Глава 22
Утром Роди проснулся от страшного шума. Команда галдела и кричала, встав вокруг тела Кривого Хосе.
- Что случилось? – спросил вставший с койки Роди у Мигеля-попрыгунчика. Мигеля так прозвали, что он совсем не мог стоять на одном месте, видимо, по причине неспокойного характера. Даже при разговоре с кем-нибудь он переминался с одной ноги на другую, иногда маршировал на месте, и все время корчил рожи. Стоять спокойно было для него невыносимо. Но ему не было равных в лазании по мачтам и установке или уборке парусов. Поэтому на эту его особенность никто не обращал внимания, потому что к нему просто привыкли.
- Да это, того! Ты, что, разве не знаешь? Хосе нашли в трюме пару часов назад, еще живого. Но он не мог стоять на ногах, и не мог говорить. А потом, когда его подняли на веревках на палубу, он сделал страшное лицо, потом показал ладонью на высоте половины роста взрослого человека, а затем показал пальцем на кубрик и страшно замычал. После чего упал без чувств на палубу и затих. Никто так и не понял, что с ним случилось. И что он хотел сказать. Отец Паоло отпел его, хотя не хотел этого делать, говоря, что Хосе – стращный грешник. Но его уговорили и он сказал прощальную речь. А теперь Хосе завернут в парусину, и отправят в его последний приют в пучине океана, вложив туда большой камень из балласта.
- Ой, как жалко, что я не застал всего этого! – слукавил Роди, стараясь не выдать свою осведомленность. – Жалко Хосе, такой сильный матрос был!
- Да, и еще отменный гарпунщик! Видать, последняя неудача с китом его подкосила. Вот ведь, что океан делает с человеком!
- Океан прекрасный, это мы, люди, грешники! Это же второе, что господь создал после того, как сказа: «Да будет свет!» . А сушу он потом создал.
- Но человек родился на суше. И на суше должен и умирать. А не в холщевом мешке в пучине океана.
- Ты прав, Мигель, тысячу раз прав! Вот на берегу хорошо – захотел, искупался, захотел – пошел в трактир. А здесь, посередине окенана –страшно и безрадостно!
- Ты прямо как отец Паулу – умеещь читать проповеди!
- Я не умею, просто свои мысли выражаю. Да, все мы ходим под богом. Главное – его не гневить! И тогда все будет нормально, и доберемся до Америки.
- Скорей бы уже, а то надоело это все! И баб здесь нет!
- А зачем они, Мигель? Здесь кок всех кормит. И мне здесь пока нравится.
= Ты еще мал, пацан. Вот подрастешь, узнаешь, что такое бабы.
- Я знавал двух, когда у хозяина жил. Они ко мне хорошо относились. Иногда давали мягкого хлеба, а не плесневелые корки, как хозяин.
- Да не в этом дело, но тебе еще рано знать. Лучше учись морской науке – будещь настоящим флибустьером. А тогда у тебя и денег будет полно, и баб!
- Эх, Мигель, мне еще расти и расти. А пока мне и тут хорошо. Алоиз заботится обо мне.
- Что он в тебе нашел? У него своих детей нет. Хотя, может и есть. по разным портовым городам. Но он их не знает. А к тебе, как к своему сыну, относится. Ты его чем-то подкупил! Да, и вообще, хороший ты парень, Роди! Удачи тебе. А мне надо на вахту. Опять ветер меняется, надо латинский парус на бизань-мачте поднимать. – И Мигель ушел.
Роди задумался. Он не хотел убивать Хосе. Он просто хотел его остановить. Но, видимо, его заклятье наложилось на неуемный характер Хосе, и произошла сшибка. И Хосе умер. Правда, Роди пока не знал, что такое «сшибка», но он это чувствовал. Кто-то должен был уйти с галеона. Или Роди, или Хосе. А вдвоем им было не ужиться.
Но, зато, теперь никто не мог угрожать Роди. Ну, может быть, кроме отца Паулу. Но это будет, скорей всего, в ближайшем будущем. А пока Роди успокоился, и решил не баловаться колдовством, если его только не попросит сам Алоиз.
(продолжение следует)