дне стеклянных городов, куда приноровился нырять астронавт, потерявший шаттл. Куда бы не ступила его нога в тех краях, везде встречали улыбки на фанерных лицах, и сквозь время летел сигнал, призывающий домой, но как туда попасть? Он бродил по темным улицам, заглядывал в окна, застывал перед рекламными щитами. Толпа шевелилась вокруг черной рекой, неся серебряную рыбешку в пасть Левиафана. Светофоры мигали в тумане, радиовышки кружились капельками крови в полынье декабрьского неба, а он никак не мог выплыть, глотая алкогольные пары, дым сигареты, простые слова, никак не складывающиеся в звуки.
И в полночь его брали под руки, выбрасывая из стеклянного города, признав неплатежеспособным. Гермошлем ударялся об асфальт, распускаясь паутиной трещин. В порванный на правом плече скафандр ментоловой струйкой втекал холод. Шатаясь, он вставал на ноги, неспешно двигался в никуда по проезжей части, пугая припозднившихся водителей. Бормотал: «Ну, поймай меня, поймай, если хочешь. Я не знаю, что там дальше». А дальше была старая свалка, за ней притихший лес и поля, без конца и края, полные гарцующей на хвостатых ветрах пустотой.
Он шёл и шёл, яростно жестикулируя и споря со всем миром о вопросах, до которых миру не было никакого дела. Вышагивал широкими шагами по белому полю, проваливаясь по колени в снег. Смеялся, и лунный свет застревал в трещинах шлема, смешивался с дыханием астронавта, рисуя на матовом стекле перекрестки будущего, межпланетные пространства, куда тому попасть было уже не суждено.
Потом катился в овраг, отбивая почки. Приподнимался и оценивающе вглядывался в заросли осоки и умершего рогоза. Лихорадочно искал в нагрудном кармане брелок с единственной черной кнопкой. Жал на нее пять раз и ждал, когда почва дрогнет под ним, а из пучин безымянного болота тяжело взметнется шаттл. Вот, включатся бортовые огни, его фигура вспыхнет в столпах фосфорного света и начнется долгий путь домой.
Вместо корабля выплывало в вышину красное солнце вишни мараскино и вновь, в который раз, вокруг вставали стены стеклянного города, а черная толпа несла серебряную рыбку в пасть Левиафана…