– Скажи, пап, а на Марсе тоже Новый Год празднуют? – спросила дочка высокого, крупного мужчину в круглых очках. Маше восемь лет, два молочных зуба впереди выпали, отчего девочка говорила с лёгким шепелявым акцентом. – Ничего не меняется, – буркнула, потому что отец не отвечая, внимательно смотрел в монитор.
– Я слышал тебя, Маша – не отвлекаясь от экрана, проговорил отец. Он закачивал проект и ему явно не до разговоров. – Новый год и Новый год. Тебе подарки нужны, пожалуйста…
В углу круглой комнаты появилась куча разноцветных коробок. Маша скрестила руки на груди и насупилась.
– А ёлка?
Папа снова «кликнул» мышью. Там же в углу за необъятным складом ярких коробок, словно из-под земли выросла ёлка, украшенная блестящими игрушками и мишурой.
– Чё голограмма? – подозрительно и несколько обиженным тоном спросила Маша.
Папа не глядя ответил, нет, самая настоящая ёлка и подарки. Дочка спросила, а как это, а отец ответил, что заказал на «Алик-экспресс» новшество – ретранслятор программируемых мыслей. И где это он, спросила девочка, мужчина вздохнул, видимо порядком устав от её расспросов, ткнул указательным пальцем на тумбочку, примостившуюся в углу. Серебристый шар, который Маша приняла поначалу за украшение интерьера, переливался разными цветами и тихо жужжал. Девочка свела бровки, осторожно подошла к «чуду враждебной техники», с любопытством разглядывая «исполнитель желаний».
– И что можно просто захотеть и всё?
– Ага, как же, – хохотнул папа, – предварительно я всё заказал у китайцев со станции Фобос.
– Ну откуда ты знаешь, что я хочу.
Папа наконец-то оторвался от компьютера, чем порадовал Машу и улыбнулся. Постучал пальцем по лбу, рассказывая о встроенном модуляторе сознания и, указав на дочку, что-то говорил о передаче данных по запросу «пожелания к новому году». Она поморщилась и замотала головой. Ничего не понятно! Тугие косички недовольно подпрыгнули. Девочка поджала губки и топнула ножкой, надо же и подумать ни о чём нельзя. Сразу подарок тебе без всякого конюченья, типа я хочу вот это или ты обещал мне то, и капризов – я же девочка, мне полагается не только куклы, но и набор солдатиков, как у Володьки из соседнего бокса, а ещё то самое зелёное платьице, сейчас так модно.
– Если модулятор работает исправно, ты будешь рада, – кивнул папа. Глянул на часы и вернулся к работе.
Маша побежала к подаркам, ощупала блестящую обёртку ближайшей к ней коробки –– настоящая и правда не голограмма.
Потом прилетела мама, бокс впустил её с шипением, точно недовольная змея, которой наступили на хвост. Женщина обрадовалась ёлке, красиво упакованным подаркам, что даже в ладоши захлопала. Прямо как маленькая, сварливо проговорила про себя Маша и направилась на кухню. Еда готовила сама себя, а стол подавал. Вкусные макароны с фаршем, соус, всё как девочка любит, а ещё персики и бананы. Посуду мыла машина, даже крошки со стола испарялись сами собой. Машу всегда удивляло, что дом заботился о них, не требуя ничего взамен. Иногда, правда, девочка размышляла, откуда брались продукты, магазинов никаких тут нет.
Она подошла к панорамному окну, разглядывая суровый пейзаж красной планеты. Мама рассказывала о снеге на Земле, падающим с неба, засыпа’вшим, словно белым сахаром улицы и дома. Девочка никогда не видела его. На третью планету прилетали всего раз в отпуск родителей и то, когда наступило лето. Пейзаж особо не отличался от марсианского – та же пустынная местность за исключением больших домов из стекла и бетона. Они тянулись к небу, словно ростки пшеницы. Покачиваясь, если по улицам гулял сильный ветер, порой он набирал такую силу, что и на улицу выходить опасно.
Маша прижала ладошку к толстому стеклу и вздохнула. Какой же он Новый год на самом деле. Ей нравилось наблюдать за пустынной картиной и камнями, которые всякий раз, будто кто-то перемещал огромной рукой. Каждое утро они стояли на другом месте. Дочка спрашивала родителей, кто же двигал их, но мама и папа говорили, что до сих пор никто не выяснил это. Да и зачем тебе знать подобные глупости.
Прошёл день, потом другой. Каникулы казались скучными. С одноклассниками Маша любила бегать в огромном зале школы, кататься на роликах и вообще сидеть за партой и учиться. Она мечтала стать художником одежды, раньше их называли странным словом, девочка наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
Каждый вечер перед сном она наблюдала за камнями, но так и не увидела, кто же перемещал их, пока однажды не проснулась ночью от шороха на кухне. Открыла глаза, сердечко подпрыгнуло, как будто стало мячиком и защекотало в горле. Комната мамы и папы в другом конце бокса-дома. Ты же не маленькая, отругала себя девочка, решив, что умная машина наверняка что-то готовила к завтраку на кухне.
Захотелось пить. Отбросив одеяло, Маша тихо встала с кровати и на цыпочках двинулась на кухню. Застыла на пороге глядя на странную тень у раскрытого холодильника. Человек в длинной красной шубе с подбоем из белого меха, уплетал сосиски и вдобавок хрустел печеньем, запивая всё это молоком.
Девочка сделала шаг назад и неожиданно наткнулась на робота-пылесос, который испуганно пискнул. Старичок, вздрогнув, обернулся. Икнул. В белой бороде заблудились крошки от печенья, на носу застыла клякса из сливочного крема. Так-так, улыбнулась про себя Маша, этот странный дедушка ещё и торт попробовал, приготовленный папой для начальника на работу, у того завтра юбилей, как говорила мама. Теперь вместо тортика дырка. Девчуля смело подошла к отступающему к столу старику. Ей совершенно не страшно, а даже стало смешно, так нелепо выглядело появление этого дедульки у них на кухни в ночной час.
– Доброй ночи, дедушка, – поздоровалась она, молоко холодное не простудите горло.
– И тебе, Маша, – поклонился старик, вытирая нос от крема. – Спасибо за заботу о моём здоровье.
– У вас крошки в бороде, – она участливо показала пальчиком на мусор, затерявшийся в кудрях растительности неожиданного гостя.
– Ой, да, прости, дорогая, – извинился дед, приводя бороду в порядок. Выглядел он комично, пыхтел и в темноте снова наткнулся на перепуганный робот-пылесос, вскрикнув: – Ух ты басурманский блин на шарнирах.
Маша прыснула от смеха в кулачок, глянула за спину деда, не хотелось шуметь. Ведь родители могли проснуться, и этот странный старичок мог оказаться в не очень хорошем положении. Что-то подсказывало девочке – он не представлял опасности, и появился тут неспроста. Спросил, не видела ли она его посох? Девочка поинтересовалась, а что это такое, и дедушка рассмеялся в свою очередь, правда во время прикрыл рот, понимая, что шуметь не лучшая затея.
– Можно я включу свет? – спросила Маша, кивнув в сторону раскрытого холодильника. –И мы вместе поищем.
Старик покрутил указательным пальцем перед лицом девочки, хитро прищурился, а потом хлопнул в ладоши. В этот момент произошло невероятное – вокруг вспыхнули огоньки. Это не просто светящиеся шарики, парящие по всей кухне, а маленькие человечки с крылышками. В руках каждого имелся яркий фонарик. Существа порхали в темноте, и стало довольно таки светло, что дедулька сразу же отыскал белую палку, покрытую красивыми серебристыми рисунками, именно её он и назвал посохом. Стукнул по полу. Звук такой глухой получился, а Маша прижала руки к щекам и засмеялась, когда над нею рассыпалось яркое конфети.
– Слышала про Деда Мороза, Маша? – спросил дедушка более смелым тоном. Видимо покушал и расслабился, либо уже освоился в нашем доме, решила девочка.
– Конечно! – воскликнула она, вытаращив глаза, ощущая, как в горле зацарапало и захотелось плакать от радости. Так бывает. Маша знала, что плачут и от счастья тоже. Дед Мороз самый всамделишный, проговорила она про себя, но не решилась спрашивать старичка. За то вспомнила, как в доме появились ёлка и, покосившись в сторону зала, где стоял модулятор подарков или желаний, уже и забыла, как эта штуковина называлась, почувствовала неладное.
– Ты считаешь, папа и меня с «Алик-экспресса» заказал? Как ту самую ёлочку? – несколько обижено спросил Дед Мороз.
Маша не умела врать, ну только если чуть-чуть, обманывать этого волшебника явно не хотелось, тем более, если он настоящий, и она кивнула. Старичок рассмеялся в усы, говоря, что знает и такая услуга имелась у китайцев со станции Фобос.
– А как же Дед Мороз оказался на другой планете? – с сомнением в голосе полюбопытствовала Маша. – На Марсе не бывает Нового Года. Тем более так часто. Тут год за два, то есть два года за один. Или вы марсианский Дед Мороз?
– Дело в том, что в Лапландии климатический кризис, – печально вздохнул Дед, усаживаясь на низенькую табуретку. По кухне пронёсся тоненький вздох, это существа с фонариками тоже грустно пропищали «как жаль - как жаль». – Пришлось перебраться со своим скарбом, лабораторией и подчинёнными на новую территорию. За Марсом говорят будущее, да и климат тут подходящий. Только вот жаль, снега нет.
Дед Мороз повернулся к окну. Маша подбежала к нему и взяла за тёплую руку волшебника. За окном странные существа, покрытые белой шерстью, двигали огромные валуны. Девочка чуть не закричала, а я же говорила, что эти камни кто-то по ночам ворочает. Дедушка, кивая, проговорил, что гремлины первыми прибыли на Марс и чтобы им было чем заняться. Вот и решили они по ночам двигать эти громадины.
– А какой ты гостинец хочешь на Новый год? – неожиданно спросил Дед Мороз, а Маша ответила, что не готова сказать сейчас, потому что даже эта встреча самый настоящий подарок. Жаль только, тихо добавила она, что на Марсе не бывает снега, и мы не бегаем по улице, как дети делали это раньше на Земле. Не катаемся на коньках, на лыжах. Да и воздухом марсианским дышать нельзя. Она вздохнула, выпуская пальцы старика из ладошки и зевнула. Спросила, не сон ли всё это? На самом деле, даже если и сон, то самый невероятный, прошептала Маша сонным голосом. Глаза закрывались, и ей вдруг очень захотелось спать.
Дед Мороз поднял девочку на руки и, напевая тихую песню на чужом неизвестном никому языке, убаюкивал малышку. Смотрел в окно и улыбался, а потом, когда Маша уснула, осторожно на цыпочках отнёс её в детскую, положил на кроватку и укрыл одеялом. Маленькие эльфы, прижимая пальчики к губам шикали друг на друга. Подозрительный робот-пылесос не спал. Если бы он умел думать, как человек, то сказал бы точно – не нравится мне всё это. Однако хранил молчание, и убирал с пола крошки от печенья.
Утром Маша проснулась от возмущённого голоса мамы и слов, что ночью кто-то съел половину торта. И кто же это открыл пачку ванильного печенья! Маша, шлёпая босыми ножками, вошла в кухню, потирая заспанные глаза, коснулась руки мамы и сказала, то это Дед Мороз приходил.
– Ты заказывал его? – бросила женщина мужу, – надо же, уже и торт без присмотра оставить нельзя, ходят тут всякие, гасторбайтеры с «Алик-экспресса».
– Да нет, мам, это не гастор… не гастрайбаты… – Маша даже немного обиделась за дедушку. – Всё в порядке с твоим тортом. Смотри!
К удивлению мамы и подошедшего папы, торт начал восстанавливаться, появились новые коржи на отломанном куске, слои крема, начинка и сливочный крем, укрытый шоколадными фигурками.
– Это что новая функция холодильника? – задумчиво спросила мама папу.
Мужчина по обыкновению пожал плечами, поправил очки, а затем сказал, что он этого не заказывал.
– А тем более снег, – он показал рукой на окно и почему-то поёжился, как будто стоял на улице в одной пижаме и босиком в сугробе.
Маша повернулась к окну и ахнула. Белый снег снежными мухами вился у окна. Засыпал пейзаж ржавого песчаника, и валуны, которые ночью передвигали гремлины. Девочка вдруг вспомнила приход Деда Мороза показавшегося ей волшебным сном.
– Значит, всё это было по-настоящему, – прошептала она.
– О чём ты говоришь? – спросила мама. Маша глянула на неё и удивилась, от чего мамочка так испугалась снега и попросила папу включить новости.
Из обрывков телепередачи слышалось о каком-то кризисе на Земле и странностях на Марсе, где тут и там повалил снег, а ещё появился самый настоящий пригодный для дыхания воздух. Глава колонии ничем не мог объяснить свершившиеся метаморфозы, не иначе, это предновогоднее чудо.
«…к нам приходят сообщения об удивительных существах и странном старике, говорившем этой ночью с детьми. У ребят уже готовы подарки, и все попросили одно – снега, горок, катков и игр на воздухе. Нам неизвестно, сколько продлиться необычная погода, но уже несколько десятков семей вышли на улицы, лепят снеговиков, оценивая качество сегодняшнего воздуха, как отличное…»
– И что ты думаешь об этом? – тихо спросила мама. А папа покачал головой, говоря, что стоит проверить анализатор воздуха и выйти наружу.
– Без скафандра?
– Ну, да.
– Ты в своём уме?! – воскликнула мама, а потом застыла, видя стоящую у двери Машу. На ней курточка, шапка и ещё тёплые перчатки на руках.
– Так мы идём, лепить снеговика или нет? – настойчиво спросила она. – Это же наше желание. Все дети на Марсе так хотели. Вот Дед Мороз и пришёл.
Сотни родителей вспоминали далёкое детство, и время когда на третьей планете от Солнца так же шёл снег. Небо даже стало голубым, как на Земле. Папа Маши это сразу отметил и непонимающе поправил очки, думая, как такое возможно, потому что он не верил в чудеса и волшебство.
****
– Посмотри, какие они счастливые, – с улыбкой проговорил Хараш, глядя на монитор. Люди и их дети резвились в снегу.
– Говорил давно пора вернуть Марсу прежний облик. Наказали и довольно, всё равно из марсиан тут только гремлины. – Кунули налила себе ригса в бокал и глотнула добрую часть хоботком.
– А этот старик в красной шубе? – поинтересовался Хараш, и Кунули ответила, что это старый правитель Марса. Принял облик знакомый людям и забавляется.
– Будет с него. Простим на этот раз. Пять тысяч лет всё-таки срок.
– Согласен, – кивнул Хараш. – И всё-таки снег – красивое явление.
– Вполне, – прожужжала Кунули, нажимая на кнопку «отмена». – Главное чтоб эти земляне не изгадили Марс, как свою планету
– Ну, – развёл четырьмя руками Хараш, – система наказания на нашей территории всегда работала исправно.