Виктория значит победа

 

«Как корабль вы назовете,
Так он и поплывет».

Капитан Врунгель.


        Мне долго не удавалось собраться с мыслями и положить на бумагу (нынче это ноутбук) воспоминания о событиях, как мне казалось, совсем не большой давности. Во многом это потому, что большинство посещаемых нашим судном мест я сам посетить не мог, капитан должен оставаться на судне. Имея весьма неточное представление о берегах, на которые мы доставляли наши грузы, и опасаясь быть уличенным в неточности дотошными коллегами, я не решался что-либо писать об Арктике. Посмотрев однажды повнимательнее в зеркало, открыв затем свои записи той поры, я с удивлением подсчитал: мать честная, более тридцати лет минуло. После собрания по случаю 90-летия Севморпути, куда я был приглашен - и чтобы непременно в парадном мундире - председатель нашей Мурманской ассоциации капитанов Алексей Григорьевич, в прошлом один из моих замов, потребовал, можно сказать, в ультимативной форме, чтобы я немедленно садился за воспоминания. Либо он применит мою тушку к административной работе, что уж организму моему совсем не улыбалось, наруководился в прошлой жизни.  Далее залез в интернет освежить в памяти картины Арктики, и поисковик выдал мне среди множества фотографий рассказы Феликса Цыганенко на «Проза.ру». Это же электромеханик из нашего экипажа! Он написал много рассказов как раз о тех событиях, что я и собирался поведать своим читателям. С удовольствием прочитал, что им было написано, почти половину из полутора сотен рассказов. Ай да Феликс Петрович! Ай да ……! Как это здорово получилось, что одни и те же события удастся отразить, можно сказать, видя их с разных палуб. Вот так и получилось, что я сел за стол, чтобы поведать о событиях, важных в моей жизни и в жизни ребят из моего экипажа. На их плечах за те годы перенесено было тысячи и тысячи тонн разных грузов на совсем не ласковые берега множества островов арктических морей.
        До островка Виктория, что находится между Шпицбергеном и ЗФИ, мы пришли вместе с танкером «Кашира» в сопровождении ледокола «Капитан Драницын». Пришли по чистой воде. Сквозь туман недалеко проглядывался мысок земли, далее весь остров был накрыт, как тулупом, мощным белым куполом ледника. Глубины хорошие. После постановки на якорь в аккурат напротив станции я в приподнятом настроении спустился к себе в каюту. Было отчего - берег был почти чистым. Множественные стамухи у берегов, отколовшиеся от ледника, покрывавшего весь остров, кроме маленького мыска с землей, где и располагалась полярная станция, не помешали бы выгрузке. После многих проблем с выгрузкой на островах ЗФИ здесь все складывалось удачно. Утром спустим понтоны, катер, быстро перекидаем пару сотен тонн продуктов и ГСМ в бочках, и нам останется только довыгрузиться на Рудольфа, тоже пустяк по количеству груза. Правда, из штаба  морских операций сообщали, что там лед, но обещали прислать вертолет.  Так что причины для хорошего настроения были.
-Тут поле подошло, нас тащит на якоре, - сообщил вахтенный  старпом. 
-Запускайте машину, сейчас поднимусь.
         Пока еще в хорошем настроении поднялся на мостик. Вокруг сквозь туман проглядывался лед, он был везде. Большое поле льда уперлось в нос, в якорь-цепь и тянуло нас вдоль берега. Вызвали боцмана, подняли якорь, отошли подальше. Лед был везде, что можно было видеть по радиолокатору, туман не позволял видеть далеко визуально. В последующие несколько дней нас таскало вдоль берегов. Я пытался из лоции вычитать что-либо о здешних течениях, но не нашел ничего. Течение было странным: на приливе с северо-восточной стороны нас тащило вдоль берега на северо-запад, когда мы оказывались на северо-западной стороне острова сразу за мыском земли, то вдоль берега тащило уже в северо-восточном направлении. При отливе все точно так же, только наоборот. Постояв над картой, я наконец сообразил, что основное приливное течение на север, отливное – на юг. Огибая островок с обеих сторон, течение и образует местные потоки. В одно и то же время на приливе течение направлено к мыску с обоих сторон острова, на отливе – наоборот, от мыска. Это помогло нам выгрузиться, когда лед немного разредился и появились прогалины с чистой водой. Мы пытались выгружаться, не вставая на якорь. Пока была смена течений и лед перестало гонять вдоль берегов, нагрузили один понтон, катер отвел его к берегу. Стамухи вдоль берега не давали льду вокруг подходить вплотную к берегу, защищая место выгрузки. Стали грузить второй понтон, в это время начался прилив, и нас с понтоном потащило к ледовому полю. Крикнул морякам с понтона быстро вылезать на борт судна, боялся, что тот может опрокинуться, если сильно зажмет. Понтон прижало между бортом и полем льда. Подрабатывая машиной и рулёвкой, отвел корму, освобождая зажатый понтон. Попросил катер бросить пустой понтон, который он тащил к борту, и захватить полугруженый, чтобы его не затерло совсем льдами. Катер, умело маневрируя между льдин, которых во множестве принесло течением, зацепил понтон между судном и ледовым полем и медленно через битый лед потащил его к берегу. Далее так работать было опасно, подняли на борт один понтон. Брошенный нами другой понтон уже сильно закидало битым льдом. Прижатый к ледовому полю, он еле различим был на фоне сплошного льда, катеру к нему уже не подобраться. Пришлось поработать судном, как бульдозером. Медленно скользя скулой вдоль поля льда, подошли к понтону так, чтобы оторвать его от поля. Медленно же прошли, чтобы он оказался у нас напротив второго трюма под тяжеловеской, зацепили и подняли на борт. Также медленно, чтобы не раздавить, через битый лед подошли к катеру, зацепили и приподняли его надо льдом, прижали к борту. Льдом покрыло всю округу. Перешли, а может,  течением перенесло нас на северо-западную часть острова. Там характерная отмель от берега уходила в море. На отмели стояли во множестве стамухи, отколовшиеся от ледника на острове.Подальше, на глубинах уже около 15 – 20 метров, стоял на этой отмели небольшой, аккуратненький такой, айсберг. Выбрав время на смене вод, когда бег льда вокруг остановился на чуток, связали пропиленовые швартовные концы и обвели вокруг айсберга. Получилось классно! Течение, таскавшее лед в округе туда-сюда, огибало айсберг, и за ним всегда была полынья чистой воды.Когда течение замедляло свой бег, вокруг все замирало и нас тихонько  прижимало к айсбергу. Стамухи на отмели, как через сито, процеживали гонившийся течением лед, задерживая большие льдины, и катер смог бы подойти к берегу. Спросили полярников, могут ли они принять груз прямо с купола ледника, спускавшегося здесь в воду. Они направили туда экспедицию на двух тракторах и через некоторое время радостно сообщили, что попробуют поднять груз на купол ледника. Стоял густой туман, катер с первым понтоном потерял направление, и пришлось его направлять к берегу по радиолокатору. На катере поставили радиолокационный маячок-ответчик, один из первых, он давал проблески, и становилось видно на экране среди множества отметок ото льда, где отметка катера. Снова получилось. Катер со стороны разреженной воды приблизился к стамухам возле берега. Между стамух, как в лабиринте, он продвигался к берегу. Я подсказывал, куда ему идти: впереди стамуха, если видишь, то вправо возьми. Туман навалился такой, что когда все-таки они подошли к берегу, то слышали голоса полярников, но не видели ни их самих, ни света фар их тракторов. Наконец они нашли друг друга. Еще пару дней и пяток таких походов, и мы передали им весь груз. Подписать грузовые документы не было никакой возможности. Двигаясь по куполу ледника, полярники и так подвергались большой опасности. Договорились, что они по радио подтвердят получение груза.
        С некоторым сожалением мы отвязались от гостеприимного айсберга, но с чувством выполненного долга покидали полярную станцию. Полярники очень рады были, что мы через все перипетии все-таки доставили им груз. Они уже второй год сидели без снабжения, и шли разговоры об эвакуации персонала. Танкер не смог сдать груз, в этих условиях протянуть шланг до берега для перекачки не было никакой возможности. Хотя ……..!
          Мы возвращались на ЗФИ, и полярники провожали нас «Славянкой», которую включили нам на УКВ, на 16 канале международного вызова, и она звучала все время, пока пробивался к нам сигнал УКВ.