Ему свершить придётся много дел:
Поднять, как должно, прежнее строение,
Заботою дочурку окружить
И изменить о них в округе мнение,
А главное, найти свою жену.
Она так много лет в беде страдала,
Согнулась под заклятьем, но дитя
Заботливым и добрым воспитала,
Не отвернулась от него в лесу,
Когда он в теле чудища явился,
А согревала нежным: «Я люблю…»,
Чем он от ведьмы лютой защитился.
А женщина его в лесу одна
В то время стала думать про другое:
Как выжить до падения снегов
И снять с себя заклятье колдовское?
Уже стемнело, только дикий страх,
Казалось, был ей более не ведом.
Она к болоту жуткому пошла.
Лиса, не отставая, кралась следом.
Вот место, где все беды начались.
Стояла в ожидании избушка.
Она хозяйку, видимо, ждала,
Не зная, что развеялась «старушка».
Однако при чудовище луна
Отчетливо строенье осветило.
Изба под этим светом ожила
И с той, что забрела, заговорила:
«Таких, как ты, я вижу не в первой.
Та, что я приютила, не успела
В красавицу себя оборотить,
А ты, не став ей, всё же, уцелела.
В подобном виде ты ведь не пойдёшь
К себе домой. Я точно это знаю,
И потому, как ранее, другим
Жизнь долгую в болоте предлагаю.
Во мне ты не заблещешь красотой,
Но будешь не чудовищем – старухой,
Притом хозяйкой множества вещей
Волшебных, повелительницей духов,
Ветров и бурь, раскатов грозовых,
Властительницей ярких гневных молний…
Ты сможешь в страхе долго содержать
Людишек даже с дальних территорий.
Для этого лишь внутрь меня войди
И распишись на стенке моей, кровью.
При этом ты забудешь навсегда
О всех, кого лелеяла любовью.
Раздумывать не стоит – торопись.
При несогласье, я уйду под воду
И более на зов не поднимусь,
А ты умрёшь, не обретя свободу!».