И вовсе, знаете, говорить бы не стал, да и грех.
Грех, ещё дед мой сказывал, что непотребно об этом говорить, да ещё и к ночи. В ночи, говорит, черти всё слышат, не навлекай.
Поминки были по Глафире Милевне. Дней, так, чтобы не соврать, девять было. Путаю всё, сколько, сорок или там сколько, но вроде девять. Времени-то сколько прошло с того.
Марья сидит и говорит: пойду схожу по нужде. Она всегда сообщает всем, куда и зачем пошла. Ну мы люди привыкшие к ней, все свои, соседи. Нас сидело то человек десять, а пирогов набрали кучу, навродь как народу много будет в столовой. А пришли всего-то соседи, да пару друзей её каких-то. Родня, говорят, у неё за Волгой есть, дочь и вроде как брат. Но кто ж найдёт! Да и сами они себя никак не проявляли. Дом этот бесхозным остаётся.
Вот и порешили всё со столовой забрать и собраться, да и посидеть ещё немного, водки тоже набрали, выпить надобно.
Марьи всё нет и нет, пропала, что-ли.
На стол девки поставили всё, что осталось, и ещё пирогов кажному насували по сумкам. Осталась и солонина, а огурцы страсть как люблю, открыл раньше времени.
Ну нету, где Марья?
Ага, дверь во дворе базнула, значит волокется. Она зашла, вся в пару, отдышаться не может, будто бы по не знай какой лестнице бежала. Она улыбнулась нам всем так, шубейку свою повесила в кучу на вешалке.
-Ой, а чойто вроде все на месте, а в туалет кто ходил?
Как? Ты и ходила, больше никто не был. Вот хохма, совсем старая.
- Аа, значит бабка ходила. А я сижу в туалете, и слышу, шаги какие-то. Ну вроде ладно, только чтоб ко мне то не залезли, я там раскарячилась. Говорю - не заходи, тута я. Ну и все, слышу, шаги то в дровенник. Аха. Ну думаю, мужик какой-то по малой нужде пошёл, я ещё поговорила, вот дура.
- Не понял, с кем поговорила? - дед Коловедников.
- Да с бабкой получается. Чё уж, бродит, бродит. Ладно, наливай там что-ли.