Богудония

 

Вы бывали в Богудонии, затерянной над обрывом Таганрогского залива?
Мы с жителем Таганрога заинтересовались этой юго-западной частью города ещё во время морской прогулки на белоснежном катере «Чайка», движущегося со скоростью десять узлов в час вдоль приморья. Любуясь очертаниями встречной двухмачтовой яхты в ореоле морских брызг, внимаю  рассказу моего друга об отставном  поручике царской армии Богудоне, который в 1698 году организовал перерабатывающий  завод, объединив бедных рыбаков. Так была создана маленькая империя  Богудония, мимо которой разрезает волну наше лёгкое судно. Крикливые чайки, облепив бетонный камень, греются на солнечном пляже. Быстрый катер мчит к самому краю Таганрогского залива, простирающегося до Керчи.


— Ну что, включим кондиционер? — предлагает общительный улыбчивый шкипер в красной бейсболке и, развернувшись, увеличивает скорость движения почти в два раза. Камера снимает простирающиеся пляжи и достопримечательности крутого берега залива, который теперь возвышается с левой стороны. Скорость двадцать два узла (40.744 километра в час) образует зеленые круги на воде от глубокого следа. Аж дух захватывает! Довольные романтической прогулкой, выходим, чуть покачиваясь, как бывалые матросы, на набережную, подмытую солёной водой и кое-где провалившуюся.

 
По задуманному плану, чтобы проникнуть в Богудонию, следует пройти вдоль моря с разноцветными камнями и ракушками до бывшего рыбацкого посёлка. Путь преграждает разгулявшаяся пенящаяся зелёная волна, поднимающаяся в человеческий рост. Под белым парусом скользит по тёмным волнам сёрфингист, то пропадая под чёрной водой, то возрождаясь, как птица феникс. Фотографирую пробитую кое-где каменную стену, словно оставшуюся в наследство из далёкого 13 века. Так можно рассказывать любопытным туристам. У «древних» развалин вспоминается анекдот про гида, который «плетёт подобные небылицы, зато говорит красиво, заслушаешься!»
В Богудонию, что в центре старого Таганрога, так просто не пробраться: штормовой ветер, поднимающий волны до верхних домиков, приютившихся на обрывистом берегу, не пускает! Но мы не сдаёмся и пойдём другим путём! Сначала на улицу Петровскую! Она неожиданно удивляет разнообразием вкусов: здесь растёт красная и жёлтая малина, крупная чёрная черемуха, японская софора, мягкий тутовник, сочная вишня. Рядом с указателем «Крепость, 4 вал» располагается белоснежная Никольская церковь, построенная в 1769 году в честь победы русского флота над турецким в войне 1768-1774 годов. На этом месте находилась Троицкая крепость. На стене древнего храма видны два следа от попавшего ядра пушки, из которой стреляли англо-французские гарнизоны во время Крымской войны. Крупный колокол, точная копия отлитого в 18 веке из трофейных турецких пушек, символ воинской славы города.

 
Пока мой спутник разыскивает по карте Некрасовский переулок, внимание привлекают пышные южные ароматные сосны с иглами длиной в палец, грецкие орехи на территории каменного Никольского храма. Здесь мы долго кружим, наконец сворачиваем на Гарибальди и плутаем до Надгорной, 16.


Богудония не пускает к своим границам. Померещилась тропа, увлекающая вниз. Осторожно продвигаемся, держась за длинные, крепкие верёвки вместо перил, по лестнице с земляными ступенями, подбитыми добротными досками. И вот среди спалённого на безжалостном солнце двухметрового чертополоха блестит, словно зеркальная, гранитная табличка на большом сером камне: «В память об отставном поручике Богудоне Александре Ивановиче».


Спуститься к старой разбитой деревянной лодке по мокрым валунам не получается, так как волны неистово бьются о крутой берег с запахами водорослей. Надеемся обогнуть препятствие по чуть заметной тропинке. Но она заканчивается в зарослях высохшего,  кое-где ещё кусачего фиолетового репейника.

 
Возвращаемся по ветхой лестнице вверх, ищем другой путь в загадочную страну, которая не хочет открываться любому и каждому, а только самым настойчивым. Мы же никогда не отступаем перед трудностями. Вдруг показались частные домики красного кирпича с весёлыми заборами, деревянными дверями. Здесь нарисованы чьей-то умелой рукой яркие рисунки зайца из мультика «Ну! Погоди!», золотой рыбки, Малыша и Карлсона, зелёной лягушки на фоне голубой волны и желтизны подсолнухов. На синей земляной завалинке красивыми буквами выведено волшебное название «Богудония». По разноцветным ракушечным камням, гладким от времени, узкой кривой улочкой осторожно спускаемся к морю, где раскачиваются на волнах две белые лодки и как будто спят пять бездомных, но кем-то прикормленных собак.

Уходим влево и наконец-то находим мокрую дорожку, похожую на глубокий сток для воды, к Никольской балке. Из-под старого валуна, извиваясь, выползает длинная змея, спугнутая нашим внезапным появлением. Домишки, сидящие друг на друге, возвышаются над бурным заливом, пахнущим йодом. В этих полуразваленных строениях, по легендам, скрывались контрабандисты и беглые преступники. Есть здесь и секретные подземные ходы. На резном балкончике, приклеенном к крохотному домику, беседуют, покуривая, двое бородатых мужчин. Их диалог теряется в бесконечном шуме разбиваемых об огромные  камни волн, стремящихся унести в пучину того, кто познал тайную тропу в необычный мир.

 
Вся жизнь теперь пойдет по-новому после путешествия в Богудонию. Осознаём это, когда садимся в появившийся, откуда ни возьмись, новенький красный трамвай, который всё знает, что надо, и везёт нас в Street Gastro "Еще… еще" с нарисованными изящными саксофонами на картинах, чемоданом-полкой у стены. Здесь угощают наваристой ухой с горячим бульоном из красной рыбы с зеленью; сударешкой на сливочной овощной подушке с картофелем фри в соусе и пиццей "Полло Фудги" с грибами, кусочками курицы, сладким перцем, оливками с соусом. Чуть не забыли оплатить ужин, словно это не имеет уже значения, а есть кое-что важнее на белом свете. Всё теперь иное. Даже ветер стих.


И что удивительно! На следующий день в музее – заповеднике древнего города Танаис, основанного Боспорскими купцами в третьем веке до нашей эры в устье реки Дон, в тридцати километрах от Таганрога, на чёрно-белой фотографии с двухэтажными белыми домиками, мы ясно разглядели кривую узкую улицу, вымощенную гладким камнем, точь-в-точь такую, как в таинственной Богудонии. Именно по ней мы осторожно спускались к штормовому морю! Так нам открылся ещё один мир — Танаис, затерянный в веках! Какая-то длинноволосая девушка заметила на моём плече чёрную сумку с ярким логотипом Рыбацкого посёлка «Богудония 1698» и воскликнула: «Какой шоппер классный!» Чёрный цвет смотрится весело, как и всё у богудонцев. На картинке изображены белые домики с оранжевыми крышами среди изумрудной растительности у бирюзового моря, где играет рыба у коричневой лодки, а жёлтый кот ожидает своё счастье на крутом берегу.


P.S. На самом деле, у богудонцев не всё так радужно, как представляется туристам,  заглядывающим, поднявшись на цыпочки, через деревянные ворота на покосившиеся жилища с массой пристроек или интересующимся окнами с забитыми ставнями и металлическими запорами. Без автомобильных дорог, среди кривых спусков к заливу  сложно выживать в унылых трущобах, которые нависают над морем и вот-вот рухнут. Три года назад смыло разбушевавшейся волной постройку, не удержавшуюся на песчаном обрыве. А по-соседству ютится бабушка, доверившаяся нечистоплотным риелторам и необдуманно променявшая московскую квартиру на дачу у моря.

 
В стихотворных строчках таганрожца Олега Хаславского  упоминается TAGANROG AU MOIS DE NOVEMBRE: «Это вам не какой-нибудь там Paris au mois d'aout,
Это, дорогой мой, Taganrog au novembre.
Ветер гуляет в городском облысевшем саду,
Время уходит, уходят упоительно географические имена,
Которые для посвященного уха звучат, как симфония:
Касперовка, Собачеевка, Жидиловка, Богудония.
Время уходит.
Что ж остаётся?»