Зодческая Подмастерья (2°)
В.'.Л.'.Л.'.Р.'., Д.'.Т.'. «Медный змей» на Востоке г. Санкт-Петербурга.
— Пешку нельзя недооценивать, — улыбаясь, произнёс мой соперник.
За ветреной, немного снисходительной улыбкой стояло больше, чем представляется на первый взгляд: власть, неумолимость, цинизм. Удивительно, как человеческий разум придумал столько обременительных вещей: стыд, сострадание, трусость, сентиментальность. Глядя в каменное, покрытое складками лицо собеседника, понимаешь: сколько много слабостей заключено в твоих нежных чертах лица.
Однажды и они окаменеют.
— Говоря о пешке, вы говорите и обо мне, я так полагаю, — делаю неуверенный ход.
«Птица и птицелов понимают без слов, когда обсуждают грядущий полёт. Совместный полёт».
— Ты — особенный человек. Но пройдёт время, и твой прах будет
кормить червей; может, не сейчас, но через пару сотен лет имя твоё будет стёрто; да что имя! Мне по силам стереть саму цивилизацию. И ты — смертный человек. Пешка. Это твой главный минус.
«Радуйся крыльям, за то, что крепки,
Радуйся прутьям, за то, что в груди...»
Фатум — очень сильный игрок и никогда не ошибается, не делает осечки. Такому противнику невозможно поставить мат в три хода, и, если кажется, что где-то, хотя бы немного, он ослабил хватку, стоит задуматься, не стоит ли за этим турецкий гамбит. Попробуй переиграть судьбу; ты можешь в неё не верить до тех пор, пока не поймёшь, как твои события в жизни ловко расставлены, словно шахматные фигуры, а сам ты каждый день попираешь то один, то другой цвет.
Белые — это возможности, достоинства и перспективы человека, его умения и нужные социальные связи, его достижения и таланты.
Чёрные — это любые факторы, создающие препятствия и трудности: слабость, недостатки или недостаток чего-либо; ложь, предательство,
самообман, конкуренция.
Кажется, что выиграть крайне сложно или даже невозможно. Особенно когда опыт приходится набивать сразу же, по ходу игры. Однако есть маленький секрет: человек может совершить то количество ходов, сколько ему необходимо. Только эта возможность даёт ему возможность выиграть партию. А ещё — чем раньше он поймёт смысл Игры, тем быстрее расставит свои фигуры так, чтобы они защищали друг друга и наносили колоссальную ударную мощь.
По всей доске. Что я и делаю.
Человек боится трудностей; сверхчеловек преодолевает сверхтрудности.
— Вы тоже особенный, Фатум. Для Вас эта игра — одна из многих; с разными людьми, в разное время. Вы — Великий Игрок и Комбинатор, и мне искренне приятно вести эту партию с сильным соперником; и я всегда буду счастлива, присаживаясь с Вами за одну шахматную доску. А можете ли Вы назвать себя счастливым, по своему долгу играя с остальными людьми?
— Можно и так сказать; я не вполне хозяин самому себе, — соперник идёт, и у меня появляется возможность вынудить его сделать нужный мне ход.
Логичнее видеть Фатума как искусного игрока в покер. Скорее всего, это он тоже умеет. Эти игры во многом похожи: безграничная возможность комбинаций, стратегическое мышление — всё это делает каждую партию бесценной и уникальной.
Почему мы до сих пор не перешли
на карты и фишки?
В покере много денег, много страсти; и, если хорошо играешь в карты, результат может достаться твоему противнику. На первый взгляд, это легче соотносится с реалиями жизни, правда? Пожалуй, единственное преимущество шахмат перед другими играми — это максимальная честность к самому себе; воспитание ума и стоической выдержки. Только и всего. Играя в шахматы, понимаешь: готов ли прокладывать тропу своей жизни ежедневно, не надеясь на быстрый результат. Хватит ли умения держать тот настрой, что был в самом начале. Есть ли сила шагать, по каждой клетке — вперёд, влево и вправо — к далёкой цели, несмотря на отсутствие мгновенных результатов, повседневную рутину и неизбежную потерю фигур...
Шахматы учат хладнокровному мышлению; поэтому среди прекрасных игроков в покер так много бывших шахматистов; и практически мало кто из картёжников готов, без выгорания, выдерживать долгие чёрно-белые партии. Это соотносится с реалиями жизни ещё легче.
— В этом наша разница: не в том, кто смертен, а в том, у кого больше свободы. Будь готов, следующим ходом я поставлю тебе шах, — я легко двигаю фигуры на шахматной доске, с абсолютно бесстрастным выражением лица. Так, словно не ставила на кон свою жизнь, и так, будто не убирала каждую фигуру, ставшую на пути, а преподавала школьный урок.
Партия ещё не выиграна; но есть ли смысл окончательно ставить мат так быстро и так легко, если хочешь узнать соперника получше? Каждый раз вынуждая его открыть секреты своего ремесла; наблюдать, он делает вынужденный ход — не в этом ли немного порочное наслаждение? Моменты таких противоборств и тонкого равновесия на грани чёрных и белых клеток приносят особое удовольствие — особенно когда ещё
оставляешь чуть свободы, чуть возможности для того, чтобы дать переиграть противнику и выпустить последние силы.
— В чём твой секрет?
— Простота, Ананке.
«И Птица поёт, пока жив Птицелов
И жив Птицелов, пока Птица поёт...»
— Простота — дочь таланта. — Соперник едва сдерживал восторг, а
его глаза сияли, словно два восхитительных рубина. — А в чём именно
твоё преимущество?
Я выпиваю бокал терпкого, янтарного напитка. «Кто из нас Птица, а кто — Птицелов? Знающим Слово — не надобно слов».
— Всё очень просто: не думать о страхе.