РОССИЯ, СПАСИ И СОХРАНИ
(Быль)
Украина. Горловка. Донецкая Народная Республика
Поздняя весна-лето 2015 года
Семья была многодетная — шесть человек. Родители работали на Горловском молокозаводе по улице Никитовской. Четверо деток жили, не тужили, набирались ума-разума.
Младшенькой дочулечке-крохотулечке Миланочке едва-едва исполнился годик.
Захарик уже повзрослел и собирался заканчивать детский сад.
Юрика с успехом перевели в третий класс.
Образцом для подражания выглядела Катенька (Мочалова), одиннадцати лет отроду — ребёнок от Бога.
Красивая девочка, как солнышко. Кудрявая, улыбчивая, смугленькая. С малолетства занималась танцами, у мамы слыла любимицей, правой рукой по хозяйству.
Очень внимательная росла стрекозулечка. На праздник всегда положит с утра на тумбочку букетик полевых цветов, от руки нарисованную поздравительную открытку.
Катюша любила домашнюю живность: курочек, уточек, гусят, цыплят в инкубаторе. Собачка Пуся, котик Маркиз обожали свою хозяйку.
В классе девчушечка-недоросток значилась бесспорным и явным лидером. Училась на «отлично», в табелях красовались одни пятёрки.
Подрастающая фасонница как раз на День защиты детей 1 июня собиралась выступить перед зрителями со своим показом стильных покроев. Что тут такого, ведь среди сверстниц в округе слыла первой модницей.
Пасторальный уклад жизни в провинциальном городке не требовал суетливости, всё шло своей чередой, впереди маячила благодатная пора летнего отдыха.
Обычным летним утром воздух всё ещё был пропитан влагой после ночного дождя. Туман постепенно рассеивался в округе, позволяя лучам утреннего солнца радовать цветы своим благолепием.
Бесконечные зеленые поляны, усыпанные множественными дарами флоры, радовали глаз пахучим разнотравьем.
В ярком солнечном свету притихшую округу будил низкий ритм ударов крыльев булавоусых бабочек. Это ненавязчивые, бесшумные представители душ ангелов на земле. Крылатых божественных приветов было так же много, как и звезд на вечернем небосклоне короткой ночи.
— Детки наши родненькие, вставайте! — ласково произнес мужчина, распахнув дверь комнаты своих домочадцев.
Жизнь только-только просыпалась после мирного упокоения.
Отец семейства погиб мгновенно. При обстреле собственного дома у матери по плечо оторвало левую руку.
Захарик выжил после взрыва. Когда шестилетнего мальчишку откопали из пыли и грязи он не открывал обожжённые глазки всю последующую неделю. Как не ослеп — непонятно.
Вдобавок прилетевшей щепкой выбило ещё два зубика в нижней челюсти, до кости рассекло губу. Кожа свисала на подбородок.
Всё лицо пожгло до мяса, лохмотья вспучило пузырями, разбило пороховой взвесью. Черные точки шрапнелью впились в маленькое тельце. С виду ёжик и ёжик, только без колючек.
После обстрела Богом войны у бедненького Захарика всю неделю не закрывался рот и выпадал язык, до пола текли слюнки: кап-кап-кап…
Миланочке-малышке тётя в белом халате из подмышки достала скрученный осколок артиллерийского фугаса. Основание искромсанного предплечья с осторожностью пришлось разрезать до лопаточной косточки, чтобы вытащить оплавленную стальку.
Нет, крови большой не было на ладошках между пальчиков с вспученной тканью. Правда, рваные раны впоследствии пришлось зашивать, стягивая суровой ниткой, чтобы не выдернулись косточки из своих гнёзд. Ещё долго после этого ручки не могли держать игрушки.
У всех детей была сильнейшая контузия. Снаряд упал практически в паре метров от крыльца. Компрессионный удар по всему живому — сильнейший, нестерпимая боль — чудовищная. Ударной волной барабанные перепонки разорвало с лёгкостью.
Кровь стекала по шее из ушных раковин. Воспалённый мозг в голове отказывался воспринимать картину ужасов, на любое шевеление отзываясь колокольным набатом. Пытка адская, наверное, даже зрачки побелели.
Первый месяц после гремучей беды, оставшиеся в живых детки, практически беспрерывно плакали. Боялись любого звука. Когда на пол падали ключи, находящиеся поблизости, взрослые смотрели — не упал ли в обморок ребёнок.
Что оставалось малюткам делать — беспричинно истерили, с ожесточением вырывались из рук и, как могли, бежали куда глаза глядят. Конечно, регулярно жаловались на тошноту, помутнения в глазах.
Ни с того, ни с сего могли описаться прямо в штанишки. Страшились всего: темноты, закрытых дверей, шороха за окном. Во сне всю ночь постоянно кричали: «Не стреляйте! Мама, спрячь меня! Спрячь меня, мамочка! Мамочка, я боюсь! Мамочка!»
Всю ночь приходилось держать ребёнка за ручку, когда он ревел до соплей и бился в истерике: «Прикрой мне ножки! Закрой головку! Боюсь, надень на ручки варежки!».
…А Катеньку разорвало буквально пополам вдоль поясницы. Верхняя часть тела валялась возле порога, придавленная дверью, вырванной с мясом из косяка. Нижнюю часть собирали по кусочкам среди строительного щебня, извёстки, обгоревшего дерева.
По соседству с головкой сестрёнки лежал Юрик без ножек. Одну раздробленную ручку перевязанную сухожилиями подобрали под туловищем, другую так и не смогли найти. Ниже глаз лица не было вообще. Бетонной чушкой лобную часть возле темечка раздробило в лепёшку. Вспоротое тельце вздёрнулось на армированный шлакоблок.
Ввысь вздымались клубы дыма и пепла. Огонь никто не тушил. Без остатка горели биографии наследников Анны Тув.
Мир обрушился. Громыхнуло что-то словно в грозу. В небе зло скалился Марс. Сверкнули молнии. Полетело всё кувырком, свист осколков пронзил до костей. Бабочка истерично забилась в оплавленное стекло дома, осевшего горой кирпича.
Голос Анны охрип от надсады, горя и рыданий:
— Никогда, никогда Катенька и Юрик не станут большими. Никогда. Кто сможет восстановить справедливость? Кому здесь взывать о помощи? Кто проявит сострадание?
Милая святая родина детей, твердыня разума и веры, как могу, сдерживаю плач. Криком кричу: ради всего святого, детки наши, переживите меня!
Люди, что вы творите!
Хоронили курносых носиков всей улицей в закрытых гробиках. Аминь детскому миру. Земля пухом ангелочкам, убитым наследниками укрофашистов. Вечная память.
И кому здесь пожаловаться, разве что Богу? Россия, оплот надежды, веры, благоразумия — спаси и сохрани...
Эпилог
Сводка Министерства обороны Донецкой народной Республики на 27 мая 2015 года. Докладывал полковник Народной милиции ДНР Эдуард Басурин.
В 8:00 обстрел из гаубиц Д-30 калибром 152 мм вёлся с расстояния 12,5 км. из Дзержинска с позиций 1-го гаубичного артиллерийского дивизиона командиром которого является подполковник Виктор Юшко.
Структурно артдивизион входит в состав 44-й отдельной артиллерийской бригады, командиром которой является полковник Олег Лесовой.
Приказ бить на поражение мирного населения отдал Председатель ставки верховного главнокомандующего Вооруженных сил, президент Украины Петр Порошенко.
Именно на этих высокопоставленных военных ВСУ, совершивших преступление против человечности, лежит вина за гибель детей Горловки.
Март 2022 года