Жизнь приморской деревеньки потихоньку вернулась в прежнее русло. Вернулись к насиженным местам и туканы, снова радуя собою Сергея. К концу своего отъезда русский турист так подружился с Окэмэном, что они много времени проводили вместе, то уходя в океан на рыбалку, где Сергей по-настоящему учился усмирению огромной рыбы. То они уезжали на базары и по магазинам. То вечерами в разговорах бродили по парку. Каждый рассказывал своё, и это было очень интересно. Феерия на туканов у Серёги к тому времени поугасла, и он относился к ним более спокойно - за бинокль мигом не хватался и не ахал. Фотоаппаратом тоже, как завороженный, не щёлкал.
А однажды Окэмэн пригласил его посмотреть свои плантации. Прошедшее землетрясение на них ничего не повредило. Они живописно раскинулись за деревней широким полем у самого подножия высокой горы. Кукуруза там стояла ровными рядами, а длинные гряды моркови обрамляли резные дынные плети.
- Вот это моё хозяйство, которое кормит меня и моих птиц, - зашёл на делянку Окэмэн.
- Огромный участок! А дыни твои вообще сказочные! – восхитился Сергей, вспоминая вкус этих дынь за столом у индейца. И они разговорились об огородах и урожаях.
Между разговором Окэмэн надёргал моркови, наломал початков кукурузы и срубил четыре огромных дыни, самую большую собираясь отдать Сергею. Всё это они перетащили в машину, договариваясь снова вместе пообедать.
Хорошее настроение, однако, было испорчено на обратном пути местной пацанвой. Тут Сергей заодно понял о каких бандитах-мальчишках говорил Окэмэн. По сильному шуму и приказным крикам орудующих негодников в ветвях дерева, которое находилось недалеко от проезжей тропы, он не сразу понял, что они делают. Мальчишек было трое. Взгляд же всегда добродушного индейца сейчас же засверкал огнём гнева и, резко тормозя машину, он разнёс детвору на индейском языке, от чего те мгновенно бросились удирать! В руках у одного болтался убитый взрослый тукан.
- Так это они туканов там убивают?! – подбросило Сергея.
- Это они разоряют их гнездо! - крикнул Окэмэн, выскакивая из «Джипа», и погрозил вслед сорванцам кулаком: - Бандиты!!! Лишь бы птицу перебить и весь интерес!!! – и быстро пошёл к месту трагедии.
Сергей выскочил за ним. Они подошли к огромному дереву гуаявы, наверху которого и оказалось дупло туканов. Возле него Окэмэн вытащил из травы второго мёртвого тукана и сообщил в жутком огорчении:
- Обоих убили!
- Действительно бандиты! Больше никак не назовёшь! – при виде мёртвого красавца страшно расстроился Сергей. Он настолько привык к этим добрым птицам, что в увиденное не хотелось верить! А Окэмэн указал в крону дерева:
- У них в дупле должны быть птенцы. Надо проверить – живы ли они. А то ещё убивают и их.
И он ловким котом полез к дуплу. В эти мгновения перед Сергеем предстал самый настоящий индеец, про которых были художественные фильмы! «Вот она – кровь индейских племён самого Чингачгука!» - пронеслось в его голове. А индеец за минуту обшарил дупло и, ещё шустрее спускаясь вниз, известил:
- Пусто! Даже яиц нет. Должно быть хоть одно. Значит выбросили птенцов из гнезда.
- Давай поищем! – тут же предложил Сергей и внимательно принялся осматривать спутанную растительность.
- Туда только не заходи! - указал Окэмэн на дебри зарослей и предостерёг: - В наших лесах водится страшно ядовитая лягушка-древолаз. Её кожа пронизана ядовитыми желёзами. Сама она сантиметра три, очень красивая, но ядом может парализовать самого крупного животного! И одна способна истребить целую деревню! Раньше наши индейские племена её ядом отравляли свои боевые стрелы.
И он тоже стал высматривать птенцов. Сергей же после такой информации затоптался на одном месте, а потом крайне осторожно стал всматриваться в ближние кусты и бурьян. Минуты через три его поиск увенчался успехом! Недалеко от дерева с разорённым гнездом под кустами он наткнулся взглядом на перепуганного птенца. Это было такое изумительное создание, что все страхи отступили прочь, а у парня сам по себе от умиления в улыбке расплылся «до ушей» рот! Туканёнок в точности был похож на маленькую плюшевую игрушку!
- Нашёл одного! – крикнул Сергей Окэмэну, не предоставляя как взять в руки такое чудо. Да и мало ли у туканёнка могли быть какие-нибудь повреждения или ушибы. Это мог точно определить Окэмэн. Подойдя, он смело взял птенца в руки, быстро осмотрел его и обрадовал, протягивая его Сергею:
- Целый, слава Богам! Забери-ка его, а я ещё посмотрю в тех кустах. У туканов птенцов бывает от одного до четырёх. Возможно, найдутся и ещё.
Он стал искать дальше, а у Сергея никак не сходила с физиономии умилительная улыбка. Очень бережно держа в горсти ладоней сказочного пушистика, он ещё больше растянулся в улыбке и проговорил, с нежностью рассматривая его:
- Ну ты натуральный плюшик! Надо же, каким чудом тебя создал Бог! Просто невероятный плюшик!
Окэмэн вернулся, больше никого не найдя, и с полной уверенностью доложил:
- Этот птенец был всего один. Были бы ещё, где-нибудь близко нашлись бы, - и велел: - Иди в машину.
Сам он подобрал убитого тукана, забросил его в багажник, и они тронулись в деревню. Тут Сергей и спросил индейца, вспоминая его справедливый гнев и необыкновенную ловкость:
- Окэмэн, прости за любопытство, но что означает твоё имя?
Не отрывая взгляда от дороги, индеец ответил без единой тени бахвальства:
- Дикий кондор.
За дни знакомства Сергей уже узнал этого человека, как бесхитростного, великодушного и щедрого. Как и другие местные индейцы Окэмэн был похож на добрых необыкновенных туканов.
И восхитившись в душе значением его имени, Сергей напрямую искренне заявил:
- Ты оправдываешь своё имя. Этот орёл славится необыкновенным умом! – и признался: - Ты настолько справедлив и подкован в любых вопросах, что я себя рядом чувствую школьником-третьегодником. На то же дерево я бы сейчас не додумался залезть, да ещё и так ловко, чтобы просто проверить какое-то дупло. А ты даже понял, что птенец в нём был только один.
В ответ Окэмэн кивнул на притихшего на его руках птенца и объяснил:
- Если бы этот детёныш был в дупле целый и невредимый, он криком просил бы есть, и его нашли бы другие туканы и выкормили бы. Но такого напуганного его лучше уже туда не садить. От стресса он очень долго будет молчать и обязательно погибнет. Так же когда-то ко мне попали
сначала Чака, а потом Баба.
- Так ты их сам вырастил?! – поразился Сергей.
- Вырастил. А куда их было девать? Чака тогда был ещё и сильно раненый по голове. Пришлось долго лечить его глаз, – прозвучал ответ.
- Негодяи!.. – вырвалось у Сергея со скрипом зубов в адрес подростков-разорителей, и он тихонечко стал гладить малыша по спинке, у которого до сих пор стоял в глазёнках ужас пережитого и шепнул ему: - Не горюй, тукашик. Возле такого «кондора» ты не останешься сиротой.
А «кондор» бросил, сведя брови к переносице:
- Бандиты-мальчишки разоряют туканьи гнёзда хуже, чем браконьеры. Те хоть с целью торговой наживы разбойничают, а эти убивают просто ради спортивного интереса. Через пару месяцев этот птенец полный сил покинул бы гнездо и путешествовал бы по свету вместе со своими родителями. Потом они примкнули бы уже к большой стае. Теперь ему нужно принимать совершенно чуждый образ жизни.
- Выкармливать будешь? – догадался Сергей.
- Конечно буду выкармливать, учить летать и будет жить у меня, - ответил Окэмэн.
- А что туканята едят? – с огромным интересом посмотрел Сергей на птенца, а тот посмотрел на него с таким радостным видом, явно понимая, что будет жить.
А Окэмэн ответил:
- Ну, туканы в основном их кормят ягодами и плодами, а так они всеядны. Мороки с питанием нет. Вот сейчас приедем ко мне и посмотришь, что ест.
- С удовольствием, - кивнул Серёга и, глядя на ожившего птенца, замечтал: - Погляжу, погляжу, да и заведу себе тукана.
- Завести-то просто, - усмехнулся на это Окэмэн и огорчил: - Да вывезти в Россию не просто. Туканы считаются контрабандным товаром. У вас их не просто купить. Насколько мне известно, у вас они продаются за шестьдесят тысяч рублей, если не больше.
- О, ччёрт! Я об этом и не подумал, - со смешком разочарования почесал Серёга за ухом, а потом сказал туканёнку: - Вот так-то, плюшик. Хотел тебя присвоить, да не вышло. Буду тогда приезжать сюда к тебе в гости.
- Вот это правильно. Приезжай, – с широкой улыбкой ответил за птенца Окэмэн и объявил уже, как клиенту-туристу: - Когда соберёшься - позвонишь, и мой домик для тебя всегда будет готов и твой «плюшик» тебе всегда будет рад!
Тут вдруг Сергей нащупал на пяточке птенца какой-то нарост и сразу предупредил о нём:
- Окэмэн, туканёнок всё же ударился ножками. У него что-то вспухло на пятке.
- Нормально у него там всё, - даже не глянув на пушистика, отозвался Окэмэн и объяснил: - Это там у всех туканят такая специальная мозолька, которой они удерживаются за стенки гнезда, чтобы не выпасть из дупла.
Услышав такое, Серёгу снова прошибла жалость к осиротевшему птенцу. Он бережно прижал его к себе и проговорил, заглядывая в радужные глазёнки:
- Вот бедовый-то ты какой! Отодрали, значит, тебя от твоего родного жилища и выкинули в кусты.
- Ничего, у меня хорошо заживёт, - покосился на туканёнка индеец. – Подружится с Чакой и Бабой.
- О, это будет совсем здорово! – обрадовался Сергей, вспомнив про необыкновенную помощь туканов. За судьбу этого малыша он теперь был спокоен, как океанский штиль. За разговорами они приехали к жилью Окэмэна.
- Сейчас мы его накормим. Сади сюда птенца, - войдя в дом, указал Сергею индеец на лавочку и быстро наложил в миску отварного риса, в который накрошил моркови, инжира и сунул туда длинную деревянную плоскую ложку.
Аккуратно усаженный на лавку туканёнок смирно сидел на месте и с удивительным любопытством во всей мордашке наблюдал за его действиями. Практически не отличаясь в этом от него, Серёга тоже следил за индейцем, не забывая бдительно выставлять перед носом птенца палец и говорить:
- Сиди, плюшик. Сиди смирно, а то чебурахнешься под лавку.
- Он не упадёт, - успокоил его Окэмэн и поведал: – Благодаря своим цепким мозоликам на пяточках птенцы туканов всегда сидят в гнёздах очень надёжно.
Серёга даже вгляделся в ножки туканёнка с двойным любопытством. Тот так и сидел, словно приклеенный туда, куда его посадили и терпеливо ждал кормёжки. Приготовленная для него еда выглядела настолько аппетитно, что пока Окэмэн ходил за стулом, Сергей зачерпнул ложку и быстро отправил всё в рот. Мешанина оказалась очень вкусной! Она в точности напоминала детский фруктово-ягодный плов.
Ещё через минуту Окэмэн уже кормил птенца. Это оказалось так уморительно, что Сергей не переставал умилённо смеяться. По сравнению со взрослым туканом клювик туканёнка был почти прямой, а его низ длиньше и шире верха. При первой же поднесённой горке пищи к носу он с готовностью абсолютно доверчиво раскрыл рот и, трепыхнув кургузыми крылышками, с голодным карканьем жадно налетел на ложку, стараясь заглотить и её сразу всю до самых пальцев!
- Ну куда, куда?.. Не так дерзко. Это всё твоё, - с добрейшей улыбкой успокоил его индеец, буквально отбирая ложку из клюва.
- Вот это ротик! – засмеялся Сергей и похвалил, уже практически давая имя птенцу: - Молодец, Плюшик! Ешь хорошо и быстро встанешь на ноги.
Туканёнок отдал ложку, проглотил спасительную еду и приоткрыл рот в ожидании следующей порции, которую снова чуть не проглотил вместе с ложкой. Так он и съел больше половины корма, и насытившийся уже не старался проглотить ложку. Окэмэн отнёс его в вольеру, усадив в таз с мягкой тряпицей, вымыл руки и с грустью в лице сказал:
- Сейчас буду готовить блюдо из тукана. Попробуешь, что это такое. Заодно поймёшь здешних охотников на этих птиц.
- Печально, но очень интересно, - вздохнул Сергей и попросил, указав на вольер: - Только я, пожалуй, пообщаюсь с живыми птицами, пока ты приготовишь тукана.
- Конечно, общайся, - понятливо бросил Окэмэн и ушёл на задний двор.
А потом они ели отменное блюдо из жирного вкусного мяса. После него, конечно, был замечательный кофе с сахаром, фрукты и медовая дыня. А перья тукана Окэмэн собрал все до пёрышка и отнёс для украшений Кичи.
(рис.Сёстры Рудик)
продолжение след. ---------------------