Сделка - недетская сказка
Пёс
Пёс курил «Корсар». Не часто, но бывало, выйдя по утру на балкон, смотря с высоты на город; как он лениво просыпается, как ползут, словно одурманенные насекомые, машины, рождая звуки нового дня.
Запах вишни в сигарилле будил его, будоражил. Потом он варил кофе, добавляя в него мускат или кардамон.
Сегодня утро началось с пива.
Ночью они с Ли поссорились. Ну, как поссорились. Устроила ему гормональную взбучку, захотела, чтобы он остался, а он не хотел. Лучше бы он к ней вообще не пошел. Так и получилось, что встреча стала ошибкой.
Ли напилась вина, ей захотелось поговорить. А ему нужно было побыть одному. Ну, случается, что человек не хочет никого видеть. Наступает такое время или период, что нужно замкнуться в конуре и всё.
А вышло всё через жопу. Слезы, сопли, нелепая ирония. Или сарказм.
Пришел домой и просто рухнул.
Поэтому с утра был «Корсар» и банка стаута, чтоб сразу день потерялся.
Впрочем, сдалась она ему эта Ли. ****утая на всю голову. Ой, ну, кто бы говорил, будто сам не псих конченный. Ну, да. Ой, да пусть живёт, как хочет. Он же ни к кому не лезет, сидит себе тихо, чиркает картинки, никого не трогает.
Нет, ну, задница у нее, конечно, классная. И кожа. Такая гладкая, гладкая, даже сравнить не с чем. Он не мог оторвать руку, когда гулял по ее изгибам. Будто хотел запомнить, словно память у него так работает: что-то встроено в ладонь, считывает формы и линии. Бляяяяя....
Да, ну, нет. Нет же. Ну, трахнулись пару раз. Зачем сразу эта вся пошлятина про чувства?
Похоже, «Корсар» и стаут не помогали. Пёс пытался уснуть, но мысли засверливали мозг до самого паха. Он понимал, что сейчас она ему нужна. Эта сука, которая хакнула его серое вещество. И теперь жрёт, и гложет его, жрет и не нажрется. Сука! Может подрочить?
- Значит в прошлый раз ты не закрыла «Сделку»? Там же вроде всё устаканилось, разрулилось. Что опять? Что опять не так?
- Выходит, что не закрыла. Какая-то недосказанность осталась. Ты же понимаешь, что финалом может быть только смерть.
- Ты задрала уже своими разговорами о смерти. Вот они уже где, по самые гланды.
- М, не знала, что у тебя есть гланды. Прости. Это очень смешно. Ладно. Я должна это сделать. Ты же меня знаешь, мы столько лет вместе. Не отпускай меня, просто держи меня за руку. Хорошо?
- А знаешь, на самом деле уже по хрен. Одним симулякром больше, одним меньше. Какая разница?
- Ну, вот, вот же, о чем я и говорю. Ты же все понимаешь.
Леета сидела у окна, разглядывала дерево. Тонкое, какое-то ажурное. В снегу оно казалось глазированным.
- С кем это она сейчас говорила? - спросила соседка, худая женщина в страшном бордово-синем халате и с ежиком седых волос.
- С творцом, - ответила другая, маленькая и круглая, с глазами, похожими на пуговицы.
- А кто этот творец? - не унималась стриженая.
- Наверное, отец, - сказала пуговица и обе замолчали.
Палата воспоминаний напоминала дорогой номер, типа люкс. Здесь было настолько комфортно, что в мемориз попасть было легко, чем и пользовались санитары. Клиент ложился на большую кровать с накрахмаленным бельем, и проваливался не то в сон, не то в какой-то транс. Не требовалось даже крепких напитков. Но заранее можно было принять ванну или сеанс массажа. Это еще более расслабляло. В это время санитары сканировали мозг и вытаскивали оттуда болезненные воспоминания, оставляя только хорошие. Одним словом, удовольствие, не более того.
Леета лежала на кровати с раздвинутыми ногами, закинув руки к изголовью. Над телом завис Алекс. Но его не было. Было лишь воспоминание об утраченной неге, сладкой истоме, когда он сжимал ее запястья, не давая свободы ее рукам. Он будто поглощал ее и она таяла, превращалась в сок, текла и лилась ему навстречу.
Сейчас она также, как тогда, как всегда, желала быть выпитой.
Нюанс состоял в том, что в моменте была только Леета, а всё остальное были или ее фантазии, или воспоминания. Когда такие грезы заканчивались, всё возвращалось на круги своя. Поэтому она приходила в клинику специально, как в СПА-салон, снимала палату воспоминаний, и отдавала себя пустоте.
С тех пор как исчез Алекс, она не потеряла надежду найти или вернуть его любыми способами. А поскольку этого не случилось, она повадилась ходить за их счастливым прошлым сюда.
Ли случайно заметила брошенную мимо мусорного ведра упаковку из-под «Корсара». Достала ее и понюхала. Она пахла в точности, как ее дорогие духи, гармония вишни и табака в одном флаконе. «Надо же, какое совпадение. Чо ж я вчера так нажралась-то?».
На столе лежал загрунтованный холст, вина не было, по числу бутылок рекорд был побит. Она вздохнула. Надо было как-то начинать жить, но судя по неприятному разговору с Псом, день не заладился уже с ночи.
В комнате стояли картины, пахло лаком и масляной краской. Ничего, совершенно ничего не хотелось. Хотелось убить себя после всего.
- Ну, почему, почему я такая идиотка? Ненавижу! – Ли сказала это вслух. – Ну, ничего, ничего. Мы еще посмотрим. Мы это…. Мы еще…Да, короче, всё будет хорошо. Не ссы!
Сушняк заставил ее вернуться на кухню. Выпив две кружки воды, она взяла холст и пошла в комнату малевать. Картина родилась быстро, с азартом Ли закрывала полотно, будто хотела перекрасить прошедшую ночь. Она вспоминала их посиделки и первую встречу с Псом. Тогда он ей не понравился, а по сути, она его просто не разглядела. Это уже потом ее накрыло. А по началу она не почувствовала к нему ничего. Ну, вообще, ничегошеньки. И вот те на.