П Р Е Д И С Л О В И Е
Предлагаю ко вниманию уважаемых читателей мою новую фантастическую приключенческую повесть о путешествии во времени и пространстве нетленной человеческой души, которая постоянно реинкарнируется, как духовная индивидуальность (монада), в различной ипостаси. А современность и долг диктуют ей необходимые поступки. Все это даёт душе возможность познать своё предназначение в этом мире.
Да, я не мог в своей повести не затронуть насущные проблемы современности, связанные с СВО.
В общем, приятного вам прочтения, дорогие любители приключений!
П Р О Л О Г
Зарядин Олег Владимирович (сорока пяти лет отроду) — житель города Волгограда был родом из Макеевки, что расположена восточнее Донецка. После окончания Волжского техникума связи, он (по свободному распределению) основательно переехал в город на Волге, куда и вернулся по завершении срочной службы на Черноморском военном флоте России. Там он женился. Там выросла его дочь и, выйдя замуж, уже подарила ему внуков близнецов. Зарядин много лет проработал в радиомастерской и был первоклассным специалистом по ремонту робототехники и аппаратуры связи. Но фирма, в которой он трудился, почти два года назад обанкротилась. На новую работу (в это кризисное время) устроиться не удалось, так что приходилось прозябать на случайные заработки и жалкое пособие по безработице. Жена его была больна и тоже - безработная. Год назад она умерла. Последние накопления Олег Владимирович отдал на похороны и памятник на могиле. Дочка тоже была материально стеснена и помогать отцу деньгами не могла. У Зарядина накопились большие коммунальные долги. От безвыходности он совсем было собрался обменять свою двушку на однокомнатную квартиру, чтобы выручить немного денег и рассчитаться по счетам за коммуналку. Но тут началась специальная военная операция на Украине.
На родине Олег Владимирович уже давненько не бывал и лишь изредка перезванивался по интернету со своими школьными друзьями. Они же давно звали его и укоряли, что он не едет защищать свой родной край. Теперь его уже ничего не удерживало здесь в тылу. И на этот раз он таки решился отправиться добровольцем в один из многочисленных отрядов самообороны Донбасса.
Хоть по возрасту и состоянию здоровья он не подходил в стрелки, но всё же записался во фронтовую разведку. К тому же, как специалист по обслуживанию и ремонту аппаратуры связи, дронов и беспилотников, он был хорошо востребован в подразделении, где служил оператором-наводчиком и радиомехаником. За эти полгода, что успел повоевать, он насмотрелся всякого. Бесчинства бандеровцев против мирного населения ещё можно было объяснить их зверской натурой, но они не жалели даже собственных бойцов, десятками расстреливая солдат, не желающих лезть под кинжальный, губительный российский огонь. Это «Батя» (как называли здесь Олега Владимировича, виски которого уже посеребрила седина) лично видел через (радиоуправляемый им) дрон теленаблюдения. Так и стало со временем это прозвище, к которому он быстро привык, его личным позывным.
«Батя, дай закурить! Батя, иди есть! Батя, пора в разведку!» - говорили ему сослуживцы.
К сожалению, как добровольцу, ему не полагалось того денежного довольствия, что предназначалось, организованно мобилизованным, российским бойцам, но и того, что он получил, никак не удавалось передать дочке. Да и звонить то домой теперь было опасно, так как, укропы вполне свободно могли засечь с натовских станций место расположения подразделения своего противника и обстрелять его.
В этот день ему с боевыми товарищами удалось пробраться глубоко в тыл неприятеля. По их наводке нашей дальнобойной артиллерии удалось накрыть вражеский пункт управления войсками, натовскую установку М142 HIMARS и три самоходки укронацистов. Но ребята слишком увлеклись — их запеленговали и засекли с вражьего дрона. Интенсивный обстрел начался незамедлительно. Мощным взрывом Батю подбросило и далеко откинуло в сторону, как он упал на землю, этого он уже не смог увидеть...
З А Г О Р О Д С Т А Л И Н А
Очнулся Олег Владимирович в какой-то незнакомой полутёмной землянке. Над ним стоял также незнакомый ему человек в странной военной форме, который нетерпеливо тормошил его:
«Ну, і спати ж ти здатний, Зирянин! Вставай, вечерю проспиш, та ще треба підготуватися в рейд за мовою в тилу ворога! [Ну, и спать же ты горазд, Зырянин! Вставай, ужин проспишь, да ещё надо подготовиться в рейд за языком в тыл врага!]».
Ничего не понимающий Олег Владимирович поднялся. В изумлении он подумал:
«Неужели я к украм в плен попал?». И изменившимся от огорчения голосом, он спросил:
«Где я? И кто Вы такой?».
«Во даёт! Видать, здорово тебя, Коленька, вчера шандарахнуло, раз ты уже старшину Нечипоренко - своего непосредственного командира не узнаёшь» - услышал он чей-то насмешливый возглас сбоку, по ту сторону от самодельного, грубо сбитого из досок, стола с коптилкой из гильзы, стоящей на нём.
«Ти що? Дотепник-самоучка, ще жартувати надумав? Піднімайся, давай, поки я добрий! [Ты что? Остряк-самоучка, ещё шутить вздумал. Подымайся, давай, пока я добрый!]» - строго сказал старшина Нечипоренко Зарядину.
Тогда Олег Владимирович решил, что, возможно, всё это ему снится, и он начал щипать себя и моргать глазами, сильно морщась при этом. Но видение не пропадало. В землянке оказалось ещё несколько бойцов. Старшина раскрыл, принесённую кем-то, флягу и взялся раскладывать из неё кашу по котелкам, расставленным им же на столе. Вся команда (без лишних слов) стала занимать места по лавкам, расставленным вдоль стола. Вместе со всеми уселся и Зарядин-Зырянин. Но оказалось, что у него не было личной ложки. Увидев это — старшина недовольно заметил:
«Ти знову ложку свою втратив. Але ж я попереджав, що без неї і боєць-не боєць! Як же ти будеш воювати на голодний шлунок? Останній раз тобі видаю, Зирянин! [Ты опять ложку свою потерял. А ведь я предупреждал, что без неё и боец — не боец! Как же ты будешь воевать на голодный желудок? Последний раз тебе выдаю, Зырянин!]» - сказал он и протянул Зарядину запасную алюминиевую ложку.
Все скоренько и с удовольствием уплетали душистую наваристую пшённую кашу. Один только Зырянин не торопился, он всё ещё пытался осознать: «Куда это я попал?!». Его «мечтания» заметил старшина и строго сказал:
«Зирянин, спустися з хмар, усi вже закiнчують обiд, чекати на тебе не будемо. I поголись ти, нарештi, подивися у дзеркало — на кого ти схожий?! [Зырянин, спустись с облаков, все уже заканчивают обед, ждать тебя не будем. И побрейся ты, наконец, посмотри в зеркало - на кого ты похож?!]».
И только тут, Олег Владимирович наконец-то в полумраке обратил внимание на то, что никаких погон на плечах старшины не было, зато в петлицах у него тускло поблёскивали по четыре треугольника — давно устаревшие красноармейские знаки различия. Но ещё больше он удивился, когда глянул на своё лицо в маленькое зеркальце, которое старшина Нечипоренко протянул ему вместе с бритвенным прибором. Из этого зазеркалья на Олега Владимировича смотрело незнакомое лицо мужчины, не старше тридцати — тридцати пяти лет!
«Чертовщина какая-то!.. (сразу же подумалось Зарядину) Что делать?».
Жизнь прожил Олег Владимирович достаточно долгую, многое с ним приключалось, но про такие невероятные случаи он ничего даже не слышал и как поступают в подобной ситуации - не представлял себе. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что сначала надо самому разобраться в сложившейся ситуации, а уж потом принимать решение.
Для начала, он решил потихоньку выяснить: «В кого это случайно вселилась его душа? И что здесь происходит?». Старшину он беспокоить не стал, а шепотом обратился к тому весёлому парню, что первым назвал его Колей, тем более, он услышал, что ребята зовут его Гришей:
«Гриша... Ты извини, но у меня чего-то шарики за ролики заехали... Помоги мне вспомнить, что было вчера и вообще... сориентироваться в ситуации...».
Гриша Швец понимающе посмотрел на него и так же тихо ответил:
«Это бывает с нашим братом. Мы — разведка артдивизии, вчера были на задании, но языка захватить так и не удалось. На обратном пути случайно попали под артобстрел. Очевидно, вчерашним шальным снарядом тебя контузило малость. Поначалу, ты вроде как быстро оклемался, а вот сегодня - выявляются последствия. Говорил же тебе, что в санбат надо идти, а ты: «Я — в рейд, я — в рейд за языком с вами пойду!». Ладно, держись меня, если что, я тебе буду напоминать. А сейчас, старшина приказал чистить личное оружие. Твой ППС стоит первым в пирамиде».
Олег Владимирович, который теперь стал Николаем, взял свой автомат. Начал вертеть его в руках, не понимая, как он разбирается для чистки.
«Ты, уж, и это позабыл! Хотя, не удивительно, эти десантные автоматы (новой конструкции) нам выдали только на днях... Смотри сюда и повторяй за мной» - Гриша несколько раз разобрал и собрал его оружие, пока Коля не запомнил все манипуляции.
Во время ухода за оружием Коля тихонько спросил Гришу, почему старшина говорит с ними на украинском языке (?). Тот напомнил, что Нечипоренко с Полтавщины, из глухого села, где разговаривают только так. Мы его уже привыкли понимать, тем более, что большинство наших ребят родом с Украины, а с начальством он пытается говорить по-русски, но вперемешку с украинским говором. И ещё вот что узнал Николай. Недавно наши войска замкнули кольцо вокруг армии генерала Паулюса, но фашисты пытаются вызволить своих немцев из котла. Наша артиллерийская дивизия стоит на предполагаемом танкоударном направлении, но нужен язык, чтобы выяснить точные планы гитлеровцев. Так Олег Владимирович и узнал, что сейчас — конец 1942 года. И, по всей видимости, его бессмертная душа переместилась ровно на восемьдесят лет назад и нашла приют в освободившемся вчера теле фронтового разведчика. Так что, сам он теперь — Николай Петрович Зырянин, возраста Иисуса Христа и уроженец города Царицына, то есть Сталинграда, там у него остались молодая жена и дочь трёх лет. А что с ними сейчас — неизвестно, но по некоторым неточным сведениям: они погибли под гусеницами фашистского танка. В нагрудном кармане Николая Зырянина осталась последняя довоенная фотография, где они были сняты всей семьей. Кстати, его жена, странным образом, очень походила на собственную жену Олега Владимировича. А может это ему только так показалось?
Как только стемнело, группа разведчиков во главе со старшиной Нечипоренко отправилась в рейд за линию фронта. Погода разыгралась — как на заказ. Вьюга, видимость — не более сотни метров, но и в тех — позёмка скрывала передвижение наших бойцов. За минные поля можно было не беспокоиться, так как фрицы не успели ничего каверзного устроить. Рядовой язык командование не устраивал, нужен был офицер и, желательно, штабной. Значит, надо было продвигаться глубже в тыл врага. Идти старались по балкам [лощина, овраг большой протяжённости] и редким перелескам, вдоль лесополос.
Наконец, добрались до большого села, где по сведениям воздушной разведки находилось значительное скопление сухопутных войск и бронетехники противника, а, стало быть, предполагалось и наличие солидного штаба с весьма осведомлёнными офицерами. Одного из штабистов разумно предполагалось захватить в плен. Но в само село попасть было весьма проблематично. Несколько колец обороны, плюс слышен был громкий лай служебных собак, которые сразу учуют приближение чужаков. Как сказал Гриша Швец из Одессы: «Это всё равно, что с голой задницей сунуться в волчью стаю!». Но на некотором удалении от этого села ребята наткнулись на приличный хутор. Судя по наличию легковой машины у дома, кто-то из штабных работников достаточного высокого ранга гостил здесь. Возле большой хуторской усадьбы стояло пять бронетранспортёров. По всей вероятности, обслуга техники и охрана ютилась в подсобных помещениях, а офицеры занимали саму просторную хату.
При прямом нападении на хутор - сразу же поднимется переполох, да... и даже при неожиданном нападении, вряд ли хватит сил, к тому же на поднятый шум может быстро подойти подмога к фрицам. И тут новоиспечённый Николай отметил одно очень удобное для разведчиков - диверсантов и неудобное для фашистов то обстоятельство, что нужное удобство имелось на улице и в стороне от дома - там, где меньше всего можно было наткнуться на охрану.
«Молодець, розумієш!» - похвалил его старшина.
Нечипоренко (для начала) послал Швеца с ещё одним бойцом, чтобы они выяснили - как лишить немцев связи. Ребята быстро нашли провод от полевого телефона, который следовало перерезать в нужный момент.
Разведчики скрытно заняли позиции невдалеке от туалета. Ждать пришлось недолго. Вскоре из дома вышел (хорошо накачанный спиртным) офицер в сопровождении денщика и направился в сторону уборной. Когда тот зашёл в кабинку, разведчики оперативно и бесшумно убрали его сопровождающего. Благородно дав немецкому офицеру закончить своё необходимое дело, как только он вышел на волю, ребята набросились на него и, не давая опомниться, заткнули ему рот кляпом. В это время другие бойцы уже сняли часового, охранявшего дом, и заминировали крыльцо этой хаты. Офицер был в одном лёгком мундире, так что пришлось натянуть на него верхнюю одежду, снятую с убитого часового. Далее, не забыв нарушить связь, разведчики с захваченным языком поспешили убраться прочь, подальше от этого места. Когда они отошли километра на полтора от хутора, оттуда раздался взрыв. Видимо, долгое отсутствие штабного офицера кого-то всё-таки обеспокоило и тот пошёл узнать: «Was ist los? [В чём дело?]». Пленённый немец быстро протрезвел и, вполне осознав своё жуткое положение, совершенно обмяк от страха, так что у него отнялись ноги. Но, чтобы подбодрить его, Швец, говоривший на идише, еврейском языке — близком к немецкому, объяснил ему, что офицеру гарантируется жизнь только в том случае, если им удастся уйти всем вместе.
К счастью для разведчиков, немцы не сразу разобрались в ситуации и поздно организовали погоню, так что нашим бойцам вместе с оживившемся языком удалось далеко оторваться от преследования. Когда старшина Нечипоренко счёл возможным устроить небольшой привал, он решил через Гришу Швеца устроить первоначальный допрос немца, чтобы тот к моменту прибытия в наш штаб не успел придумать какой-нибудь небылицы. Старшина задал главный вопрос: «Де німці збираються наступати?».
На что тот не задумываясь ответил:
“Die Offensive soll im S;den stattfinden. Und hier wird nur ein Ablenkungsman;ver unternommen! [Наступление планируется проводить на юге. А здесь будет предпринят лишь отвлекающий манёвр!]».
Немецкого офицера благополучно доставили в штаб Юго-Западного фронта. Однако, командование фронтом решило, что немец пытается подсунуть дезу [дезинформацию] и сосредоточило основные силы севернее, со стороны Нижнечирской (где был выступ и кратчайшее расстояние до окружённой армии Паулюса), а немецкий танковый кулак ударил на юго-западе в районе Котельникова.
Танки Манштейна легко смяли нашу немногочисленную оборону и двинулись к Сталинграду!
На этом самом танкоопасном направлении и оказался немногочисленный артиллерийский дивизион, в который входил разведвзвод, куда невероятным образом и попал Зарядин. В окопы и к пушкам определили всех, кто мог держать оружие, вплоть до хозвзвода.
Олег Владимирович сидя в окопе пришёл в негодование от такой недальновидности командования фронтом:
«Ведь это же так ясно было. Сейчас каждый школьник у нас в Волгограде знает, откуда немцы ударят, чтобы деблокировать «котёл»!».
На что Гриша, сидевший рядом, удивлённо спросил:
«Откуда школьники могут знать это? И что это ещё за Волгоград такой? Где он находится? У тебя что, Коля, опять помутнение рассудка?».
Нынешний Николай понял, что не то ляпнул, но объяснять не было времени — немцы пошли в атаку. Уже с полгода повоевавший Зарядин сразу же понял, что попал в такую передрягу, какой раньше и не видывал. Бой длился допоздна, и на следующий день вспыхнул снова. Немецкие танки и их пехота всё напирали и напирали. Снаряды заканчивались, исправные орудия тоже...
Когда уже никого рядом не осталось в живых, Олег Васильевич схватил связку гранат и пополз навстречу бронированному чудовищу. Вырвав чеку, он бросил гранаты в подбрюшье танка. Раздался страшный взрыв и Зарядин впал в небытие...
Ж И З Н Ь З А Ц А Р Я
Первое, что удивило Олега Владимировича, так это то, что когда он очнулся и начал ощупывать свое тело (всё ли на месте?) и дошёл до лица — на подбородке нащупал окладистую бороду.
«Я же только вчера брился! Это ж сколько я провалялся без сознания, раз успела вырасти такая бородища!» - подумал он.
Но, что ещё больше всего его поразило, так это место, в котором он очутился. Он лежал в открытом гробу на столе, установленном в полутемной комнате. Над головой его возвышалась икона, освещаемая лучиной.
«Даже на свечи не потратились!» - почему-то с досадой подумал Олег Владимирович.
И тут в эту светлицу или горницу (как там её правильно называть?) вошла молодая женщина, точь-точь, как собственная дочь Зарядина (только одета она была в какой-то фольклорный русский сарафан). Она двумя перстами перекрестилась на образ и ничуть не удивилась представшей перед ней картине. Но с укоризной в голосе спокойно промолвила:
«Не отлежал аще добалы в домовище? Хватит дурить, тятя! Перестань рачить, смерьть накликать, поставай! Ужотка сама единова заявится».
«Антонида! Это ты?!» - автоматически спросил сиплым голосом удивлённый Олег Владимирович.
«А то хто ж аще! Ан блазнил купьно мя Архангела али антихриста узреть?» - ответила дочь и потребовала:
«Умыкай свою домовину в сарайку, ослобони столу - вечерить час урочен!».
Олег Владимирович выбрался из гроба на земляной пол. Одет он оказался в крестьянскую домотканую одежду, на ногах красовались лапти. Тут с другой половины избы вбежали три внука и радостно загалдели:
«Деда Ваня! Ты вживе аще! Како баско!».
Они помогли деду отнести гроб в сарай.
Дочка поставила кипятить воду в самоваре, собрала нехитрую снедь на стол и велела детям кликнуть отца. Вскоре пришёл и зять (как оказалось — по имени Богдан). Все перед едой прочли короткую молитву и принялись трапезничать. А когда поставили самовар на стол, то Олег Владимирович в тусклом отражении этого важнейшего кухонного прибора увидел собственное отражение. Оказалось, что он постарел лет на двадцать, а то и более.
За морковным чаепитием с малиновым вареньем дед скромно поинтересовался: «А кия ноне лета иде?». Дочка удивилась, а зять ответил: «Ты жа, батюшка, староста нашаго мира, рядишь заповеды, ужли запамятовал? Бо нынча седьмица тьмы една сотенна двудцать одная лета от сотворенья мира». Олег Владимирович еле сообразил, что это 7121 год.
«А от рождества Христова?» - снова переспросил он зятя.
«Ан, глянути в церковна календарь, то — едина тьма, шасть сотен тринайцать буде!» - ответил он тестю. Олег Владимирович примолк от обалдения, наконец, он сообразил:
«На триста девять лет улетел назад! Да уж, занесло меня...».
«А чаво ныня деется на белом свете?» - спросил Олег Владимирович зятя, пытаясь говорить приближённо (по его мнению) к старославянскому.
«Дак ты жа вчора самый ин баял на сельнъ соньме, шта нашаго барина Михаила Фёдоровича царём венчали! Да, аще по деревням ляхва с литвинами шастают, сотонинския ухорезы...»
«Да?! Ну, надо же, запамятовал! Склероз замучил, проклятый» - несовременно молвил тесть.
«Чаво? Чаво?» — не понял зять.
«Ды таксице — гуторю сам-сабе!» - покривлялся тесть.
После вечерней молитвы рано улеглись спать. Олег Владимирович залез ночевать на печь, чтобы погреть свои (так быстро постаревшие) косточки! На полатях — внуки. Дочка с зятем — в другой половине дома. Однако, перед уходом она предложила отцу выпить травяной успокоительный настой. А то «давеча ему сон пророческий явился, будто надысь страшной смертию без покаяния, отпевания и могилы сгинет он на болоте. Вот он и надумал обмануть судьбу и заранее сподобиться в собственной домовине. Да Господь не взял до времени!».
Перед сном дедушка принялся рассказывать внукам о будущих чудесах техники: о поездах и кораблях, автомобилях, самолётах, ракетах, радио и о компьютерах. Но внучата мало что поняли и решили, что дедушка уже заговариваться начал от старости...
Утром в село Домнино (таким оказалось название деревни) ворвался отряд польско-литовских интервентов. Оказалось, что они ищут прибежище нового царя (неугодного ляхам Михаила Фёдоровича), который, вероятно, скрывается где-то в Костроме. Но, где эта самая Кострома находится (?), им ведомо не было. Они быстро выяснили, где стоит дом бурмистра Сусанина и, без зазрения совести, нагло ворвались в избу, где заночевал Олег Владимирович.
«Ты Ивашка Сусаны сын?» - видимо, для начала решил уточнить шляхтич - старшина ляхов.
И тут, как вожжа под хвост хлестнула загордившемуся Зарядину, он дерзко ответил:
«Кому Ивашка, а тебе, какашка (!), ляшара долбаный, Иван Сусанин - почётный сельский труженик!».
Шляхтич не понял сказанного ему, но, на всякий случай, двинул Олегу Владимировичу в ухо, да так, что тот отлетел к стенке и строго приказал:
«Одягайсь и жива з нами!».
Не стерпев больше спёртого духа в русской избе, ляхи вышли ожидать деда на улицу.
«Чему быть — того не миновать!» - решил Олег Владимирович. К тому же, он вспомнил об «эффекте бабочки» из Рея Бредбери. Ведь, коль он изменит прошлое — ему никогда не вернуться в своё будущее (если, конечно, он там уже не лежит в могиле!). Тесть уточнил у зятя — в какой стороне у них непроходимые болота. А так же, он поручил ему сообщить «нашим» об опасности, пока он «водит за нос» ляхов. На себя он натянул плохонький зипунишко под низ дырявого армяка («Всё равно, чего рвать!») и старые катанцы. А ещё он, на всякий случай, прихватил самодельный длинный посох - слегу для хождения через болота, которые, как он помнил ещё со школьной скамьи — не замерзают здесь даже в сильные морозы.
Ляхи отконвоировали Олега Владимировича в соседнее село Исупово, где расположился основной состав бригады «киллеров». Там Зарядин ещё немного покочевряжился для порядка (чтобы потянуть время) и схлопотал очередную порцию тумаков и смертельных угроз в адрес его семьи и ему лично. Но, в конечном счёте, согласился и уверенно повёл банду польских оккупантов - самому неизвестно куда. Он шёл впереди иноземного отряда. Некоторые сельчане, не зная его истинного намерения, плевали ему вслед. По дороге он думал: «Эти вояки, предки армии крайовы — ну, чисто, фашисты (суки драные!), только цундапов и ещё губных гармошек им не хватает! Завоеватели хрЕновы...».
В хождении по болотам он понимал ничуть не больше этих агрессивных польских «туристов», для которых невольно согласился быть «гидом» (тут ему припомнился юмор Михаила Задорнова на этот счёт). До самого вечера он петлял между кочками, рискуя самому провалиться под тонкий болотный ледок и преждевременно утопнуть. Обратной дороги он и сам бы теперь уж не нашёл. К тому же, разыгравшаяся метелица - курева быстро заметала следы вражьего отряда. В конечном счёте, ляхи догадались, что попали в ловушку среди непроходимых болот.
Обозлённый шляхтич строго обратился к Сусанину, чтобы тот объяснил своё неприличное поведение. На что Олег Владимирович ответил: «Извиняйте, панове, но кажись мы с вами крепко заблудились. Ведь я же отказывался быть у вас проводником, но вы болезненно настаивали! Не по своей воле мне пришлось согласиться! А заблудились мы из-за вашей навязчивой, бредовой идеи: вмешаться в нашу политическую государственность. Забыл я дорогу: преклонный возраст и прочее, понимаете ли, память отшибло... Так что, теперь вот нам всем здесь — кранты! Баста, приплыли, суши вёсла! Экзит, шпана прибалтийская...».
От полученного удара в лицо Сусанин упал на снег.
«Пщя крев! Сию я освежую твоё памьять, стары пьёс...» - закричал панский военачальник и усердно принялся пинать сбитого с ног Зарядина. Чтобы согреться, подключились и другие подельники старшого ляха, усугубляя самочувствие жертвы носками своих твёрдых, заскорузлых от мороза, сапог.
Последнее, что успел сказать польским садистам русский «проводник смерти», были следующие слова:
«Перед вашей гибелью, ублюдки, как человек из далёкого будущего, я хочу вас не радужно осведомить. Знайте - наши всегда бивали ваших. ''Помнят польские паны конармейские наши клинки!'' А я лично совсем недавно принимал активное участие в уничтожении ваших потомков - наёмников, таких же сучьих потрохов, как и вы! Желаю вам всем поскорее здесь сдохнуть в трясине или от холода в голодных мучениях среди этих наших бескрайних, недоступных, русских заснеженных болот!».
Старшина ляхов замахнулся острой саблей над головой Сусанина — это последнее, что увидел Зарядин в этой необыкновенной, чужой героической жизни!
П У Т Е Ш Е С Т В И Е В З О Л О Т У Ю О Р Д У
Очнулся Олег Владимирович оттого, что кто-то положил ему на лоб холодную мокрую тряпку. Он спокойно осмотрелся вокруг. Это была просторная светёлка со слюдяным окошком под мезонинной застрехой. Он возлежал, весь перебинтованный, на жестковатой лежанке. Рядом с ним на резном табурете сидела, недавно умершая, но живая и сильно помолодевшая его мать. Она радостно воскликнула:
«Оклемался, Заренька, сыночка родный! Лекарь славно целил тя. Хвалился, мол буде в житии ратник наш исполатный!».
Зарядин, уже получивший некоторый опыт перевоплощения, судя по интерьеру помещения и одежде матери, сообразил, что из древности он так и не выбрался, а ещё глубже «закопался»! Видимо, его душа стремится перейти к первоначальным истокам смысла собственного бытия...
«Мама, ты жива?» - задал глупый и несвоевременный вопрос Олег Владимирович.
«Вживе, естество, та чого мине сдеется?! Ни глаголь, сынка, лекарь баял, мол гуторить тобе поки не пользительно!» - грустно ответила мать.
«Заря» догадался, что мать чего-то не договаривает, и он переспросил:
«Ан с други родны како?».
«Ужо не ведаю глаголить ли табе то? Ланно, поведаю. Отец и сестра родны твои отправляша на ярморочны торг по гостевой требе в Вологду. Одначе, по дорози их калики поганые в полон захватиша. Мине шабер сие поведал. Сгинули кровиношки наша».
Олег Владимирович понял, что дело тут не шуточное. Да и недаром его душа сюда переместилась. Надо срочно браться за дело. Тогда он перестал подбирать эквиваленты старославянскому и просто заговорил:
«Нет, матушка, родная. Ещё не всё пропало. Надо готовить экспедицию в погоню. Есть у нас верные люди? Кстати, как зовется наше селение? И где меня так изранили?».
Мать вытаращила на него глаза и молвила:
«Яко ты невнемливо загалцил? Забыша родину? Се — Белозерск. Бился ты во ледовой сече вкупе с князем Александром Ярославичем, там и раниша бе. Ан верны люд есьм. Други твоя, соратники давеча пришли — в горенке дожидаются. И жених Любавин - Твердислав инда с нимя. Сию кликну».
Мать спустилась на первый этаж и вскоре вернулась с шестью молодцами. Она их заранее предупредила, что её сын после тяжёлого ранения заговорил малопонятно.
А пока матушка ходила, Заря догадался, что сейчас — май 1242 года. То есть на 780 с лишним лет назад его теперь отбросило. И помолодел он более, чем на двадцать лет. Значит, всё это неспроста. Надо решительно действовать!
Вошедшие ребята радостно поздоровались с Олегом Владимировичем:
«Гой есте, братка Заря! В особину возрадовались мы твоему исцелению ладному!».
«Взаимообразно рад узреть вас, братва! (ответил «Заря») Но, поки мы немца рушили, здеся поганая татарча угнала в рабство-неволю моих родных отче и сестру. Куда — не ведаю, но сиднем сидеть не могу. Пойду на выручку. Кто, вызовется помочь мне?».
Первым отозвался Твердислав:
«Мине ни мене горше твоёго. Бессчастный аз человек, желя велика, бо моя ладушка Любава гонима на утеху падле ханской в гарему. Одначе, проведал аз словутие, камо курпёжат их: в мурзамецкий Сарай-Бату, что в нижине самой реки Ра. Тама зачинают ладить стольный град Золотой Орды. Ан покуль есьм дуван делёжки грабленного и рынок невольнича. А наших, коли не обшибаюсь, правят к самому хану Батыйке».
В разговор вступил Вавила:
«Зазорно, друзи, бедовать и гузать, занеже закоснение залазно. Ладить сугон пора. На лодье чрез Белозеро до Шексны рецы, а тама и сама Ра недалече. Тоды, негли и сугнути мунгитов!». Все ребята поддержали его.
Олег Владимирович плохо понимал друзей Зари, но сообразил главное: они предлагают пуститься в погоню на корабле вниз по водному пути в район нынешнего Волгограда. Как бывший моряк и яхтсмен, он кое что понимал в быстроходности яхт. Если плыть вниз по течению при попутном ветре под прямым парусом (какой обычно стоял на старых ладьях), это ещё возможно. Но в обратный путь (вверх по реке, если не будет попутного ветра) от возможной погони не уйти. Стало быть надо усовершенствовать парусное снаряжение, имеющегося в его распоряжении от пропавшего отца, судна. Он с трудом объяснил сотоварищам суть проблемы. Ведь яхта под косыми парусами может скользить против течения по воде галсами и при встречном ветре. Дополнительно можно добавить движитель в виде боковых гребных лопастей, на педальном ходу для четырёх человек.
Ко всеобщему удивлению, он быстро оправился от ран и возглавил изготовление оснастки парусного вооружения лодьи, с переделкой её в боевой корабль. Он придумал поставить на бак самодельный арбалет, стреляющий дротиками, поражающий мишени на расстоянии в триста метров, а на корме установили катапульту, для метания глиняных горшков с горящей смолой в преследователей. Узнав об их благородном мероприятии, многие горожане из числа специалистов кузнечного, столярного и плотничьего дела, а так же корабелы безвозмездно пришли им на помощь. По совету знающих мастеров - установили лебёдку для снятия с мелей.
Всего через неделю корабль был готов к отплытию в преследование. Проводить их собралось чуть ли не все население города. Мужики с удивлением смотрели на паруса и вооружение лодьи, такого они никогда не видывали. А боковые мельничьи колёса — вообще изумляли. Провиант и оружие было погружено. Настала минута расставания с родными.
Зарю обняла матушка и напутствовала в дорогу:
«Вем, вельми тяжько табе бысте! Денно и нощно молитися за вы бысть. Ато господь брезет тя аще дружину! Буди добле, буестны, ано зело сторожий. Ажно, чаю устрети вы опакы купно з щаски и исполатью! Благословею тя, чадо мое! В добры пуць!».
Мать поцеловала сына и перекрестила напоследок. И вся ватага Зари уже простилась с роднёй и заняла места к отплытию. Вскоре их боевой корабль отчалил и отправился в боевой поход.
Много трудностей пришлось преодолеть в пути. Белозеро встретило их морским волнением. На Шексне реке при впадении речки Ягорбы попали в мощный речной водоворот, так что еле вырвались на свободу. Приходилось снимать корабль с мелей. Наконец, вырвались на речной волжский простор. Десять дней плыли по великой русской реке Ра, то есть — по Волге.
Немного не доходя до места, нашли небольшую заводь, где укрыли свой корабль. Затем, Вавила с Твердиславом отправились на разведку. Три дня искали они нужный тракт, по которому монголы гоняли пленников, удача сопутствовала им. Обычно пленников сопровождали не более десяти — двенадцати охранников-конвоиров. Если напасть неожиданно, можно легко справиться с ордынцами. Конечно, всех полонян не освободить, а поэтому — в нескольких верстах от засады наши ратники поставили пост разведки. И вот однажды...
Дружинники заканчивали полуденную трапезу, когда к ним прибежали запыхавшиеся разведчики. Твердислав торопливо взялся объяснять Заре ситуацию:
«Идут, идут! Ведут, ведут! Узрели мы тваго бацку и Любавушку. Аще человек осьнадцать полонян. Бранных с дюжину буде».
«Ну, что же, отступать некуда. Распределимся по месту и дружно нападём на супостата!» - сказал Олег Владимирович.
Перво-наперво они начали бой, как лучники. Тут уж было не до Рея Бредбери. Пятерых сразу же уложили. Трое из авангарда пришпорили коней и бросились наутёк. С остальными четверыми справились не только своими силами, а и измождённые пленники не остались в стороне. Любава и ещё две девушки сидели на двухколёсной арбе. Они радостно бросились обнимать своих спасителей.
Твердислав счастливо расцеловал свою невесту:
«Лада моя ненаглядная Любавушка! Боле мы николе не расстанемось!».
Она вторила ему:
«Дроля мой нареченный Твердушка! Так и буде таперючи!».
Но, что более всего поразило Олега Владимировича, так это то, что и отец Зари удивительно был похож на его собственного отца, умершего ещё раньше матери. Он коротко поздоровался со своим теперешним родителем, но разводить антимонии было некогда, надо уходить от возможной погони.
Забрав кое-какой полезный скарб, всей гурьбой отправились в сторону корабля. Шли очень медленно. У пленников были стёрты ноги и они еле передвигались, так что, когда они дошли до берега, вдали уже слышались гортанные крики с визгом и топот коней преследователей. Когда они отошли от берега метров на пятьдесят, показались первые монгольские всадники. Они принялись обстреливать из луков беглецов и их освободителей. Существенного ущерба они не нанесли, однако, двоих бывших пленников легко ранили. Тогда Олег Владимирович с двумя сотоварищами развернули арбалет и зарядили его дротиком. Выстрелив в самую гущу противника, они одним выстрелом поразили сразу двоих всадников, и тут же перезарядили свой арбалет. Пока монголы сообразили, что надо укрываться, более десяти их воинов пало на берегу маленького залива. Но ветер был попутным, и корабль быстро удалился от места перестрелки.
Казалось бы, всё самое опасное позади, но это было далеко не так. Через день ветер сменился на встречный, и Заря решил переждать немного. Заодно, устроить постирушку и на кострах приготовить горячую пищу. Все отдохнули, наелись и немного расслабились. Уже смеркалось, когда дежуривший дозорный дружинник заметил пять многовесельных вместительных лодок преследователей. По общей тревоге все погрузились на корабль и началось бегство от врага. Но ветер был всё ещё встречный, а течение сильным. Четверо самых крепких дружинников взялись крутить педали двигательного агрегата. Плицы весьма яростно били по воде, так что корабль начал постепенно набирать скорость. Сам Олег Владимирович сел за румпель и взялся командовать перестановкой парусного угла атаки ветрил. Меняя галсы корабль ускользал от преследователей, но они всё же взяли будущую добычу в клещи. Вот тогда и настала очередь за катапультой. Огнивом разожгли небольшой запальный костерок, и, после того, как разгорался очередной горшок со смолой, его метали в лодки неприятеля. Монголы тоже зажигательными стрелами пытались устроить пожар на корабле славян. Однако, катапульта метала огненные шары куда дальше, чем могли долететь стрелы. Вскоре четыре из пяти лодок полыхали огнём. На последней лодке-галере враги не посмели приблизиться на расстояние выстрела из катапульты. Они стали подбирать своих сородичей, а рабов-галерников, прикованных цепями к лавкам спасать и не думали. Таким образом, нашим беглецам удалось окончательно оторваться от погони.
Долго ли, коротко ли, как говорится в сказках, но освободители и спасённые пришли в славный град Белозерск. И снова, кажется, всё население города пришло встречать героев.
Люди кричали здравицы и слова благодарности спасителям наших людей:
«Исполать вам, господа богатыри! Благое здравие и долгия лета вам, хоробры вьюноши!».
Несколько дней длилось общее празднование, но когда страсти понемногу улеглись, Олег Владимирович решил, что дело, за которым он сюда послан совершено, и надо бы отправляться в своё время. Но как это сделать, да ещё безболезненно для своих родственников. И он обратился к Вавиле, как наиболее грамотному и решительному товарищу Зари:
«Дружище Вавила! Как мне ни хорошо здесь, но я занимаю чужое место. Потому и говорю так чудно для всех вас. Всё дело в том, что я — из будущего, из очень далёкого будущего. Настала пора вертаться мне во свояси. Но как это сдееть, не вразумлю. Может быть ты здесь знаешь того, кто владеет чудодейственным ремеслом?».
Вавила немного недоверчиво посмотрел на Зарю и понял, что тот не шутит над ним:
«Есьм здеся една хитра-ведунья, може споможет?».
Когда они пришли в дом колдуньи, та ещё с порога определила — что и как:
«Ты, молодец, гонец из прочего, а ноне желаешь вертаться опять, но скорбеешь об своя присны, коли сподобишься гля обращения. И ****ословить им вже нет можи. Поведаю осе табе, ано кликнешь навь внове, ино оборотишся аще доле. Негоже табе живота лиховать! Дабы взняти, дам табе братину со зельем. Ты уйдешь, ан Заря вертается. Ано эдак дально не можу табе вертать. Там надобно налести моё прапрапрадщерь Варвару. Ёна поможе, одначе, токмо не влюбый в ея, еда взалкаешь брациватись, тоды не воротишься взад!».
«А я в зад и не стремлюсь попасть» - немного усмехнувшись про себя, подумал Олег Владимирович.
«Не година шутковать (прочитала его мысли ведунья). Ажно борзо деять надобно, абы не сгубить Зарю. Прощевай, наследок Вещаго Олега!» - с этими словами ведунья передала Олегу Владимировичу флакон с зельем.
Уже на улице Зарядин решил принять «лекарство». Чтобы не шокировать своих дальних предков, он предоставил Вавиле всё объяснить им и возвращённому из небытия Заре. Потом он по-братски попрощался с Вавилой и выпил настойку из волшебных трав. В голове у него все замутилось, душа вырвалась на волю и понеслась по обратному отсчёту времени.
Г Н У Т С Я Ш В Е Д Ы
Шло штабное совещание, проводимое князем Меншиковым. Он показывал на карте дислокацию войск своих и противника. И тут князь заметил, что один офицер спит, сладко посапывая. Он подошел к спящему и громко гаркнул тому в самое ухо:
«Изволите почивать, ваше сиятельство?! А ворог не дремлет! Повтори, что я дотоле говорил на совещании!».
Олег Владимирович очнулся и стал удивлённо таращить глаза на Меншикова, несомненно похожего на актёра Михаила Жарова. Затем он собрался и переспросил:
«А что конкретно вас интересует, гражданин начальник?».
От такой наглости, Меншиков начал закипать:
«Я конкретно спрашиваю вас, майор Засоня, что я тут говорил про Мазепу и об его приспешниках?».
Олегу Владимировичу пришлось выложить всё, что он помнил со школьной скамьи:
«Так это подлый предатель, который переметнулся на сторону шведов, и его казаки вкупе с ним. Да, товарищ командующий, не переживайте вы так, побьём мы их с разгромным счётом. А эти хохлы не раз ещё предадут нас, придёт пора, и они переметнутся на сторону Бандеры и НАТО, так что ещё повоюем с ними!».
«Какая ещё бандура и Ната! Но это хорошо, что вы так уверены в нашей победе! Более не спите, когда идёт штабное совещание».
И тут случилось самое невероятное. Кто-то громко крикнул:
«Стоп! Снято».
Погасли софиты, на которые Олег Владимирович первоначально не обратил внимания. К ним подошёл, очевидно, режиссёр и строго заметил:
«Что это ещё за отсебятина, товарищи артисты. Этого нет в сценарии, Михал Иванович. Конечно, я за творческую свободу, но импровизация хороша, когда она — к месту».
«Так, Владимир Михалыч, он заснул, мерзавец, прямо на съёмках. Это уж святотатство какое-то. Вот я и не выдержал...» - отозвался Жаров.
«А вы... кто такой? Почему я вас не знаю? Откуда вы взялись?» - обратил внимание на Зарядина режиссёр Петров.
Олег Владимирович растерялся, не зная, что ответить на заданный вопрос. Тогда Петров обратился к помрежу Райской:
«Варвара Петровна, откуда вы откопали этого типа?».
Однако, та, ничуть не сумняшеся, твёрдо ответствовала:
«Он из вчерашней массовки. Вы же сами, Владимир Михайлович, приказали подобрать характерный типаж петровской эпохи. Он прямо с ночных съёмок пришёл и, видимо, с непривычки задремал!».
«А что? Колоритная фигура! Да и прекрасная фактура. Найдём ему применение» - смягчился вдруг режиссёр, глядя на Олега Вдадимировича вошедшего в свои прежние года...
На «Ленфильме» шли съёмки историко-биографического фильма «Пётр Первый». Шёл 1938 год, снимали вторую серию, начинающуюся с Полтавской битвы. Для батальных сцен были приглашены ленинградцы в роли массовки. Из десяти тысяч желающих сниматься отобрали полторы, наиболее подходящих по внешнему виду. Вот из этой массовки, для незначительных эпизодических ролей, и было подобрано несколько претендентов, в число которых и попал Олег Владимирович.
Когда он взглянул на Варвару Петровну, то, несмотря на предостережение старой колдуньи, моментально влюбился, как говорится — с первого взгляда! Это была молодая энергичная женщина, блондинка лет тридцати, обладавшая гипнотической притягательностью и необыкновенной, характерно русской, красотой. С этого момента Зарядин старался быть как можно ближе к новой знакомой. Во время обеденного перерыва Олег Владимирович со своим подносом подошёл к столику, за которым сидела Райская (хотя в столовой ещё было много свободных мест), и вежливо спросил разрешения подсесть к ней. Та, ничуть не удивилась, она уже давно привыкла к повышенному вниманию мужчин, и просто кивнула ему в знак согласия.
Зарядин присел и, вместо того, чтобы начать трапезу, стал любоваться красотой Райской:
«Действительно, райская красота!». Но вдруг он вспомнил слова ведуньи и отвёл свой взгляд в сторону. Однако, Райская стала подначивать его:
«Ну, и что же вы молчите, мужчина? Где ваши комплименты? И напомните мне ваши имя и отчество».
Зарядин посмотрел на неё и с грустью в голосе сказал:
«Меня зовут Олег Владимирович. Мне нужно... Хотя теперь, когда я увидел вас, это не имеет никакого значения... Вы не просто женщина, а богиня, мечта поэта!»
Что сказать дальше? Как объяснить своё появление возле неё? Этого он ещё не решил... Его мысли перебила Райская:
«Оригинально! Это что? «Сватовство майора» с картины Репина?» (Зарядин не снял костюм петровского майора в перерыве между съёмками).
«Павла Федотова» - поправил её Зарядин.
«Вы ещё и искусствовед, как я погляжу. Но с некоторых пор мужчины меня мало интересуют в личном плане. Для меня они подразделяются на две категории: это те, которым я для чего-то нужна в материальном плане и наоборот - те которые мне нужны для дела. Скажите честно: для чего я вам нужна?».
Олег Владимирович не ожидал такой напористости в натуре девушки, поэтому решил выложить ей всю правду разом:
«Я прибыл сюда из прошлого и обращаюсь к вам от имени вашей прапрапрабабушки. Она сказала, что только вы сможете мне помочь вернуться в будущее, откуда я туда попал. Мне приказано не влюбляться в вас! Но разве сердцу можно приказать?».
Варвара Петровна изумлённо взглянула на него и произнесла:
«Так вы и есть... потомок Вещего Олега? Я была уверена, что это всего лишь семейное предание и не более того. И как же нам быть? Подождите, после съёмок зайдём ко мне домой, я вам что-то расскажу...».
Съёмки продолжались до позднего вечера. Олег Владимирович то скакал на коне, то шёл в штыковую атаку, повторяя в уме пушкинское: «Ура! Мы ломим, гнутся шведы», то он «убивал» кого-то, а то и его самого «убивали»...
У Райской была комнатка в обычной питерской коммуналке. Пока Олег Владимирович рассматривал семейный фотоальбом, Варвара Петровна вскипятила воду в чайнике на кухонной керосинке. К чаю она выставила варенье от бабушки из деревни и печенье с сахаром. Они пили чай и Варвара рассказала Олегу их семейное предание:
«Из поколения в поколение у нас передаётся один древний манускрипт, в котором на старославянском языке от имени нашей прапрапрабабушки повествуется о том, что однажды, лет через семьсот, к её прапраправнучке Варваре, потомственной колдунье, явится мужчина, потомок самого Вещего Олега и он попросит вернуть его в будущее, из которого он случайно выпал. Нам наказывается помочь ему, и записан рецепт чудодейственного зелья из целебных трав. Моя бабушка, кстати, тоже Варвара. Всю жизнь ежегодно набирает новый сбор трав для этой настойки, но клиент, как говорится, до сего дня не появлялся. Кстати, в неё вы можете совсем не влюбляться. Завтра у нас технический перерыв на студии, и мы сможем вместе с вами поутру съездить в деревню к моей бабушке, она так долго вас ждёт!».
Когда они зашли в избушку к бабушке Варвары, Олег Владимирович чуть не рехнулся от нового сюрприза. Она оказалась точной копией той чародейки из древнего Белозерска. Бабушка, после объятий с внучкой, взглянула на Олега Владимировича и сказала:
«Ну, наконец-то, ты прибыл, касатик! Я уже начала подумывать, что не дождусь твоего прихода. Если бы ты только знал, милок, какой камень ты снимаешь с моей души, А у меня всё приготовлено, но надо только заварить кипятком, настоять и остудить настой, так что не торопитесь, а решите вдвоём, как вам быть дальше. Чую, внученька, и ты влюбилась и не хочешь его отпускать! Думайте, думайте...».
Весь день они пробыли вместе и уверились в том, что им - неслед разлучаться. Но всё оказалось не так просто. Когда они сказали бабушке, что не хотят расставаться, та покачала головой и сказала:
«Ведь, тебя, милок, предупреждали — не влюбляться. Если ты надумаешь здесь остаться, счастья тебе всё равно не будет. А тебе, внучка, скажу — если цветок оборвать от корня, он всё одно засохнет. У него там семья, хотя, конечно, он вдовец, но в тоске по дочке и внукам его сердце не выдержит!».
Внучка упрямо посмотрела на бабушку и заявила:
«Одного его я не отпущу! Если так, то мы вместе с ним отправимся в его время!».
«Вот, в этом я, как раз, тоже не уверена — получится ли, да и найдёте ли, узнаете ли вы там друг друга. Что ж пейте вместе зелье, только крепче держите за руки друг друга!».
«Спасибо, бабушка за нас обоих» - прокричал Олег. Он схватил за руку Варвару, а в другую руку взял чарку с зельем, она взяла другую чарку. Когда они выпили, земля заходила ходуном у них под ногами, потом они оторвались от неё и, как показалось Олегу, они вместе с Варей понеслись через года и расстояния...
Э П И Л О Г
Олег Владимирович очнулся в больничной палате. Он лежал под капельницей, а за руку крепко держал медсестру.
«Варя, это ты, моя любимая?! Я знал, что мы будем вместе! Желанная моя!».
На что медсестра ему строго ответила:
«Во-первых, отпустите мою руку. Что вы вцепились в неё как клещ? А, во-вторых, я не давала вам повода так разговаривать со мной. Ну, вы видели, ловеласа? Только что отошёл от комы, как тут же принялся в любви объясняться первой попавшейся на глаза женщине!».
«Ты, что? Уже забыла как мы вместе с тобой колдовское зелье приняли?».
«Вот, только зелья мне и не хватало!».
«А где я нахожусь?» - поинтересовался Олег Владимирович.
«В Волгограде, в гарнизонном госпитале. Вы попали под обстрел во время СВО. Ваши товарищи вынесли вас в своё расположение, а оттуда — вертолётом и в тыл. Это к нам, значит».
«Так это что же получается? Всё, что со мной произошло, это только — видения? А долго я был в бессознательном состоянии?».
«Да, почти два месяца уже, чуть Новый 2023 год не встретили в бредовом состоянии. Кстати, к вам гости пришли, сейчас я их позову» - ответила медсестра Варвара и вышла в коридор.
В больничную палату радостно ввалились дочь Антонида, оба малолетних внука и зять Богдан. Первой заговорила дочка:
«Папочка, здравствуй, наконец-то ты пришёл в себя. А мы уже не раз тебя навещали. И всегда тебя оберегает твой ангел-хранитель, Варвара Петровна! Во многом ты и ей обязан жизнью, она тебя выходила. Ей большое спасибо!».
Внуки ещё толком не могли говорить, но и они были рады воскресшему дедушке.
В палату вернулась медсестра Варвара. Она стала строго следить, чтобы Олегу Владимировичу эта встреча от волнения не принесла бы вреда.
Когда посетители ушли, Олег Владимирович снова обратился к Варваре Петровне:
«Да, ваша бабушка предупреждала меня, что хоть мы и окажемся вместе, ты не узнаешь меня».
«Да, какая бабушка то?».
«А та, что из деревни той, что возле Ленинграда».
«Где вы её могли увидеть? Она умерла во время блокады Ленинграда, так это прапрабабушка. А бабушка во время войны эвакуировалась со студией «Ленфильм» в тыл, в далёкий город Алма-Ату. Она поздно вышла замуж, но, говорят, всю жизнь любила какого-то в безвестности пропавшего человека по имени Олег. Больше про него ничего мне не известно. Но и она умерла в двухтысячном году. Правда, перед смертью она говорила мне, малолетней девочке, что я должна неслучайно встретить того человека. Но что означали её слова, я так и не поняла!».
«А что тут понимать? Когда я уже здесь... Но поздно... Лучше бы я остался там!».
«Да, где там то, на том свете что ли? И с чего вы взяли, что вам всё поздно? Вы ещё совсем не старый мужчина. Да за вас любая замуж пойдёт с радостью, не отчаивайтесь!».
«Мне любая не нужна... Нужна та — единственная!».
«А с чего вы решили, что та, что привиделась вам в мираже и есть она. Жизнь вам вернули, чтобы не блуждать в иллюзиях, а идти ясным путём в реальности!» - строго закончила разговор Варвара Петровна и вышла из палаты с уткой Олега Владимировича.
«А что? Может быть ты и права?!» - глядя ей в след, подумал Зарядин.
П О С Л Е С Л О В И Е
Вот и закончилась моя небольшая фантастическая повесть. Может быть для какого-нибудь религиозного фанатика она и показалась бы ересью, но такие господа и читать её не стали бы. Я написал её для людей, находящихся в свободном поиске, не ограниченном догмами. Первое перевоплощение писалось тяжеловато, зато потом пришло вдохновение. Про спасение невесты из монгольского плена я давно хотел написать, но после понял, что это будет всего лишь отдельный сюжет будущей повести. Остальные истории пришли на ум сами по себе, а последнюю часть я вообще увидел сегодня во сне и переписал первоначальное перевоплощение в настоящую петровскую эпоху на киношную! Кстати, многие кадры снятые тогда не вошли в фильм «Пётр Первый», и часть кадров из первой версии при реставрации в 1965 году, тоже вырезали.
Последние дни писалось легко, как шутит моя жена: «Вот что животворческий больничный лист делает!».
Перед расставанием, я , как обычно, благодарю тех читателей, что дошли до этих строк!
Всего вам наилучшего и мирного неба над головой, дорогие мои!
АВТОР
22.12.22