Честно говоря, я была отнюдь не в восторге, когда Дарина позвонила мне и напросилась вечером в гости. Будние дни у меня обычно не так загружены, как выходные, на которые обычно приходится основная часть работы с проектами, когда я могу по двенадцать часов не отходить от компьютера, однако несколько часов перед сном мне было бы куда приятнее посвятить хорошей музыке или фильму, ужину при свечах с Игорем, пенной ванне или чему-нибудь в этом роде. Сидеть же и слушать язвительные замечания Дарины о каждом встречном и поперечном и понимать, что обо мне она точно так же злословит у меня за спиной, – удовольствие сомнительное. Но отказаться я не смогла, потому как никакой правдоподобной отговорки мне в голову не пришло. Ведь в глазах окружающих, даже моего мужа, мы с Дариной – добрые подруги, которым было бы неприлично избегать общества друг друга. Я часто думаю, в какой же именно момент получилось так, что нас начали воспринимать как единое целое, при всех тех различиях и несходствах характеров, которые между нами есть. Наверное, никакого определённого момента и не было, просто так уж повелось, что Даша и Дарина – а на самом деле две Даши – считались образцом дружеских отношений. Нас ставили в пример, нами любовались, мы были своеобразным элементом интерьера, посмотрев на который, можно было выдать мудрую сентенцию о дружбе вообще и женской дружбе в частности. Мы с Дариной стали заложниками общественного мнения, и ни одна из нас не нашла в себе решимости ему противостоять. Несмотря на то, что подругами мы перестали быть уже лет как десять (да и не были ими никогда по-настоящему), мы всё ещё ходили друг к другу в гости, появлялись вместе на светских мероприятиях, улыбались, когда нам говорили о том, как же это замечательно – дружить со школьной скамьи. Знали бы все эти люди, что мы на самом деле чувствовали! За себя, по крайней мере, могу сказать со всей определённостью: Дарину я уже давно терпеть не могла. Её желчность, её зависть к моим успехам, её неустроенная личная жизнь, которой она молча укоряла меня, – кого бы это обрадовало? Да и она, судя по всему, не питала ко мне никаких тёплых чувств. То была привычка, старая, вросшая корнями привычка, от которой можно избавиться только решительно и резко, обрубив всё сразу, а к подобному никто из нас не был готов.
Поэтому я, конечно, сказала, что буду рада её видеть, и чтобы Дарина приезжала к семи часам. Обычно наши “дружеские” встречи длились не слишком долго, поэтому в девять я рассчитывала освободиться от её общества и наконец-то чуть-чуть отдохнуть. Назавтра предстояло непростое согласование проекта, и хороший сон мне был необходим. Трудно описать то в буквальном смысле сладострастное вожделение, с которым я ждала июля, когда у Игоря – а значит, и у меня – намечался отпуск! Пахать так, как приходилось в последние несколько лет пахать мне, и врагу не пожелаешь. В определённый момент чувствуешь себя настолько исчерпанной, настолько, как говорят англичане, spent, что даже добраться до постели требует неимоверных усилий. Самый ценный ресурс, которым мы обладаем, – это время. И если у нас его почти совсем не остаётся, то как же можно утверждать, что мы свободны? Свободны от чего? Необходимость жертвовать часами и днями своей жизни ради того, чтобы на эту самую жизнь заработать, – вот уж поистине злая ирония! Однако какой у меня есть выход? Я не из тех женщин, которые с радостью сядут на шею мужа и поедут, свесив ножки. Мне нужна деятельность, нужно движение, нужен драйв. И нет ничего предосудительного в том, что я превращаю эту деятельность в источник своего дохода. Вопрос лишь в том, сколь многим приходится за это расплачиваться...
Но подобные мысли я всегда старалась побыстрее выбросить из головы. Какой смысл переживать из-за того, что ты всё равно не в силах изменить, по крайней мере, на данном этапе. Может быть, потом, лет этак через десять-пятнадцать, у меня будет возможность работать в том ритме, который мне удобен, или же не работать вообще (в последнее, если честно, верится с трудом). Однако это всего лишь отдалённые туманные планы, а живём мы здесь и сейчас.
Так вот, потратить два часа своего времени – свободного времени – на общество Дарины казалось мне непростительным расточительством. Игорь же, напротив, даже обрадовался её предстоящему визиту. "Послушаем, о ком она в этот раз будет злословить", – весело заявил он. Конечно, для него это всё шуточки, ему ведь не вставать назавтра в шесть часов! Его барбер-шоп открывается только в полдень, а первые клиенты там появляются и того позже. Нет, я вовсе не завидую, просто мне кажется, что Игорь мог бы найти себе занятие посерьёзнее. И под посерьёзнее я вовсе не имею в виду – денежнее, отнюдь. Платят ему хорошо, по крайней мере, для парикмахера, потому что барбер-шоп считается чуть ли не самым элитным в городе. Но нельзя же, в самом деле, провести всю жизнь, делая стрижки и подравнивая усы! Это хорошо в двадцать два, даже в двадцать пять, но когда тебе уже под тридцать… Вот только попробуй объясни Игорю, что то, чем он занимается, бесперспективно! В некоторых вопросах он совершенный ребёнок, такой же наивный и упрямый. А когда он смотрит на тебя большими ясными глазами и говорит: «Ну ведь мне это нравится, Дашунь. Почему я должен бросать то, что приносит мне радость?» – все твои разумные и серьёзные доводы разлетаются в пух и прах. Мне иногда кажется, что я слишком сильно люблю Игоря, и мои чувства мешают мне относиться к нему с необходимой строгостью.
А вот ещё его странная приязнь к Дарине. Порою возникают впечатление, что все её, с позволения сказать, качества, которые вызывают у меня отторжение, Игорю, напротив, нравятся. Я поначалу даже подозревала, что он нахваливает мою “подругу” из чувства противоречия, которое ему вообще-то свойственно. Но нет, мой муж, как оказалось, был вполне искренен в своей оценке Дарины. Признаюсь, я по глупости немного ревновала его в первое время, пока не убедилась, что он относится к ней вполне по-дружески, чего как раз не хватало мне самой. Однако для меня всё равно оставалось загадкой, что такого он умудрился в ней разглядеть.
Просидев часов до шести над проектом, я совершенно вымоталась. Существует такая категория клиентов, которые просто вымораживают своей глупостью и безразличием к основополагающим принципам строительства и перепланировки. «Если все делают врезки в воздуховод, то почему я не могу?» «Ну и что, что это несущая стена, небольшой проём ничему не повредит!» И приходится объяснять, упрашивать, спорить, иногда угрожать. Удивительные порой бывают персонажи! Не способны продумать свои действия даже на полшага вперёд! Зато потом, когда что-то вдруг идёт не так, они с криками и претензиями бегут ко мне, мол, это я допустила ошибки в расчётах! И даже в таком случае мне нужно улыбаться и терпеливо объяснять, убеждать, уговаривать. Вот именно с такого рода заказчиками мне и приходилось работать в последнее время. Стоит ли говорить, что нервы мои, и без того не железные, были далеко не в лучшем состоянии. Когда ровно в семь часов (у Дарины была бесившая меня привычка всегда приходить вовремя) раздался звонок, я была застигнута врасплох. Растерянно поглядев на разложенные по столу чертежи, разбросанные фотоальбомы, на третью за вечер чашку кофе, задумчиво дымившуюся на подставке, я поняла, что всё в очередной раз летит к чертям. Уж Дарина, разумеется, явилась при полном параде, с маникюром, принаряженная и надушенная, что же до меня... Но делать было нечего, и, мысленно выругав Игоря за опоздание, я пошла открывать.
"Привет, прекрасно выглядишь, – не преминула пустить первую стрелу уже с порога Дарина, мельком глянув на мою непричёсанную голову и небрежно подпоясанный халат. – Надеюсь, я не оторвала тебя ни от чего интересного?"
"Нет, вовсе нет, я... я просто немного заработалась".
И всё, ничего больше, ничегошеньки! Сколько раз после встреч с Дариной я снова и снова прокручивала в уме наши диалоги и все те едкие реплики, которые она отпускала в мой адрес, сколько раз находила остроумные, изящные, достойные ответы, которые, конечно, уже не имели никакого значения, и сколько раз корила себя за неумение подобрать нужные слова здесь и сейчас! Напрасное самобичевание! В следующий раз всё повторялось снова, и постепенно я начинала смиряться с мыслью, что не лезть за словом в карман я не научилась. В конце концов, ораторское искусство – удел людей несерьёзных, поверхностных, придающих слишком большое значение впечатлению, которое они производят. Почему бы, в самом деле, не признать превосходство Дарины в этом компоненте? Как там говорилось, кесарю кесарево...
"Ты не предложишь мне войти?" – спросила она меж тем, прервав мои размышления.
"Да-да, разумеется, – спохватилась я. – Проходи на кухню, сейчас поставлю чай... Игорь скоро придёт. Ты уж извини, очень трудный проект сейчас..."
Да, я действительно всё это сказала. Оно получилось как-то автоматически, само собой, ведь меня с детства приучали быть вежливой и гостеприимной. Вот только мне вовремя не объяснили, что некоторые люди с большим удовольствием пользуются твоим хорошим воспитанием. Для них оно – как слабость, как проявление мягкотелости, которое они с радостью обернут к своей выгоде, материальной или моральной. Дарина была как раз из их числа. Но что, в самом деле, я могла ей противопоставить?
Потом пришёл Игорь и приветствовал гостью с плохо скрываемой радостью. Меня всегда удивляло, с какой лёгкостью эти двое, несмотря на все свои различия, находили общий язык и общие темы для разговора. Они подхватывали любую обронённую фразу друг друга, поддерживали и развивали беседу с той непринуждённой лёгкостью, которой, кажется, нельзя научиться. По крайней мере, у меня это никогда не получалось. Мне всегда мучительно трудно определиться, о чём же говорить с тем или иным человеком, если речь не идёт о деле. С Игорем было не так, поэтому, возможно, я и полюбила его, но что касается других людей...
В общем, я довольствовалась в основном ролью слушателя, вставляя время от времени отдельные реплики и не забывая подливать этим двоим чай и подкладывать сладостей. Разговор крутился вокруг Драгуновых и их гостей – тема, конечно, благодатнейшая. Игорь, не встречавшийся ни с кем из них, за исключением Германа, который иногда посещал его барбер-шоп, слушал рассказы Дарины с непритворным вниманием.
"Эта беременная жёнушка – настоящее наказание, – вещала со своим всегдашним самоуверенным видом моя "подруга", небрежно прикусывая шоколад. – Сегодня она вообще заявилась к Диане без предупреждения, представляете? Возомнила о себе невесть что, будто факт её будущего материнства даёт ей особые привилегии! А самое главное – всё это с таким невинным, таким наивным видом! Герман, конечно, слишком её избаловал, потакает всем её прихотям. Хотя и он, кажется, уже устал от такой роли. По крайней мере, на служанок Дианы он иногда поглядывает с откровенным интересом”.
“Да быть этого не может!” – невольно вырвалось у меня.
Дарина с лёгкой усмешкой пожала плечами.
“Ты просто замужем, дорогая моя, вот и не обращаешь внимания на других мужчин, что, разумеется, очень похвально. Игорь, береги такую жену, ты сам не понимаешь, как тебе повезло. Ну а я, – с неприятной миной добавила она, – пока что не решилась связать себе подобными узами, потому и имею возможность беспрепятственно наблюдать за поведением сильной половины, как их по недоразумению называют. Ты прости, Игорь, я в данном случае не о тебе, я в целом… В общем, Герман смотрит на молодых красивых девушек, что прислуживают у Дианы, не без удовольствия, и вряд ли кто-нибудь его за это осудит. Там и правда попадаются весьма… интересные экземпляры. Но будь они даже самыми обычными простушками (чего хозяйка бы никогда не допустила), это всё равно было бы естественно. С такой капризной супружницей, которая возвела культ вокруг своего ещё не родившегося отпрыска, даже полезно смотреть по сторонам”.
“Ты, как всегда, не на стороне семейных отношений”, – рассмеялся Игорь.
“Само собой, – с готовностью подтвердила она, – да и с какой стати? Сами знаете, моя семья ничего хорошего мне не дала. Мои родители… впрочем, зачем о них упоминать? Чем меньше будет сказано, тем лучше”.
Я лишь в очередной раз удивлённо пожала плечами. Позиция, которую Дарина занимала в отношении своих отца и матери, была мне абсолютно чужда. На мой взгляд, какими бы ни были родители, в какие бы конфликты мы не вступали с ними по жизни, они всегда остаются родителями, а значит и отношение к ним должно быть соответствующим. Однако для этой самовлюблённой эгоистки не существовало ничего святого.
“Давайте поговорим о чём-нибудь более интересном”, – поспешно увёл разговор от неприятной темы Игорь. Есть у него это стремление сгладить углы и обойти, по возможности, какие-либо конфликтные ситуации. Иногда оно меня порядком бесит.
“Об интересном, – как бы задумалась Дарина. – Что ж… Давайте я вам расскажу про Вареньку Долежаеву. Она сегодня как раз приходила к Диане. История, достойная быть упомянутой в романе…”
И, надев свою извечную насмешливую улыбку, она начала рассказывать…