Глава первая
Снег в ресницах заблудился...
Утро в Оконном мире всегда начиналось одинаково. Данилку будили золотистые солнечные лучи и голос Снежаны:
- Снег в ресницах заблудился и в слезинку превратился.
Она всегда произносила именно эту фразу. Поначалу Дане казалось, что с ним говорит само солнце. Повелитель края, созданного из стекла и зимних грёз. А теперь, после трёх месяцев жизни в Звонком Королевстве, мальчик знал: всем здесь управляет Снежка. Именно её изощрённая фантазия создала этот кошмар в красивой, обманчиво блестящей оболочке. Даже независимые, на первый взгляд, Тени из Вересковых пустошей подчинялись Королеве Снегов. Даже небо и покрытые льдом озёра были плодом её отчаяния и страха. Даже...
- Ты долго будешь валяться? Пошли. Нужно раздобыть чего-нибудь к завтраку.
О, как ненавидел Данилка писклявый голос своей госпожи с холодным, как лёд, именем! Как утомил его этот обманчиво хрупкий мир, полный хрустальных ужасов и оживших видений! Как ему хотелось оказаться в крошечной и душной комнатушке, в которой мать из последних сил поддерживала порядок! О, Данила отдал бы всё на свете за то, чтобы прогуляться с матерью по бульвару.
«Наверное, в нашем городке всё усыпано листьями. Пахнет жжёным мусором и октябрьской тишиной», - размышляя о шорохе листвы и сером, как будто присыпанном пеплом небе, Даня украдкой поглядывал на своих спутниц.
Снежане недавно исполнилось семь лет. Вернее, это медсестра Лариса так сказала. На самом деле, никто не знал точную дату рождения Снежки. Скорее всего, и её мамка Кристина (так девочка называла "заботливую" родительницу) плохо помнила, когда, при каких обстоятельствах и, главное, зачем родила Снежинку. Как бы там ни было, тётя Лара преподнесла Снежане букет алых роз, тёмно-розовый торт и бордовый шарф. При виде этих подарков Данилку чуть не вывернуло наизнанку. Ведь он прекрасно знал, что всё это Ла создала из собственной крови.
Высокая и хрупкая Снежана напоминала юную ведьму из какой-нибудь сказки для девчонок. Угольно-чёрные волосы, ярко-зелёные глаза, белая, как снег, кожа, платье, курточка и шапка цвета фуксии. Кровавый подарочек тёти Ларисы.
Любава недавно отпраздновала шестой день рождения и получила плюшевого мишку из красной влаги. У неё была смуглая кожа, копна жёстких, тёмно-каштановых волос и круглые чёрные глаза, лишённые блеска. А ещё Любка не разговаривала. «Её отчим напугал. С ножом кинулся. Я сама видела», - как-то поведала Дане Снежана. Глаза её заблестели, а губы искривила нехорошая ухмылка.
«Радуешься, что не только тебя обижали в нормальном мире? Какая же ты злюка, Снежка!» - мысленно возмутился Данила и больше про Любаву не расспрашивал.
«Странно как! И я, и Снежана, и Любава, и медсестра Лариса жили в одной и той же комнате. И окно привело нас сюда. А вдруг и маму стёкла заберут? Хорошо бы! Ой нет! Мамку Ларин мир напугает. Она боится крови. Да и Тени эти... Затоскует мама, заплачет. Хотя ей, наверное, без меня очень грустно. Она сама себе рассказывает сказки, когда соседский Лёнька с матерью ругается, мебель кидает и головой о стену бьётся», - бормотал себе под нос Данилка, собирая в бело-синие фарфоровые чашечки белёсый утренний туман. Молоко к завтраку.
В Заоконном мире всегда стоял студёный и равнодушный январь. По крайней мере, в той части с озёрами и парками. Ведь именно в середине зимы Снежана создала своё Заоконье. А кровавые владения Ларисы возникли в мае. Вот почему, там было жарко и пахло цветами. И кровью. «А в Вересковых пустошах — поздняя осень. Тени умирают, когда температура опускается ниже нуля. Самая комфортная для них погода это семь-восемь градусов тепла. Только в этом они взбунтовались, не подчинились Снежане. Противные, старые внутри. Когда-нибудь сожрут нас и запьют чаем из пыли и лепестков мёртвых роз», - Данька содрогнулся.
Снежана наскоро приготовила сладкий десерт из золотистых облаков, а Любава ничего не делала. Только растерянно улыбалась. О, как раздражала Данилку эта глупая, некрасивая девчонка с кровавым мишкой в руках!
Завтракали дети у замёрзшего озера. Любка ела жадно, некрасиво и вся перепачкалась. Снежана вкушала дары Заоконья с поистине королевским достоинством. Данька завтракал с брезгливым, недовольным видом и мечтал о кукурузных хлопьях с настоящим, а не выдуманным молоком. Именно это блюдо мама готовила каждое утро, когда они поселились в грязно-зелёном доме, в чёрной комнате, утаскивавшей людей на другую сторону...
- Скоро будет три года, как я здесь, - Снежана допила туман и поставила чашку на снег. - Сейчас ведь октябрь.
- Да, я мог бы ходить в школу, - не утерпел Даня. - Если бы не ты.
- Виноваты комната и окно. А ещё твоя мать Лена. Если бы вы с ней не переехали в зелёный дом, ничего бы не случилось, - с недетской жестокостью изрекла Снежана. - Да чем она лучше мамки Кристины? Пропадала целыми днями, оставляла тебя одного. Кто сказал, что она, действительно, работала? Может быть, ходила по гостям, как моя.
- А что с тёткой Ларисой? Почему она не пришла? - перевёл разговор на другую тему Данилка и тут же разозлился на себя за предательство. Ведь он не заступился, не защитил маму.
Жители Оконного мира с каждым днём становились мудрее. А, между тем, не было людей более несчастных, чем Снежана, Данилка и Лара. Чары не задевали только Любку. Она оставалась такой же глупой, на лице её то и дело появлялась дурацкая улыбка.
- Ларе опять нездоровится. Старые раны болят, - Снежана посмотрела на Данилку с торжеством. Она опять победила. - Надо тётю Ларису проведать. Вы закончили? Тогда пошли. Чего сидите?
И Снежана решительно зашагала по заснеженной дороге. Любава, словно верная собачонка, побежала за ней. Поплёлся за девочками и Данилка. «Лучше долгая дорога через снега, вереск и кровавый сад, чем одиночество у озера», - рассудил он.
Продолжение следует