МЫ

Эх, Серега!

Эх, Серега!
Я типа решил замутить некое откровение вроде исповеди глобального масштаба и поелику таковые определения вроде «откровенный» и «глобальный» требуют соответствующего отношения то…
Эх, Серега…
Щас, включу музон… Та-эк… Че тут у нас? Вивальди? Пошел в жопу… Битлз? Туда же… надоели… Особливо на фоне сопливых признаний той части нашей интеллигенции, которые якобы выросли на битлз…
О, Сен-Санс!
При всем моем уважении – туда же…
Хотя его интродукция и рондо-капричиозо (Серега, врать не буду, два раза заглядывал в справочник, чтобы не перепутать слова и буквы) тащила меня по одной из моих белых горячек до того момента, когда я сам стал придумывать ритурнели и увертюры между пассажами Сен-Санса и даже придумал текст-подпевку вроде «Кому такая жизнь нужна, ведь завтра может быть война…»
В общем, включил…
Ада Ведищева!
Про медведей…
Эх, Ада, на хрена ты уехала от нас?
Хотя, ты поступила правильно.
Имея в виду ту помойку, на которой мы сейчас все живем.
Эх, Серега!
А помнишь?!!
Во, после Ведищевой пошла Буланова. Любимая Кузина. Вчера звонил ему. Голос окреп. Предлагал ему приехать. Я, типа, оплачу все расходы по перемещению Кузиного тела из М в мою деревню и обратно. Если до «обратно» дело дойдет. Он, вроде, не против. Сестра против. Ну, я об этом тебе уже говорил. О том, что, если мы с Кузей зависнем, то так и помрем на хрен…
Не вылезая из-за стола…
А сеструхе это надо?
Я ей тут крыльцо возле одних из домиков пристроил. Матерился на всю деревню. Типа, вот, скоро семьдесят, а я, как пацан…
Обмываю.
Крыльцо получилось нормальное.
Дверь, правда, из домика стала открываться только наполовину. Люська, как увидела, стала визжать еще громче, чем я до этого матерился. Ну, ты помнишь, как она умеет визжать…
А ей в ответ…
О, пошел «Чардаш»!
В общем, говорю: че ты так разоряешься? Ну, наполовину. Ну, мешок с картошкой пролезает, че еще? А ежели вздумаешь рояль покупать и сюда его протаскивать, так и крыльцо отпилить недолго. Был бы рояль… Или была бы…
Эх, Серега…
Кстати, я так и не написал о том, как мы с Вадиком ехали в Павелец после Новодевичьего монастыря. А стоит. Чтобы поколения знали. Ты-то помнишь, а поколения? Убогие умники, легко шустряще между макросами Визуал Базис и способные, шутя, впарить в гипертекст любой ява-скрипт. Но железно верящие, что Николая второго зарезал негодяй Сталин, войну выиграл папа Путина, а атаман Краснов был добрым дедушкой, пытавшимся спасти свою казачью Россию от еврейских большевиков.
Короче.
Ты нас проводил до Павелецкого вокзала. Ты, редиска пограничная, оказался трезвее всех. Ты и Вадика тащил, и меня пинками подпихивал. А я железно знал, что у меня в кармане билет на поезд. Который купила Люська загодя, но который я почему-то не взял с собой. Я типа думал так: сбегаю в институт, потом обратно в Болшево, возьму билет и…
Но после института у нас случился поход в известный монастырь, мы там пили пиво, пели ой да не вечер, потом доставали Вадика из какой-то вазы на какой-то могиле, а потом Вадик ваще хотел слинять в Израиль…
Но ты не дал.
Эх, Серега!
Вот я тут прикидываю (пошла Казарновская утро туманное), если б не ты, че с нами ваще со всеми было бы?!! Ну, поехал бы тогда Вадик в Израиль? И че после его приезда в святые земли от них после его приезда осталось бы???
О, Толкунова!
Я тут придумал ремейк к её песенке. Потом запишу и вышлю…

Чтобы ты оценил…

Эх, Серега!

Я, главное дело, железно помнил вагон, куда был билет. Но!
- Ваши билетики?
Проводница.
- Да отвали ты, не видишь… товарищ… блин! че ж ты, зараза, мордой об поручень?!!
- Да по фиг мне твой товарищ! И ты вместе с ним! Билеты!!!
Проводница.
- Харя ты елецкая! – я. – Не тронь товарища… и меня!!!
- Я??? Харя??? А в ментуру…
Тут меня осенило.
- Ну че ты орешь? Международный скандал решила поиметь? На всю вашу платформу?
Вадик всегда одевался очень прилично, а на тогдашний момент лыка не вязал так капитально, что по его лыку трудно было бы определить национальную принадлежность данного лыка.
- Международный… скандал… какого?
Проводница, рот разинут. Нормально.
- А такого, что я, студент МГПИ везу с собой на свою… э… дачу… иностранного товарища… из этого… как его… Ливерпуля… он у нас учится по обмену… типа три ихних студента на одного нашего… Или наоборот, не помню…
- Из Ливерпуля? – ещё больше открыла рот проводница.
- Из него… это в Англии… сечешь?
- Ну, дык…
Вадика я пихал почти до самого сортира в другом конце вагона. Там оказалось свободных две полки. И все на третьем этаже. Типа – багажные. Те, кто помнят наши поезда, знают о таких полках в плацкарте и общих.
Но не важно.
Я огляделся.
Проводница в это время сцепилась ещё с какими-то желающими прокатиться на халяву. А Вадик обрел речь. Говорил, он ясное дело, по-русски.
- Это – что?
Спросил он, заглядывая в лица тех своих соотечественников (я не имею в виду Ливерпуль и остальное королевство), кто успел занять первые и вторые полки.
- Заткнись! – буркнул я. – Спать хочешь?
- Хочу…
- Лезь вон туда…
Я показал на третью полку.
- Это – как? – не понял Вадик. – А я там помещусь?
- Вадик, ты же служил в армии. И тебя туда возили и привозили оттуда не на прогулочной яхте. Что – о багажных полках не слышал?
- Нет… А в армию меня возили служить на автобусе…
Да, конечно. Он же служил в Московской области.
Не то, что мы…
Эх, Серега!

Короче.
Нас разбудила проводница.
- Эй, ты, буди свово англичанина… Павелец…
- Вадик, подъем!
Мат – перемат. Это Вадик, слезая с третьей полки, наступил кому-то на голову. Тот, на кого наступили, даже не вякнул. Матерился Вадик. Причем не про мазу фак или шит, а чисто по-нашенски.
- Э? – разинула рот проводница.
- Да! – не преминул встрять я. – Способный, зараза!
- А он точно англичанин?
- Да уж куда точнее. А, хочешь, он тебе за проезд расплатится настоящими фунтами… этих.. которые стерлингов?
- Чур меня! – реально перепугалась проводница.

Вот такие были времена!
Мы, нормальные советские люди, нормально шарахались от всего чуждого нам. В том числе, от фунтов стерлингов. А те, кто не шарахались…
Эх, Серега…

Я перекантовал Вадика на станционную лавку в зале ожидания. Через полчаса ожидался вагончик на мою «дачу». Где меня дожидалась сеструха. С лопатой. С помощью которой я должен был перекопать огород.
- Мы – где? – спросил Вадик.
- Как всегда – в жопе, - ответил я, имея в виду ту страну, которую мы никогда не покидали. Вернее, покидали. Я бывал в Афганистане и Монголии. Вадик околачивался – с мамой – в Йемене. Но, даже, побывав в таких недоразвитых странах, трудно опровергать тот факт, что ельцинская Россия – это одна большая жопа.
Путинская, конечно…
Да!
Типа, это уже не просто жопа, а жопа, поднятая с колен…
Но речь не о том.
- Че ты мне мозги пудришь? – стал бузить Вадик.
- Ты копать будешь? – спросил его я.
- Нет! – бодро возразил он. И даже не спросив: копать  что, зачем и где.
Я объяснять не стал.
- Тогда вали вон на ту электричку… она сейчас покатит до Узуново… там пересядешь на другую… и через два с половиной часа после Узуново ты на Павелецком вокзале… а оттуда до твоих Химок…
- Да… понятно… но у меня ни копейки денег?
- Так же, как у меня. Общий привет. Кланяйся маме и Фоме. Или будешь-таки копать?
- Да пошел ты!
Копать Вадик не хотел железно. И правильно делал. Потому что, как в случае с Израилем: вот бы он тогда приехал на мою «дачу»?
Я не знаю, передал ли Вадик тогда тебе мой привет, но…
Эх, Серега!!!
А, помнишь???
Ты, знаешь, я не самый удачливый человек в этом мире, но мне всегда везло на друзей!!!
Пойду, тресну за тебя полновесный стопарь!
Жизни, здоровья, надежды и привет ЛГ!!!

2022 год, 22 декабря, до дня рождения ещё два дня, но я уже!