Бог, из грёз Своих создавший,
Мир прекрасный и меня,
Миротворец Жизни, явью
Пробуждаешь все тела.
Нет цены Твоим слезинкам,
В нас бесценная душа:
В каждой виден код красивый,
Оттиск славы — сонм Творца!
Не предал любовь, раскрепостившись...
Тьма ушла, за ней печаль;
К жизни в миг душою пристрастилась,
Интересна — только даль,
Та, что Вечностью зовётся
И покрепче, чем металл;
За неё погибнуть можно,
Что мирского мне даже не жаль.
В жизни много всего происходит,
Рассказать мне всё едва ль...
Промыслом возможно Божьим
Рассмотреть судьбы хрусталь.
Да, историю в сюжете
Бог помог услышать мне
В зеркале озёр (наверно)
На пылающем костре.
Хоть дух мною не доволен,
Удостоилась вполне
Тут cама я вместе с вами
Зазеркалье разглядеть:
В маленькой крестьянской избе
Под иконами (из образов)
Спит ребёнок, тихо дышит,
Он давно уж не встаёт.
Бледная старушка плачет,
Утирается платком,
В чугунках картошки варит,
Из печи аж пар идёт.
Снова плачет, утираясь,
Причитая вновь и вновь
Седовласая Агафья
Вместе с сыном речь ведёт:
«Что малютке мне сказать,
Где же матери любовь?
Почему так бессердечна,
Если дочь вдруг отдаёт
Незнакомой тётке встречной...
Так застыла в сердце кровь?»
Сын логично замечает:
«Злое время, страсть гнетёт,
Сам в себе ссор обожая,
Человек всем вред несёт.
Братец будто нам подарок
Сделал прямо на Покров,
А малютке судьба злая —
Много счастья принесёт.»
«Да, конечно, — отвечает,—
От смиренья ему мать,
Пусть она и не крещёна,
Бог пошлёт ей благодать!
И, наверно, в забытьи
Ей дано сейчас лежать.
Ох! Очнётся, мать запросит...
Что тогда мне ей сказать?»
«Ничего, не беспокойся,
Твоё дело — щи варить,
В Радонеж небось приходе
Сироты и нам нужны.
Ну, поплачет, успокоим...
Ты лампадку всё ж зажги;
Ничего, бывало хуже...
Напеки ей пироги!»
Бог, конечно, наблюдает,
Наши души все поймёт,
Что старушка, причитая,
Снова речь в беде ведёт:
«Церковь нашу всю разрушив,
Насмехаются враги;
Так забрались тати в души,
Город весь давно во зги.»
Дальше Вовка отвечает,
Что по сёлам смех идёт:
«Первый парень на деревне,
Позабыв про честь кругом,
Ко своей жене законной
Уж с работы не идёт.
Донеслись соседям слухи:
Брат ушёл от жены к старухе...
И в семье другой живёт,
Не смотря на тот живот,
Что Ольгутка от него несёт.
Видно ещё продолжится род.»
Снова мокрые глазницы
Устремились в мир икон.
«Да поможет Пресвятая,
Слышит Царь на небе стон.
Ум людей ведь ни в упряжке,
Так и будет смех и звон, —
Сердце плакало без гневно,
Изгоняя горечь вон, —
Лишь бы внученьке с терпеньем
Быть не злобною на мать:
Без покорности от сердца
Отгоняют Благодать —
Ревность... Душу нашу гробит,
И ошибки совершать
Жёстким и недобрым словом:
Каждый может себя не сдержать.
Надобно про мамку эту
Может Наденьке и позабыть,
Ни к чему ребёнку в мыслях
Этот нервный с ней разрыв.»
Согласилась вмиг старушка,
Перестала слёзы лить,
Успокоил сын — Владимир,
Значит так тому и быть!
Вот Надюшка в мир очнулась:
Округлились слив глаза,
Не поймёт, где очутилась,
В тягость новая пора.
За окном светлица с солнцем —
Там знакомая среда...
А кругом чужие стены,
Очень странная изба!
Варится картошка в печке,
В горнице столы видны,
В памяти свежо крылечко,
Рок с судьбой обречены.
Тонко плачет всё сердечко,
Но тут синие глаза...
Называют имя нежно,
Что знакомо для дитя.
Время зимнее настало,
Пряжу с молитвой прядёт
У печи седая Агафья,
Внучка хлебушек жуёт.
Сын хозяйством управляет,
Своё стадо бережёт;
Всех барашек ублажает,
В сенцах сам ведёт учёт.
Все дела легли на плечи
Молодого сорванца,
В сорок первом похоронку
Получили на отца.
Братья, сёстры разъезжались
По своим мирским делам,
А ему земля осталась
В сорок соток по долам.
«А ребёнок не помеха,
В доме радости огонь;
Понемногу укрепится,
И забылась в душе боль.
Лепет детский утешает,
Укрепляет духом бронь,
А придёт за ней маманя —
Разгоню, конечно, вон!» —
Так себя вновь потешая,
Вёл пострел с ней разговор.
Да, борьба конечно злая,
И на Вовке, словно вор,
Подстерёг свою добычу:
Враг усилил гадкий трон.
Посылали стрелы в строгость
Ох! ненужный суд в укор.
Искра зверя разлеталась,
Разгорелось всё нутро...
Боль души нёс осторожно,
Но вот всё же занемог:
Распевал он под гармошку,
Запивая слёз поток.
Животворный нектар для души
Мне Христос Сын Божий нёс.
В боли страстей проросли
Росы божественных грёз,
Когда у печи Агафья
Пряжу сучила, пряла...
В плаче мелодий канцона —
Покаянный канон мне прочла.
С ней соседки ум умиляли
Пеньем протяжным своим;
Улыбаясь в тайне, вязали
Рукавицы и носки.
Хор в молитве на закате,
Лампочки в зелени ели,
Шёл Мороз, прибегали ребята,
Когда ватрушки поспели.
Дух всем нужен сказки очень,
Чтоб в сочельник Рождества
Также в рань прибегали ребята,
Прославляли Бога — Христа.
Дети резвились гурьбой,
Коляда деньки вела;
Наслаждаясь в ночь гульбой,
Всех привечала Москва.
Яркость красок от игрушек,
Мишуры зеркальный блеск,
Раздавался шум хлопушек,
От огней бенгальских треск...
В звёздных лучиках, горящих,
Чудно лик светится детей,
Словно снова звезда настоящая
Посетила — Вифлием.
Наш Спаситель родился желанно,
Силой Воли учил нас — терпеть;
Торжеством путь наполняйся,
Славой Господа благословен.
Ох! Сколько раз меня кидали из рук в руки, одному Богу только известно,но речь здесь вот о чём... Мне нужна была любовь Божья, которая грела сердце, и главный вопрос появился сам для меня, когда Юрий Гагарин полетел в космос. Все по телевизору даже задавались вопросом, а что же там в космосе действительно наш герой сможет развенчать «миф» о Боге? И я, долго не рассуждая, стала готовить себя к полёту в космос во время ночного сновидения. Как раз мне никто не мешал,детки все спали в группе ночью, когда мне довелось провести эксперимент.
Так надо же было всё узнать самой, не дожидаясь ответов от взрослых. Откуда это мне пришло в голову, понятия не имею, но через сосредоточения ума в переносице мне захотелось увидеть космос и выпытать там всё о Боге у других душ, которые тоже там летают. Как это пришло в голову, не знаю, но наверно не зря рождена я на Праздник Сретения.