ПОЭЗИЯ в альманахе «НАВЗНИЧЬ»
Навзничь…
Сильно звучащее слово,
замкнутое в крепкой капсуле звука;
и альманах «Навзничь»,
наименованный Николаем Ерёминым именно так,
лучится словесной силой…
***
Так и быть отчитаюсь пред вами
Не делами а только словами
В каждом слове свернулась душа
Что-то главное здесь заверша
Так – у Константина Кедрова-Челищева:
и то, что «В каждом слове свернулась душа»
свидетельствует о неустанной духовной работе поэта,
о ветвистых поисках,
приводящих к результату,
поражающему откровением иных строк.
Противопоставление земного и небесного даётся в кратком мускульном объёме строк, с которыми не поспоришь:
На земле сплошные беспорядки
Словно ешь толченое стекло
Космос подключил для подзарядки
Сразу стало нежно и светло
***
…звук,
своеобразно играя лучистой сутью своей,
своеобычно работает в поэзии Елены Кацюбы:
Игр рай
Игра вечера
– четыре карты:
Рама
1
Дверь
2
Зеркало
3
Картина
4
В середине
бабочка замерла
– туз
5
где остановился оконный слайд
Сладко
и горячо
музыка движет движенья
Между телом и жестом микрон простора
И прорывающееся сквозь звук метафизическое свечение заставляет читательскую мысль работать на новых оборотах.
***
…число,
лучащееся счастьем,
ловит сачком стихотворения Николай Ерёмин,
и юмор, оттеняющий трагизм содержания,
помогает примириться с пространством бытия:
Как хорошо, что я – живой!
И – слава Богу! – не болею…
И вновь иду гулять с женой
В снег, в тополиную аллею…
А если бы… То, Боже мой,
Без бы – лежал бы под землёй…
А не гулял бы вдоль аллей
Меж нежных снежных тополей…
Культурологический космос прослаивается ироническими прожилками,
и
вспышка стихотворения своеобразно трактует вечные образы:
Я стал похож на Дон Кихота –
Вдруг,
Почему-то, отчего-то…
И стал похож на Россинанта
Пегас
Под крыльями таланта!
А Муза стала –
Смех и грех –
Как Дульсинея, лучше всех!
Поэзия Ерёмина всегда полна жизнерадостным вином…
***
…а поэзия Сергея Чудакова
обладает прихотливостью тонкого плетения строк:
как прихотлива была и судьба поэта, -
судьба подпольного советского поэта…
Причудливо играя лингвистическими и историческими смыслами,
Сергей Чудаков создавал пёстро блещущие мозаичные картины:
Ипполит, в твоем имени камень и конь.
Ты возжёг в чреве Федры, как жжёнку, огонь.
И погиб, словно пьяный, свалившийся в лифт,
Персонаж неолита, жокей Ипполит.
Возникают варианты советского бытования,
и,
окрашенные стремительностью строк,
врываются в современное сознание, не требуя параллелей:
Поднимаешь бокал и ещё пошалишь
Пусть другого за стенкой приканчивают
Я теперь понимаю что чувствует мышь
Когда воздух из банки выкачивают
Я узнал: человеку отпущен лимит
Интеллекта — свободы прелестной
И ура наконец сумасшедший летит
Из окна психлечебницы местной…
***
Что ж…
Навзничь – сильно звучащее слово;
и альманах,
выпущенный Николаем Ерёминым,
начинён сильными словесными изделиями разных поэтов.
Александр Балтин